Их ратный труд переживет века

Их ратный труд

переживет века

ВЫЗЫВАЮ ОГОНЬ НА СЕБЯ!

Парад Победы 1945 года. Стройными рядами проходят по Красной площади наши войска. Четыре года назад фашистские полчища вероломно напали на нашу страну.

И вот теперь старший лейтенант Леонид Фомич Еретнов идет по Красной площади. Как много вокруг лиц, радостных и веселых! Война окончилась!

Но сколько людей погибло в боях, защищая Родину. И среди них многие его близкие друзья. Вспоминая их, Леонид Фомич перебирает в памяти основные моменты своей жизни.

1933 год. По окончании шести классов Леонид четырнадцатилетним подростком пытается поступить в ФЗУ, но ему отказывают по возрасту. Тогда он пошел работать учеником слесаря на Саткинский завод «Магнезит» и, поработав полгода, перешел учеником токаря, а вскоре стал трудиться самостоятельно в новом металлургическом цехе. Там же он вступил в ряды членов ВЛКСМ.

Затем в его жизни произошло знаменательное событие – он был принят в ряды Коммунистической партии Советского Союза.

А в соседних странах уже бушевала война. Сыпался из бомболюков «Юнкерсов» смертельный груз, пылали южные города и села, гибли люди и неотвратимо приближался горький июнь 1941 года.

Войну Леонид Фомич начал замполитруком батареи впоследствии гвардейского артиллерийского полка. Восьмого августа часть получила приказ двинуться на фронт, а в том же месяце в войсках Центрального фронта под Ельней вступила в свой первый бой.

В ее составе офицер Еретнов участвует в боях на Центральном, Западном, Втором, Третьем Белорусских фронтах. Были бои, изнуряющие переходы и вновь бои. Особенно запомнились Леониду Фомичу две схватки с врагом.

Наши войска после сильной артиллерийской подготовки форсировали реку Десну, выбив фашистов из окопов. Для развития наступления наших частей через реку спешно переправлялись солдаты, танки, пушки. При продвижении вместе с наступающей пехотой на командира батареи была возложена задача: своевременно поддержать наступление наших войск огнем.

Все шло, как и должно было быть до тех пор, пока была связь с батареей. За 200-300 метров до высоты телефонный кабель кончился. Попытка вести огонь по радиостанции не увенчалась успехом. Противник, почувствовав, что артиллерия прекратила огонь, собрал остатки пехоты и, посадив ее на танки, пошел в контрнаступление. Приняв командование дивизионом от тяжелораненого командира и, отдав приказ на отход вдоль шоссе, Еретнов вспомнил, что телефонная связь есть на промежуточной станции. Пробежав метров двести, комбат успел прыгнуть в ближайший окоп, где уже находились наши бойцы. Леонид Фомич почувствовал, как рядом сверху опустилось еще несколько человек. И в эту минуту крупнокалиберный снаряд попал в их окоп.

Те, кто находился наверху, погибли сразу. Еретнов был ранен осколком в бок, но боли сгоряча почти не чувствовал. Он знал одно – нельзя дать фашистам закрепиться. Решение пришло сразу – вызывать на себя огонь всей артиллерийской бригады. Сотни тяжелых артиллерийских снарядов стали рваться вокруг, поднимая столбы огня и дыма. Немецкие танки замерли, многие их них загорелись, а остальные сначала неуверенно, а потом все быстрей и быстрей откатывались назад. За этот подвиг старший лейтенант был награжден орденом Боевого Красного Знамени.

И второй бой, в котором он, командир батареи 1,52-миллиметровых гаубиц, получил приказ на уничтожение вражеских блиндажей и дотов.

Леонид Фомич выбрал свой наблюдательный пункт в передней траншее своих войск. После стрельбы накрывающей группой снарядов один за другим были разрушены два блиндажа противника. В бинокль было видно, как забегали и забеспокоились немцы. И тут обнаружилось, что поблизости находится еще несколько блиндажей и дотов фашистов.

Залп, еще залп. Вместе с комьями земли взлетают вверх остатки бревенчатых накатов. Минутная передышка. Командир батареи ищет глазами следующую цель. И снова гремят орудия.

Несколько снарядов полагается для подавления одной долговременной огневой точки или блиндажа. Восемь блиндажей и дотов и до пятидесяти фашистов уничтожил Леонид Фомич.

А потом были еще бои. Страшные и кровавые. А он терял старых друзей и находил новых. Были раны, госпитали и снова бои.

Леонид Фомич участвовал во взятии Кенигсберга. Помнит пустые, страшно темнеющие, как глазницы, окна, город, окутанный дымом пожарищ, короткие и яростные схватки на узких улочках. Пятого апреля Кенигсберг был взят.

И вот теперь он идет по Красной площади. Парад Победы.

Еще тогда нас не было на свете, Когда гремел салют из края в край. Солдаты, подарили вы планете Великий Май, победный Май.

МГНОВЕНИЯ, МГНОВЕНИЯ…

Андрей Петрович Шмаков - участник Великой Отечественной войны.

Многое он увидел и пережил за свою долгую жизнь. Судьба его схожа с судьбами миллионов советских людей.

В ходе беседы Андрей Петрович рассказал о некоторых эпизодах своей фронтовой жизни.

«Небольшой город Думиничи. Раньше, до войны, здесь был большой завод. Сейчас о его существовании напоминали только обгорелые развалины: фашисты взорвали предприятие. Здесь были длинные, широкие светлые улицы, обсаженные высокими тополями и красивые дома, в которых жили веселые, умные, добрые люди. И вот теперь обгорелые изнутри дома жутко смотрят пустыми окнами на заминированную улицу и голые, обожженные деревья. Фашисты гонят в неволю более 300 человек — женщин, стариков, детей.

Батальон получил задачу любой ценой разгромить фашистов и освободить советских людей. Ночью бойцы окружили деревеньку Александровку, где устроились на ночлег гитлеровцы. Загнав наших людей в сарай и выставив дозоры, ничего не подозревая, расположились по домам.

Первый наш батальон был на правом фланге у фашистов, второй - на левом. Приготовились к бою. Прозвучала команда. С криком «ура» бросились в атаку наши бойцы. Со всех сторон зазвучали выстрелы, громко забухали гранаты. Ночь прошили светящиеся нити трассирующих пуль. Фашисты, не ожидая такого яростного нападения, стали быстро отступать. Но мало кому из них удалось живыми уйти из села».

Советские люди были освобождены из фашистской неволи. За геройство и отвагу бойцов, командиров и политработников дивизии 10 апреля 1942 года было присвоено звание гвардейской. Многим солдатам и офицерам были вручены правительственные награды.

В дивизии проводилась большая работа по воспитанию солдат и офицеров, и многие из них подавали заявление о вступлении в партию, Андрей Петрович лично дал более 250 рекомендаций солдатам и офицерам.

Стремясь взять реванш за Сталинград, фашисты приняли все меры, чтобы выиграть битву под Курском. Многие эпизоды великой битвы хранит память Шмакова. Чудеса стойкости и героизма показали советские солдаты.

День контрнаступления. После мощного артобстрела в атаку пошли пехота и танки. Батальон, в котором служил А. П. Шмаков, с боем ворвался в первую линию траншеи, закрепился на занятых позициях. Атаки фашистов следовали одна за другой. Но советские бойцы выдержали их, хотя несли потери. И когда натиск врага ослабел, батальон пошел в наступление. Соединившись с соседними подразделениями, бойцы приняли участие в освобождении города Ульянова. Вскоре после этого Андрей Петрович был тяжело ранен.

Дома у него имеется трофейная записная книжка одного фашистского офицера. В ней есть и карта мира, и карта Советского Союза с немецкими пометами. Фашисты, уходя на войну, многое предусмотрели, готовясь к ней, не учли лишь одно — ненависть советского народа к поработителям и его беззаветную любовь к Родине.

Ни плача я не слышал и ни стона. Над башнями надгробия огня. За полчаса не стало батальона. А я все тот же, кем-то сохраненный. Быть может, лишь до завтрашнего дня.

ПУТЬ СОЛДАТА

Для него война началась в Киеве. 22 июня в четыре часа утра они, молодые солдаты, были разбужены взрывами бомб. Взволнованные, ничего не понимающие, выбегали во двор казармы и там узнали горькую и страшную весть: «Война! Фашисты вероломно напали на родную землю». На глазах были слезы, пальцы судорожно сжимались в кулаки. Такими запомнились для Дмитрия Ивановича Маврина те страшные минуты. А впереди были четыре долгих года человеческих страданий, тяжелых боев, потерь и побед.

Трудным был для молодого командира саперного взвода путь к победе: Северо-Западный фронт, тяжелые бои под Москвой, участие в боевых операциях на Смоленском направлении, на первом и втором Прибалтийских фронтах. Бок о бок действуя с боевыми частями, взвод Дмитрия Ивановича обеспечивал им путь для продвижения вперед. Самому Д. И. Маврину случалось ходить в разведку и быть подрывником. Приходилось выполнять трудные и опасные для жизни операции.

Помнит ветеран войны одну из них. Перед бригадой объявлен приказ: прорвать оборону противника и развить на этом участке наступление. Саперы должны были проделать «коридоры» в обороне фашистов. Ночью, прижимаясь к земле, освещаемой вспышками и простреливаемой огнем немецких пулеметчиков, лейтенант Маврин со своими бойцами шел на опасное задание. И оно было с честью выполнено. За эту операцию многие саперы были представлены к правительственным наградам.

Но наш земляк не успел получить свою награду: вскоре после той памятной ночи он был тяжело ранен. Госпиталь, а затем снова передовая и участие в боевых операциях. И, как это часто случалось на войне, саперы не раз вместе с пехотинцами ходили в атаку.

Об одном из таких случаев Дмитрий Иванович взволнованно рассказывает: «Мы залегли в высокой траве в выемках бывших селений. В полдень началась артподготовка. Мощный шквал огня на позиции фашистов обрушили гвардейские минометы «Катюши». В это время саперы и разведчики с криком «Ура!» ворвались в немецкие траншеи, забрасывая вражеских солдат гранатами и «поливая» их автоматным огнем. Пока разведчики заканчивали бой в траншеях, саперы на случай возможных контратак немцев заминировали склоны высоты.

И действительно, опомнившиеся после дерзкой атаки гитлеровцы вскоре пошли в контрнаступление и сумели отрезать обратный путь для саперов. Враг пытался любой ценой вернуть утерянные позиции. Фашисты ввели в бой танки, но советские бойцы не дрогнули. Атаки противника захлебнулись.

Многие наши бойцы награждены орденами и медалями. А Дмитрию Ивановичу вручили сразу два ордена Отечественной войны: за этот бой и другие подвиги.

Вот небольшие, но яркие страницы из боевого пути нашего земляка, окончившего войну в звании капитана. Этот путь пройден сквозь огонь, трудности и ранения, отмечен орденом Красной Звезды, двумя орденами Отечественной войны и медалью «За отвагу».

ФРОНТОВИКИ

Различные судьбы у солдат минувшей войны, но всегда их объединяет одна черта: мужество и верное служение Родине. Именно поэтому судьба каждого фронтовика является живой страницей истории нашего народа.

В числе защитников были и наши земляки Анатолий Михайлович и Владимир Анатольевич Арефины. За плечами отца и сына славный боевой и трудовой путь.

В тринадцать лет Анатолий Арефин пошел работать в доменный цех Саткинского металлургического завода. Там, впервые в рабочей среде он услышал слова «революция, Советы, Ленин». В грозном 19-ом он вступил в комсомол, а в 1924-ом, в год ленинского призыва, стал коммунистом. Дальнейшая его жизнь была полностью посвящена партийной работе на промышленных предприятиях города. Но вот поступь мирного труда приостановило фашистское нашествие.

Коммунист Анатолий Михайлович Арефин, как и все советские люди, встает на защиту своей Родины. Он направляется на партийную работу в подразделение, которое занималось восстановлением железнодорожных путей и мостов. Работать приходилось в неимоверных условиях: в мороз, пургу, в осеннюю слякоть и под проливными дождями, бомбежками и обстрелами гитлеровцев. Путь отца-солдата пролег от Волоколамска через Ржев, Полоцк, Витебск, Кенигсберг и до последних боев, оповестивших мир о разгроме милитаристской Японии.

«Прошу направить меня добровольцем на фронт». Сколько таких заявлений легко тогда на столы в военкоматах, сколько юношей и девушек осаждали военкомов, требуя только одного — направить их на фронт. Добился своего уже возмужавший Володя: на третий день войны он стал курсантом танкового училища.

Первый бой, в котором участвовал Владимир Анатольевич, совпал с началом героического наступления советских войск под Сталинградом.

Утро 19 ноября 1942 года. Началась невиданная до тех пор мощная артиллерийская подготовка. Гигантский шквал огня обрушился на вражеские укрепления. Два часа длилась артподготовка. Затем по сигналу с КП «Вперед!» на прорыв вражеской обороны рванулись тяжелые танки «КВ». На одном из них был экипаж Владимира Анатольевича Арефина, который в этом бою уничтожил 2 орудия, миномет, захватил в плен 50 солдат противника.

1943 год. Владимир Арефин участвует в знаменитом танковом сражении на Курской дуге. В этом бою экипаж Арефина вступил в единоборство с машиной врага. «Тигр» не устоял против советских танкистов и был уничтожен.

Все дальше на запад продвигался путь нашего земляка. Он пролег через Брянск, Оршу, Витебск, Полоцк и до Дрездена, отмечен тремя боевыми орденами и многими медалями. Близки и так похожи дороги войны отца- солдата и сына-солдата. Такова фронтовая судьба одной солдатской семьи, которых так много в нашей стране и у которых мы всегда в большом долгу.

СЛОВНО В СЕРДЦЕ БЫЛО МОЕМ

До его выступления осталось несколько минут. Хватит времени, чтобы подготовиться, кое-что вспомнить. Сейчас там, в зале, собрались уже и ждут его ученики младших классов — мальчишки, девчонки. Андрей Васильевич Лапков будет рассказывать им о войне, о подвигах, о людях тех грозных лет, о друзьях-однополчанах. И о себе тоже.

Киевский военный округ, полковая школа. Август – сентябрь 1940 года. Тогда он стал артиллеристом-зенитчиком, командиром орудийного расчета. После окончания школы присвоили звание сержанта и неожиданно отправили в танковое училище. Так он стал танкистом. Первые для него танки «KB», на них он и встретил войну под Перемышлем.

Радовались они с друзьями тогда 20 июня 1941 года. Десятидневный отпуск, отправили домой телеграммы: «Приезжаем. Встречайте». И все вместе, радостные, молодые, в новеньком обмундировании на вокзал в Киев. А там встретило их распоряжение командования: «В течение суток всем военнослужащим прибыть по месту службы». Что это? Маневры? Перебрасывают на другой участок? Никто не знал, в чем дело. Никто из них и подумать не мог, не смел, что это приближается война.

В ночь на 22 июня 1941 года их подняли по тревоге. Команда «По машинам!» — и они бросились навстречу наступающему врагу, на помощь к истекающей кровью пограничной заставе. Таким было для него утро первого дня Великой Отечественной войны.

Потом было отступление. С боями отходили на восток, на Житомир, потом на Киев. Частые бомбежки, толпы беженцев на дорогах, горящие села, покинутые, словно вымершие, пустынные города, глядящие в упор пустыми мертвыми окнами-глазницами — страшное лицо войны. Теряли танки, теряли своих друзей. Потеряв машину, он вновь стал зенитчиком. Били по немцам, когда фашисты подходили вплотную, опускали стволы и били прямой наводкой по танкам, бронемашинам, живой силе противника.

На станции Дарница его ранили в первый раз, и он попал в госпиталь, сначала в Курск, затем в Тулу.

Еще не зажили до конца раны, а он уже снова в строю, обороняет Москву. Морозы, которые не выдерживала боевая техника, выдерживали люди.

В призрачно-ясные ночи, когда от холода не спасала никакая одежда, замерзала смазка в винтовках и автоматах, во вьюжных, метельных, воющих по всему огромному фронту ранних зимних сумерках они ходили в разведку во вражеский тыл. Брали «языков», вели разведку огневых позиций противника, его ближнего тыла. И он «за отличные действия в выполнении задания командования», за двух доставленных «языков» был награжден значком «Отличный разведчик».

Потом он вновь танкист. Фронтовая судьба перебросила его под Сталинград в самые страшные дни его обороны. Разве можно забыть те дни? «Долину смерти» — «пятачок» земли, где наши танки без боеприпасов шли на таран, где прославленная уральская броня встречалась в ударе с крупповской сталью, когда не было пути назад. Всю страшную суть тех боев нельзя передать словами. «Победить или умереть», «Не отдадим Сталинград», «Не пустить фашистов за Волгу».

Днепр. Задание: с переправы окружить крупнейший немецкий аэродром вблизи Киева, на котором находились несколько сотен самолетов, склады боеприпасов, горючего.

Переправа не заняла много времени. Танки шли один за другим с интервалами в 30 метров. Под тяжелыми машинами переправа подгибалась, вода плескала по гусеницам. С ходу вступали в бой. Уничтожили бронетранспортеры, стоявшие на круче и бившие по переправе из крупнокалиберных пулеметов. Переход до аэродрома занял несколько часов, по болотистой местности с трудом пробивались танки к цели. Вышли на исходную позицию. По сигналу двинулись вперед. На полной скорости вырвались из предрассветного сумрака, помчались по бетонным взлетно-посадочным полосам, стреляя из пушек и пулеметов.

На аэродроме начался ад. Горели ангары с самолетами, горели «юнкерсы» на взлетных полосах, метались, ища спасения, летчики, механики, солдаты аэродромной охраны. В складах рвались снаряды, бомбы, горело, разливаясь огненным морем, горючее. Из нескольких сотен самолетов, находящихся на аэродроме, спаслись лишь три машины, их пилоты чудом вырвались из огненного кольца и ушли в небо.

С аэродрома танки направились в город. Киев горел, горели дома по обеим сторонам улицы, немцы отчаянно оборонялись, стреляли с крыш, из подворотен, окон. Танки прошли город, вернулись, рассыпались по улицам. Его танк подошел к Днепру. Занимался бледный серый дымный рассвет. Из города доносились выстрелы, там все еще шел бой, шел до вечера. Совсем рядом с захлебывающимся воем заходили в пике «Ю-87», бомбили ложную переправу, сделанную нашими саперами в эту ночь. Кипела вода бурного Днепра, грохочущие фонтаны поднимались и опадали. Таким был для него день освобождения столицы Украины, день, полный боев, гибели врагов и друзей, день радости для освобожденных киевлян.

Новые походы, новые бои. Все ближе и ближе к границе откатывались вражьи полчища. Освобождались города, селения. Сражения шли уже на территории Западной Украины. В бою за освобождение Львова он был тяжело ранен, контужен. В госпитале четыре месяца, потом по личной просьбе в свою часть, к друзьям- однополчанам. Третья танковая армия била врага уже на подступах к Германии.

24 апреля 1945 года танки его батальона подошли к пригородам Берлина. По обе стороны улицы тянулись пустынные, мертвые серые островерхие дома. Проехали еще немного — метров двести, путь внезапно преградила черная вода канала. Один танк не успел затормозить, упал в канал, три человека из экипажа погибли. Остальные машины резко остановились, разошлись в стороны. Пока вал был неприступен: около восьми метров в глубину, столько же в ширину, закованные в камень берега. Ждали сигнала, смотрели карты: они преимущественно были немецкие, но и на них этот канал не был обозначен.

Кто-то сказал: «Ребята, а мы уже в Берлине». Темная ночь прорезалась вспышками ракет, где-то рядом слышна стрельба. «ИС-100» под его командованием с боем пробивался вперед. Вот уже и рейхстаг виден, черно-серый, закопченный, такой, каким увидели его тысячи наших воинов в тот день — 2 мая 1945 года.

Со всех сторон к танку бежали фашисты.

- Идите, гады! Ну, идите, идите...

Он открывает люк башни, выставив пулемет, стреляет. Успел увидеть, как упали передние, взрыв, крик стрелка-радиста Николая Стрижака:

- Командир убит!

Дальнейшее он узнал от товарищей в госпитале. Про то, как молниеносно среагировавший водитель прикрыл его танком (когда его выносили из боя, он был еще дважды ранен). Про то, что Берлин взят и война закончена.

* * *

Открылась дверь. Учитель.

- Вас, Андрей Васильевич...

Кивнул, оправил китель — ордена тихо зазвенели.

Впереди — выступление о войне, о подвигах, о людях, о его друзьях-однополчанах и о том, чтобы войны никогда больше не было.

Война всегда была войной,
Она и боль, и наша память,
Уж слишком дорогой ценой
Заплачено за поднятое знамя.

Война всегда была войной,
Рекою кровь людская льётся.
Как тяжело покой земной
Всем людям в войнах достаётся!

ШЕЛ ВПЕРЕД К ПОБЕДЕ

Он узнал о Победе 11 мая, через два дня после того, как ее праздновала страна. Узнал в госпитале, после многочисленных операций, на благополучный исход которых трудно было надеяться.

Победа! Праздновал весь маленький госпиталь, праздновали все: раненые и доктора, солдаты и офицеры расположенных рядом частей. Это был их день — день, ради которого они шли сквозь огонь, смерть и всенародное горе. На всех война наложила страшный, не зарастающий с годами след. И у каждого был свой путь к Победе ради мира на земле.

7 февраля 1940 года он, Василий Михайлович Соколов, был призван в ряды Красной Армии. Строгая армейская служба, учеба. На фронт их часть попала только 20 июля 1941 года.

Трудные и горькие версты лета 1941 года. Вместе с другими бойцами рядовой Соколов отбивает атаки наступающих фашистов, ходит в разведку. Третьего сентября — ранение. После госпиталя, краткосрочных курсов младшего командного состава, он начштаба отдельного лыжного батальона, ведущего бои на Крайнем Севере у Мурманска.

Фронт проходит по тундре. Низкие, пропитанные водой пространства, равнины и невысокие холмы. В мерзлоте, в скальном грунте не выроешь окопа.

Батальон полуокружен фашистскими егерями. На него обрушивают снаряды и мины. «82 тысячи штук»— так потом писали в армейской газете. Огненную шапку надели фашисты на высоту.

Вот егеря поднялись в атаку. Подбадривая себя криками, бегут, строчат на ходу из автоматов. Сейчас каждый солдат советского батальона действует сам. Увидел врага, поймал на мушку, уничтожил. Они с детства привыкают охотиться, стреляют без промаха. Василий Михайлович тоже стреляет из автомата короткими очередями, успевая отдавать команды.

И вдруг — взрыв. Василий Михайлович ранен. Тогда он не придал особого значения ранению. Нужно было обнаружить и уничтожить немецкого снайпера и отбить очередную атаку.

Высоту они отстояли.

Когда его отправляли в медсанбат, он еще не считал свое ранение тяжелым. «Пустяковая» рана на полгода затянула его возвращение в часть. А впереди были новые, не менее страшные, жестокие бои и путь солдата до Победы.

Ратные дела Василия Михайловича Соколова отмечены боевыми наградами — орденом «Красной Звезды» и медалью «За отвагу».

С 1948 года он работал в Сатке, в системе народного образования.

Его знали как активного члена городского совета ветеранов, общественная работа которого связана с военно-патриотическим воспитанием молодежи. Он выступал с лекциями в школах, ПТУ, являлся участником агитпробега в честь 36-й годовщины Победы.

Умер 3 декабря 1985 года.

КАТЯ

Небо такое глубокое – глубокое, у самого горизонта кучерявятся белой пеной облака. Легкая рябь пруда дробит солнце в тысячи сверкающих искр осколков.

Стайкой пробегают первоклассники. В чистых передниках, размахивают портфелями, щебечут что-то, перебивая друг друга.

Как когда-то она.

Такое хорошее, солнечное утро.

Я хочу рассказать о Екатерине Ивановне Смышляевой.

Она родилась в нашем городе и жила в нем. Мечтала стать врачом, лечить людей, помогать им. Она лечила, спасала их. Здесь, в нашем городе, там — на фронте. Погибла, спасая людей.

Все, что я знаю о ней — три листа бумаги: на них написала о Кате ее младшая сестра Инна Ивановна.

Школьные учителя очень часто говорили маме, что такой доброй, аккуратной и исполнительной девочки они не встречали. В свободное время она много читала. Ее ранними любимыми книжками были русские народные сказки, позднее она читала и перечитывала неоднократно Гончарова и Тургенева.

В 1934 году Катя окончила неполную среднюю школу. В ее аттестате были хорошие и отличные отметки. Она поступила в фельдшерско-акушерскую школу в городе Златоусте. Через три года окончила ее и была направлена в родной город Сатку для работы фельдшером. В этом звании Катя трудилась в поликлинике, вела прием больных как терапевт, дежурила в «скорой помощи». Отзывы о ее работе были только хорошие.

Отработав положенные после учебы годы, она решила продолжить свое образование. В мае 1941 года послала свои документы в Саратовский медицинский институт. После получения ответа о том, что допущена к вступительным экзаменам, стала серьезно готовиться к ним. Все свое свободное от работы время сестра упорно занималась».

...У крыльца военкомата группа парней. Стоят тесно, приглушенно переговариваются, поглядывая на плотно прикрытую дверь. Катя среди них.

В репродукторе наверху что-то щелкнуло, захрипело, все головы разом повернулись к нему.

— От Советского Информбюро. В течение суток наши войска вели упорные оборонительные бои с численно превосходящими силами противника...

У военкома усталый вид, красные от бессонницы глаза, хриплый, надсаженный бесконечными разговорами голос. Неужели только позавчера были мир, лето, солнце и счастье в глазах людей?

Она пришла с работы долго читала учебник. Вечером — разговоры с подругами обо всём: о работе, о подготовке к будущим экзаменам, о знакомых ребятах.

В биографии — крохотной, на поллисточка, писала то же, что писали миллионы ее сверстниц.

«Смышляева Екатерина Ивановна, родилась 7 декабря 1921 года в городе Сатке, в семье служащего. Окончила среднюю неполную школу в 1934 году. Окончила фельдшерско-акушерскую школу города Златоуста по специальности «фельдшер», член ВЛКСМ и т. д.».

В этих строках — вся ее жизнь.

Два часа на сборы.

Когда с работы пришли отец и мама, весь Катин небольшой багаж был уже собран. Попрощалась и пошла. Дойдя до порога, обернулась и сказала мне:

«Инна, береги маму! Ты остаешься с ней одна. Сережа уйдет на фронт, папа тоже. Мы обязательно победим!».

И была еще одна встреча — в феврале сорок третьего.

Стоял на путях эшелон, свежая, только прибывшая часть. Рядом грузился санитарный поезд.

Вдоль эшелона шел солдат, вглядывался по привычке в лица встречных людей.

- Дядя Лёня!

- Катя!

Рванулись друг к другу, обнялись.

Катя-Катюша... Вот уж не думал, что встретимся.

- Дядя Лёня...

- Видишь, как ты похорошела и не узнать... красавица!

Был разговор, короткий, бессвязный. Бывает ведь на войне так, что встречаются неожиданно родственники.

Ну... как ты тут? Расскажи.

— Как из дома, так сразу на фронт. Вот все это время, почти полтора года, на передовой была. Санитаркой в медсанбате... Под бомбежкой, обстрелом — всякое приходилось. А сейчас в тыл нас с ранеными отправляют. В Москву.

Команда: «По вагонам!» Свисток паровоза.

Разошлись два родственника, две судьбы. Навсегда.

Эшелон с ранеными бойцами шел в Москву, но попал под сильную бомбежку и 13 февраля 1943 года Катя погибла. Не удалось выяснить, где она похоронена, но, вероятно, в одной из многочисленных братских могил защитников нашей Родины.

Война и женщина – слова несовместимы, Но жизнь диктует нам свои права. И сколько их любимых, нежных, милых Та страшная година унесла.

Хрупка, тонка и в самом нижнем чине, Ты на войне творила чудеса. Была поддержкой сильному мужчине. С тобою рядом слабым быть нельзя.

Ты столько сильных вырвала у смерти, Тебя запомнит тот, кого спасла. Мы понимаем, что ты испытала, За что награды Родина дала.

Радисткой, санитаркой, партизанкой И летчицей отважною была. Везде нужна: на суше и на море. Ты шла туда, куда звала страна.

Война для всех – суровая година. В тылу, в плену война для всех – война. Мы пропоем тебе отдельно славу: Ты фронтовичкой смелою была!

РАССКАЗ СЕВЕРОМОРЦА

А.К. Чирков - ветеран Великой Отечественной войны, моряк- североморец, участник морских боёв на Крайнем Севере нашей страны, награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2 степени, медалью «За отвагу». Родился и вырос в городе Сатке, после демобилизации вернулся в родной город. С 1946 года работал на Саткинском металлургическом заводе. Записал рассказ А.К. Чиркова студент второго курса физмата А. Румянцев.

«Родился я в Сатке в 1918 году. С детских лет мечтал о море, хотел стать моряком. И, когда подошел срок служить в Красной Армии, сказал в военкомате: «Хочу на флот». Это было в 1936 году.

Практику мы, курсанты, проходили на прославленном крейсере «Аврора». По окончании учебы стал гидроакустиком. На эсминце «Стремительном» принимал участие в войне с белофиннами зимой 1939— 1940 годов. Сопровождали транспортные суда, вели обстрел финских береговых батарей. Затем «Стремительный» был направлен на Северный флот.

Началась война с гитлеровцами, которые стремились захватить Кольский полуостров, Мурманск, все Советское Заполярье. Нам на эсминце приходилось отбивать атаки самолетов противника. Много было у фашистов авиации, и бомбили они жестоко.

«Стремительный» погиб в июле 1941 года. Стояли на рейде Полярного. Бомбардировщики налетели внезапно. Бомба попала в середину корабля, какие-то минуты — и все было кончено. Как выплывал, как спасали меня — не помню. Осталось нас только несколько человек.

После госпиталя меня направили в дивизион истребителей подводных лодок, на «морской охотник».

Вот что пишет о них в своих воспоминаниях адмирал Платонов:

«В отражении первого натиска гитлеровцев в Заполярье немалую роль сыграли наши катера-охотники. Их посылали вместе с миноносцами на поддержку флангов нашей армии артиллерийским огнем. Маневренные охотники вели борьбу с пулеметными точками на побережье. Охотники отражали налеты вражеской авиации. При умелом маневрировании этот маленький кораблик неуязвим для самолетов врага».

«Шло время, мы учились бить врага наверняка. Частые вылазки в тыл с моря, в фьорды Норвегии, где базировались корабли противника. Обычно под прикрытием ночи наши катера-охотники ставили минные заграждения там, где проходили немецкие корабли. Более десяти раз высаживали группу прославленного разведчика, дважды Героя Советского Союза В. Н. Леонова. Обстреливали врага из орудий при поддержке десантов.

Возле Новой Земли курсировали немецкие подводные лодки. Охотники вели с подводными пиратами непрерывную войну. Фашисты пытались помешать плаванию наших и союзных караванов, нападали на суда, радиостанции на Новой Земле и материке.

Однажды мы шли в охране каравана. По перископу обнаружили подводную лодку противника. Атака! Враг пытался резко менять курс, глубину, стопорил двигатели, но мы, гидроакустики, различая шум ее винтов, вывели катер на противника. За борт полетели глубинные бомбы. Глухие взрывы за бортом — и на поверхность всплывает масляное пятно и обломки - все, что осталось от подводного врага. За потопление вражеской лодки и был награжден орденом Красной Звезды.

Вели наши катера и бои с надводным противником. Октябрь 1944 года. Северный флот получает задачу: захватить один порт, имевший для врага огромное значение как перевалочная база снабжения. Фашисты сильно укрепили порт четырьмя крупными береговыми батареями, дотами, проволочными заграждениями.

12 октября. На борт нашего МО 445 поднялись десантники - двадцать морских пехотинцев. Командир катера Лях послал меня к ним, проверить, как разместились.

«Все в порядке», — говорят.

Я у них спрашиваю: «Уральцев среди вас нет?»

Один отвечает: «Я с Урала. Из Сатки».

«Я, — говорю, — тоже из Сатки».

Тут мы с ним обнялись, и ребята тоже рады — на краю земли в Заполярье два моряка-земляка встретились. А поговорить толком нам с Петром Немчиновым уже некогда было — вот-вот отходим. Только и успели друг другу несколько слов сказать.

Немцы встретили нас ожесточенным огнем из всех орудий. Ворвавшиеся первыми в порт торпедные катера потопили суда у причалов, потом ударили по причалам «катюши», подошли с десантом наши катера.

Порт горел. Горели причалы, цистерны с горючим, склады, портовые сооружения. Огонь, дым, где-то взрывы, отовсюду стрельба. Подошли мы первый раз к причалу — и отвернули: на причале был закопан по башню фашистский танк и вел по нашим катерам стрельбу в упор. По нему били все катера поблизости, и все-таки он загорелся не сразу. Бой шел всю ночь и весь день. Мы разгромили крупную вражескую базу, освободили ещё один кусочек русской земли.

Про нас писали во фронтовой газете: «Растет и закаляется мужество и зрелость гвардейцев-катерников. Имена гвардейцев капитана 2-го ранга Зюзина, капитана-лейтенанта Танского, старшего лейтенанта Ляха, старшин Чиркова, Лоскутова, Беляева, Бенедиктова, краснофлотца Шабалихина знает весь флот. Навечно в списки части зачислены катерники Дюкарев, Бойченко и Качевенко. Они являются для всех нас символом непобедимости русского духа и образцом служения Родине».

Потом были новые победные бои и походы. Демобилизован я был в 1946 году, прослужив во флоте 10 лет.

Вся моя дальнейшая жизнь связана с нашим городом, с металлургическим заводом. Почти сорок лет прошло, как кончилась война. Но у каждого из нас, фронтовиков, встают по-прежнему в глазах картины незабываемых сражений, оживают в памяти образы товарищей. И каждый из нас хочет, чтобы знало молодое поколение, какой дорогой ценой, добывалось счастье, и также верно охраняло покой Родины».

Помните! Через века, через года - помните!
О тех, кто уже не придет никогда - помните!
Не плачьте! В горле сдержите стоны, горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны! Вечно достойны!
Хлебом и песней, мечтой и стихами, жизнью просторной,
Каждой секундой, каждым дыханьем будьте достойны!

Люди! Покуда сердца стучатся - помните!
Какою ценой завоевано счастье - пожалуйста, помните!
Песню свою, отправляя в полет - помните!
О тех, кто уже никогда не споет - помните!
Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили!
Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!

Во все времена бессмертной Земли помните!
К мерцающим звездам ведя корабли - о погибших помните!
Встречайте трепетную весну, люди Земли.
Убейте войну, прокляните войну, люди Земли!
Мечту пронесите через года и жизнью наполните!
Но о тех, кто уже не придет никогда – заклинаю - помните!