15 цитат из произведений Евгения Замятина

Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать. («Мы»)

.Секундная скорость языка должна быть всегда немного меньше секундной скорости мысли, а уже никак не наоборот. («Мы»)

Дети — единственно смелые философы. И смелые философы — непременно дети. («Мы»)

В октябре, когда листья уже пожолкли, пожухли, сникли, — бывают синеглазые дни; запрокинуть голову в такой день, чтоб не видеть земли — и можно поверить: ещё радость, ещё лето. («Пещера»)

Как известно, человек культурный должен, по возможности, не иметь лица. То есть не то чтобы совсем не иметь, а так: будто лицо, а будто и не лицо — чтобы не бросалось в глаза, как не бросается в глаза платье, сшитое у хорошего портного. Нечего и говорить, что лицо культурного человека должно быть совершенно такое же, как и у других (культурных), и уж, конечно, не должно меняться ни в каких случаях жизни. («Островитяне»)

. И математика, и смерть — никогда не ошибаются («Мы»)

Красота — в гармонии, в стиле, пусть это будет гармония безобразного — или красивого, гармония порока — или добродетели. («Островитяне»)

Он вынимал из мешка хлеб, хлеб был непривычнее и редкостнее, чем смерть. («Наводнение»)

Атилла спросил Адолба: «Они не ходят — они больные?» Адолб посмотрел на него одним глазом и подумал, потом сказал: «Они — богатые». Но Атилла видел их лица, он знал, что они больные. («Бич Божий»)

Если бы аэроплан откуда-нибудь из стратосферы падал вниз в течении двух месяцев, через два месяца — конец, но на третий — на четвертый день падения пассажиры бы уже привыкли, дамы стали бы мазать губы, мужчины — бриться. Так и весь мир теперь, привык падать, привык к катастрофе. («Записные книжки»)

. Бежали скорее жить, чтобы до конца еще успеть истратить свое золото, тело, душу. Пили вино, прижимали губы к губам, кричали музыкантам: «Громче!» — чтобы не думать, не слышать. («Бич Божий»)

Солдаты вскакивали. «Хуны! Где? Где?» — хватались за оружие.

Но через несколько минут все уже знали, что из императорского дворца получен приказ: всем немедленно разойтись по казармам. Офицеры ничего не понимали: что ж это — предательство? Сдают Рим без боя? Они пытались удержать солдат, но солдаты, не слушая, весело бежали вниз по лестницам, жалованье они получили только вчера, а на остальное им было наплевать. («Бич Божий»)

Ваш хлеб съедают иностранцы. По приказу префекта, все иностранцы, кроме медиков и учителей, будут высланы из Рима.

Толпа зашевелилась, захлопала, закричала. «Правильно!» — «Вон их!» — «Они жрут наш хлеб!» Молодой курчавый еврей, обвешанный медными кувшинами нырнул в переулок, вся толпа с ревом бросилась за ним. («Бич Божий»)

Снаружи, за стенами тихой комнаты Приска, время бушевало наводнением, потоком, события и люди мелькали, он еле успевал записывать.

Время здесь тоже превращается в воду, при чем, в самом прямом смысле: Басс присылает Приску водяные часы в форме двух соединившихся змей. Теперь для историка оно текло «чуть заметной голубой нитью, отсчитывая дни и годы. («Бич Божий»)

Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа. («Мы»)

https://eksmo.ru/interview/15-tsitat-iz-proizvedeniy-evgeniya-zamyatina-ID4426522/