Московские символисты. Брюсов и Бальмонт

Символическая поэзия - это поэзия настроения. Её нелегко понять. Часто поэты-символисты оправдывают аморальное поведение.

Сегодня мне бы хотелось поговорить о московских символистах – Бальмонте и Брюсове – они более оптимистичны, у них меньше мистики.

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) прославился музыкальностью, лёгкостью, яркостью своих стихов. Он был мастером звукописи – «Я вольный ветер» (1897).

Я вольный ветер, я вечно вею,

Волную волны, ласкаю ивы

В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею,

Лелею травы, лелею нивы.

Явное сгущение звуков «в», «л», «н».

Одно из лучших стихотворений «Будем как солнце!» (1902).

Будем как солнце! Забудем о том,

Кто нас ведёт по пути золотому.

Будем лишь помнить, что вечно к иному:

К новому, сильному, доброму, злому,

Ярко стремимся мы в сне золотом.

Будем молиться всегда неземному

В нашем хотенье земном!

Будем, как солнце всегда – молодое,

Нежно ласкать огневые цветы,

Воздух прозрачный и всё золотое.

Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое,

Будь воплощеньем внезапной мечты!

Только не медлить в недвижном покое,

Дальше, ещё, до заветной черты,

дальше нас манит число роковое

В вечность, где новые вспыхнут цветы.

Будем как солнце, оно молодое.

В этом завет красоты!

Это призыв жить ярко, интенсивно, совершая и добро, и зло, но только не останавливаясь. Добро и зло для автора равны (в этом и проявилось декадентство). Бальмонт отстаивал свободу человека быть разным, человек должен соответствовать не принципам и вечным ценностям, а своему сегодняшнему настроению. Сегодня ему хочется быть добрым, ласковым, завтра – злым, угрюмым.

Главное – свобода: нельзя быть всегда одним и тем же принуждённо, насильственно, даже от принудительной, неискренней доброты толку не будет. Кроме того, надо отметить, что Бальмонт был прекрасным переводчиком, лучшее его достижение перевод «Ворона» Эдгара По.

Валерий Брюсов (1873-1924) был вождём, организатором московского символизма. Был крайне самолюбив. Первые два его сборника назывались «Шедевры» (1895) и «Это - я» (1897).

Многие стихи его нарочито экзотические, вызывающие. Например, однострочное стихотворение: «О, закрой свои бледные ноги».

Он один из самых ярких певцов тёмной, головокружительной, неуправляемой страсти, дающей и счастье, и муку, а иногда убивающей. «Предчувствие» (1894).

Моя любовь – палящий полдень Явы,

Как сон разлит смертельный аромат,

Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат,

Здесь по стволам свиваются удавы.

И ты вошла в неумолимый сад

Для отдыха, для сладостной забавы?

Цветы дрожат, сильнее дышат травы,

Чарует всё, всё выдыхает яд.

Идём, я здесь! мы будем наслаждаться, -

Играть, блуждать, в венках из орхидей,

Тела сплетать, как пара жадных змей!

День проскользнёт. Глаза твои смежатся.

То будет смерть. – И саваном лиан

Я обовью твой неподвижный стан.

Есть у Брюсова интересное стихотворение, описывающее беременную женщину «Хабет илла ин альво (она имеет во чреве – лат.)» (1902).

Другой значительный мотив поэзии Брюсова – «бессонная жажда знанья», стремление к совершенству, красоте, истине, желание разгадать загадки жизни. Интересно стихотворение «К счастливым» (1905), где описано далёкое будущее человечества, в котором люди, наконец, будут по-настоящему счастливы, достигнут во всём предельного совершенства – в науке, искусстве и т.д. А мы, живущие в несовершенном настоящем, должны работать для этого будущего, стать к нему ступенью и не роптать, что нам то будущее счастье не достанется.

Разоблачённых тайн святой родник

Их упоит в бессонной жажде знанья.

И Красоты осуществлённый лик

Насытит их предельные желанья.

И ляжем мы в веках, как перегной,

Мы все, кто ищет, верит, страстно дышит.

И этот гимн в веках пропетый мной,

Я знаю мир грядущий не услышит.

Ну что ж. Пусть так! Клони меня, Судьба!

Дышать грядущим – гордая услада!

И есть иль нет дороги сквозь гроба,

Я был, я есмь! Мне вечности не надо!

Петербургские старшие символисты отличались большим пессимизмом и тягой к мистике.