Переписка Л.Н.Толстого с татарами

Переписка с татарами

Он переписывался и лично общался со многими татарами, как сторонниками традиционного мусульманства, так и «обновителями». И эта сторона его жизни – диалог с татарами – это ещё далеко не изученный исследователями материал.

В татарской прессе 1905-1907 гг., в пору бурного национального возрождения татар, Льву Толстому уделялось столько внимания, сколько не доставалось всем другим русским писателям, вместе взятым.

Толстого необычайно волновали религиозные вопросы. В частности, ислам или, как тогда говорили, магометанство. Татары знали об этом и писали ему о своей вере: спрашивали, советовались, спорили. Он отвечал им.

Татары не только писали Толстому — ехали к нему в Ясную Поляну.

Казанские татары, которые тогда в большей степени ориентировались на Восток, чем на Европу, не могли остаться в стороне от процесса изучения и популяризации идей Льва Толстого и, говоря современным языком, поддались общей моде. По мнению казанского литературоведа Октября Кадырова, первым переводчиком Толстого стал татарский просветитель Каюм Насыри. В 1886 году он переложил на татарский язык небольшую толстовскую брошюру "Вино — яд". Выбор, видимо, объяснялся небольшим объёмом книжки и её содержанием, поскольку Насыри был ярым пропагандистом здорового образа жизни. К сожалению, этот перевод не был издан.

Интересна переписка Льва Толстого с ещё одним татарином — Шейх-Касимом Субаевым из Казани. "Великому учителю нравственности, — такими словами Субаев начал своё письмо к Толстому. "Я от имени всех мусульман России приношу благодарность за то, что Вы учили нас и вообще народы без различия вероисповедания и национальности. И кроме того, Вы, великий учитель жизни, трудились, описав жизнь башкир в маленьком, но ценном произведении — рассказе "Ильяс", который я перевёл и издал". Здесь упоминается ещё один из мусульманских народов России – башкиры, к которым на лечение кумысом (лошадиным молоком) ездил Толстой в 1862 году в местечко Каралык. Подчеркнём, что в зарубежных исламских странах Толстой не бывал – но лично знакомился с Исламом через кавказцев, татар и башкир. География его «исламских путешествий» - это Северный Кавказ и Астрахань, Оренбург и Башкирия, татарские поселения в Поволжье и на Пензенской земле, наконец, Крым.

Особую известность в России вызвала переписка Толстого с татарином Асфандияром Воиновым. Возмущённый определением Синода – главного органа Православной церкви - от 22 февраля 1901 года об отлучении Льва Николаевича от церкви, Воинов писал ему из Стамбула: "Признаюсь, прочитав об их обращении с Вами, я содрогнулся за Вас, да спасёт и побережёт Вас Всемогущий". В те годы все российские мусульмане были так же беззащитны перед лицом официальной власти и господствующей церкви, как и Толстой. "Таких людей, как наш дорогой учитель и мировой писатель (не будет сказано в льщение), рождают не годы, а века, а особенно старая матушка Россия родила в 2000 лет только одного в лице дорогого нашего графа Л.Н.Толстого, да просветится его душа теперь и в будущем вечною, незабвенною памятью!" - пишет Воинов Толстому.

«Переходя к Вашему веровосстановлению и понятию, вижу, что Вы признаёте и верите во единого Бога. Это очень хорошо. Это самое есть вера Ислама и учение Пророка". Толстой вполне доброжелательно отвечал на эти письма из Стамбула. "Ваше согласие с главными пунктами моего верования, выраженного в ответ Синоду, очень было мне радостно. Я очень дорожу духовным общением с магометанами", — писал он Воинову.

Однако переписка Асфандияра Воинова с Толстым привлекла внимание царских властей и показалась им крайне опасной. Растущий авторитет писателя среди российских мусульман требовал немедленного ниспровержения. Тогда дело по дискредитации писателя было поручено казанскому миссионеру Якову Коблову, который выступил с большой "разоблачительной" статьёй "Граф Л.Н.Толстой и мусульмане" (журнал "Православный собеседник", 1904. — Ч.I).

Главный смысл статьи Коблова заключался в том, чтобы доказать, что у Толстого и татарских мусульман нет ничего общего, что татарам выгоден раскол среди православных, что татары пытаются во что бы то не стало склонить "отпавшего" писателя в магометанство, склонить его на свою сторону. Эта мысль не имела под собой никакого основания — Толстого больше всего интересовала нравственная составная ислама, а также общечеловеческие ценности, которые проповедовали все мировые религии. Статья Якова Коблова была написана однобоко, в крайне тенденциозном духе, даже без малейшей попытки увидеть что-либо позитивное в переписке Толстого с татарами.

Статья была полностью основана на переписке Воинова с Толстым, но об этом не говорилось ни слова. Таким образом, полемика, которую вёл Толстой с государством и церковью, стала для него и мусульман России во многом общей, крайне важной духовно и очень опасной социально. А мужественный пример Толстого вдохновил многих мусульман на пробуждение: стремление возродить веру отцов и сделать её равной в условиях демократизации страны.

Одним словом, Толстой, не имея исламского образования и не будучи алимом­-ученым, обладал знаниями и опытом сопереживания, уникальными для человека высшего света тогдашней европоцентричной России.