Роль пропаганды в обеспечении социальной поддержки тоталитарного режима в нацистской германии

Нацизм как своего рода «классический» диктаторский политический режим ХХ века изначально формировался и вырос из массового активного и пассивного социального протестного движения Германии после Первой мировой войны, в котором он черпал свои силы и возможности. Но для того, чтобы направить этот широкий протест в нужное русло нацистскими лидерами были использованы прежде всего идеологические средства воздействия. Массовое движение обычно нуждается в идеологии, способной доступно сформулировать цели и способы их достижения, а также создать образ врага, низвержение которого откроет путь к успеху. Такая идеология может основываться на любой системе взглядов. Однако правоконсервативная система в этом отношении более эффективна, поскольку апеллирует к традиционным ценностям, врожденным инстинктам, чувствам человека. Поэтому в особо кризисных условиях она обладает преимущественными шансами. Таким образом, радикализм зачастую неразрывно связан с консерватизмом. Еще одной важной чертой нацистской идеологии была особая приверженность к примитивизации, рассчитанной на воздействие на широкие слои населения. С этим было связано и характерное для нацизма подразделение на идеологию масс и идеологию элиты, которые однако не были полностью оторваны друг от друга. Многие из нацистских идей, рассчитанных на массовое потребление, определяли мировоззрение и соответственно поведение представителей элиты: антигуманизм, расизм, преклонение перед грубой силой были рассчитаны на потребление не только вовне, но и внутри руководящей группировки. Тем не менее, нацистская идеология, рассчитанная на элиту, во многом отличалась от «массовой продукции». «Доктрина существует для массы. Она инструмент господства над массами, – писал известный правоконсервативный немецко-американский политик и политолог Герман Раушнинг. – Элита сама стоит выше доктрины. Она использует ее наиболее целесообразным путем для осуществления своих стремлений» [3, c. 89]. В идеологии, рассчитанной на массы, мировоззренческие построения, попытки логического обоснования тех или иных положений, разработка аргументации считались не только излишними, но и вредными. Соответствующий принцип был положен нацистским руководством в основу пропаганды, ставшей важнейшим механизмом обеспечения широкой электоральной поддержки НСДАП, а позднее ¬¬¬– лояльности населения режиму. «Пропаганда вечно должна обращаться только к массе… На деле пропаганда есть средство и поэтому должна рассматриваться не иначе, как с точки зрения цели». Эта цитата из книги Адольфа Гитлера «Моя борьба», отражает не только его личные взгляды, но и позицию нацистского государства в использовании пропаганды для распространения идеалов национал-социализма [5, с. 547]. Организация и основные принципы национал-социалистической пропаганды начали складываться в еще 1920-е гг., одновременно с возникновением и становлением Национал-социалистической рабочей партии Германии. Напомним, что после прихода нацистов к власти, в 1933 году, в Германии было создано Министерство пропаганды и народного просвещения, которое возглавил руководитель управления пропаганды НСДАП Пауль Йозеф Геббельс. Министерство объединило существующие пропагандистские организации рейха, став фактическим монополистом в сфере пропаганды, не имевшим аналогов в мировой истории. Сформулированные принципы: простота, размах, концентрация, ¬– последовательно реализовывались в ежедневной работе огромной империи средств массовой информации. Правда в ней допускалась ровно настолько, насколько она соответствовала интересам режима [2, с. 64]. Ложь была гораздо удобнее, но ложь не абсолютная. Речь скорее шла об извращении идей и искажении либо особой интерпретации фактов. Под контролем министерства пропаганды и народного просвещения находилась немецкая пресса. В Веймарской республике издавалось около 10 тыс. газет и журналов независимых, различной партийной принадлежности, общегерманских, региональных и местных. Еще до своего прихода к власти Гитлер рассматривал прессу как одно из самых мощных орудий в борьбе за установление в Германии нацистского режима и личной диктатуры. Став канцлером, он, вслед за радиовещанием, кинематографией, музыкой, театром, литературой и изобразительным искусством объявил прессу Третьего рейха объектом политики «гляйхшальтунг» (захвата контроля над общественными и политическими процессами). Нацисты провели чистку журналистских рядов, изгнав из редакций к 1939 г. более 1400 неугодных журналистов [2, с. 97]. Специфической чертой тоталитарной пропаганды является то, что она не просто манипулирует общественным мнением – она его создает, превращаясь в «центральный инструмент социального контроля». Нацистская пропаганда была вездесущей, простираясь от скромной кухни до циклопического сооружения в Нюрнберге, где ежегодно проходили съезды НСДАП [1, с.137]. Главным для участников того или иного съезда, число которых доходило до тысяч, было не обсуждение политического курса и принятие решений, а эмоциональный подъем и чувство сопричастности к происходящему. «Фюрер думает за нас» – эта культовая формула избавляла многих немцев от угрызений совести за соучастие в преступных деяниях правящего режима. Для нацистской пропаганды существовало несколько объектов. Немцам напоминали о необходимости борьбы с иностранными врагами и низложении евреев. В течение периода, предшествовавшего принятию законодательных или исполнительных мер по отношению к евреям, пропагандистская кампания создавала атмосферу терпимости к преступлениям против евреев, главным образом в 1935 году (перед выходом в сентябре Нюрнбергских расовых законов) и в 1938 – накануне заблокировавшего экономику евреев Германии антисемитского законопроекта, последовавшего за «Ночью разбитых витрин». Нацистская пропаганда, открыла в «еврее, переросшем все национальное, именно благодаря тому, что он чрезмерно национален», предшественника немецкого хозяина мира и убедила массы, что «нации, которые должны были первыми распознать еврея и первыми выступить против него, собираются занять его место в господстве над миром» [1, с.141]. Заблуждение насчет уже существующего мирового еврейского господства сформировало основу для иллюзии насчет будущего германского мирового господства. Нацистская пропаганда сконцентрировала все эти новые и многообещающие перспективы в одном понятии, получившем название «Фольксгемайншафт» (нем. Volksgemeinschaft – «народная общность», «единый немецкий народ») – идеологическом представлении о расовом превосходстве немцев над другими нациями и народами, а также гармоничном единстве немецкой нации. Это новое сообщество, практически воплощенное в нацистском движении предтоталитарного периода, базировалось якобы на абсолютном равенстве всех немцев, но не в правах, а по природе, и на их абсолютном отличии от всех других народов. Идея «Фольксгемайншафт» была просто пропагандистской подготовкой к «арийскому» расовому обществу, которое в конце концов должно было обречь на гибель все народы, включая немецкий [2, с.112]. Предметом нацистской пропаганды являлась также реальная и сознательная дискриминация этнических немцев в восточноевропейских странах – Чехословакии и Польше, увеличивших свои территории за счет Германии после Первой мировой войны. Такого рода пропаганда взывала к политической преданности и так называемому расовому самосознанию. Она призывала к введению в заблуждение зарубежные правительства, включая европейские Великие державы, утверждениями, что Германия якобы предъявляет честные требования концессий и аннексий. После нападения Германии на Советский Союз нацистская пропаганда в равной степени усилила давление на гражданское население Рейха, солдат, офицеров полиции и военнослужащих иностранных армий-союзников гитлеровской Германии. Темы пропаганды были неизменны – связь советского коммунизма с европейским еврейством, представление Германии как защитника западной культуры от еврейско-большевистской угрозы и изображение трагической картины того, что может случиться, если Советы выиграют войну. Немецкие газеты помещали на своих страницах антисемитские карикатуры на евреев. После нападения Германии на Польшу в сентябре 1939 года, начавшего Вторую мировую войну, нацистский режим использовал пропаганду для внушения немецким военным и гражданскому населению идеи, что евреи не только «недочеловеки», но и опасные враги германского Рейха. Истинной целью тоталитарной пропаганды является не убеждение, а организация – «накопление власти без применения насилия». Для этого оригинальность идеологического содержания несущественна и может рассматриваться только как излишнее препятствие. Вовсе не яркий ораторский талант Гитлера в общении с массами помог ему завоевать такое положение в движении, но этот талант ввел в заблуждение его противников, оценивших его как простого демагога [1, с. 142]. Фундаментальная причина превосходства тоталитарной пропаганды над пропагандой других партий и движений заключается в том, что ее содержание, больше не составляет объективной проблемы, о которой люди могут иметь свое мнение, но становится важным и незыблемым элементом их жизни, первоначально для членов движения, а затем для большинства граждан. В нацистской Германии, когда ничего не имело значения, кроме расовых корней, когда карьера зависела от «арийской» внешности и выдача пайка – от количества еврейских предков, вопрос о силе расизма и антисемитизма был сродни вопросу о существовании мира [1, c.143]. Именно в тоталитарном режиме организация всей жизненной структуры социума выстраивается в соответствии с идеологией, и пропаганда играет в данных процессах исключительную роль.