ИСТОРИЧЕСКИЕ АНЕКДОТЫ
Екатерина II: анекдоты об императрице и о временах ее царствования.
Выпуск 9
Взаимные поздравления
В день переворота Екатерина объезжала гвардейские полки для принятия присяги, а за нею неотступно следовала Екатерина Романовна Дашкова (1743-1810). Когда Екатерине подвезли Андреевскую ленту, она сняла с себя Екатерининскую и передала её Дашковой. Екатерина через некоторое время обернулась, увидела, что Екатерининская лента обвилась через плечо Дашковой, и сказала:
“Поздравляю!”
На это Дашкова ответила:
“И я вас поздравляю!”
Дела после еды
Статс-секретарь императрицы Адам Васильевич Олсуфьев (1721-1784) был известен ещё и своим обжорством. Однажды Екатерина велела ему письменно изложить своё мнение по какому-то вопросу и увидела, что Олсуфьев нервно чиркает пером по бумаге, но ничего не пишет.
Императрица удивилась:
“Что с тобою делается? Ты всегда так свободно управляешь пером?”
Олсуфьев чистосердечно признался:
“Государыня! Я голодный писать не могу, а в карете окорок ветчины, устрицы и портер”.
Екатерина спокойно ответила:
“Так вели принести сюда, а я выйду и потом займуся делами”.
Кто ясно мыслит...
Князь Александр Михайлович Белосельский (1752-1809) среди множества других претендентов домогался освободившейся вакансии посланника в Дрездене. Екатерина сказала по этому поводу Потёмкину, что она Белосельского лично не знает, а заочно к должностям не назначает – пусть Белосельский письменно изложит свою просьбу.
Когда Потёмкин передал мнение императрицы Белосельскому, тот не выходя из комнаты Светлейшего тут же написал по-французски письмо на имя императрицы с изложением и обоснованием своей просьбы. Письмо было написано так удачно, что Екатерина не удержалась:
“Не должно отказывать тому, кто так хорошо изъясняет свои мысли”.
Реплика Бибикова
Марья Павловна Нарышкина (1730-1793) была супругой обер-егермейстера Семёна Кирилловича Нарышкина (1710-1775), пользовалась влиянием при дворе и не привыкла к противодействию своим желаниям.
Как-то ей потребовалось произвести в унтер-офицеры гвардии одного знакомого, и она обратилась к фельдмаршалу Кириллу Григорьевичу Разумовскому с этой просьбой. Тот отвечал, что с этим вопросом лучше обратиться к полковнику Измайловского полка Александру Ильичу Бибикову (1729-1774), и обещал переговорить с ним.
Бибиков, однако, медлил с выполнением такой пустячной просьбы. Дело было в том, что Нарышкина в своё время обозвала жену Бибикова, Настасью Семёновну (1729-1800), урожденную княжну Козловскую, шлюхой.
Но объяснение невозможно было откладывать на большой срок, и в придворном театре Бибиков вошёл в ложу графини Прасковьи Александровны Брюс (1729-1786). Там же сидела Нарышкина, так что пришлось начинать неприятное объяснение. Тут не к месту встряла графиня Брюс:
“Царь жалует, да псарь не жалует”.
На что Александр Иванович ответил:
“У этого псаря много таких сук на своре бывало”.
Око или бельмо?
Однажды в присутствии в Сенате стали между собой спорить генерал-прокурор князь Александр Алексеевич Вяземский (1727-1796) и сенатор граф Пётр Иванович Панин (1721-1789).
Князь заявил:
“Вы забыли, что я, по изречению Петра Великого, око государево”.
Панин возразил:
“Нет, бельмо государево”.
[Между прочим, граф П.И. Панин был одним из самых выдающихся военных деятелей России, и среди многочисленных наград имел орден св. Георгия 1-й степени, а это очень высокая и редкая награда. Ведь среди 24 человек, награжденных орденом св. Георгия 1-й степени за всю историю Российской империи, 10 человек не имели прямого отношения к славе русского оружия. Это были российские императоры (Екатерина II и Александр II), а также иностранные правители или полководцы.]
И граф постарел
Однажды граф П.И. Панин встретил своего бывшего сослуживца, который не сделал достойной карьеры. Граф спросил старого приятеля:
“Таковым ли мерзавцем ты видишь меня, каковым я тебя нахожу?”
На что последовал ответ:
“И вы... постарели”.
Одно дерево
Однажды на пирушке граф Захар Григорьевич Чернышёв (1722-1784) назвал камергера Петра Ивановича Вырубова (1729-1801) – Зарубиным. Тот обиделся, а Захаров примирительно сказал:
“Ну, есть ли о чём хлопотать! Что Зарубин, что Вырубов - все из одного и того же дерева”.
О языках
Екатерина II в переписке с Вольтером однажды затронула лингвистические вопросы:
“Наш язык так богат, силён, выразителен и терпит такие извороты, перемещения слов, что из него можно делать всё по желанию; а ваш столь беден, что надобно быть вами, чтоб столь приятно на нём изъясняться”.
326 343
36 
