Полчаса на Луне

Если хотите наглядно представить, как чувствовали бы вы себя, очутившись в мире, где тяжесть слабее, чем на Земле, – прочтите следующий отрывок из романа Уэллса «Первые люди на Луне». Рассказ ведется от лица одного из жителей Земли, прибывших на Луну.

«Я принялся отвинчивать крышку снаряда. Через несколько мгновений круглое тяжелое стекло уже лежало внутри шара. Легкая пушинка снега, кружась, влетела в шар вместе со струей свежего воздуха. Я сел на край отверстия и жадно оглянулся кругом. Не дальше одного метра от моего лица белел девственный лунный снег, на который еще никогда не ступала нога человека.

Кевор достал одеяло, накинул его себе на плечи, высунулся из шара, перекинул через край отверстия ноги, которые оказались на расстоянии всего шести футов от почвы Луны. Краткое колебание, затем короткий прыжок – и он уже стоял снаружи, около шара.

Я видел, как он слегка присел и прыгнул. Меня чрезвычайно поразил его прыжок. Дело в том, что, на мой взгляд, он сразу отлетел от шара сажени на три или на четыре. Он стоял теперь на высокой скале и оживленно жестикулировал. Возможно, что он и кричал что‑нибудь, но звук его голоса не долетал до меня.

Однако, черт возьми, как он сумел сделать такой прыжок?! До тех пор я не замечал за ним гимнастических талантов. Мне казалось, что предо мною только что проделали удивительный фокус, который я никак не могу себе объяснить.

Я был очень смущен, но все‑таки поспешил тоже вылезти из шара. Когда я встал на ноги, то как раз возле меня оказалась небольшая канавка, наполненная водой от растаявшего снега. Я хотел через нее перепрыгнуть, сделал легкое усилие и… полетел по воздуху!

Я видел, что навстречу мне несется скала, на которой стоит Кевор, а через секунду я сжимал эту скалу в своих объятиях, чувствуя себя во власти невыразимого ужаса.

Я положительно не понимал, что все это значит. Кевор кричал мне каким‑то пискливым голосом, что здесь надо быть осторожным.

Только теперь я вспомнил его предупреждения. Масса Луны в восемьдесят раз меньше массы земного шара, а радиус Луны в четыре раза меньше радиуса Земли. Благодаря этому мое тело на Луне весило по крайней мере в шесть раз меньше, чем на Земле. Теперь приходилось твердо помнить это обстоятельство.

– Не забывайте, что мы не на Земле! – прокричал мне Кевор.

Я осторожно, как тяжело больной ревматик, выпрямился и стал рядом с Кевором.

Я обратил внимание на странный ярко‑розовый свет, внезапно появившийся на одной из серых скал. Свет этот усиливался и постепенно заливал всю скалу.

– Взгляните туда! – воскликнул я.

Ответа не последовало. Я обернулся: Кевора около меня не было…

Одно мгновение я стоял неподвижно, совершенно ошеломленный этим непонятным исчезновением; затем я двинулся к краю площадки, на которой мы стояли, чтобы заглянуть вниз. Но в порыве удивления я снова забыл, что нахожусь на Луне. Усилие, которое я сделал для первого шага, подвинуло бы меня на Земле вперед на аршин¹, не больше; здесь же я сразу пролетел вперед аршин на шесть… Я почувствовал, что падаю. Но в то время как на Земле падающее тело в первую секунду пролетает около шестнадцати футов, оно на Луне пролетает не более двух‑трех футов. Благодаря этому мое падение или, вернее, мой прыжок продолжался довольно долго, пока я, наконец, не очутился на 30 футов ниже площадки, с которой так неосторожно прыгнул. Я летел по воздуху не менее шести секунд² и оказался по колени в снегу, которым была наполнена расщелина.

«Первые люди на Луне». – Прыжок в пять саженей.

Я огляделся и возможно громче крикнул:

– Кевор!.. Кевор!..

Но Кевора нигде не было видно.

Я бросился к скале и полез наверх, не переставая отчаянно звать Кевора. Мой голос, несмотря на все мои усилия, звучал слабо.

Наконец, я снова увидел Кевора. Он стоял на выступе скалы, на расстоянии 20–25 аршин от меня, смеялся и жестикулировал. Его голос не долетал до меня, но жестами он приглашал прыгнуть к нему. Я медлил: расстояние казалось мне слишком значительным. Но, с другой стороны, я сообразил, что если этот прыжок удался Кевору, то не может не удаться и мне, более сильному, чем он.

Я сделал шаг назад, собрал все свои силы и прыгнул. Мне показалось, что меня подбросила какая‑то могучая пружина. Я полетел по воздуху, как птица, и первой моей мыслью было, что я никогда не упаду на твердую почву.

Я сразу понял, что мой прыжок слишком силен, но уже было поздно. Я стрелой пронесся над головой Кевора и полетел прямо в какую‑то расщелину, заросшую колючими кустарниками. Я дико вскрикнул, вытянул вперед обе руки и… упал.

Я попал в студенистую массу, которая брызгами разлеталась из‑под моего тела. Я видел, как среди колючего кустарника появилось круглое лицо Кевора. Он что‑то кричал мне. Я хотел подать ему голос, но не мог. Он кое‑как пробрался ко мне сквозь колючки и помог подняться на ноги.

– Надо быть осторожнее! – заговорил он, счищая с меня оранжевую массу. – В конце концов мы на Луне сделаемся калеками. Вы слишком далеко прыгаете!

Я стоял молча, едва переводя дыхание. Кевор продолжал читать свои наставления:

– Мы с вами слишком легкомысленны, мы забываем об изменившихся условиях тяжести и слишком напрягаем наши мускулы. Когда вы немного отдохнете и успокоитесь, нам нужно будет поучиться прыгать.

Тщательный осмотр показал, что, кроме незначительных ссадин, мой невольный полет не имел неприятных последствий. По предложению Кевора мы стали искать удобной площадки для следующего прыжка.

Такая площадка нашлась на расстоянии около пяти саженей, при чем нам предстояло перепрыгнуть через небольшую грядку темного кустарника.

Кевор принял на себя роль руководителя и сказал мне:

– Представьте себе, что эта площадка находится вот здесь.

При этом он указал на камень, лежавший на расстоянии не больше четырех футов от моих ног. Этот прыжок мне удался отлично, и я должен сознаться, что почувствовал некоторое злорадство, когда Кевор плохо рассчитал свой прыжок и упал в колючий кустарник.

– Видите, что значит неосторожность! – сказал он, и с этого момента из учителя превратился в моего товарища по изучению искусства движения на Луне.

Мы выбрали еще одну площадку и прыгнули на нее без труда; потом прыгнули обратно, сделали еще несколько прыжков взад и вперед, пока наши мускулы не приспособились к новым условиям. Я не думал, что нам будет так легко приспособиться. Через какие‑нибудь тридцать прыжков мы уже могли вполне точно, почти как на Земле, соразмерять свои прыжки с данным расстоянием».

1^ Аршин – старая русская мера длины, употреблявшаяся до введения метрической системы мер. В России вошла в употребление с XVI века. Первоначально аршин равнялся 27 английским дюймам, при Петре I размер аршина был установлен в 28 дюймов и оставался неизменным. 1 аршин = 16 вершкам = 71,12 см. – Прим. изд.

2^ По‑видимому, рассказчику изменяет память: с высоты 30 футов он падал на Луне не 6 секунд, а меньше. Читатели, хотя и не были еще на Луне, могли бы доказать ему, что он летел всего 2½ секунды.