10. Перед смертью Маяковский впал в тяжёлую депрессию

Поэтому все легенды о том, что его якобы убили — не более чем спекуляции. Анатолий Луначарский посетил его выставку «20 лет работы», состоявшуюся незадолго до смерти, и говорил: «Он был как-то совсем непохож на самого себя, больной, с запавшими глазами, переутомленный, без голоса, какой-то потухший… Трудно себе представить Маяковского таким безразличным и усталым». О том же — об усталости, мрачности, раздражительности Маяковского — говорят почти все, кто общался с ним весной 1930 года.

Григорий Чхартишвили (он же Борис Акунин), автор книги «Писатель и самоубийство», говорил в интервью «КП»: «В молодости, по его собственным словам, он дважды играл в «русскую рулетку». У меня создалось впечатление, что 14 апреля 1930 года поэт решил попробовать в третий раз — то есть не столько убить себя, сколько сыграть в самоубийство. Для суицида оснований было недостаточно. Для проверки судьбы — окончательно ли отвернулась или подарит новую жизнь и новое рождение — хватало. Оснований для гипотезы об «игре в самоубийство» немного, но, все же, они имеются. Первое уже было названо — два предыдущих сеанса «русской рулетки». Второе — странный, не соответствующий масштабу личности тон предсмертной записки: ненужные, суетливые детали («товарищи рапповцы… Ермилову скажите, что жаль — снял лозунг, надо бы доругаться… В столе у меня 2000 руб. — внесите налог. Остальные получите с ГИЗа…»), кокетство («товарищ правительство», «сериозно», «покойник этого ужасно не любил»), наспех переиначенное четверостишье, которое было написано совсем о другом (вместо первоначального «С тобой мы в расчете» стало «Я с жизнью в расчете»). Такое ощущение, что это не предсмертная записка, а соблюдение некоей формальности человеком, который вообще-то в скорую смерть не верит».

Источник: https://www.kp.ru/afisha/msk/obzory/knigi/yubilei-vladimira-mayakovskogo-130-let/