О Максимилиане Волошине, коктебельском змее, нудистах и прочем прелюбопытном...

Сказ о том, как Волошин спас крадагского змея Однажды поутру Волошин увидал карадагского змея, что выполз на литфондовский пляж позавтракать. - Ишь, подлец, - подумал Волошин, наблюдая как аспид доедает четвёртого курортника, - изголодался, зверюга. Змей насытился и благодушно задремал аккурат супротив домика поэта. - Непорядок, - решил Волошин и спустился на пляж будить змея: - Слышь, аспид, пробудись! А то вокруг тебя уже люди с портвейном кругами ходят…

Волошин и геофизика Земли Самое сильное тяготение Земли наблюдается в Коктебеле повдоль улицы Юнге. Здесь редкий прохожий доходит до Чёрного моря на своих ногах, большинство жителей либо передвигаются ползком, либо обессилено лежат вдоль дороги. И только Макс Волошин проходит сей отрезок земной тверди вертикально, поскольку определённо знает, что на отрезке Винзавод – Чёрное море усугублять не стоит.

ВОЛОШИН И СИНТЕТИЧЕСКИЙ КАУЧУК Однажды, в 1927 году, Максимилиан Волошин сидел на берегу Коктебельского залива и смаковал коктебельский портвейн. Толи жара ему осточертела, толи просто было плохое настроение, но в сей момент он пачкал жирной коктебельской глиной собственное лицо. Проходивший мимо и узревший столь забавное поведение лохматого и одетого в бесформенное рубище человека, опечаленный неуспехами в эксперименте синтеза искусственного каучука химик Лебедев, подошёл к великому поэту и поинтересовался: - Авось чем смогу утешить? В ответ М. Волошин протянул тогда ещё не великому химику и не орденоносцу С. Лебедеву наполненный до краёв гранёный стакан и вопросил: - Сам-то, чё блукаешь среди ночи? Благосклонно приняв стакан с нектаром земли крымской, и опустошив оный, химик пожаловался, что синтез не идёт: - Хоть убейся, - не идёт, спирт жалко… - А ты помажь его глиной, нашенской. Оная не токмо похмелье снимает, но и потенцию – ежели что – превозносит, авось и синтез наладит… Выслушав поэта, химии смазал изнутри пробирки коктебельской глиной… и получил-таки орден Ленина из рук товарища Сталина.

Правда о карадагском змее Эта история приключилась в последний августовский день 1917 года, когда Российскую империю сотрясал революционный пароксизм. Спасаясь от вечерней духоты и бесконечных политических словоблудий, Максимилиан Волошин прихватил четверть портвейна и отправился на берег моря. В живописном нагромождении камней Сердоликовой бухты ему встретилась печальная и одинокая красавица русалка. Задушевная беседа под портвейн окончилась амурной историей. И ровно через девять месяцев явился миру плод любви меж Волошиным и русалкой - Карадагский змей. О незавидной участи карадагского змея Однажды прошлым летом, после сильного шторма, на берег в районе Дикого пляжа был выброшен волнами гигантский морской змей. Пограничники тут же сообщили о происшествии на биостанцию, но когда прибыли зоологи, они уже ничего не нашли. Труп рептилии был в то же утро расчленён и съеден проживающими по берегам в палатках дикарями…

Булгаков и собачье сердце Однажды в кругу друзей Волошин рассказал историю, как он, гуляя по берегу, чуть не наступил на морского змея. М.А. Булгаков тут же закричал: - А вот бы было здорово заспиртовать того змея и отправить в Петроград в зоологический музей! - Собачье у тебя сердце, Миша, - укоризненно сказал Волошин.

Почему Владимир Ильич Ленин (Ульянов) никогда не был в Крыму Однажды известный крымский врач Дмитрий Ульянов приехал из Феодосии к своему родному брату В.И.Ленину в Москву. Он так интересно рассказывал Ильичу о красотах и богатом животном мире Кара-Дага, что вождь тут же схватил ручку и написал «Декрет о создании Карадагского природного заповедника». А когда секретарша унесла печатать его набело, хитро подмигнул: буду, мол, к тебе, Митенька, на охоту ездить. Дмитрий же зверей любил и поэтому решил Ленина слегка попугать. «Конечно, приезжай, Володенька! Правда, у нас там водятся ящерицы, медузы, пауки, скорпионы и скорпены, а в бухтах ещё и морской змей живёт, невероятно хищный». Осторожный Ильич подумал и, сославшись на занятость, вежливо отказался. В Крым он так ни разу и не приехал…

Ахматова родилась в Крыму Однажды Гумилев приехал в Коктебель, к Волошину, с некой молодой дамой. - Познакомьтесь, - сказал он, - это Анечка Горенко. Девица была бойкой, весьма недурно слагала стихи и очень любила выражение: «Ах, мать твою!». Так ее Ахматовой и прозвали. И по сей день она не избавилась от своего прозвища. Так весь мир и называет Анечку Горенко – Ахматова.

Профессор Юнге и нудисты Профессор Э.А. Юнге, известный основатель Коктебеля, вспоминал, как путешествуя по Африке, наткнулся на погибающего от жажды араба. - Все, о чем я мечтаю, - это много воды и голых женщин, - прохрипел бедняга и умер. - Как я его понимаю! – любил повторять профессор. Внуки не забыли эти его слова, и, когда он скончался, похоронили его на прибрежном холме, прямо в центре нудистского пляжа.

Как родились нудисты Однажды известная московская стриптизёрша Дейша-Сионицкая приехала в своё коктебельское имение отдохнуть от работы. Хорошенько выспавшись, она надела наглухо закрытый купальник и направилась позагорать к морю. Однако здесь её ждало пренеприятнейшее зрелище: Волошин с большой компанией своих гостей-литераторов пили портвейн и резвились на прибрежной гальке голышом, ничуть не смутясь её появлением. Дейша-Сионицкая пришла в ярость и стала кричать: «Безобразие! Бесстыжство! Это какой-то мудистский пляж!». Но так как её нос был заложен, получалось «нудистский». Так он до сих пор и называется.

Правда о Золотых воротах Однажды к Волошину приехал в гости известный скульптор Зураб Церетели. Нанял он лодку с двумя мужиками, подплыл к одной из прибрежных скал и заложил у ее основания пороховую шашку. Грянул взрыв, и в скале образовалась огромная дыра. Потом Зураб велел мужикам влезть на скалу и опрокинуть сверху бочонок с бронзовой краской. Проделав все это, он привел Волошина посмотреть на свое произведение и гордо объявил: «Это – Золотые ворота!». Волошин, конечно, прогнал его взашей, а потом, долго ругаясь, краску со скалы соскребал. Но в народе, после проделок Церители и ругани Волошина, эту искалеченную скалу и по сей день зовут Золотые ворота Кара-Дага… Как М. Пешков стал в Крыму М. Горьким Известный русский писатель А. М. Пешков очень любил отдыхать на море где-нибудь за границей, например, на Капри. А тут Волошин его уговорил как-то приехать в Коктебель. Пешков прибыл, но всё-то ему в провинциальном Коктебеле, после фешенебельных курортов, не нравилось. И климат не тот, и заведений всяких мало, и кухня не европейская. А Елена Оттобальдовна, мать Волошина, переживает, уговаривает его: - Алексей Максимыч, сладкий вы наш, ну, скушайте хоть чего-нибудь! - «Горький вы наш!», - кривляясь, передразнил ее Алексей Максимович. А потом призадумался: «Горький?». А что, неплохой можно псевдоним себе сделать! Правда о Сердоликовой бухте Однажды молодой, но уже известный своей любвеобильностью ученый-минералог А. Е. Ферсман приехал вдвоем с молоденькой студенткой в Коктебель за образцами кара-дагской гальки. Заманив девушку в самую дальнюю бухту, Ферсман попытался соблазнить ее, но студентка всячески сопротивлялась и даже побила его собранными образцами, а затем, вся в слезах, убежала. Грустный Ферсман, сидя на берегу, стал сочинять свою знаменитую «Поэму о камне»: «Нахмурившись, с сердитым ликом, Меня ты била сердоликом…» Потом Ферсман встал, сплюнул, перечеркнул написанное и, направляясь вслед за несговорчивой студенткой, решил создавать «Поэму о камне» в прозе. А бухту он таки назвал «Сердоликовая».

Как Грин стал знаменитым писателем Случалось, гостили у Волошина не только известные, но и совсем неизвестные писатели. Плату с них за отдых Волошин не брал, однако собирал деньги на закупку провианта. И вот один совсем неизвестный писатель, долго плававший матросом на круизном лайнере, стал проситься к нему отдохнуть. - А деньги-то у тебя есть? – строго спросил Волошин. - Да вот, нате, только я разменять не успел… - Доллары… Баксы… Грины., - в задумчивости бормотал Волошин, пересчитывая купюры. – Будешь теперь ты у нас Грином, - подытожил Волошин. И сразу с тал Грин знаменитым.

О змеях и хамелеонах Однажды мимо Коктебеля проплывал морской змей. «Смотрите, какой хамелеон плывет!», - радостно кричала маленькая Марина Цветаева и хлопала в ладоши. «Не хамелеон, а морской змей», - авторитетно поправлял ее Волошин. Но куда там – вслед за Мариной все обитатели волошинского дома стали повторять: «хамелеон, хамелеон…», и даже мыс, за которым чудище плавало, «Хамелеоном» прозвали… Почему в Коктебеле конопля не растёт Красив и чудесен Литфондовский парк в Коктебеле! Многие деревья в нём посажены самим Волошиным. А писатель Виктор Пелевин решил вырастить в парке несколько кустиков конопли из элитных семян. Но сколько ни сажал – не хотели приживаться растеньица; сначала росли хорошо, а потом вдруг за одну ночь поникали. Пелевин решил, что это вредные насекомые виноваты и, плюнув на отдых, поехал в Москву изучать литературу по энтомологии. Он и не догадывался, что известные шутники писатели Аксёнов и Битов из соседнего коттеджа, наблюдая за стараниями садовода, решили ему помочь и поливали конопляные всходы портвейном…

Истинная карта Коктебеля Однажды по заданию наркома Луначарского группа пионеров отправилась покорять Кара-Даг. С большими трудностями и немалым героизмом они влезли на гору. Далее пионеры хотели вскарабкаться на Чертов палец и водрузить на нем красный флаг, чтобы тот был виден аж из Турции, а в скалу замуровать капсулу с посланием к потомкам, в котором, в частности, говорилось: «Бог, Аллах и черт есть не что иное, как выдумки мракобесов из мира капитала». Но палец восходителям не поддался, и им пришлось разбить свой лагерь на соседней вершине. Ежедневно пионеры предпринимали все новые попытки штурма непреступной скалы, при этом постепенно обживаясь и обустраиваясь в лагере. Поскольку никаких распоряжений о возвращении не поступало, пионеры оставались на горе год за годом. Когда они достигли призывного возраста, их сделали матросами береговой службы и приказали бдительно следить с горы за Турцией. Воинскую часть не стали переименовывать, так что на секретных картах она по прежнему обозначена как «Пионерлагерь».