Агния Барто= детский поэт

Нужно ли говорить, сколько радости и пользы принесла ты детям нашей страны и просто нашим детям творчеством своим, полным любви к жизни, ясным, солнечным, мужественным, добрым!

Это уже никогда не пройдёт, это живёт в людях, которые были вчера детьми, это будет вечно питать поколения и поколения ребят, когда нас с тобой уже и не будет на свете…

А. Фадеев

Не ошибусь, если скажу, что нет ни одного человека, кто бы ни знал произведений А. Л. Барто. Творчество Агнии Львовны заслуженно пользуется любовью читателей.

Когда появлялась эта поэтесса, каждую строчку ее стихов сопровождал гул детских голосов, повторяющих наизусть ее стихи. Она говорила так: "Я начну читать стихотворенье, а вы все вместе, его продолжайте, если знаете. Мое дело сочинять стихи, а читать и знать их должны вы, читатели!" Конечно, мы все знаем эти стихи с детства: "Уронили мишку на пол...", " Идет бычок, качается...", "Зайку бросила хозяйка...", " Наша Таня громко плачет...". А вот как она стала поэтом, известно далеко не всем.

Агния Львовна родилась в Москве 17 февраля 1906 г. Там она училась и выросла. О детстве Агния Львовна вспоминает так: «Помню – за окном звучал высокий голос шарманки. Я долго мечтала ходить по дворам и крутить ручку шарманки, чтобы из всех окон выглядывали люди, привлекаемые музыкой. Отчётливо помню цоканье копыт по мокрому булыжнику мостовой – первая поездка на извозчике. Запечатлелось в памяти: сильные, резкие удары грома, я дрожу от страха, боюсь, что начинается «Светопредставление», о котором я слышала от няни».

Семья Воловых вела типичную для интеллигентов того времени жизнь: умеренная оппозиция к властям и вполне обеспеченный дом.

Отец ее - Лев Николаевич Волов, был ветеринарным врачом, и в доме у них всегда было много разных животных. Любимым писателем отца был Л.Н.Толстой. И как вспоминает А.Барто, отец учил ее читать по его детским книгам. Лев Николаевич Волов был страстным поклонником искусства и буквально бредил балетом. А потому горячо любимую дочь, которой дал хорошее домашнее образование перед поступлением в гимназию, мечтал видеть знаменитой балериной.

Мать девочки, Мария Ильинична, женщина красивая и остроумная. У нее был характер, который лучше всего описывает фраза, постоянно повторявшаяся в связи с необходимостью каких-либо действий: «Я сделаю это послезавтра». Ей казалось, что послезавтра — это все-таки еще далеко. Судя по отрывочным воспоминаниям, Агния всегда больше любила отца. Вот, что вспоминает поэтесса: «...Очень дороги мне воспоминания об отце. Мой отец, Лев Николаевич Волов, был ветеринарным врачом, увлекался своей работой, в молодости ездил в Сибирь. И сейчас слышу голос отца, читающего мне, маленькой, басни Крылова. Он очень любил Крылова и знал наизусть почти все его басни.

Помню, как отец показывал мне буквы, учил меня читать по книжке Льва Толстого, с крупным шрифтом. Толстым отец восхищался всю жизнь, без конца перечитывал его. Родные шутили, что, едва мне исполнился год, отец подарил мне книжку "Как живёт и работает Лев Николаевич Толстой".

Тем не менее, семья Воловых была крепкая и дружная, в ней учитывались особенности характера домочадцев и деликатно прощались присущие им слабости.

Агния прилежно занималась танцами. Она очень рано научилась читать, и, идя по улице, маленькая Агния читала всё подряд: вывески, афиши, плакаты, а к прочитанным словам всегда подбирала рифмы. Это у неё со временем быстро и здорово получалось.

Стихи она начала писать в четырехлетнем возрасте. Главным слушателем и критиком был отец. Это он учил маленькую Агнию стихи писать правильно, соблюдая размер стиха и рифму.

Агния училась в балетном училище, готовилась стать балериной, но её всегда привлекала поэзия. Стихами она увлеклась вслед за гимназическими подругами. Десятилетние девочки тогда все как одна были поклонницами молодой Ахматовой, и первые поэтические опыты Агнии были полны "сероглазых королей", "смуглых отроков" и "сжатыми под вуалью руками".

Однако чем старше становилась Агния, тем яснее было, что ей не стать ни великой балериной, ни "второй Ахматовой". Перед выпускными зачетами в училище она волновалась: ведь после них надо было начинать карьеру в балете.

На экзаменах присутствовал нарком просвещения Луначарский. После экзаменационных выступлений ученицы показывали концертную программу. Он прилежно посмотрел зачеты и оживился во время исполнения концертных номеров. Наблюдая, как Агния Волова под музыку Шопена читает «Похоронный марш» собственного сочинения, Анатолий Васильевич с трудом сдерживал смех. Нарком просвещения понял, что девушка обязательно будет писать… что-нибудь веселое. Через несколько дней Луначарский пригласил ученицу в Наркомпрос и сказал, что она рождена писать – и писать веселые стихи. Много лет спустя Агния Барто с иронией говорила, что начало ее писательской карьеры, было довольно оскорбительным. Конечно, в юности очень обидно, когда вместо трагического таланта в тебе замечают лишь способности комика.

Агния последовала совету и принялась сочинять. Правда, после того как балетная труппа, в которую она была зачислена, эмигрировала, а ей не позволил уехать отец. Балетное поприще Агния Львовна оставила. Первое стихотворение – «Китайчонок Ван Ли», под этим названием вышла в 1925 году (или в 1926-м) и первая книжка. И весь тираж тут же был раскуплен.

Когда А.Барто первый раз пришла со своими стихами в Госиздат, ее направили в отдел детской литературы. Это ее удивило и обескуражило, ведь она хотела быть серьезным взрослым поэтом. Но встречи и беседы с известными писателями В.Маяковским и М.Горьким окончательно убедили ее в том, что детская литература серьезное дело и стать детским поэтом непросто. Агния Львововна стала бывать в школах, детских садах, прислушиваться к разговорам ребят на улицах, во дворах. Как-то раз она услышала слова маленькой девочки, смотревшей, как передвигают дом у Каменного моста: " Мама, а теперь в этом доме прямо в лес можно ездить?" так появилось стихотворение "Дом переехал".

На то время Агния Львовна уже была замужем за Павлом Барто, который тоже был детским поэтом. Как говорят, они друг друга нашли. Поначалу в стихосложении Агния Львовна сотрудничала с мужем. Вместе они написали «Девочку чумазую», «Девочку-ревушку», «Считалочку». Но сотворчество было недолгим, как и брак: оказалось, что молодых, кроме обоюдного увлечения поэзией, ничего больше не связывает. Рождение сына Эдгара, по-домашнему – Гарика (который, получая позднее свой паспорт, стал Игорем), тоже не укрепило семью. В двадцать девять лет Агния Львовна ушла от мужа к мужчине, который стал главной любовью ее жизни. Возможно, первый брак не сложился, потому что она слишком поторопилась с замужеством, а может быть, дело в профессиональном успехе Агнии, пережить который Павел Барто не мог и не хотел. Как бы там ни было, Агния сохранила фамилию Барто, но всю оставшуюся жизнь провела с ученым-энергетиком Щегляевым. Андрей Владимирович был одним из самых авторитетных советских специалистов по паровым и газовым турбинам. Он был деканом энергомашиностроительного факультета МЭИ, и его называли "самым красивым деканом Советского Союза". Вместе они счастливо прожили почти 50 лет. От этого брака у них родилась дочь Татьяна, которая в младенчестве едва выжила, заболев коклюшем. Доктор из разряда корифеев вынес тяжкий приговор: «Еще родите…». Но упрямая Агния Львовна нашла другого врача, без профессионального «нимба», и болезнь отступила под натиском Юлии Фоминичны Домбровской и материнской любви. О деятельной силе этой любви свидетельствует хотя бы такой факт. Требовалось срочно купить лекарство, а на улице был немыслимый гололед. И Агния Барто передвигалась по ней, устроившись на чемоданчике для теннисных принадлежностей и отталкиваясь руками и ногами. Дочь впоследствии вспоминала рассказ мамы о том, что какой-то прохожий, оценив смекалку, воскликнул: «Голубушка, возьми меня с собой!».

Жизнь поэтессы была наполнена вдохновением. Она издавала стихи, сборник за сборником. Их сразу же сметали с прилавков. И неудивительно! Ведь стиль Барто очень лёгкий, она вела с маленькими читателями беседу, как их ровесница. Дети сразу же заучивали строчки наизусть.

Слава пришла к ней довольно быстро, но не добавила ей смелости — Агния была очень застенчива. Она обожала Маяковского, но, встретившись с ним, не решилась заговорить. Отважившись прочесть свое стихотворение Чуковскому, Барто приписала авторство пятилетнему мальчику. О разговоре с Горьким она впоследствии вспоминала, что "страшно волновалась". Может быть, именно благодаря своей застенчивости Агния Барто не имела врагов. Она никогда не пыталась казаться умнее, чем была, не ввязывалась в окололитературные склоки и хорошо понимала, что ей предстоит многому научиться. "Серебряный век" воспитал в ней важнейшую для детского писателя черту: бесконечное уважение к слову.

Агния Барто, прежде чем сдать рукопись в печать, писала бесконечное количество вариантов. Обязательно читала стихи вслух домочадцам или по телефону коллегам-друзьям – Кассилю, Светлову, Фадееву, Чуковскому, причем в любое время дня и ночи, или даже слесарю, пришедшему ремонтировать сантехнику либо монтеру, вызванному для починки домашней электрики. Надо сказать, что Агния Львовна любила советоваться и не упускала случая попросить о том у окружающих. Любопытно и примечательно, что стихи не только прочитывались, автор запрашивал мнение, и к каждому высказанному взгляду относился со вниманием, вне зависимости от того, кому он принадлежал, писателю-профессионалу или просто читателю. Внимательно выслушивала критику, и если принимала, то переделывала. Вот такой был характер у поэта Агнии Барто: уважала людей, невзирая на их социальный статус, и не теряла чувство собственного достоинства.

В доме Агнии Барто часто бывали писатели, музыканты, актеры — неконфликтный характер Агнии Львовны притягивал к себе самых разных людей. Она близко дружила с Фаиной Раневской и Риной Зеленой, и в 1940 году, перед самой войной, написала сценарий комедии "Подкидыш". Позднее Агния Львовна подружилась с Сергеем Михалковым. Но, хоть мнение его по литературным вопросам очень ценила, яростно спорила по всем прочим. Ее дочь Татьяна вспоминала, что по накалу страстей в телефонных переговорах семья определяла, что собеседником является С. Михалков. И в Союзе писателей, на должностях, которые ей предлагали, долго не задерживалась, поскольку не могла в угоду распоряжениям сверху поступиться совестью и честью.

В 1937 г. поэтесса была делегатом Международного конгресса в защиту культуры, который проходил в Испании. Там она воочию убедилась, что такое фашизм. Барто видела руины домов и осиротевших детей. Особенно мрачное впечатление произвел на нее разговор с испанкой, которая, показывая фотографию своего сына, закрыла его лицо пальцем — объясняя, что мальчику снарядом оторвало голову. "Как описать чувства матери, пережившей своего ребенка?" — писала тогда Агния Львовна одной из подруг. Спустя несколько лет она получила ответ на этот страшный вопрос.

А потом грянула война. Мужа отправили на Урал. Поэтесса не разлучалась с мужем даже во время эвакуации. У Агнии Львовны в тех краях жили друзья, которые пригласили ее пожить у них. Так семья обосновалась в Свердловске. Уральцы казались людьми недоверчивыми, закрытыми и суровыми. Барто довелось познакомиться с Павлом Бажовым, который полностью подтвердил ее первое впечатление о местных жителях.

А сама Агния Львовна рвалась на фронт. И даже 1942 году сумела выхлопотать месячную командировку в качестве корреспондента «Комсомольской правды». С бригадой артистов она ездила на передовую и выступала со своими стихами перед бойцами в окопах. Солдаты слушали тепло, смеялись и громко хлопали, а кто-то смахивал слезу, вспоминая своих детей и мирное время. Однажды грузовичок, в котором ехала поэтесса, съехал с дороги и засел в кювет. Мужчины принялись его вытаскивать, а Барто, чтобы немного размяться, пошла вперёд и оказалась на минном поле. Только чудо спасло её от смерти. А еще, чтобы понять, как дети встают к станку вместе с взрослыми ковать победу, сама, по совету П. Бажова, пошла на завод и даже получила 2 разряд токаря. Так было написано стихотворение "Мой ученик", в котором она с юмором рассказывает об этом.

И сын ее тоже рвался в бой с фашистами. Сначала пошел в летное училище, но был отчислен по состоянию здоровья. Тогда поступил в авиационный институт (и одновременно – в консерваторию). Но на самом краешке военного времени, перед Днем Победы, в семью пришло несчастье - погиб ее сын Гарик. Придя из института, он отправился покататься на велосипеде. Неподалеку от дома, в Лаврушинском переулке, Игоря сбила машина. Насмерть. Нелепо, но непоправимо. О том, как 4 мая 1945 года случилась автокатастрофа, известно лишь то, что за рулем находилась женщина. И больше – ничего.

Подруга Барто Евгения Таратура вспоминает, что Агния Львовна в эти дни полностью ушла в себя. Она не ела, не спала, не разговаривала. Праздника Победы для нее не существовало. Гарик был ласковым, обаятельным, красивым мальчиком, способным к музыке и точным наукам. Это горе матери не удалось пережить до самых последних дней жизни, оно поселилось в ее душе навсегда. Боль утраты еще шире раскрыла глаза на трагедию гибели миллионов людей, разрушенных войной семей, осиротевших детей. И это подвигло Агнию Барто на новые действия.

Чтобы унять боль утраты, она устремила свою заботу на осиротевших в годы войны детей: ездила по детским домам, где жили сироты - жертвы войны. И помогала всем, чем могла. Там Агния Львовна снова убедилась в том, насколько дети неравнодушны к поэзии. Она читала им свои стихи и видела, как дети начинали улыбаться. Так, через несколько лет, из впечатлений от этих поездок родилась поэма «Звенигород» (1947 г.) - книга о воспитанниках детских домов и о людях, которые заботятся о них, которая начинается беспечальными строчками о жизни трех десятков ребятишек, а потом в них вплетается щемящее душу:

Здесь со всех концов страны

Собраны ребята:

В этот дом их в дни войны

Привезли когда-то...

После, чуть не целый год,

Дети рисовали

Сбитый черный самолет,

Дом среди развалин.

Вдруг настанет тишина,

Что-то вспомнят дети...

И, как взрослый, у окна

Вдруг притихнет Петя.

До сих пор он помнит мать...

Это только Лелька

Не умеет вспоминать -

Ей три года только.

У Никиты нет отца,

Мать его убита.

Подобрали два бойца

У сожженного крыльца

Мальчика Никиту.

Был у Клавы старший брат,

Лейтенант кудрявый,

Вот на карточке он снят

С годовалой Клавой.

Защищал он Сталинград,

Дрался под Полтавой.

Дети воинов, бойцов

В этом детском доме.

Здесь портреты их отцов,

Карточки в альбоме.

Вот какая тут семья -

Дочки тут и сыновья.

Случилось так, что в 1954 г. эта книжка попала в руки к женщине, у которой во время войны потерялась 8-летняя дочь Нина. Мать считала ее погибшей, но, прочитав поэму, стала надеяться, что дочь жива и о ней так же кто-то заботился все эти годы. Агния Львововна передала это письмо в специальную организацию, где работали люди, самоотверженно и успешно занимавшиеся поисками пропавших людей. Через 8 месяцев Нина нашлась. Об этом случае была напечатана заметка в журнале «Огонек». И… посыпались письма. Полтораста и более в день. Зачастую адрес на конвертах был предельно лаконичным: «Москва. Писательнице Барто». Агнии Львововне стали приходить письма от разных людей: "Помогите найти моего сына, дочь, маму!" что было делать? Для официального розыска нужны точные данные. А зачастую, ребенок, потерявшийся маленьким, их не знает или не помнит. Таким детям давали другую фамилию, новое имя, врачебная комиссия устанавливала примерный возраст. И Агнии Львововне пришла в голову такая мысль: не сможет ли помочь в поисках детская память. Ребенок наблюдателен, он видит и запоминает увиденное на всю жизнь. Главное нужно было отобрать самые неповторимые воспоминания детства. Эту идею удалось проверить с помощью радиостанции "Маяк". С 1965 г. 13 числа каждого месяца А.Барто вела передачу "Найти человека". Вот вам пример - поэтесса рассказывает про Нелю Неизвестную, зачитывает ее воспоминания: "Ночь, гул самолетов. Помню женщину, на одной руке у нее грудной младенец, в другой тяжелый мешок с вещами. Мы куда-то бежим, я держусь за юбку, а рядом двое мальчишек. Одного из них зовут Роман". Через три часа после передачи пришла телеграмма "Неля Неизвестная наша дочь, ищем ее уже 22 года". Очень помогали обычные слушатели, неравнодушные. Был такой случай: женщина, которая потерялась ребенком, помнила, что жила в Ленинграде на улице, которая начиналась на букву «о» и рядом с домом были баня и магазин. Сколько ни бились, не могли найти такую улицу! Разыскали старого банщика, который знал все ленинградские бани. И, в конце концов, оказалось, что это улица Сердобольская – в ней много «о», которые девочке и запомнились. А однажды родные отыскали дочь, которая потерялась четырехмесячной – понятно, что никаких воспоминаний у нее быть не могло. Мать рассказала только то, что на плечике у ребенка была родинка, похожая на розочку. И это помогло: жители украинской деревни вспомнили, что у одной женщины есть родинка наподобие розочки и ее нашла во время войны местная жительница.

Почти 9 лет вела эту передачу А.Л.Барто, а через три года после закрытия, записала в дневнике: «…С трудом привыкаю к тому, что 13-е число каждого месяца теперь день для меня обычный, потому что в течение почти девяти лет он был для меня особенным. По 13-м числам я подходила к микрофону в радиостудии, чтобы рассказать по «Маяку» тысячам, нет, миллионам людей о том, что еще одна мать нашла своего сына, потерянного маленьким в годы войны, и, может быть, в эту самую минуту где-то на вокзальной платформе или на аэродроме обнимает его, давно ставшего взрослым. Бывали передачи, когда я могла сообщить, что соединено несколько семейств, бывало и затишье. Радость приходит не по расписанию. И хотя поиски – почти девять лет – подчиняли себе мои мысли, все мое время, вместе с последней передачей из моей жизни ушло что-то драгоценное». За эти годы удалось восстановить 927 семей. Быть может, в море утрат это и не слишком много. Быть может, всего лишь капля. Но ведь какая животворная!

В 1969 г. ей была написана книга "Найти человека", в которой рассказывались истории потерявших и нашедших друг друга людей. Эту книгу и работу на радио она посвятила светлой памяти своего сына Гарика.

После войны Барто вернулась к написанию шуточных стихов, над которыми всегда с увлечением работала. Книги писательницы выходили миллионными тиражами. Агния Львовна не писала о том, чего не знала, и была уверена, что детей надо изучать. Всю жизнь этим и занималась: читала присланные в «Пионерскую правду» письма, ходила в ясли и детские сады – иногда для этого приходилось представляться сотрудником отдела народного образования, – слушала, о чем говорят дети, просто гуляя по улице. Она занималась и переводами, стараясь познакомить русских детей с лучшими произведениями поэтов разных стран мира. Стихи самой Агнии Барто также переведены на десятки языков.

А.Л. Барто является автором не только стихов, а и ещё считалок, песенок, поэм, задач, пьес. Писательница также выступала в роли сценариста. Она – автор сценариев кинофильмов «Подкидыш» (совместно с Риной Зелёной, 1939), «Слон и верёвочка» (1945), «Алёша Птицын вырабатывает характер» (1958), «10 000 мальчиков» (1961).

В ее собственной жизни все складывалось благополучно: муж продвигался по карьерной лестнице, дочь Татьяна вышла замуж и родила сына Владимира. Он стал самым желанным и любимым внуком Агнии Львовны. Именно о Владимире поэтесса создала целый цикл стихов: "Вовка - добрая душа". Андрей Владимирович Щегляев никогда не ревновал ее к славе, и его изрядно веселил тот факт, что в некоторых кругах он был известен не как крупнейший в СССР специалист по паровым турбинам, а как папа "Нашей Тани", той, что уронила в речку мячик.

Барто по-прежнему много ездила по всему миру. Бывала в Болгарии, Исландии, Японии, Англии и даже в США, и везде встречалась с детьми. Агния Львовна была "лицом" любой делегации: она умела держаться в обществе, говорила на нескольких языках, красиво одевалась и прекрасно танцевала. Побывав однажды в Болгарии, в маленьком городке она познакомилась с девочкой Петриной, которая очень хотела переписываться с ребятами из Москвы. Барто рассказала об этом московским детям и дала адрес Петрины. В течение 10 дней болгарская школьница получила больше 3000 писем. В первый день пришло 24 письма, и девочка ответила на все. Но на другой день пришло еще 750 писем. Вскоре из почтового отделения позвонили и сказали, что они завалены письмами для Петрины и не могут нормально работать. Болгарские ребята устроили субботник: собрали письма и раздали всем детям, чтобы те ответили на них. Так завязалась дружеская переписка между советскими и болгарскими ребятами.

Есть у А. Барто совсем необычная книга «Переводы с детского». В ней мечты, фантазии, мысли детей разных стран и народов, где бывала Агния Львовна. Стихи написаны ей самой, но, читая их, мы чувствуем суровость скандинавов, нежный темперамент болгар и югославов, характер англичан.

В Москве же Барто часто принимала гостей. Она собирала за одним столом студентов МЭИ, академиков, начинающих поэтов и знаменитых актеров. Агния Львовна была неконфликтна, обожала розыгрыши и не терпела чванства и снобизма. Нужно сказать, что хозяйством писательница занималась крайне редко. Она вообще сохраняла привычный с детства образ жизни: от домашних забот ее полностью освободила домработница. Домна Ивановна, нянюшка, жила в доме с 1925 года до самой своей смерти в 1984-м. История ее появления такова. Деревенская женщина, у которой муж ушел в город на заработки, прослышала, что он нашел там себе другую, и с поленом в руках отправилась в Москву на поиски изменщика. Не найдя его, стучалась во все подряд двери, предлагая помощь по дому, чтобы прокормиться. – И достучалась.

Домна Ивановна была авторитетом в доме. И не только потому, что присматривала за детьми, варила щи и пекла пироги. Она была главным экспертом по экипировке хозяйки. Перед выходом из дома та непременно спрашивала: «Ну, как я одета»? И если няню не устраивал наряд, то покорно переодевалась и снова спрашивала о том же, пока не получала «благословение».

В 1970-м умер ее муж, Андрей Владимирович. Последние несколько месяцев он провел в больнице, Агния Львовна оставалась с ним. После первого сердечного приступа она боялась за его сердце, но врачи сказали, что у Щегляева рак. Казалось, она вернулась в далекий сорок пятый: у нее снова отнимали самое дорогое.

Барто пережила мужа на одиннадцать лет. Все это время не переставала работать: написала две книги воспоминаний, более сотни стихов. Она не стала менее энергичной, только начала страшиться одиночества. Часами разговаривала с подругами по телефону, старалась чаще видеться с дочерью и внуками. О своем прошлом вспоминать по-прежнему не любила. Молчала и о том, что десятки лет помогала семьям репрессированных знакомых: доставала дефицитные лекарства, находила хороших врачей; о том, что, используя свои связи, много лет "пробивала" квартиры — порой для людей совершенно незнакомых.

Агния Барто – лауреат Сталинской и Ленинской премий, а также обладатель медали Льва Толстого «За заслуги в деле создания произведений для детей и юношества». В течение многих лет Барто возглавляла Ассоциацию деятелей литературы и искусства для детей, была членом международного Андерсеновского жюри. В 1976 ей была присуждена Международная премия им. Х.К. Андерсена.

Агнии Львовны Барто не стало 1 апреля 1981 года. Она умерла в больнице, куда попала с инфарктом. После вскрытия врачи были потрясены: сосуды оказались настолько слабыми, что было непонятно, как кровь поступала в сердце последние десять лет. Однажды Агния Барто сказала: "Почти у каждого человека бывают в жизни минуты, когда он делает больше, чем может". В случае с ней самой это была не минута — так она прожила всю жизнь. С той весны прошло много лет, и многих, кто дружил или работал с Агнией Барто, уже нет. Но каждый год в день ее рождения в Лаврушинский по-прежнему съезжаются близкие ей люди и те, кому дорога «память детства».

Именем Агнии Львовны Барто названа одна из малых планет (2279 Barto), расположенной между орбитами Марса и Юпитера, а также одному из кратеров на Венере. После нее осталась полтора миллиона книг на 86 языках, замечательные стихи, которые вы помните с детства, которые будете читать своим детям: "Игрушки", "Младший брат", "Однажды я разбил стекло", "Вовка - добрая душа", "Мы с Тамарой", "Все учатся", "Звенигород", "За цветами в зимний лес" и другие.