АНАЛИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЯ Е.И. ЗАМЯТИНА «ПЕЩЕРА»
Рассказ «Пещера», одно из самых талантливых произведений Евгения Ивановича Замятина, содержит богатейший материал для осмысления наиболее важных примет замятинской стилистики и его мироощущения. В статье «За кулисами» Замятин вспоминает, что толчком к созданию рассказа послужило незначительное на первый взгляд жизненное впечатление. «Ночное дежурство зимой, на дворе 1919 год, — вспоминает писатель. — Мой товарищ по дежурству -— озябший, изголодавшийся профессор — жаловался на здоровье: «Хоть впору красть дрова! Да все горе в том, что не могу: сдохну, а не украду». На другой день я сел писать рассказ «Пещера».
Зимний Петербург 1920 года, предстающий перед нами со страниц рассказа, вызывает щемящее ощущение ужасной тоски и безысходности. Безлюдные морозные улицы, дома, похожие на скалы, квартиры, похожие на пещеры, в которых люди живут по первобытным законам: выживает хитрейший, сильнейший, самый безжалостный. Кажется, что мы попали в ледниковый период, и по заснеженной пустыне между домов-скал бродит «серохоботый мамонт».
Люди помещены в новую реальность — реальность выживания. Их религия вернулась к первоосновам, к верованиям первобытного человека. Огонь — это бог, дающий тепло и возможность приготовления пищи (если ее сумели добыть охотники), а значит — жизнь. Но бог этот жесток, потому что его нельзя умолить продлить мгновения великого огненного чуда: печь требует внимания и жертв в виде дров. Если дрова есть, тогда «на один час — в пещере весна; на один час — скидывались звериные шкуры, когти, клыки и сквозь обледеневшую мозговую корку пробивались зеленые стебельки — мысли».
Из холодных неосвещенных зданий, от гаснущей печки и «каменно-вековых» лепешек из картофельной кожуры на морозные улицы людей может выгнать только беспросветная нужда — необходимость охотиться: искать дрова, пищу, воду.
Любой художественный текст пронизан семантическими перекличками, или повторами. Повтор является прежде всего признаком связности и цельности текста. Это одна из категорий, анализ которой позволяет понять, как проявляет себя в тексте индивидуальность писателя, так как повторяемость напрямую соотносится с эстетическими задачами и художественной ценностью произведения. Повторяющиеся значения слов можно считать наиболее важными в тексте с точки зрения смысла.
Повтором считают текстообразующий прием, основанный на сознательном двукратном, а иногда и многократном формальном или семантическом воспроизведении одних и тех же, подобных или противоположных языковых единиц (звуков, морфем, слов, одной синтаксической конструкции целого текста). Повтор, кроме того, является ярким художественным средством и занимает видное место среди фигур речи.
Повторы в рассказе Е. Замятина «Пещера» образуют сложную, достаточно разветвленную систему и являются важным художественным приемом. Можно выделить:
Семантический повтор (повтор слов, содержащих одинаковые семы, в том числе ассоциативные, которые актуализируются в контексте).
В октябре, когда листья уже пожолкли, пожухли, сникли, - бывают синеглазые дни.
Мартин Мартиныч все ещё смотрит в октябрьское небо, чтобы не увидеть пожолклые, сникшие губы.
Разновидностями семантического повтора выступают:
точный лексический (повтор слова и его грамматических форм):
Ночные, чёрные, чем-то похожие на дома, скалы; в скалах пещеры.
- Ай, Март, Март!
- Пожалуйте, пожалуйте, пожалуйте.
2) синонимический повтор:
Прислушался, услыхал только сухую костяную дрожь в себе и свое трясущееся - пунктирное, точечками – дыхание.
Синонимические повторы в данном тексте, выражая одну и ту же мысль, дают возможность сделать то или иное добавление, так или иначе расширить, детализировать основное содержание высказывания.
корневой повтор (повтор в тексте или его фрагменте однокоренных слов):
-а может быть – ветер и есть ледяной рев какого-то мамонтейшего мамонта.
И завернутые в шкуры, в пальто, в одеяла, в лохмотья – пещерные люди отступали из пещеры в пещеру.
В столовой – обертышевская самка и трое обертышат
повтор тропов, обладающих общими семантическими компонентами. В тексте рассказа распространен повтор тропов (метафор).
И завернутые в шкуры, в пальто, в одеяла, в лохмотья – пещерные люди отступали из пещеры в пещеру.
И в центре всей этой вселенной – бог, коротконогий, ржаво-рыжий, приземистый, жадный пещерный бог: чугунная печка.
Пещерный бог затихал, съеживался, затих, чуть потрескивает.
Чугунный бог милостиво загудел, пожирая пергаментно-желтую, голубоватую, белую бумагу писем.
Равнодушно пожирая бессмертные, горькие, нежные, желтые, голубые слова – тихонько мурлыкал чугунный бог.
повтор тропов, восходящих к одной модели и характеризующих разных персонажей, использование образной параллели «лицо - глина», «зубы - камень», «внешность – бумага».
И при свете ясно: лицо у него скомканное, глиняное.
Глиняный Мартин Мартиныч боком больно стукнулся о дрова – в глине глубокая вмятина.
Глиняно улыбаясь, Мартин Мартиныч придерживался за косяк.
Глиняный, холодный, слепой – Мартин Мартиныч тупо натыкался на потопно перепутанные в пещере предметы.
В кухне, отвернув кран, каменнозубо улыбался Обертышев.
Желтые каменные зубы сквозь бурьян, желтые зубы – из глаз, весь Обертышев обрастал зубами, все длиннее зубы.
Приплюснутая, бумажная, смеялась на кровати Маша.
5) деривационный повтор, или повтор слов, построенных по одной и той же словообразовательной модели:
- А вы, Мартин Мартиныч, стульчиками, шкафчиками.
Пол чуть-чуть покачивался, покруживался у Мартина Мартиныча по ногами.
Данный повтор в тесте рассказа словам придает стилистическую окрашенность.
II. Повтор синтаксических конструкций одной структуры или их частей, имеющих одинаковую структуру (часто во взаимодействии с семантическим или лексическим повтором). В данном тексте стилистические конструкции можно разделить на группы:
1) повтор предложений:
- Кто - там? Кто там? Кто там?
- Ну что же: как жена? Как жена? Как жена?
Надо аккуратнее, надо аккуратнее.
«Где бы дров – где бы дров – где бы дров».
- Что вы, Мартин Мартиныч, что вы, что вы!
2) повтор фрагментов предложений:
- Вот – нет силы. Нет силы прихлопнуть Машино завтра.
- Ну вот и отлично, вот и отлично!
- И никого мне – ничего, ничего не надо, не надо!
- Март, ведь меня все равно уже нет. Ведь это уже не я – ведь все равно я скоро.
3) повтор словосочетаний:
..на дне, был ещё настоящий – да, да! самый настоящий чай! Пили настоящий чай.
Это – такая гнида, такая гнида, я вам скажу.
4) повтор вводных конструкций:
И неизвестно, кто трубит ночью на каменной тропинке между скал и, вынюхивая тропинку, раздувает белую снежную пыль; может быть, серохоботый мамонт; может быть, ветер; а может быть – ветер и есть ледяной рев какого-то мамонтейшего мамонта.
Может быть, снова разжигал печку, и подбирал с полу в кастрюльку, и кипятил чайник; и может быть, что-нибудь говорила Маша – не слышал: только тупо ноющие вмятины на глине от каких-то слов, и от углов шифоньера, стульев, письменного стола.
5) повтор обращений:
- Алексей Иваныч, я хотел.. Алексей Иваныч, нельзя ли у вас хоть пятьшесть полен...
- Март, милый! Март – дай это мне!
- Март, пожалей меня…Март!
Использование повторов в тексте рассказа говорит о желании автора актуализировать внимание читателя на лексике, а повтор структуры предложения, словосочетания зачастую становится ключевой фразой в идейно-тематическом содержании текста. Повторы в рассказе передают значительную дополнительную информацию эмоциональности, экспрессивности и стилизации и, кроме того, служат важным средством связи между предложениями. Повторы являются средством создания устойчивой характеристики героев. Евгений Замятин обращается в рассказе к интегральному образу. «Если я верю в образ твердо – он неминуемо родит целую систему производных образов, он прорастет корнями через абзацы, страницы. В небольшом рассказе образ может стать интегральным – распространиться на всю вещь от начала до конца». Таким интегральным образом является образ пещеры. Он «родил целую систему производных образов»: серохоботый мамонт, ледники, скалы, пещерные люди, каменный топор, костер, звериные шкуры, глиняные лица, каменные зубы – «назад к Адаму». Из отмеченных типов повторов в тексте рассказа наиболее распространен корневой повтор. Корневой повтор образуют такие слова, вокруг которых происходят и развиваются действия и, которые описывают характеристику персонажей. Слова и их грамматические формы:
пещера – 26 повторов,
мамонт – 9,
глиняный – 6,
каменный – 9,
бог – 13,
свет – 7 повторов.
Пещера – ключевое слово в рассказе, вынесенное в сильную позицию текста - заглавие. Оно повторяется в рассказе 16 раз. Как отмечает Н.А. Николина: «Ключевые слова образуют в тексте семантические комплексы: вокруг них группируются синонимичные им единицы, слова, ассоциативно с ними связанные, наконец, однокоренные слова, повтор которых в том или ином контексте, как правило, не случаен». Слово «пещера» образует целый ряд эпитетов, многократно повторяясь в рассказе: пещерные люди, пещерная спальня, пещерный бог, пещерная жизнь, пещерный Мартин Мартиныч, тем самым усиливая интегральный образ пещеры, который «распространяется на всю вещь от начала до конца». Всего 26 корневых повторов. С их помощью автор подчеркивает наиболее значимые для понимания произведения элементы структуры и одновременно определяет основные «смысловые вехи» той или иной композиционной части (текста в целом).
Таким образом, анализ показал, что в тексте рассказа широко используются лексические и корневые повторы, которые выполняют функцию приращения смысла, создают эффект интенсивности, способствуют построению системы образов. К основным функциям повторов в данном тексте следует отнести такие, как функцию устойчивой характеристики персонажей, функцию изображения состояния персонажей, функцию сближения (противопоставления) разных пространственно-временных планов, ситуаций, образов.
7 618
4 768 
