Внеклассное мероприятие по литературе в 6 классе
Экскурсия в школьный музей Ф.А. Абрамова
«Жить в ладу с собой, со своей совестью»
1) Он так любил березы и космеи
И пинежский напевный говорок,
День ото дня сильнее и сильнее
Его тянуло на родной порог.
Здесь сердце отдыхало и болело,
Искало вновь ответа на вопрос:
Куда идем? Так в чем, скажите, дело?
Земля скудеет, лес и сенокос.
Герои мы на час? Да неужели?
А Родина просила защитить
От подлости, пассивности, безделья,
От сердца равнодушного в груди.
И он вставал. Он словом бил в упор!
Он, как на фронте, снова был бойцом!
И, выйдя на Абрамовский угор,
Я чувствую, как ветер бьет в лицо!
2) Эти замечательные слова поэтесса Татьяна Бечина посвятила Федору Александровичу Абрамову. Сегодня, ребята, мы с вами познакомимся с нашим школьным музеем Федора Абрамова. Знаете ли вы, кто это?
Да, это известный писатель, наш земляк. 29 февраля 2020 года исполняется 100 лет со дня его рождения. Вот здесь, в витрине выставлены книги, написанные Абрамовым. Он автор многих рассказов, повестей, но главный его труд – роман о родном Севере «Пряслины». Наш музей работает по сбору материалов об Абрамове, чтобы каждый из нас знал и гордился, что наш родной Север, Архангелогородчина, дала миру не только Ломоносова, но и других знаменитых людей, таких как писатель Федор Александрович Абрамов.
На первом снимке – перед нами склонившийся над чистым листом, углубленный в себя писатель Абрамов. Он, не замечая направленного на него фотоаппарата, задумался над строкой. А на верхней фотографии перед нами как будто другой Абрамов. По берегу Невы идет веселый человек, его пальто распахнуто, улыбка освещает лицо. Каким же был этот человек?
3) Родился Федор Абрамов 29 февраля 1920 года в деревне Веркола на реке Пинеге. В этой витрине мы видим фотографии родных мест Абрамова. Он говаривал: «Веркола раньше по всей Пинеге славилась. Первая красавица – нет деревни краше. Девки охотно шли замуж в Верколу. И поныне говорят ешё: «Хотя за батожок, да на веркольский бережок»». И впрямь хороша эта деревня, стоящая на высоком угоре, над цветущим лугом. Луг тянется до самой реки и оторочен полосой песка и разноцветной гальки.
1) В Пинеге, как в зеркале,
Отразилась Веркола,
Отразилась Веркола-
Русское село.
Тишина заветная,
Терема столетние,
Семьи многодетные,
Так уж повелось.
Лесом заворожено,
Снегом припорошено,
Дождиком умытое,
Богом позабытое.
В руки взявши ножичек,
Люди там из досочек,
Из сосновых досочек,
Мастерили птиц.
Да таких диковинных,
Что вдоль всей реки- Двины
Имя мастеров иных
Шло до всех столиц.
Птиц на дом сажали,
Счастье поджидали,
На ветру вращались,
Солнцем умывались.
Поздно как – то, рано ли,
Но в семье Абрамовых
Появился сын.
Родился он с норовом,
Прозывался Фёдором.
2) Нелегким было детство Абрамова. Когда умер отец, на руках у матери осталось семеро. Старшему было 15 лет, а младшему Феде всего 2 года. С 7 лет он принимал участие во всех работах семьи, а позднее говорил: «Я и теперь без удивления не могу вспомнить, что натворила наша ребячья семья за 8 лет безотцовщины. К 1930 году мы имели хозяйство, которому мог бы позавидовать самый работящий мужик».
Вот здание начальной школы, где учился будущий писатель. Давайте войдем в класс, куда со своими товарищами заходил маленький Федя. Школьная доска на высоких ножках, учительский стол с глобусом и разложенными книгами, неуклюжие парты с учебными принадлежностями. Кажется, сейчас прозвенит звонок, и ребята появятся в классе. Вот и Федор среди них. Подвижный, боевой, шустрый, как вспоминают его одноклассники. Однажды, когда вставала река, несколько человек провалились в ней, и Федор их спас. О школьных годах писателя вспоминает Мерзлая Александра Трофимовна: «Федор Александрович учился хорошо, способный был человек. Отличные знания у него. В школе учительница спросит, так всегда отвечал полностью, не бывало, чтоб замешкался».
3) Перед нами 14-летний Федя Абрамов. Ученик Карпогорской школы, в которую он попадает с большим трудом. Он закончил начальную школу первым учеником, и, казалось бы (вспоминает Абрамов) «кто, как не я должен первым войти в двери только что открывшейся в соседней деревне пятилетки? А меня не приняли, потому что я был сыном середнячки, а в пятилетку, в первую очередь, за малостью мест, принимали детей бедняков и красных партизан. О, сколько слез, сколько мук, сколько отчаяния было тогда у меня, двенадцатилетнего ребенка!» Но Федю все-таки приняли в школу. Учебу Абрамов называл радостью. «До учебы я был великий охотник!» - так говорил писатель. В 7 классе Федор, в числе других учеников, получил премию за хорошую учебу. В 9 классе он, отличник, получал стипендию имени Пушкина, которая присуждалась лучшему ученику школы за успехи в учебе и за знание творчества поэта.
На фотографии ученик 9 класса, уже юноша, перед которым открылось много разных дорог. Кем стать? Летчиком? Геологом? Учителем? В 1938 году Федор Абрамов окончил с отличием школу и был зачислен без экзаменов на филологический факультет ленинградского университета. На этой фотографии Ф.Абрамов – студент 1го курса ЛГУ. Умные пытливые глаза внимательно всматриваются в новую открывшуюся для него жизнь.
2) А там, впереди, лихая беда. 22 июня 1941 года грянула Великая Отечественная война. Это оттуда глядят строгие и печальные глаза стриженого юноши – студента Ф.Абрамова. Вместе со своими товарищами уходит он с 3го курса добровольцем на фронт. Для многих первый бой оказался последним. Он участвовал в двух боях под Ленинградом в страшные дни сорок первого, и каждый из них кончался для него ранением. Первый раз красноармеец Абрамов был ранен ещё осенью, в сентябре, в руку. Вскоре он снова оказался на фронте. А вот 27 ноября 1941 года легко могло стать его последним днем. «Нашему взводу, - вспоминал он, - был дан приказ проделать проходы в проволочных заграждениях в переднем крае вражеской обороны. Ну что же, мы поползли с нОжницами в руках. Указали, кому ползти первым, кому за ним следом и так далее. Я попал во второй десяток, мне повезло. Когда убивало ползущего впереди, можно было укрыться за его телом какое-то время. От взвода в живых осталось несколько человек. Мне перебило пулями ноги. Я истекал кровью. И все-таки мне хватило крови доползти до своих». Говорят, что лежал он, обессилев, «мертвяк-мертвяком», и только когда солдат похоронной команды, стоя над ним, решил попить, капля из кружки упала на лицо Абрамова, и у него дрогнули веки. Он снова в Ленинграде. Спустя 30 лет он вспоминал: «Я знаю, не понаслышке знаю, что такое блокада. Я помню, не забыл, как в самую страшную пору – в декабре – январе – лежал в нетопленном госпитале с простреленными ногами, в одной из аудиторий Университета, где всего ещё каких-то полгода назад доводилось мне слушать лекции. Лежал в рукавицах, в солдатской шапке-ушанке, а сверху был завален ещё двумя матрацами».
3) И в эту горькую блокадную зиму однажды навестила Абрамова мать одного его товарища-ленинградца. Через весь город она несла ему в госпиталь несколько сухариков. И не было для него ничего святее и дороже в жизни, чем этот бесценный блокадный подарок. По дороге жизни через Ладогу вывезли Абрамова на Большую землю. После госпиталя он попадает домой в отпуск. И здесь для него открывается великий подвиг, как он говорил, бабьего фронта, на плечи которого в тылу легла тяжесть труда. «Я везде, во всех своих сочинениях… прежде всего отбиваю поклон русской женщине». Женщина всегда, во все времена была хранительницей домашнего очага, дома. А дом для Абрамова не просто строение, а память, душа обитавших здесь людей. Дом для Абрамова – это его малая Родина – «Веркола и в то же время вся страна, живущая теми же проблемами, радостями и горестями, что и мы, и, наконец, вся планета». Любить свой дом – значит любить свою Родину. Абрамов любил свою землю до боли сердечной. Вот идет он улицей Верколы, разговаривает с будущими героями своих книг. В книгах Абрамова ожил наш Север, его люди, сдержанные и даже суровые, с золотыми руками и добрыми сердцами
2) Абрамов называл Верколу почвой своего творчества. И в эту землю лег он на вечный покой в мае 1983 года. В завещании Абрамов просил похоронить его на высоком угоре над Пинегой, а жене сказал: «Когда умру, напишите на могиле «Сын Верколы». На фотографии скорбный день похорон писателя, на который собралась вся деревня:
1) Неуклюжий, незатейливый, дремлет дом на берегу,
А на близком расстоянии – пирамидка да портрет.
Мы пришли для покаяния, опоздав на много лет.
Над венком поникшим горбимся, ноша долга нелегка.
Правдой – чем живем и кормимся –
Поминаем земляка.
2) Скромную пирамидку на могиле 5 августа 1990 года сменил памятник, который создал друг Абрамова, художник Мельников. На фотографии памятник из камня в виде языка пламени, на нем крест и краткая надпись «Федор Абрамов».
1) В родной земле лежишь…
А рядышком – река.
Она с тобой, твое наследство –
Поля, луга и облака.
И лес, и Пинега, и пожни
Родной избы тепло и свет.
От встреч с тобой в душе светлело,
А со страниц заветных книг
Нам слово русское звенело,
Как юркий веркольский родник,
Что под землей упруго бьется
И с человеком ищет связь.
3) Родник Абрамовского творчества углубляется с каждым годом. Его нужность и важность подтверждают спектакли по книгам писателя, ежегодные абрамовские чтения, которые проходят в Архангельске и Верколе. Наш кабинет-музей ежегодно проводит дни памяти писателя, творческие встречи и выставки, литературные игры, конкурсы чтецов и рисунков по творчеству Ф. Абрамова.
Абрамов своими книгами помогает нам строить себя, так как каждая его книга – это ручеёк, по которому в человеческую душу втекает добро. «Главный-то дом человек строит в своей душе!» - говорил писатель. От того, каким будет этот дом в душе каждого из нас, зависит судьба и нашей родины. Любите свою Родину так же, как Фёдор Абрамов любил Верколу, Пинежье, Россию, русский народ.
1) Я люблю свою Русь,
Я люблю её нежно,
Её гордый покой
И её безмятежность.
Голубые глаза,
Устремлённые в небо,
И снегов чистоту,
Золотые рассветы.
Ленты шёлковых трав,
Заплетённые в косы,
Тень прохладных дубрав,
Одинокую осень.
Гладь зеркальных озёр,
Её майскую душу,
Бирюзу васильков,
И морозную стужу.
Её трепетный взгляд,
Родниковые слёзы,
Её строгий наряд
И холодные росы.
Я люблю свою Русь,
Я люблю её нежно,
Её гордую поступь,
Святую надежду.
258
131 347 
