И.А. Меховская,
учитель русского языка и литературы
МАОУ Щелковская гимназия ЩМР МО
Фрагмент урока по драме А.Н. Островского «Гроза»
Тема урока: «Драма А.Н. Островского «Гроза» глазами критиков»
Один ученик – Добролюбов Николай Александрович (статья «Луч света в темном царстве» написана в 1860 г.)
Второй ученик – Писарев Дмитрий Иванович (статья «Мотивы русской драмы» написана в 1864 г.)
Драма А.Н. Островского «Гроза» впервые показана на сцене в 1859 году.
ДОБРОЛЮБОВ. Знаете, Дмитрий Иванович, я на днях прочитал драму Островского «Гроза» и подумываю написать про нее критическую статью. Понравилась мне пьеса, а уж Катерина… Поистине луч света в темном царстве! Понимаете, характер Катерины, как он исполнен в «Грозе», составляет шаг вперед не только в драматической деятельности Островского, но и во всей нашей литературе… Решительный, цельный русский характер прежде всего поражает нас своею противоположностью всяким самодурным началам…
ПИСАРЕВ. Николай Александрович, помилуйте. Если вы решитесь написать подобную статью, то она будет ошибкою с вашей стороны. Даже судя по столь громким словам «луч света», «в темном царстве», я могу отметить, что Вы слишком увлеклись симпатиею к характеру Катерины и приняли ее личность за светлое явление. Да ведь – подумайте – ни одно светлое явление не может ни возникнуть, ни сложиться в «темном царстве» патриархальной русской семьи.
ПИСАРЕВ. Неужели вы не согласны с тем, что воспитание и жизнь не могли дать Катерине ни твердого характера, ни развитого ума?.. Разве в таких условиях мог сложиться сильный характер?
ДОБРОЛЮБОВ. Да, Дмитрий Иванович, в этом я с Вами согласен: воспитание и молодая жизнь ничего не дали ей: в доме ее матери было то же, что и у Кабановых … Но характер Катерины таков, что она никак не может принять в себя их воззрения и наклонностей! Ее характер развился вопреки устоям темного царства: это характер по преимуществу созидающий, любящий, идеальный. Вот почему она старается все осмыслить и облагородить в своем воображении.
ДОБРОЛЮБОВ. Ведь она оттого и странная, сумасбродная с точки зрения окружающих; потому что иначе все вокруг воспринимает. У Катерины, как личности непосредственной, живой, все делается по влечению натуры, без отчетливого сознания…
ПИСАРЕВ. А это вы, Николай Алекандрович, сейчас верно подметили! Только ничего положительного в этом нет. Всё-то у Катерины происходит, как вы выразились, по влечению натуры, вся жизнь ее состоит из постоянных внутренних противоречий, она ежеминутно кидается из одной крайности в другую; она сегодня раскаивается в том, что делала вчера, и между тем сама не знает, что будет делать завтра…
ПИСАРЕВ. Да и самоубийство ее происходит точно так же, экспромтом! Да еще такое самоубийство, которое является совершенно неожиданно для нее самой!
ДОБРОЛЮБОВ. И здесь, Дмитрий Иванович, извольте с вами не согласиться. Ее поступки находятся в гармонии с ее натурой, они для нее естественны, необходимы, она не может от них отказаться, хотя бы это имело самые гибельные последствия.
ДОБРОЛЮБОВ. Признавая и уважая стремления других, она требует того же уважения и к себе, и всякое насилие, всякое стеснение возмущает ее кровно, глубоко. Она терпит до тех пор, пока не заговорит в ней какой-нибудь интерес, особенно близкий ее сердцу и законный в ее глазах. Тогда она уж ни на что не посмотрит. Она не будет прибегать к дипломатическим уловкам, к обманам и плутням, — не такова она. Вот истинная сила характера.
ПИСАРЕВ. Сила? Уж прошу меня извинить, Николай Александрович, но силы тут никакой нет. Вся жизнь Катерины состоит из постоянных внутренних противоречий; она на каждом шагу путает и свою собственную жизнь, и жизнь других людей; наконец, перепутавши все, что было у нее под руками, она разрубает затянувшиеся узлы самым ГЛУПЫМ средством – самоубийством!
ПИСАРЕВ. Я считаю, что тот, кто не умеет сделать ничего для облегчения своих и чужих страданий, ни в каком случае не может быть назван светлым явлением. Вы должны считать светлым явлением только то, что, в большей или меньшей степени, может содействовать прекращению или облегчению страдания. Катерина, совершив множество глупостей, бросается в воду и делает, таким образом, последнюю и величайшую нелепость. Катерина избрала самый простой способ избавления от гнета и оков темного царства. Раз – и дело с концом. Где же здесь борьба? Что она сделала, как я уже сказал, для облегчения своих и чужих страданий?
ДОБРОЛЮБОВ. Грустно, горько такое освобождение… Но, вы сами подумайте, Дмитрий Иванович, что же делать, когда другого выхода нет?! Ведь выхода совершенно не было! Если уж женщина захочет высвободиться из подобного положения, то ее дело будет серьезно и решительно. Какому-нибудь Кудряшу ничего не стоит поругаться с Диким: оба они нужны друг другу, и, стало быть, со стороны Кудряша не нужно особенного героизма для предъявления своих требований… Поругается он, Дикой погрозит отдать его в солдаты, да не отдаст, а дела опять пойдут по-прежнему. Не то с женщиной: она должна иметь много силы характера уже и для того, чтобы заявить свое недовольство, свои требования. При первой же попытке ей дадут почувствовать, что она ничто, что ее раздавить могут!
Женщина, которая хочет идти до конца в своем восстании против угнетения и произвола старших в русской семье, должна быть исполнена героического самоотвержения, должна на все решиться и ко всему быть готова. … Где взять ей столько характера? … Надо сказать и о слабой женщине, решающейся на борьбу за свои права: дело дошло до того, что ей уж невозможно дальше выдерживать свое унижение, вот она и рвется из него, уже не по соображению того, что лучше и что хуже, а только по инстинктивному стремлению к тому, что выносимо и возможно…
Хорошо, что нашлась в бедной женщине решимость хоть на этот страшный выход. В том и сила ее характера!
Поэтому конец «Грозы» кажется нам даже в некоторой степени отрадным. Легко понять почему: в нем дан страшный вызов самодурной силе, он говорит ей, что уже нельзя идти дальше, нельзя долее жить с ее насильственными, мертвящими началами. В Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, протест, доведенный до конца. Она не хочет мириться, не хочет пользоваться жалким прозябаньем, которое ей дают в обмен за ее живую душу.
Жить в «темном царстве» хуже смерти.
ПИСАРЕВ. Спасибо Вам, Николай Алексадрович, за столь живой, за столь … диалог. Все же я останусь при своем мнении. Все равно, я думаю, что вы называете лучом света не то – или самую способность страдать, или ослиную кротость страдальца, или нелепые порывы его бессильного отчаяния…
Средневековым людям было еще извинительно принимать большие человеческие глупости за великие явления природы, а нам, людям XIX столетия, пора уже называть вещи их настоящими именами.
ДОБРОЛЮБОВ. И Вас, Дмитрий Иванович, благодарю за столь продуктивную для меня дискуссию. Думаю, нам стоит издать данные статьи. Пусть читатели сами решают, чье мнение им ближе. А возможно, найдется и третья точка зрения, которая опровергнет наши с Вами доводы.
8 444
4 248 
