Исследовательская работа Литература и живопись. Диалог художественных миров. «Женская» лирика М. Волдиной в творчестве Г. Райшева

18

Содержание

Страницы

Вступление 2-4

1. Глава 1. Г. Райшев – художник «не для ленивого зрителя» 5-6

2. Глава 2. Поэзия Марии Волдиной – «песня для души хантыйского народа» 7

3. Глава 3. Особенности северного искусства. 8

4. Глава 4. Литература и живопись. Диалог художественных миров.

«Женская» лирика М. Волдиной в творчестве Г. Райшева 9

Заключение 10

Используемая литература 11

Приложение I I

Приложение II II

Введение.

Искусство - ровесник человечества. Это своеобразный способ познания реального мира и изображения его при помощи специфических, ему одному свойственных средств. Искусство вызывает эмоциональную реакцию (волнение, радость, печаль, любовь, гнев, восторг, отвращение). Оно помогает становиться добрее, чище. Слушая музыку, вглядываясь в картину, читая художественный текст, мы начинаем чувствовать ту напряженную внутреннюю работу, которую проделал художник, музыкант, писатель, то стремительное движение чувства и мысли, которое направлено к нам. Через произведения искусства мы узнаем чьи-то чувства и мысли, выражение чьей-то творческой индивидуальности, особого мироощущения. Но не всегда произведения искусства бывают понятны по своему замыслу и поэтому не находят отклик в душе зрителя, читателя или слушателя.

Так было с творчеством хантыйского художника Геннадия Райшева, с художественными произведениями Марии Волдиной. Впервые, столкнувшись с картинами Г. Райшева, многие разочаровываются. И я тоже оказалась среди них, но мне захотелось раскрыть тайны этого художника. Понимание пришло, когда мы увидели рисунки Г. Райшева как иллюстрации к произведениям Марии Волдиной, Еремея Айпина, Юрия Шесталова. Оказавшись одновременно в поле единого внимания, художественные миры вступили в диалог, по-своему развили общие темы, стали нашими спутниками на пути нового осмысления произведений живописи, графики и литературы. Они оказались не просто соотносимы по сюжетной направленности, определяющейся их мифологическим образом мира, а больше. Одно служило смысловым переводом другого - художественный текст помогал понять образы картин художника, а произведения Геннадия Райшева, как зеркало, отражали духовный, философский смысл художественных произведений: цельность мироздания, гармонию природы и человека стихотворений хантыйской поэтессы Марии Волдиной. О творчестве Г. Райшева Шесталов пишет: «Смотрю на картину Г. Райшева, радуюсь его откровениям, но не удивляюсь его космическому взгляду на мир - это взгляд ханты и манси, сохранивших «космическое сознание» в современном рациональном мире».

Цель моей работы:

• исследование возможности постижения одного вида искусства посредством другого. Художник касается тех же глубин, подвержен тем же закономерностям создания образа, что и писатель. Художественные тексты – это словесные цепочки, ассоциации, вызванные образами картин.

Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

• изучение художественных миров Марии Волдиной и Геннадия Райшева;

• проба создать свою модель мира в картине и художественном тексте;

• сопоставительный анализ художественных миров художника и поэтессы.

Гипотеза: «синтез искусств». Синтез в общем значении термина — соединение разнородных качеств, свойств, сторон и отношений различных предметов, в результате которого возникает новое качество — целостность, свойства которого не сводимы к сумме составляющих элементов.

Моим первым шагом в работе стало заочное знакомство с Г. Райшевым, М. Володиной. Этому посвящается первая часть моей работы, содержание которой позволит глубже проникнуть в суть творчества художника, поэта и писателя. Во второй части мы посчитали необходимым исследовать вопрос - в чем своеобразие искусства народов Севера? В третьей части я проверяю свою гипотезу – синтез искусств как необходимое условие для осмысления произведений северного искусства.

Для достижения поставленной цели мне было необходимо овладеть методикой сравнительного анализа, терминологической лексикой из области живописи, графики, познакомиться с мастерскими художника, поэта писателя.

Основные методы исследования:

• Сравнение

• Анализ

• Синтез

• Метод восхождения от абстрактного к конкретному

Объект исследования: картина, художественный текст.

Предмет исследования: художественные тексты поэтессы М. Волдиной, цветные иллюстрации Г. Райшева к поэме Волдиной «Сорни Лопыс»; графические работы художника «Полярная ночь», «Земля предков».

Литература и книжная графика «Женская лирика» М. Волдиной в творчестве Г. Райшева содержит сравнительный анализ цветных иллюстраций и поэтического текста.

В чем актуальность моей работы? Изучение родного края, постижение его искусства, нам кажется, всегда актуальной. Мы предлагаем свой способ постижения произведений северного искусства через синтез искусств. Актуальность данной работы еще и в том, что мы хотели вызвать интерес к самобытному искусству Севера.

Практическая значимость данной работы. Эта работа увлечёт тех, кому не безразлично искусство родного края. Мы являемся частью земли хантов и манси. Материалы работы могут быть использованы на уроках внеклассного чтения по литературе, на внеклассных мероприятиях.

Собрать материал для исследования было нелегко. В последние годы интерес к северному искусству значительно вырос. О творчестве Г. Райшева, М. Волдиной написано несколько интересных статей, появляются новые. В работе есть ссылки на библиографические источники, в некоторых случаях мне было необходимо сделать примечание. Исследование сопровождается приложениями.

Глава 1. Г. Райшев – художник «не для ленивого зрителя»

Геннадий Степанович Райшев (Приложение№1) родился в Сибири, в селении Сивохребт, расположенном на берегу Салым, в местах впадения в Большую Обь. Здесь издавна жили охотники и рыбаки ханты – малый сибирский народ. Самые яркие зрительные образы связаны с впечатлениями детства: «бесконечный широты пространства воды, неба, начинающегося рядом с деревней поля, бора, теплоты родительского дома, его обжитости, мудрости уклада жизни, в котором каждый предмет и его место освящены веками, наполнены множеством смыслов. И хотя с самого детства выпали непростые испытания: в 1937 году был репрессирован отец, во время войны после 4 класса пришлось оставить школу и заняться охотничьим промыслом – именно гармоничная основа жизни обрусевшей хантыйской деревни стала питательной почвой для творчества, в котором много сказочных образов, созданных народной фантазией. Он видит мир глазами детства, глазами своего народа. Картины Геннадия Райшева не похожи на другие. Это художник не для ленивого зрителя, которому все разжуй да в рот положи. Это трудный мастер, потому что зрелища, которые он нам предлагает, непривычны. Они не прочитываются сами собой, и не расшифровываются по каким-либо уже знакомым формулам. Хантыйский художник унаследовал мифологическое мышление северного лесного народа, мир его сказок, легенд, суеверий. Популярные в народе духи-покровительницы «Дочь Земли», «Хозяйка Воды», «Золотая Баба» проникновенно воссозданы в его картинах. Короткие фигурки с большими головами и руками, прижатыми к телу, глядят на мир, словно удивляясь силе своего таинственного духа, искрятся лучики в их глазах, завораживают и притягивают, как сигнал из далеких веков.

Райшев занимает совершенно особое место в искусстве, еще недостаточно осознанное и вписанное в художественную культуру своего времени. Он сам по себе, отдельный. Первая его персональная выставка в 1989 году в Тобольске вызвало множество спорных суждений среди профессиональных художников.

Геннадий Райшев владеет многими изобразительными техниками. Ему открыты секреты живописи и графики. Он иллюстратор книг: Ю. Шесталова «Песня последнего лебедя» (1969 г.), З. Соколовой «Страна Югория» (1987 г.), М. Волдиной «Ас аланг» (1987 г.), Р. Ругина «В ожидании сына» (1987 г.), Е. Айпина «Ханты, или звезда Утренней зари» (1987 г.), А. Коньковой «Вожак Ивыр» (1991 г.) и др. Общее в этих книгах то, что читатель на равных с писателем и художником. Он – «сотворец».

В своих работах Г. Райшев осваивает пространство мировой культуры от фольклора до современности. Интуитивное и осознанное – два начала, которые всегда рядом у Райшева и выступают как основа развития творчества. «Все соединяется в пространстве, оно становится выражением всеобъемлющего в созидаемой им картине мира. В пределах картины оно соединяет эпическое и лирическое, знаково – орнаментальное и живописно – музыкальное, архаически – фольклорное и современное»³.

Объединяющим началом является общее природное пространство. «Оживляя земное пространство» художник составляет мозаику многообразия проявлений жизни природы: «Морошка», «Цветущая сосна», «Багульник», «Музыка леса», «Зеленое солнце» (1983 г.). Из природной стихии рождаются фольклорно-мифологические образы женщины – земли, женщины – морошки, земли – птицы и др.

Судьбе хантыйского народа посвящены полотна разных лет: «Слезы предков» (1972), «Сломанные нарты» (1971), «На праздник» (1980), «Перекличка богатырей» (триптих, 1980), «Варовая пора» (серия, 1985). Обобщенно сказано о ней в нескольких вариантах монументальной «Югорской легенды» (1985-1987). В основе картины — миф о сотворении земли, поднятой гагарой в клюве со дна океана. На омываемой водой полусфере земной тверди Райшев собрал своих предков и соотечественников.

Если художник изображает грозу, бурю, шторм - ну как он не будет экспрессивен? А вот летний погожий день на покосе, марево колеблется, воздух движется, все предметы колышутся, предмет потонул в воздухе, растворился в игре света и цвета - попробуй не быть импрессионистом! Всё от живой природы и от природы наших ощущений и чувств. «Чувства я представляю как комплекс ощущений положительного или отрицательного свойства, но бывает всё вместе, как у поэта: «...печаль моя светла»⁴. «У каждого художника свое солнце, - мы же выросли под зеленым Солнцем Сибири. Вспомните, как, поднимаясь над тайгой, оно пробивается сквозь деревья, и весь мир соткан из этой солнечной зелени». (Г. Райшев, 1982. Из интервью с журналистом «Ленинской правды» Анатолием Омельчуком).

Однажды художник Геннадий Райшев поделился с читателями секретами своего творчества: «И вспомнил я однажды, как при свете керосиновой лампы тени уходят по стене и даже на потолок забираются. Вот, думаю, легенды надо рисовать тенями, а не объёмами, как я научился. Объём-то ведь - это живое дело, фигура со всеми подробностями. Смотришь на неё - всё видно. Это факт, это документ. Какая уж там тайна... Самому и домысливать-то тут нечего. А, думаю, вот оно откуда. От неясности-то у нас и начинает воображение работать, фантазия разыгрывается. Вот отчего и интерес к сказке, потому что есть у каждого возможность эту сказку самому себе представить, видеть её по-своему»⁷.

Райшев – художник – мыслитель, его искусство – это своеобразная философия, изображенная своим собственным языком. У него немало статей, заслуживающих внимания: о месте художника в жизни общества, о народном искусстве, о своих работах.

«Постигая жизнь, дохожу до символа, иероглифа и снова иду обратно, чтобы насытить их чувственными началами»⁹. Эти слова художника помогают понять сложность его стремлений. Каждая встреча с ним обещает открытие. Еще в молодости избравший своим учителем все мировое искусство, но никому прямо не подражавший, Райшев достиг свободы самовыражения, овладел различными художественными приемами и средствами. Трудно не согласиться с самооценкой мастера как «инженера живописи», которому «открыты все состояния изображения». Рядом с полотнами, основанными на, кажется, предельном обобщении, возникают работы, восхищающие непосредственностью, трепетностью восприятия натуры. В цветовые симфонии, приближающиеся к беспредметности, неожиданно входят тональная живопись или острые графические силуэты. Продолжая неустанно экспериментировать, Райшев утверждает новые возможности изобразительного искусства, как сама жизнь до конца непостижимого.

Всякое понимание произведения искусства становится попыткой восстановления скрытой от нас знаковой системы. В такой ситуации картины не смотрят, а читают и разгадывают. При этом «прочтение» картины «превращается в урок языка», восстанавливающий утраченный язык. Сложность картин Г.С. Райшева (по принципу «чем проще, тем сложнее») предполагает возможность многообразных прочтений (в зависимости от кодовой установки аудитории), что переносит нас в ситуацию, обычную для литературного текста. Осознание семиотической природы искусства вместе с эстетической и коммуникативной ее сторонами, говорит о том, что оно (искусство) повышает ранг бытия, делает реальность более реальной, осуществляет «прирост бытия». Философ и литературовед Михаил Михайлович Бахтин назвал время, в котором древность и современность существуют на равных, в котором Софокл и Маяковский равновелики, так вот, такое время он назвал Большим (см. 5). В Большом времени ничто не пропадает бесследно, все возрождается к новой жизни. Так и творчество Г.С. Райшева, не укладывающееся в научную терминологию истории искусства, но обладающее полнотой и неизбыточностью, займет достойное место в искусстве, раздвигающем границы возможного.

Глава 2. Поэзия Марии Волдиной – «песня для души хантыйского народа»

Первая хантыйская поэтесса, член Союза писателей России, член Союза журналистов России, «Заслуженный работник культуры РСФСР», лауреат международной премии общества им. М.А. Кастрена, кавалер ордена Почета, медалей «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири», «Ветеран труда», «Маршал Советского Союза Жуков» и серебряного юбилейного знака ЦК ВЛКСМ. Все эти награды и звания принадлежат одному человеку - Марии Кузьминичне Вагатовой (Волдиной) (Приложение II).

Волдина Мария Кузминична родилась в деревне Юильск Березовского района, в семье оленевода. Окончила Казымскую семилетнюю школу, Ханты-Мансийское педагогическое училище, Ленинградский педагогический институт имени Герцена.

В творчестве Марии Волдиной – ее душа и душа хантыйского народа. Её стихи рождались под музыку ветра, среди тайги, под плеск воды, они полны любви к родным людям, к своему народу, к своей родине. Они искренни и напевны.

В моем сердце вся природа,

Добрый нрав и ум народа.

Что ветвятся, как деревья,

Полны света и доверья.

Как березка золотая,

Я свечусь на склоне лета, -

Ничего я не скрываю,

Мне б успеть отдать все это,

Все вернуть земле и детям

Перетечь в сердца и души…

Свою лирику она наполняет яркими видениями, событиями, мыслями, которые запечатлеются в ее памяти. Особенно удивительны стихи о природе. Здесь она находит точные живые образы и свое душевное волнение передает читателю. Для нее не ничего краше прозрачных, холодных озер, красных болотных кочек, ягельных боров, населенных зверем и птицей. Читая ее стихи, видишь, как огромна любовь писательницы к северной природе, родному краю и маленькому хантыйскому народу. С малолетства она любила слушать сказки, рассказы дедушки и бабушки. Не раз потом всплывут в ее памяти живые картины далекого детства, образы, рожденные народной фантазией. В своих устных рассказах Мария Кузьминична неизменно вспоминает детство, мать и отца, братьев и сестер. И не просто вспоминает, а повествование ее получается удивительно лирическим, одухотворенным и создается ощущение, что каждой клеточкой своей души она до сих пор в мире своего детства, где звучали сказки, пелись песни, рожденные народной фантазией, и ее дедом Николаем Александровичем Вагатовым. Спустя годы, она назвала деда своим первым учителем в литературе.

М. Волдина пишет в основном на хантыйском языке. Это помогает создать такие образы, которые могут появиться только в этом языке.

Сердце матери!

Что это такое?

В нем тепла больше, чем у Солнца!

Кровь краснее, чем красный свет!

С чем бы сравнить сердце матери?

Если дорога, то бесконечна и широка!

Если сила, то другой такой силы нет на Земле!

Если цена, то не дороже другой цены на свете!

Если честь, то без корысти!

Разве только с ценой жизни можно сравнить

Сердце Матери! … («Сердце матери»)

«Строки ее произведений дают бесценную возможность понять мировосприятие народа, который умеет жить в гармонии с природой. Страстная мольба, просьба не губить то, чем мы живем, чем дышим, звучит в ее стихах»³.

Большая Земля, которую в сердце держу (берегу),

Это просторная площадь (место) моей жизни,

Это мой прекрасный дом.

Здесь я живу

Где мои деды жили. («Моя песня»)

Верные спутники Марии Кузьминичны - дух созидания и творчества, преданность избранному пути, мудрость и достоинство. Избранность. Наверное, есть люди, которым еще при рождении начертано оставить след в жизни собственного народа. Она и оказалась тем самым человеком. Звезды так распорядились или это стало возможным благодаря ее собственным усилиям, но теперь уже очевидно, что на нее возложена Миссия. Без остатка отдавать себя людям.

В финно-угорском мире она известна как талантливый литератор, знаток культуры древних ханты и манси, а в самой Югре про неё говорят: «Мария Волдина – человек-легенда, святая женщина-огонь, бабушка ханты».

Глава 3. Особенности северного искусства.

Ощущение мира, т.е. отношение человека с окружающей действительностью, обнаруживается в его чувствах, выражается в творчестве, объективируется в произведениях искусства. Но без знания культуры и быта народа невозможно понять их истины.

Хантыйская культура относится к типу традиционных, и в мироощущениях представителей этого народа проявляются закономерности, характерные для данного типа. Все, что есть и происходит в окружающем мире, воспринимается как поток образов, одновременно реальных и метафоричных, которые находят отражение в фольклоре и искусстве.

Своеобразие искусства народов Севера объясняется тем, что оно оказывается на стыке мифотворческого и цивилизационного сознания. Цель мифологической системы – объяснить устройство бытия, цель системы художественной, порожденной цивилизационным сознанием, дать эстетическую модель мира как систему духовных ценностей человека. В произведении искусства, где оно – плод души автора – выходца из народа – миротворца, где автор присутствует в каждой клеточке своего произведения, на всем лежит печать его видения мира и представлений о высших ценностях. Работы интересны с точки зрения использования фольклора и этнографического материала. Геннадий Райшев, Мария Волдина унаследовали мифологическое мышление северного лесного народа, мир его сказок, легенд, суеверий. Фольклорно-мифологический пласт в их творчестве проявляется во всем художественном строе произведений искусства. Например, графический язык линогравюр 70-х г.г. Райшева – открытие иного образного мира, это его восприятие человека и природы в их взаимодействии, слияние человеческого, реального мира с областью народной фантазии и сказки, с образами более или менее человекообразных мифологических существ.¹

Произведения писателей сотканы из художественных приемов отражения действительности и выразительных средств, свойственных фольклору. Художественное слово одухотворяет природу, сливая ее в одно целое с описываемым. У М. Волдиной и Г. Райшева свой путь в искусство, но вот творческая практика, наверно, очень схожа. Она проходила и продолжается в настоящее время на одной Земле – Югорской, а ее цель – передать основы духовной жизни Северного народа. Художественные образы, рожденные ими, восходят к этим глубинам. Перед ними стоит общая задача: показать слияние человека и природы, человечества и планеты, где природа играет основополагающую роль. Характерной чертой данного искусства является и то, что мораль и художественность в нем неразделимы.

Глава 4. Литература и живопись. Диалог художественных миров.

«Женская» лирика М. Волдиной в творчестве Г. Райшева

Книжная графика – вид искусства, требующий от художника способности к перевоплощению, фантазии, богатого воображения и умения внимательно читать. Этот талант художественно и выразительно изображать содержание поэтического текста открыла для себя в книге М. Волдиной «Ас алат».

«Когда я брался за иллюстрирование книги, то не знал содержание текста, который был написан на хантыйском языке, но я знал Вагатову. А это — немаловажно. Её поэтическое видение подсказывало мне какие-то изобразительные ходы. В данном случае я сразу же те лирические образы, которые у неё были задействованы, принял во внимание. Я писал природу и женщину в природе, потому что поэт — женщина. На центральном листе изображена Мария Вагатова с платком, на котором нарисована фиолетовая морошка, цветы... Платок — символ поэтических крыльев. Ощущается такая особенная распахнутость души... Вокруг поэтессы — реки, озёра, болота... Коричневым и зелёным изображены болота... Тут же и реки... А выделенные, высвеченные кусочки картины — это и есть свет поэзии. В данном случае — сама Вагатова с её буйной лирической стихией, а дальше — то, о чём может петь женщина — о разлуке, о встрече... Видим остров разлуки, видим остров встречи... Пространство и время... Вековечные кукушки кукуют, говорят вещие слова... И там, на этих болотах, тоже есть жизнь: вот женщина, здесь — стреляют из лука, тут — уточки, стрекозы... Всё равно на её пути будет кукушка, так как в поэзии Мария Вагатова непременно говорит о судьбе, может быть, не впрямую, ну, а где судьба, там и кукушка... Я такие образы задействовал, которые бы не мешали мне своей конкретикой, а были бы подспорьем к поэтическому тексту... ; На третьем листе — девушки и черёмуха... Это такой поэтический образ. Здесь у меня женское существо — как платье зелёное...» (http://www.ikz.ru/culture/raishev-gallery/drpublications.html)

Райшев не читал произведение Марии Вагатовой, потому что на хантыйском языке, мы тоже с трудом нашли перевод, но нас привлекли необычные цветные иллюстрации, а, особенно, две из них, изображающие какое-то крылатое существо и человека с птицей из пунктирных линий. Они иллюстрировали поэму-сказ «Сорни Лопас». Перевод текста в другой книге Волдиной «Маленький Тундровый Человек» (1996 г.). Разгадка рисунков получилась такая. На одном рисунке изображена главная героиня сказа Елум Нэнги. Она отпускает на волю Сорни Лопыс, изображенную в виде золотой птицы.

На лиственнице, вершина которой касается неба,

Светится золотое сияние – Сорни Лопыс.

Посылает свет на Землю.

Сорни Лопыс – это мифологический образ Солнца. От этой птицы исходит сияние, свет, превративший лиственницу в световой поток. Фигура Елум Нэнги создана из линий, в основном пунктирных, голубого и коричневого цвета. Елум Нэнги близка к природе. Вода (синяя) и Земля (коричневая) отражается в ней. Природа и женщина – единое целое. Фон картины составляют коричневые и зеленые вертикальные полосы, чередующиеся между собой, скорей всего, так Райшев изобразил окружающий земной мир. Он бесконечен (у полос нет предела). В этом ли конце Земли,

В том ли углу Земли

Жила когда-то Елум Нэнги…

Желтыми, пунктирными линиями художник изобразил свет, золотое сияние. Предметы, изображенные в нижней части картины, символизируют те чудеса, которые предлагали матери семь сыновей.

Елум Нэнги, выслушав речь сына младшего,

Сказала сыновьям такие слова:

-Услышала я мудрость и много чудес,

Хочу, чтобы все они служили людям,

Увидели и почувствовали силу чудес.

А Сорни Лопыс тогда и вам тоже будет светить.

Не трогайте Сорни Лопыс,

Держитесь думы одной,

Встаньте на путь один,

Ваши чудеса и вашу мудрость

Когда-нибудь люди увидят своими глазами.

Геннадий Райшев стал соавтором сказа Марии Волдиной «Сорни Лопыс». Второй рисунок изображает фигуру, возникающую из безбрежных разливов северных рек. Это Сывас – сказочная птица.

Сывас – крылатая птица хантыйских сказок.

Летает наяву.

Долетает к звездам к любым.

Пусть враги знают это.

В отличие от первого вертикального рисунка, этот горизонтальный, уходящий в даль. Взмах крыльев охватывает и оберегает всю Землю. Сывас – для Волдиной – это олицетворение мудрости предков, заключенной в легендах, сказках, мифах. Если народ будет помнить и знать свои исторические корни, то никакие враги ему не страшны.

Образы, созданные художником, не противоречат поэтическому замыслу М. Волдиной. В этой же мере, в какой художник поясняет, образно дополняет, обогащает авторский текст, текст этот дает ключ к пониманию его рисунков. Художник и поэтесса – стали соавторами друг друга. В этих цветных иллюстрациях виден творческий метод художника, его, райшевский, стиль. Символика придает им обобщенность, они могут быть и серией картин. И поэт, и художник видят мир глазами детства, глазами своего народа. Дух легенды передается в картине сказочными образами. Истоки творчества М. Волдиной и рисунков Г. Райшева одни: в материальной и духовной культуре лесного северного человека, охотника – ханты.

Живописные серии «Болото» (1976), «Морошка-кашка» (1976-1978), «Ягода-морошка» (1980) — следующая ступень мифологизации жизненных впечатлений и наблюдений. Популярные в хантыйском фольклоре духи-покровительницы — «дочь земли», «хозяйка воды», «травяная женщина» — воссозданы средствами подлинной живописи. Короткие фигуры с большими головами и прижатыми к маленькому телу руками охвачены многослойными контурами, с которыми смыкаются по цвету и структуре вибрирующие горизонтали земли. Цветовой контраст фона и фигур, обратная перспектива усиливают эффект присутствия образов чувственных и одновременно условных. Фантастические идолы, олицетворяющие таинственные силы природы, маняще глядят раскосыми глазами реальных женщин, имена которых — Тася Казанкина, Зина Сайгатинская, Рая Рымова, Настя Лукина, Ользина из Казыма — не случайно сохранились в названиях картин.

Женское начало персонифицируется у Райшева в образе болота, поросшей березами согры, где гнездятся птицы, цветут травы и зреет морошка, где рождаются «Хантыйские Венеры» (серия, 1982); в образах земли и воды, в которой гибнет от несчастной любви, а потом является салымской русалкой Улька («Улькино улово», 1981).

Другие грани женского образа раскрывает Райшев в теме черемухи. При всем разнообразии трактовки, включающей озорные, шаловливые мотивы (серии «Частушки», «Черемуха цветет», 1980), ее отличает лирическая интонация («Черемушка на берегу», I972). Северное дерево-цветок, дерево-ягода напоминает о весне и быстротечности жизни. «Грустный цветок», — говорит художник о черемухе, белые гроздья которой появляются во многих его картинах, как и мелькающая контурным видением ромбовидная женская фигурка. А раскосый пол улик, глядящий прощальным взором из-за буйно цветущих ветвей, становится символом уходящей за горизонт любимой югорской земли («Глаза черемушки», 1979). Характер образного мышления и творческий метод Райшева с особенной ясностью обнаруживаются в серийности его произведений. Содержательные, композиционные, колористические задачи решаются в изобразительном ряду, где каждое полотно, сопоставленное с другими, обретает дополнительную смысловую нагрузку. Новые сочетания одних и тех же элементов образа дают Райшеву исключительную возможность импровизации. Временное начало активно включается в восприятие кадров живописной ленты, помогая почувствовать процесс художнического восхищения натурой, фантазирования, претворения.

В своих картинах художник олицетворяет природу с образом женщины. Женскими чертами передано все: и состояние самой женщины древнего народа, и состояние окружающего её жизненного пространства. Произведения Геннадия Райшева раскрывают образ Женщины-Югры, Женщины-Земли, Женщины-Матери как символа гармонии человека и природы.

Заключение

Без знаний культуры и быта народа невозможно понять истинности его искусства. Северная культура складывается:

• из закономерностей мироощущения: все, что есть и происходит в окружающем мире, воспринимается как поток образов одновременно, как реальных, так и метафоричных;

• основное отличие мировоззрения северных народов заключается в неразрывной гармоничной связи человека и природы, которое мыслится как живая и разумная сущность.

В северной культуре неразрывна связь СЛОВА и ОБРАЗА.

Фольклор использует универсальный язык символов, значит, язык символов присутствует и в произведениях северного искусства, т.к. оно складывается на стыке мифотворческого и цивилизационного сознания. Язык символа открытый – каждый понимает его по-своему. Взаимообратное прочтение произведения Г. Райшева и М. Волдиной – это только наша версия, а вот способ постижения может быть применим в любом варианте сопоставления произведений искусств.

Искусство любого народа представляет собой чрезвычайно важный источник познания духовной культуры этого народа. Право сопоставить творчество Г. Райшева, М. Волдиной дает мне тот факт, что они представители одной культуры хантыйской (северной).

Постижение произведения искусства через синтез искусств ценно тем, что помогает понять глубину и своеобразие художественного творчества. Я поняла, в чем ценность представлений моего народа о мире. Его мудрость в доверии к природе, в традициях, передаваемых от поколения к поколению, в том, что духовная сфера человеческого бытия ставится выше экономической. Специфика этого мышления, связанная с совершенно особым духовным восприятием мира, отражается в произведениях искусства: одухотворение природы, единение человека с природой, ощущение мира как живой сущности. Образы, рожденные художником Г. Райшевым, поэтом М. Волдиной восходят к одним и тем же глубинам: в их произведениях тесно переплетается автобиографическое, художественное. Идея их одна – помочь понять те законы природы, которым следовали наши предки, и строить по ним свою жизнь. В этом и их предупреждение, искренность. Такая субъективность – не недостаток, напротив, для нас она и оказалась самым ценным. Эта субъективность по новому открыла мне, как читателю и как исследователю, объективный мир, заставила по-новому оценить то, что меня окружает. Благодаря такому взгляду на произведения искусства мне стал доступен феномен духовной культуры маленького народа: душевная открытость автора позволяет сделать личный мир объектом исследования, изучения для многих. Мир внешний и мир внутренний существуют в одном жизненном пространстве и мыслятся как единое целое и живое. Творение становится откровением.

Удивительный мир Севера, цельный, гармоничный открылся в художественных образах, создавших для нас духовную формулу, которая переводит особенности сознания народа на язык практической жизни, на язык искусства. В графической абстракции заложен такой же принцип, как и в орнаментальном искусстве: стилизованное изображение, иной знак – сжатая сконцентрированная информация, где открыт целый комплекс ощущений, связанных с определенной идей. Художник касается тех же глубин, подвержен тем же закономерностям создания образа, что и писатель. Художественные тексты – это словесные цепочки, ассоциации, вызванные образами картин.

Наша идея – разгадывать смысл произведений искусства Севера – через синтез искусств – компромисс, один из вариантов, в ней неизбежен субъективный взгляд. Каждый зритель и читатель произведений Геннадия Райшева, Марии Волдиной дополнит мои рассуждения своим пониманием и, возможно, даже опровергнет мою точку зрения.

Но не служит ли доказательством моей версии тот факт, что Райшев продолжает иллюстрировать художественные произведения? Совсем недавно вышли книги Ю. Шесталова «Космическое видение мира на грани тысячелетия», А. Тарханова «Исповедь язычника», где художник продолжает иллюстрировать замысел автора, а может быть предлагает зрителю в текстах найти разгадку своего творчества.

Использованная литература

1.Литература Югры. Поэзия. Антология. Часть1, ИФ «Унисерв», 2001.

2. Лазарева Л.Г Земля Сибирская в творчестве художника Г.С. Райшева: Живопись, графика из фондов учреждения Ханты-Мансийского автономного округа «Галерея-мастерская художника Г.С. Райшева».- Ханты-Мансийск: ГУИПП «Полиграфист», 2003.

3. Лазарева Л.Г Женские образы в творчестве Г.С. Райшева.- Ханты-Мансийск: ГУИПП «Полиграфист», 2003.

4. Маленький Тундровый Человек = (Ай Нерум Хо): [Сб. стихов и прозы на хант. и рус. яз.] - Тюмень: Софт-Дизайн, 1996. - 240 с.

5. Моя песня, моя песня: Стихи, легенды, сказки на рус. яз. / Предисл. Е. Айпина; Худож. Г. Райшев. - Екатеринбург: Сред.-Урал. кн. изд-во. Новое время, 2002. – 192 с.: ил.

6. Святая женщина-огонь; Аннэ; Сердце матери; Дочка! Доченька моя!; Моя песня; Свекровь; Если пошла плясать девушка-ханты; Хетта; В деревню Тукьяканг!; Мужчина; Старый муравейник: [Стихотворения] / Пер. Н. Шамсутдинова // Земляки. – Екатеринбург, 2002. – С. 164 – 189.

7. Материнское сердце; Доченька, доченька!; Мужчина проехал: [Стихотворения] / Пер. А. Кердана // Чаша круговая. – Екатеринбург, 2002. - № 1. – С. 191 – 193.

Фотографии картин взяты из галереи –мастерской художника Г.С. Райшева

http://www.ikz.ru/culture/raishev-gallery/exl.html

Приложение I

Приложение II