РЕФЕРАТ
Католицизм в системе воззрений Ф. М. Достоевского (по произведению "Дневник Писателя")
2016
Содержание
Введение………………………………..…..3
Достоевский и религия…………………....4-5
Католичество………………………………6-10
Противоположность убеждений…………10-12
Заключение………………………………...13-14
Введение
В конце 1872 г., Достоевский становится редактором журнала «Гражданин». Он давно грезил о свежей форме общения с читателем, об актуальной и конкретной форме философско-литературной публицистики. Например, появился в «Гражданине» определенный раздел под заглавием «Дневник писателя» — явление исключительное в российской и мировой литературе. В первом номере «Гражданина» за 1873 г. писатель говорит: «Буду и я говорить сам с собой ... в форме сего дневника. Об чем говорить? Обо всем, что поразит меня или же принудит задуматься» [3].
Не было актуальных и насущных вопросов и задач, не нашедших то или же другое отражение в «Дневнике писателя», который с 1876 г. Достоевский выпускал в виде отдельного ежемесячного издания. И.Л. Волгин верно отмечает: «О чем бы ни писал Достоевский, общее принципиально не отделено у него от "частного", "далекое" от "ближнего". Мучения семилетней девочки и участи Европы вводятся в единую систему координат. Все темы оказываются равнозначны друг другу, но не равны сами себе... Ибо в "Дневнике" предпринята попытка использовать основы этического максимализма к моделированию всей вселенской ситуации — сверху донизу»[5].
В «Дневнике писателя» рассматриваются и иные вопросы, в том числе важный на тот момент восточный вопрос, т.е. освобождение Болгарии от турецкого рабства, в нем наличествуют и рассказы удивительные по глубине и по форме изложения: «Бобок», «Кроткая», «Сон смешного человека», «Мальчик у Христа на елке».
Достоевский и религия
Сегодня ярко выражены два совершенно противоположных мнения о характере религиозных взглядов писателя. М. М. Дунаев, исследовав основы творчества Достоевского, пришёл к следующему выводу: «Никакого „своего христианства“, не совпадающего с полнотою истины Христовой, то есть с Православием, у Достоевского не было и не могло быть» [6]. Мнение исследователя наилучшим образом выражает фраза: «Вне Православия Достоевский постигнут быть не может, всякая попытка объяснить его с позиции не вполне внятных общечеловеческих ценностей малоосмысленна. Конечно, некоторые истины можно извлечь из творческого наследия писателя и вне связи с его подлинною религиозною жизнью — Достоевский для того слишком многоуровневый писатель, — но: без скрепляющей всё основы всякое осмысление любой проблемы останется и неполным, и шатким, ненадёжным» [6].
На другом полюсе находится мнение К. Г. Исупова: «Для Достоевского — художника, мыслителя и публициста — нет трансцендентного Бога. Ни Троица, ни Отчая Ипостась его не слишком интересуют; он знает Богочеловека Христа в аспектах явленья и чуда, кенотического Боговоплощенья, знает его как Абсолютного Другого, но этот Абсолютный Другой осознан им преимущественно по эту сторону бытия как жертвенный идеал, нравственная норма, обетование Преображения и Спасения. Иначе говоря, Христос понят как имманентный человеческому феномен сверхчеловеческого» [6].
«Промежуточная» позиция, скорее всего, наилучшим образом раскрыта точкой зрения А. М. Любомудрова, признающего, что Достоевский «приближался» к православным догмам, и его творчество во второй половине XIX века можно назвать «мощным противодействием» секуляризационным веяниям в культуре. О. В. Пичугина писала: «Данная оценка, однако, сопровождается существенными оговорками, в частности согласием с мнением В. Котельникова, считающего, что писатель отрицал „мистическое, содержание православия“, „обрядность и церковность“, а также догматически неверно понимал христологию. В работах последних лет были названы основные пункты расхождения писателя с православием: несторианская ересь, гностицизм (И. Кириллова, Б. Тихомиров)» [6].
При этом крайне важно, что авторами этих последних трудов не выступали богословы Русской православной церкви. Обвинения Достоевского в ереси могут рассматриваться с формальной точки зрения, поскольку современные атеисты имплицитно воспринимают Достоевского «язвою [общества], возбудителем мятежа между иудеями, живущими по вселенной, и представителем Назорейской ереси».
Более сдержанную оценку дал в своей статье протоиерей Дмитрий Григорьев, отмечавший, что «у Достоевского есть сходство с „восточной“ антиохийской святоотеческой школой в основных для него вопросах: христологическом и антропологическом» [6].
Католичество
«Дневник Писателя» в январе 1877 г. наступает с заметки «Три идеи». Достоевский оценивает идеи католичества, протестантства и славянскую идею. Эти идеи он оценивает и как церковные исповедания, и как силы, обхватывающие на протяжении веков все стороны жизни наций, усвоивших их.
Католичество, по воззрению Достоевского, это «насильственное союз человека», «идея ещё от античного Рима идущая». Проявление данной идеи писатель видит во Франции, которая, отвергнув вероисповедание, все еще задается целью единения для блага населения земли [1].
Как и славянофилы, Фёдор Михайлович укоряет католичество в искажении христианства, когда оно воплотит в жизнь «насильственное единение человека» методом подчинения наружному авторитету Папы Римского и методом перевоплощения Церкви в правительство со светскою властью Папы. Провозгласив, как догмат, «что христианство на земле сдержаться не имеет возможности без земного владения Папы» [4], римское католичество, по текстам Достоевского, «тем наиболее объявило Христа нового, на прежнего не похожего, прельстившегося на третье дьяволово искушение, на королевства земные: «Все сие отдам для тебя, поклонися мне» [4]. «К тому же Рим ещё не так давно назначил свое единодушие на третье дьяволово искушение, в облике жесткого догмата» [4], т. е. догмата непогрешимости Папы1.
На Западе христианство искажается, как считает Достоевский, например как отношение к церкви изменяется, увеличивается воздействие атеизма и социализма. Католичество без битвы не сдастся. Поддержка предоставлена королями и «высшим мира сего». Папа обратился с посланием к Вильгельму, но в случае если эти попытки не удадутся, «Рим, впервые за 1500 лет, возьмет в толк, что пора покончить с высочайшими мира сего» [4] и обратиться к народу. «Папа сможет войти к народу пеш и бос, нищ и наг, с армией в 20 тысяч бойцов иезуитов, искусившихся в уловлении душ человечных. Устоят ли напротив сего войска Карл Маркс и Бакунин? Вряд ли; католичество, например, умеет, когда надобно, устроить уступки, все согласить. А что стоит убедить мрачный и нищий люд, что коммунизм есть то же самое христианство, и что Христос лишь только об данном и говорил»2. «Все эти сердцеведы и специалисты по психологии кинутся в люд и понесут ему Христа свежего, уже на все согласившегося, Христа объявленного на последнем римском нечестивом соборе» [4]. «Да, приятели и братья наши, — произнесут они, — все, об чем вы хлопочете, — все это есть у нас для вас в данной книжке давным-давно уже, и ваши вожди все это похитили у нас. В случае если же до сих времен мы говорили для вас несколько не так, то это вследствие того только, что до сих времен вы были ещё как мелкие малыши и для вас рано было распознавать правду, но ныне пришло время и вашей истины. Знайте же, что у Папы есть ключи Святого Петра и что вера в Бога есть только вера в Папу, который на земле самим Богом поставлен для вас взамен Бога. Он непогрешим и дана ему власть божеская, и он властелин лет и сроков; он принял решение ныне, что настал и ваш срок. До этого главная мощь веры состояла в смирении, но ныне пришел срок смирению, и Папа имеет власть отменить его, ибо ему дана всякая власть. Да, вы все братья и сам Христос велел быть всем братьями; в случае если же взрослые братья ваши не желают вас принять для себя, как братьев, то возьмите палки и сами войдите в их жилище и заставьте их быть вашими братьями силой. Христос длительное время ожидал, что порочные взрослые братья ваши покаются, а ныне он сам позволяет нам объявить: «Fraternite ou la mort» (будь мне братом или же голову долой).
В случае если брат твой не желает поделить с тобой напополам свое поместье, то возьми у него всё, ибо Христос длительное время ожидал его покаяния, а ныне пришел срок гнева и отмщения. Знайте также, что вы безвинны во всех прежних и грядущих грехах ваших, ибо все грехи ваши происходили только от вашей бедности» [4]. «Слова эти льстивые, но, без сомнения, демос воспримет предложение: он рассмотрит в внезапном союзнике связывающую величавую мощь, на все соглашающуюся и ничему не мешающую, мощь реальную и историческую» [4].
«А в довершение ему выделяют снова веру и успокаивают тем сердца множества, ибо почти все из них давным-давно уже испытывали тоску без Бога... Я уже один гласил обо всем данном, но гласил бегло в романе»3.
В романе Достоевского «Бесы» Петр Верховенский беседует о том, как было бы благополучно дело социализма, в случае если бы Интернационал и Папа вступили в договор. В «Дневнике Писателя» за 1877 год данная идея повторяется: он «выйдет ко всем попрошайкам пеш и бос и произнесет им, что он «верит в муравейник»4; Достоевский воротится к данной думе в связи с рассуждениями о борьбе Бисмарка напротив социализма и католицизма (Kulturkampf), а еще в связи с состоянием Франции при Мак-Магоне (май-июнь, ноябрь).
Недоброе отношение Достоевского к католичеству было усилено тем, что во время Русско-турецкой войны почти все католики высказывались в пользу турок. «Не то, что прелат», — сообщает Достоевский, а — «сам Папа, громко, в собраниях ватиканских, с готовностью гласил о «победах турок» и предсказывал России «страшную будущность». Данный умирающий старец, да ещё «глава христианства», не постыдился выразить общенародно, что любой один «с веселием слушает о поражении Русских»5.
Достоевский не забывал, что между католиками «много ещё есть христиан, да и ни разу не исчезнут»6. «Мне возражали, — рассуждает он, — что религия и образ Христов и доныне продолжают ещё существовать в сердцах большого количества католиков во всей прежней правде и во всей чистоте. Это несомненно так, но ключевой источник замутился и отравлен безвозвратно»7.
Достоевский несправедлив в отношении к католицизму. Но писатель не предусматривает, что у всех христианских церквей в ситуации хоть и есть большое количество дефектов, но сакральное единение церквей остается постоянным. Православный иерарх Филарет Московский гласил: «перегородки меж христианскими исповеданиями не доходят до неба». В том числе и различия в догмах католицизма и православия не ведут к разъединению.
Рассуждения Достоевского оправдались в том, что церковная власть заинтересовалась трудящимся вопросом и обратилась к народу, оправдалось, при данном, и все злое, что находится в пророчествах Достоевского. Папа Лев XIII издал в 1891 г. энциклику Рерум новарум, в которой, утверждая право личной принадлежности, он в то же время советует ограничение его, защищающее рабочего от эксплуатации капиталом и ведущие по пути к претворению в жизнь общественной справедливости; он обращается к законодателям с советом выработать общепризнанные меры, оберегающие самочувствие, мораль и человеческии амбиции рабочего. С сего этапа католическая церковь не перестает показывать определенное внимание к задачам общественного христианства. Православной церкви остается лишь только последовать данному мудрейшему примеру.
Противоположность убеждений
По глубочайшему убеждению Достоевского, силы неприятного человеку зла коренятся как раз на Западе, в Европе, какой она показалась ему во время путешествия 1863 года, оставив впечатление кладбища, на котором революционеры пробуют осуществить жизнь населения земли не за пределами основ христианства, но в борьбе с ними. Вот как аргументирует Достоевский собственные убеждения в «Дневнике писателя»: "Константинополь есть середина восточного мира, а духовный центр восточного мира и глава его есть Россия" [3]. "Восточный вопрос есть в сути собственной разрешение судеб православия. Участь православия слита с предназначением России. Что же это за участь православия? Римское католичество, продавшее давным-давно уже Христа за земное владение, заставившее отвернуться от себя население земли, и было главнейшей предпосылкой материализма и атеизма Европы, это католичество конечно породило в Европе и социализм. Ибо социализм содержит задачей распоряжение судьбами населения земли уже не по Христу, а за пределами Бога и за пределами Христа, и обязан был зародиться в Европе конечно, в обмен упадшего христианского в ней начала, по мере извращения и утраты его в самой церкви католической. Утраченный тип Христа остался во всём свете чистоты собственной в православии.
С Востока и пронесется свежее слово миру навстречу будущему социализму, которое имеет возможность спасти европейское население земли. Вот предназначение Востока, вот в чем для России заключается Восточный вопрос" [3]. Достоевский определил феномен, который вызвал недопонимание и практически абсолютную критику современников и потомков. Вот одна из тех "абсурдных мыслей", которые как правило предваряли развернутые комментарии: "Стать истинным русским, стать абсолютно русским означает лишь только (в конце концов, это подчеркните) зстать братом всех людей, всечеловеком, в случае если хотите" [3]. И Достоевский зачастую начинал с "абсурда", наивно полагая быть понятнее. Понятно сознавая непризнательную роль пророка в собственном отечестве, Достоевский продолжил давнишний спор западников и славянофилов. Именно, очень неестественный и несвойственный спор. Не обращая внимания на убедительную критику и доводы, умение и рвение к полемике, славянофилы и почвенники до сих времен всякий раз проигрывали западникам в споре о будущем России, вернее — их идеи не оказывали влияние на выбор политических деятелей и настоящий исторический процесс.
В споре с западниками Достоевский заявлял, что российский люд православен, и это при том, что "люд и веры не понимает, заявите вы, он и молитвы не умеет прочитать"; что "эталон народа — Христос", что "в высочайшие, роковые минутки собственные люд наш всякий раз постановлял и решал всякое сплошное общенародное дело свое всякий раз по–христиански"; что "предназначение российского человека есть безусловно всеевропейское и глобальное. Достоевский настаивал, что он беседует "про неустанную жажду в народе российском, всякий раз в нем свойственную, величавого, повального, общенародного, всебратского единения во имя Христово"; что будущее России "не в коммунизме, не в механических формах заключается социализм народа российского: он верует, что убережется только в конце концов всесветным единением во имя Христово. Вот наш российский социализм!" Об данном с понятным всепостоянством Достоевский писал и в 1861, и в 1873, и в 1876–1877, и в 1880–1881 гг.
Заключение
В своём «Дневнике писателя» Достоевский иногда печатал рассказы, но основное содержание составляли публицистические статьи, очерки, фельетоны, подходящие моменту мемуары. Достоевский писал с чувством "тоски по текущему", с глубоким интересом к современным событиям, характерным явлениям, выразительным деталям окружавшей действительности. Наблюдая за оттенками развития "живой жизни", он с неослабным вниманием следил за отражением ее проявлений в русской и иностранной периодике. По признанию очевидцев, писатель ежедневно просматривал газеты и журналы "до последней литеры", стремясь уловить в богатом многообразии значительных и мелких фактов их внутреннее единство, социально-психологические основания, духовно-нравственную сущность, философско-исторический смысл.
"Дневник писателя" - не многокрасочная фотография и не калейдоскоп постоянно сменяющих друг друга пестрых фактов и непересекающихся тем. В нем присутствуют определённые закономерности, которые имеют первостепенное значение. И о чем бы ни заводил речь автор "Дневника" - не важно, будет это общество покровительства животным или литературные типы, замученный солдат или добрая няня, кукольное поведение дипломатов или игривые манеры адвокатов, кровавая реальность террористических действий или утопические ожидания "золотого века" - его мысль обогащает текущие факты глубинными ассоциациями и аналогиями, включает их в главные направления развития культуры и цивилизации, истории и идеологии, общественных противоречий и идейных разногласий. Причем при освещении столь разнородных тем на конкретном и одновременно общечеловеческой уровне Фёдор Михайлович органично соединял стили и жанры, строгую логику и художественные образы, "наивную обнаженность иной мысли" и конкретные диалогические построения, что позволяло передать всю сложность и неодномерность рассматриваемой проблематики. В самой же этой проблематике он стремился определить ее этическую сущность, "отыскать и указать, по возможности, нашу национальную и народную точку зрения" [2]. По мнению Достоевского, всякое явление современной действительности рассматривается через опыт прошлого, не перестающего оказывать свое воздействие на настоящее через те или иные традиции. И чем значительнее национальное, историческое и общечеловеческое понимание злободневных текущих задач, тем убедительнее их сегодняшнее решение.
Список литературы
Волгин, И.Л. Достоевский — журналист («Дневник писателя» и русская общественность). М., 1982 – 75 с.
Достоевский и XX век. В 2 тт. / Под ред. Т. А. Касаткиной. М.: ИМЛИ РАН, 2007. Т. 1 - 752 с.; Т. 2 - 576 с.
Захаров, В.Н. Имя автора – Достоевский. Очерк творчества – М.: Издательство «Индрик», 2013 - 456 с.
Лосский, Н. Достоевский и его христианское миропонимание, Изд-во имени Чехова, Нью-Йорк, 1953 - 408 с.
Дневник писателя [Электронный ресурс]// Фёдор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества URL: http://www.fedordostoevsky.ru/works/lifetime/dairy (дата обращения 20.04.2015)
Достоевистика [Электоронный ресурс]//Википедия URL: https://ru.wikipedia.org (дата обращения 20.04.2015)
1 «Дневник Писателя», 1876, март
2 Статья в «Гражданине», № 41, 1873
3 «Дневник Писателя» 1876, март
4 «Дневник Писателя» 1877
5 «Дневник Писателя» 1877, сентябрь
6 Дневник Писателя», 1880, август
7 «Дневник писателя», 1876, март
14
9 713
3 490 
