МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
«СРЕДНЯЯ ШКОЛА № 29»
Конкурс творческих работ
Рукописные книги о малой родине:
«Сказки, легенды, предания», «Игры, забавы»,
посвящённый Году образования и новых Знаний
в Тульской области
Игрище
Село Новопокровское,
Богородицкого района Тульской области
МО Иевлевское
2018
Содержание
Введение_______________________________________________________ 2
Основная часть. Игрище __________________________________________2
Заключение _____________________________________________________6
Введение
Работа написана на основе краеведческого материала школьного музея села Новопокровское Богородицкого района Тульской области и поисковой работы на селе через встречи со старожилами, участниками самих традиций, зрителями игрищ: Моториной Александры Васильевны, Митяевой Антонины Ивановны, Скоробогачевой Раисы Дмитриевны, Токаревой Александры Ивановны. Выполняя конкурсную работу по теме «Игрище», я использовала альбом музея: «Обычаи и обряды в нашем селе». Вместе с руководителем Шаховой Татьяной Николаевной провела беседы с пожилыми людьми. Эпитетами и сравнениями мы пытались придать народный колорит нашей работе.
Основная часть
Игрище, городище, селище ...
Слова эти дошли к нам с давних времен. И вроде бы их не встретишь сейчас в нашей речи. Однако помнит народное память многое и не спешит уходить навсегда.
В слове «игрище» таится веселье народное. Большое, неугомонное, широкое. И оно не миновало наш народ, живущий, как и все на Руси, вдоль речушки с загадочным названием "Красный Осетрик". Передается из уст в уста, от старых к малым удаль молодецкая, которой можно позавидовать. В этой удали чувствуется, что умели не только работать, но и отдыхать наши предки, не смотря на все трудности жизни, что встречали на своем пути.
Государство за тысячелетие существования всегда пыталось обуздать силу народную, использовать ее в своих интересах, подменить народные нравы законами, опорочить их, «окультурить» по-своему. Но, как видим, живучи традиции, коль прошли они через все времена и преграды и ещё соблюдались на практике в нашем селе в 60-ые годы XX века. Молва о них продолжает существовать и сейчас. Разлетелись во все стороны односельчане в поисках лучшей жизни, разлетелась и история об игрищах. И только ёкнет сердце, когда по телевизору покажут народный ансамбль Надежды Бабкиной, накроет миг воспоминаний каждого, кто хотя бы раз был на игрище тех далеких, прошедших лет.
Заглядывают по старой памяти к нам многие, наслышанные об игрищах, но не находят, игрища канули в Лету. Вечёрка, посиделки, «улица», «дубки» ещё захватили, а «игрище» - нет.
Собирали игрища по очереди девчата, что были на выданье. Родители не сопротивлялись, так как сами в свое время выбирали суженых на таких же игрищах. Проводили их в зимнее время после Рождества Христова как раз две недели.
В селе жили по-разному: у кого изба была, а у кого изба с горницей. Вот там и хотелось провести игрище. Только кто разрешит? Если не живет в доме подруга, то скорее бедняк пустит в дом молодежь, нежели крепкий хозяин. Хорошо, если уступит на вечер лампу- молнию, а то бросит недобрый взгляд и подойти к такому никто не пожелает. Яркие линейные лампы, что освещали в основном все избы, были разные по размерам. Бедные не гонялись за большими, экономили керосин, поэтому их покупали редко, таких ламп в местных лавках не было, привозили издалека. Кто же захочет отдать ее на веселье? А вдруг разобьют? Для себя берегли, для беседы, крестин или другого случая. По пальцам можно было пересчитать в селе крепких хозяев. И когда в их доме намечалось игрище, то вся деревня посещала его, из одного любопытства приходили, не только молодые посмотреть, но и на чудо - лампу взглянуть хотелось, на убранство дома, на просторное житье, на мебель. У бедных же была только изба, где полдома занимала печь. Здесь самим развернуться было негде: между печью, обеденным столом, сундуком места-то оставалось три на три. Какое тут гулянье! А если много народу приходило поглазеть, то и того меньше. Чаще просили одинокую бабушку пустить игрище. Обещали ей навести порядок: белили стены, мыли с песком пол, чтобы был желтым, а не синим, замытым, украшали помещение расшитыми полотенцами, кружевными подзорами, новыми пологами. Словом, наводили уют. Каждая девушка старалась нарядиться. Родители тоже переживали и вкладывали последнее, так как игрище было не только весельем, но и смотринами. Собирались на него молодые и старые посмотреть, выбрать, посоветовать дочери, племяннице. Никому вход был не запрещён. Наоборот, чем больше было людей, тем лучше считалось игрище.
«На Крючке-то даже лампы погасли» - судачили бабы. Каждая слобода организовывала игрище на своей территории: Гудал - у себя, Крючок - у себя. Главное фигурой на игрище был гармонист, которого надо было уговорить, задобрить. Село было большое: у кого сватушки, у кого именины, у кого проводы. Гармонисты были нарасхват. У нерасторопных девчат могли увести гармониста на другое игрище, значит, и переманить парней к будущим деловым хозяйкам. Гармонисты знали себе цену, за ними надо было походить, поуговаривать. Играли на слух, без нот. Играл отец, играл и сын. Веселье начиналось с приходом гармониста. Как только он растягивал в сенях меха, на лицах девчат появлялась улыбка, а самый удалой плясун начинал отбиваться дроби, девчата бежали встречать желанного гостя. Часто, кто играл, мог и петь, как например Луканин (Колыхалов) Алексей. Многие могли играть на балалайках, но гармонь была звонче и более популярна и любима в наших местах.
В избу набивалось много желающих посмотреть и поучаствовать, себя показать и других увидеть. Это были родители, те кто уже был в браке, некоторые приводили с собой малолетних детей, если их не с кем было оставить, приходили приезжие в гости из других мест. Они вспоминали свои игрища. Заходили толпой, все оборачивались и разглядывали только что вошедших; если среди них были особо почитаемые, кто выучился, добился своим трудом успехов, о ком писали в газетах, или это был бывший заводила и весельчак, то девчата приглашали пройти в передней угол, находили местечко на лавке или приносили табурет. Смотревшим был лишний повод посудачить, спросить о жизни в чужих краях, разглядеть, разгадать по одежде социальное положение человека. С каждой ватагой пришедших в избу врывались свежий воздух и лампы начинали светить ярче. Раскрасневшиеся от ходьбы и мороза гости вносили оживление в избу. За вечер их было много: одни гости приходили, а другие уходили, но лавки, что собрали девчата от соседней, не пустовали, шелухи от семечек под ними становилось всё больше и больше.
В начале игрища девчата стеснялись, держались кучкой за пологом. Знали, что о них будет говорить: какой убор, какая осанка, какая мастерица. Начинались игрища с массовых танцев, потом по четыре, потом по два. И уже никто не жалел туфель, которые долго лежали и ждали своего часа. Он пришёл! У каждого танца были свои колена, свой стиль и ритм: краковяк, вальс, перепляс, коробочка, цыганочка, кобылинский, полька. Тон задавали самые смелые и бойкие. Плясали до звона в ушах, громко отбивая дроби.
Почему мне не сплясать?
Почему не топнуть?
Неужели в этом доме
Переметы лопнут?
Начинали приглашать льстиво:
Я и так, я и сяк
Я и белочкой.
Почему мне не сплясать
С этой девочкой?
Женский голос откликался:
Я и так я и сяк,
Я и зайчиком
Почему мне не сплясать
С этим мальчиком?
Частушек знали море. Были они на разные темы: сатирические, бытовые, любовные. Пели их парами и поодиночке, сопровождая плясками, мимикой, жестами. Задорными частушками зазывали в круг зрителей, и те, не стесняясь, принимали предложения.
Я и прялку продам,
Веретенку продам,
Гармонь куплю,
Плясать пойду!
Одетые в полушубки, они пытались показать свою удаль не только острым словом, но и присядкой. Только не на много хватало: тяжеловато. Их сменили другие желающие. Нередко в круг попадали соперницы, тогда пощады не жди! В селе и так все на виду, но после их перепалки, слепой становился зрячим. Язвительными частушками помогали плясуньям болельщики:
Ты свою соперницу,
Отведи на мельницу,
Измели её в муку,
А я лепёшек напеку!
Нотой укора или одобрения зрители сопровождали каждую частушку. В этом проявлялось общее мнение о предмете разговора. На протяжении всего вечера изба была сценой, но без репетиций и заучиваний. Устав от одного ритма, переходили к другому. Пели страдания:
Расставаться пойдем к труду.
Я скорее тебя забуду.
Пели протяжно, напористо, с паузой. При пении закрывали глаза, азартные певцы пели до хрипоты. Пение-перекличка не имела ни конца, ни края. Паузу мог занять только певец-зритель. Словами одобрения, охами и ахами сопровождала страдания собравшаяся толпа:
Аха, оха, без залётки плохо.
Куда ни повернися,
Кричат: «Посторонися».
Далеко за околицей можно было услышать дружное, слаженное, известное всем в округе пение. И никакие сугробы и морозы не могли помешать народному веселью.
Под конец игрища, когда ходики показывали за полночь, старики торопились домой: им рано вставать, управляться по хозяйству. Молодёжь знала, что и их веселью приходит конец. Оставался какой-то часик. Напоследок играли в бутылочку. Теперь инициатива переходила в руки парней. Парень крутил бутылочку в центре на полу. На кого показывало горлышко - с тем надо было поцеловаться. Девчата для приличия сердились на организатора игры, но это для приличия. Они не прочь были чуть-чуть нарушить черту дозволенного. Смущаясь, девушка подставляла щёчку и тут же отпихивала парня. Толпа же требовала продолжения. Если чувствовались перегибы, хозяин дома сразу же выпроваживал всех на улицу.
Домой шли все вместе, провожая друг друга. Толпа редела, гомон стихал, село засыпало.
Заключение
В пятидесятые годы к селу подвели электричество, загорелись лампочки. Встречи теперь проходили в новом клубе. Танцевали сначала под пластинки, потом под оркестр. По привычке под окна приходили родители посмотреть на дочь или сына, но это стали считать пережитком прошлого. Молодёжи давали больше свободы.
Как-то в середине семидесятых дед Иван Митяев собрал пожилых в хоровод на Троицу. На лугу расстелили скатерти и устроили общие гуляния. Молодые смотрели на это с удивлением. Вместо плавных хороводов, где оценивали всем миром мастерство девушки, танцевали бойкий твист. В село приехали с разных концов света, привезли с собой новые порядки и нравы. Традиции села постепенно сходили на нет.
39 683
423 
