Литературно-музыкальная композиция
«Забыть не имеем права»
(Поэзия и война)
Урок в 8 классе
Учитель:
Гремят истории колокола,
Взрывая в памяти моей,
И в них набаты жестоких битв
И созиданий даты, и праздники,
Чья ширь и даль светла.
И позабытый вновь встаёт рассвет
И кто-то в травы падает сражённый,
И город, артиллерией сожжённый,
От дыма чёрен и от пепла сед.
Они гремят, в них отзвук прежних дней
Намёк, подсказка, предостереженье.
Кто помнит, тот не знает пораженья,
Кто помнит, тот беспамятных сильней.
Н. Грибачёв
Чтец 1: Считается, что когда говорят пушки, музы молчат. Но, по-видимому, это неверное утверждение. Доказательство тому – многочисленные произведения искусства и литературы о Великой Отечественной войне. В годы войны творили Константин Симонов и Ольга Берггольц, Николай Тихонов и Михаил Луконин, Юлия Друнина и Михаил Светлов.
Тогда же создаёт одно из самых своих знаменитых стихотворений Анна Ахматова.
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах.
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Но горько остаться без крова, -
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим, и от плена спасём
Навеки!
Ведущий 1: Константин Симонов писал:
«О минувшей войне необходимо знать всё. Надо знать и чем она была, с какой безмерной душевной тяжестью были связаны для нас дни отступлений и поражений, и каким безмерным счастьем была для нас Победа. Надо знать и о том, каких жертв стоила нам война, какие разрушения она принесла, оставив раны и в других людей, и на теле земли».
Правда войны – она в произведениях фронтовиков: Дмитрия Ковалёва, Константина Симонова, Александра Межирова. Послушайте некоторые из них.
Чтец 2: Потери
Они сошлись в Полярном. В полдень.
С бота.
Как уцелел он? Как дошёл сюда?
Что там теперь?
Туда ушла пехота.
Слыхать: бомбили по пути суда.
Шинели, ржавые на всех от крови,
Пожухли, коробом стоят.
И только взгляды скорбь потерь откроют,
Но, как позор свой, ужас затаят.
От всей заставы пятеро осталось.
И не сознанье подвига – вина.
В глазах – тысячелетняя усталость.
Вот только-только началась война.
Д. Ковалёвлись в Полярном,нтовиков: Дмитрия Ковалёва, Константина Симонова, Александра Межирова. в других людей, и на теле земли
Звучит песня В. Высоцкого «Он не вернулся из боя».
Чтец 1: Я только раз видала рукопашный.
Раз – наяву и сотни раз во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Ведущий: В своей книге «Дневные звёзды» Ольга Берггольц рассказала о ленинградской блокаде.
Чтец 3: «…Я шла из города за Невскую заставу. Я шла к отцу в первых числах февраля 1942 года».
Шла к отцу и слёз не отирала:
Трудно было руку приподнять.
Ледяная корка застывала
На лице отёкшем у меня.
Тяжело идти среди сугробов:
Спотыкаешься, едва бредёшь.
Встретишь гроб – не разминуться с гробом.
Стиснешь зубы и перешагнёшь.
Друг мой, друг, и я, как ты, встречала
Сотни их, ползущих по снегам.
Я, как ты, через гробы шагала…
Память вечная таким шагам.
Память вечная, немая слава,
Лёгкий, лёгкий, озарённый путь…
Тот, кто мог тогда перешагнуть
Через гроб, - на жизнь имеет право.
Отправляясь за Невскую, я снарядилась обстоятельно. Товарищи снарядили меня кто чем мог. Я взяла свой хлебный паёк. Это было в то время уже целых 250 граммов хлеба. Я знала, что идти долго – километров 15-17.
Ведущий: 15-17 километров – это и для сегодняшнего дня немало, а по меркам блокады – просто невероятно много.
Чтец 4: …От одного фонарного столба к другому. Под фонарные столбы после обстрелов подтаскивали изуродованные трупы горожан. Дистрофики обнимали фонарные столбы, пытаясь устоять на ногах, и медленно опускались к их подножию, чтобы больше не встать.
Уже за Невской тропинку мою пересекла поперечная. И так случилось, что в ту минуту, когда я подошла к этому малому перекрёстку, столкнулась я с женщиной, замотанной во множество платков, тащившей на санках гроб. Она тащила его, всем корпусом наклоняясь вперёд, почти падая. Я остановилась, чтобы пропустить её, она остановилась, чтобы пропустить меня, выпрямилась и глубоко вздохнула. Я шагнула, а она в это время рванула санки. Я опять встала. А ей уже не сдвинуть с места саночки: наверное, они наскочили на какую-нибудь выбоинку или бугор на тропинке, и стоят прямо около моих ног. Она ненавидяще посмотрела на меня и еле слышно шепнула:
И я перешагнула через гроб, а так как шаг пришлось сделать очень широкий, то почти упала назад и невольно села на ящик.
Она вздохнула и села рядом.
Из города? – спросила она.
Да.
Давно?
Давно. Часа три, пожалуй.
Ну что там, мрут?
Да.
Бомбит?
Сейчас нет. Обстреливает.
И у нас тоже. Мрут и обстреливает.
…Потом мы встали, обе взялись за верёвку её санок и перетащили гроб через бугорок, на котором он остановился. Она молча кивнула мне. Я – ей. И опять, от столба к столбу, пошла к отцу.
Ведущий. Когда Ольга Берггольц наконец-то добралась до фабрики, где работал отец, он и его две сотрудницы усадили её поесть.
Чтец 1: - Нечто вонючее и странное на сковородке было подано на стол. Мой ломтик хлеба мы по-аптекарски аккуратно поделили на всех четверых, разлили по кружкам кипяток.
Ведущий. - В этот момент отцу Ольги принесли маленький свёрток.
Чтец 2: - Чего он принёс тебе? Съедобное?
Деликатес! Около завода «Весна» - пивоваренный, помнишь? – у нас теперь раскопки во всю идут, барду раскапываем многолетней давности. Раскапывают это всё с трудом египетским, разогревают, лепёшки пекут. Стоматит чудовищный от этого «деликатеса», столько народу со стоматитом в день на приём приходит. Ну а как уговоришь, чтоб не жрали этого? Матреша, разогрей-ка нам лепёшечку!
Лепёшка показалась мне очень вкусной.
А у нас на Кузнечном бадаевскую землю продают, - сказала я.
Когда бадаевские склады горели, оказывается, масса сахара расплавленного в землю ушло. Первый метр сто рублей стакан, второй – пятьдесят разводят водой, процеживают и пьют.
Чтец 3: Блокада
Да, Ленинград остыл и обезлюдел,
И высятся пустые этажи, но мы умеем жить, хотим и будем,
Мы отстояли это право – жить.
Здесь трусов нет, здесь не должно быть робких
И этот город тем непобедим,
Что мы за чечевичную похлёбку
Достоинство своё не продадим.
Есть передышка – мы передохнём,
Нет передышки – снова будем драться
За город, пожираемый огнём,
За милый мир, за всё, что будет в нём,
За город наш, испытанный огнём,
За право называться ленинградцем.
З. Шилова.
Звучит песня «Нас не нужно жалеть».
Чтец 3: Чёрное небо в багровом огне.
Пот на глаза накатил пелену.
Что я могу рассказать о войне.
Мальчикам, думающим про войну?
Мальчикам, думающим, что война –
Это знамён полыхающий шёлк,
Мальчикам, думающим, что она –
Это горнист, подымающий полк,
Я говорю, что война – это путь,
Путь без привала и ночью и днём,
Я говорю, что война – это грудь,
Сжатая жёстким ружейным ремнём,
Я говорю им о том, что война –
Это шинели расплавленный жгут,
Я говорю им о том, что она -
Это лучи, что безжалостно жгут,
Это мосты у бойцов на плечах,
Это завалы из каменных груд.
Это дозоры в бессонных ночах,
Это лопаты, грызущие грунт,
Это глаза воспаливший песок,
Чёрствой буханки последний кусок.
В. Лифшиц.
Звучит песня «Последний бой».
903
54 421 
