В литературе и литературоведении XX века[править | править код]
Исключительную роль в сохранении поэтического наследия Мандельштама 1930-х годов сыграл жизненный подвиг его жены, Надежды Мандельштам, и людей, ей помогавших, таких как Сергей Рудаков и воронежская подруга Мандельштамов — Наталья Штемпель. Рукописи хранились в ботиках Надежды Яковлевны и в кастрюлях. В своём завещании Надежда Мандельштам фактически отказала Советской России в каком-либо праве на публикацию произведений Мандельштама.
В кругу Анны Ахматовой в 1970-е годы будущего лауреата Нобелевской премии по литературе Иосифа Бродского называли «младшим Осей». По мнению Виталия Виленкина, из всех поэтов-современников «только к одному Мандельштаму Анна Андреевна относилась как к какому-то чуду поэтической первозданности, чуду, достойному восхищения»[60].
По оценке Николая Бухарина, высказанной в письме Сталину в 1934 году, Мандельштам — «первоклассный поэт, но абсолютно несовременен»[61].
До начала перестройки воронежские стихи Мандельштама 1930-х годов в СССР не издавались, но ходили в списках и перепечатках, как в XIX веке, или в самиздате.
Мировая слава приходит к поэзии Мандельштама до и независимо от публикации его стихов в Советской России.
С 1930-х годов его стихи цитируются, множатся аллюзии на его стихи в поэзии совершенно разных авторов и на многих языках.
Мандельштама переводит на немецкий один из ведущих европейских поэтов XX века Пауль Целан.
Французский философ Ален Бадью в статье «Век поэтов» причислил Мандельштама к ряду из шести поэтов, взявших на себя в XX веке ещё и функцию философов (остальные пятеро — это Малларме, Рембо, Тракль, Пессоа и Целан).[62]
В США исследованием творчества поэта занимался Кирилл Тарановский, который проводил в Гарварде семинар по поэзии Мандельштама.
Владимир Набоков называл Мандельштама «единственным поэтом Сталинской России»[63].