Очерк жизни и творчества Бориса Леонидовича Пастернака. Стихотворения из романа «Доктор Живаго». Основные мотивы лирики

Очерк жизни и творчества Б.Л. Пастернака. Стихотворения из романа «Доктор Живаго». Основные мотивы лирики

Борис Пастернак (1890-1960)

«Музыка слова состоит не в его звучности,

а в соотно­шении между его звучанием и значением».

Б.Л. Пастернак

I. Биография поэта

Борис Леонидович Пастернак родился в январе 1890 г. в Москве, в семье одного из первых русских художников-импрессионистов, академика, профессора Училища живописи и выдающейся пианистки. От отца и матери будущий поэт унаследовал их таланты. Он мог стать хорошим профессиональным живописцем, но в 13 лет оставил изобразительное искусство ради музыки. Учась в гимназии, брал уроки музыки у профессоров консерватории и за шесть лет занятий достиг столь многого, что все близкие были убеждены: он станет композитором. Однако Борис Пастернак всю жизнь безжалостно отбрасывал несомненные достижения во имя устремленности к новым целям. Он отвергал жизненный и даже профессиональный опыт. Все должно совершаться так, будто происходит впервые. «Терять в жизни более необходимо, чем приобретать, - писал он незадолго до смерти. - Зерно не даст всхода, если не умрет». В 1908 году, окончив гимназию с золотой медалью, Пастернак поступил на юридический факультет Московского университета, а через год перешел на философское отделение историко-филологического факультета, которое окончил в 1913 году. Это было время расцвета русской религиозной философской мысли, и Московский университет был одним из главных ее центров. С целью совершенствования в науке в 1912 году в течение семестра Пастернак занимался в Марбургском университете. Но и философию, несмотря на явные успехи в этой области, Пастернак оставляет. Сильнее всего оказывается давнее увлечение поэзией, которая стала для него делом всей жизни.

По всему строю своей личности Пастернак принадлежал к искусству авангарда. Вместе с С. Бобровым, Н. Асеевым и еще несколькими поэтами он создал футуристическую группу «Лирика»; просуществовала она недолго, но именно в ней сделал свои первые шаги в литературе Пастернак.

В 1914 году вышла первая книга стихов — «Близнец в тучах». Позже Пастернак признавался, что «часто жалел» о выпуске этой «незрелой книж­ки». Однако стихотворением из этой книги «Февраль. Достать чернил и плакать...» Пастернак в дальнейшем часто открывал свои поэтические сбор­ники, несколько раз на протяжении жизни возвращался к нему, дорабатывал, добиваясь ощущения легкости, сиюминутности впечатления.

II. Анализ стихотворения «Февраль. Достать чернил и плакать...»

Попробуем разобраться, как достигается выразительность, импрессионистичность стихотворения.

— Определите роль синтаксиса и интонации в стихотворении. (В стихотворении особый, необычный синтаксис: преобладают назывные и безличные предложения. Восклицательная интонация начала задает тон всему стихотворению. Благодаря этому достигается выразительность, создается ощущение записи мгновенного впечатления.)

— Обратите внимание на форму глаголов, объясните их роль. (Во-первых, обращают на себя внимание инфинитивы в безличных предложениях: «Достать чернил и плакать!», «Писать о феврале навзрыд...», «Достать пролетку», «...Перенестись туда, где ливень...». С лингвистической точки зрения, эти предложения с начальной формой глагола выражают значение желательности. В стихотворении Пастернака это, скорее, значение нетерпеливого желания. Другая группа глаголов имеет форму настоящего времени: «горит», «чернеют», «слагаются». Эти глаголы создают впечатление сиюминутности происходящего, делают читателя участником событий. В стихотворении вообще нет глаголов прошедшего времени. Всё происходит или у нас на глазах, или вот-вот случится: «С деревьев тысячи грачей / Сорвутся в лужи и обрушат / Сухую грусть на дно очей» (глаголы будущего времени). Быстрая смена глаголов создает иллюзию движения, действия.)

- Какими еще средствами достигается динамичность стихотворения? (Экспрессивной лексикой, короткими словами (иногда укороченными вариантами слов), преобладанием согласных: «навзрыд», «чрез», «клик», «грусть».)

- Какие средства художественной выразительности показались вам наиболее яркими? (Неожиданные эпитеты: «грохочущая слякоть», «черная весна», «сухая грусть», метафоры: «дно очей», «ветер криками изрыт», сравнения: грачи, «как обугленные груши».)

- Найдите повторяющиеся слова. Каково значение повторов? («Февраль» — «о феврале», «чернил» — «чернил»; «писать о феврале навзрыд» в начале стихотворения и «слагаются стихи навзрыд» — в конце; сино­нимический, смысловой повтор: «плакать» — «навзрыд» — «слёз». Повторы — «скрепы» соединяют стихи.)

- В чем особенности цветописи и звукописи в стихотворении? (Замечаем единство цветового решения: «чернила», «черная весна», «проталины чернеют». Несмотря на «черный» колорит, создается впечатление яркости, блеска, бликов. Этому способствует и звукопись — аллитерации громких «р» и подчеркивающих этот звук «ч», «ш», «щ», «ж», «с», «з».)

Комментарий: Стихотворение заканчивается поэтической декларацией: «И чем случайней, тем вернее / Слагаются стихи навзрыд». Пастернак заявляет о своих поэтических принципах: подчиняться не норме, правилу, логике, а случайным ассоциациям, порыву души. Еще один важный для Пастернака принцип - смысловая наполненность стихотворения: «Моя постоянная забота обращена была на содержание, моей постоянной мечтою было, чтобы само стихотворение нечто содержало, чтобы оно содержало новую мысль или новую картину».

В начале 1914 года Пастернак, Бобров и Асеев вышли из «Лирики» и создали новую литературную группу «Центрифуга».

В течение 1914—1916 гг. Пастернак пишет вторую свою книгу, «экспериментальную» — «Поверх барьеров». Название сборника заимствовано из его собственного стихотворения «Петербург», вошедшего в эту книгу. Поэт склонен был называть так и всю свою новую поэтическую манеру. Мощный напор чувств смел традиционные поэтические рамки: стихотворные размеры, строфы, рифмы, образы. Каждое стихотворение отличается своим музыкальным решением, мощным симфонизмом: нарастанием, борьбой, переплетением, разрешением тем, острым драматизмом. Сменяются образы ветра, вьюги, ненастья, наводнения, озноба — все «поверх барьеров». Задыхающийся ритм создается переносами: «отгороди­тесь от вьюги в стихах / Шубой; от неба - свечою; трехгорным - / От дуновенья надежд, впопыхах / Двинутых ими на род непокорный» («Двор»). Поэт вслушивается в окружающее, вглядывается в него и видит больше, чем обычный человек, создает свой собственный, стремительный, яркий и звучный мир:

Прислушайся к вьюге, сквозь десны процеженной,

Прислушайся к голой побежке бесснежья.

Разбиться им не обо что, и заносы

Чугунною цепью проносятся понизу

Полями, по чересполосице, в поезде,

По воздуху, по снегу, в отзывах ветра,

Сквозь сосны, сквозь дыры заборов безгвоздых,

Сквозь доски, сквозьдесны безносых трущоб.

«Дурной сон» Поэт обладает удивительной способностью видеть явления мира будто впервые. В стихотворении, которое так и называется — «Урал впервые», образ рождается на глазах, он слышится в первой же тяжелой, будто камни ворочающей строфе:

Без родовспомогательницы, во мраке, без памяти,

На ночь натыкаясь руками, Урала

Твердыня орала и, падая замертво,

В мученьях ослепшая, утро рожала.

Материнская суть твердыни Урала как материнская суть земли вообще, но только земли древней, первобытной, времен творения. Эти легендарные, мифологические времена — и в раскатистых «р», и в кровавых и огнистых красках утра: «очнулись в огне», «горизонт пунцовый», «бронза массивов», «оранжевый бархат», «сусаль». Утро рождается в пожаре и копоти, «орет», пыхтит и ахает: «храня иерархию мохнатых монархов». Ирреальность подчеркнута рассветным полумраком, в котором «призраки пихт» скрывают «злоязычного Горыныча»; «снотворным» и «опием». Среди этой первозданности поезд не кажется инородным телом — это, скорее, соперник Горыныча: «Пыхтел пассажирский. И где-то от этого, / Шарахаясь, падали призраки пихты». В последних двух строфах — величие и царственность рожденного уральского рассвета, яркая, торжественная, слепящая взор, узорная церемония.

В тонком импрессионистском стихотворении «На пароходе» как будто из глубины веков тянется:

Седой молвой, ползущей исстари, Ночной былиной камыша Под Пермь, на бризе, в быстром бисере Фонарной ряби Кама шла.

«В лампаде камских вод звезда» — «на высоте подсвечника» от кишащих светляков. Эта звезда, «искристая нитка светляков», сверкание рассвета, фонарная рябь создают игру света и теней, придавая бредовость обычному: «Лакей зевал, сочтя судки», «На пароходе пахло кушаньем». Подобно тому как в блоковской «Незнакомке» пошлое соседствует с возвышенным и попросту затуманивается им, так «На пароходе» пастернаковская «дама» полна тайны. Это достигается метонимией: «Вы суженным зрачком следили за игрой обмолвок...» Сравним: «Вы к былям звали собеседника, к волне до вас прошедших дней» А в «суженном» слышится «суженый». Мгновенность впечатления передается читателю простотой, кажущейся совсем не поэтичной: «Был утренник. Сводило челюсти...» И опять тревога в конце: «утро шло кровавой банею».

Высшей мерой проявления жизни, носительницей ее смысла была для поэта природа. Жизнь, пьянящая радость ощущения слиянности со всем живым — в цикле стихотворений «Весна». Поэт восторженно удивляется новому расцвету природы: «Что почек, что клейких заплывших огарков / Налеплено к веткам!» Он пропитывается, как губка, впечатлениями, которые переплавятся в стихи: «А ночью, поэзия, я тебя выжму / Во здравие жадной бумаги».

Книга «Сестра моя — жизнь», вышедшая в 1922 году, парадоксально совмещает поэтику футуризма с романтической традицией. После выхода этого сборника о Пастернаке заговорили как об одном из крупнейших современных поэтов. Восторженно оценила книгу М. Цветаева, в ряд русской классической поэзии поставил книгу О. Мандельштам. Но были и обвинения критике в оторванности от жизни. Автор посвятил книгу Лермонтову как своему современнику, открыл ее стихотворением «Памяти Демона», демонстративно подчеркнув романтический настрой книги.

Роман «Доктор Живаго»

Роман, в центре которого должна оказаться революционная эпоха, Пастернак начал писать еще зимой 1917—18 годов и не расставался с этим замыслом несколько десятилетий. Уже после Великой Отечественной войны появилась надежда на ослабление гнета власти, на возможность свободно выражать свои мысли. Осенью 1946 года Пастернак писал о том, что хочет дать «исторический образ России за последнее сорокапятилетие», что эта вещь будет выражением его «взглядов на искусство, на Евангелие, на жизнь человека в истории и на многое другое».

Судьба этого произведения драматична: роман был закончен в 1955 году и отправлен в журнал «Новый мир», но был отвергнут, так как в нем усмотрели искаженное изображение революции и места интеллигенции в ней. Однако роман был напечатан в 1957 году в Италии, затем переведен на многие языки мира, а в 1958 году автору была присуждена Нобелевская премия в области литературы «за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы».

На родине же Пастернака начали активно травить: исключили из членов Союза советских писателей, организовали в газетах, журналах, на радио целый поток оскорблений и обвинений, настойчиво вытесняли из страны, заставили отказаться от Нобелевской премии. Все это подорвало здоровье писателя, который считал невозможным покинул Россию, с которой связан «рождением, жизнью, работой». «Я не мыслю своей судьбы отдельно и вне ее», — писал он.

30 мая 1960 года Пастернака не стало.

«Доктор Живаго» был опубликован в России только в 1988 году, через 33 года после написания.

Что же в романе вызвало такую реакцию властей? Внешнее повествование вполне традиционно: рассказывается о судьбе человека в эпоху рево­люции. Но события романа даны через восприятие главного героя, это субъективное восприятие и составляет сюжет. Роман не вписывался в схемы соцреализма, предполагающего «активную жизненную позицию». Судьба человека, по Пастернаку, не связана напрямую с исторической эпохой, в которую выпало жить.

Главный герой романа Юрий Живаго не пытается бороться с обстоятельствами, но и не приспосабливается к ним, оставаясь собой при любых условиях, сохраняя свою точку зрения Живаго — врач, он ставит диагноз, но не вмешивается активно в ход вещей, доверяя жизни самой расставить все по местам. Своеобразный фатализм, присущий Живаго, не отменяет его убеждения в необходимое нравственного выбора, в котором и проявляется свобода человека.

Пастернак несколько раз менял варианты названия романа: «Смерти не будет», «Свеча горела», «Иннокентий Дудоров», «Мальчики и девочки». Последнее название раскрывает один из аспектов авторского замысла. С самого начала романа действуют мальчики — Юра Живаго, Миша Гордон, Ника Дудоров, Паша Антипов и девочки - Надя, Тоня.

«Стихотворений Юрия Жи­ваго»

Роман о жизни на земле Юрия Андреевича Живаго начинается со смерти матери, а завершается его смертью. Лариса же попросту исчезает с лица земли («однажды... ушла из дому и больше не возвращалась»), «пропала неизвестно где, забытая под каким-нибудь безымянным номером из впоследствии запропастившихся списков, в одном из неисчислимых общих или женских концлагерей севера». О страшной судьбе их дочери, получившей «варварскую, безобразную кличку» Танька Безочередева, мы узнаем из разговора Гордона и Дудорова в эпилоге романа. Строчка Блока, которую вспоминают друзья («Мы дети страшных лет России»), приобретает новое символическое значение: «Когда Блок говорил это, это надо было понимать в переносном смысле, фигурально. И дети были не дети, сыны, детища, интеллигенция, и страхи были не страшны, а провиденциальны, апокалиптичны, а это разные вещи. А теперь все переносное стало буквальным, и дети — дети, и страхи страшны, вот в чем разница».

Роман заканчивается ощущением свободы, вечности жизни. Постаревшие Гордон и Дудоров перелистывают тетрадь писаний Живаго, ставших вечным его воплощением, его воскрешением: «Смерть можно будет побороть // Усильем Воскресенья» — это последние строки стихотворения «На Страстной».

Стихи Юрия Живаго — это бессмертие героя, его инобытие, вечная жизнь его души и души самого автора, который понимал свое творение как исполненную миссию: «Я окончил роман, — писал Пастернак Варламу Шаламову, — исполнил долг, завещанный от Бога».

Анализ стихотворений. «Гамлет».

Прочитаем стихотворение, открывающее цикл, с шекспировским на­званием «Гамлет» и попробуем разобраться в его образной структуре.

Комментарий: Тема Гамлета созвучна теме романа. Трагедия Гамлета, по Пастернаку, - драма долга и самоотречения, и это сближает этот образ с образом Христа. «Если только можно, Авва Отче, / / Чашу эту мимо пронеси» - почти слова Христа. Стихотворение «Гамлет» - и о шекспировском герое, и о Христе, и о герое романа Юрии Живаго, и о самом авторе романа, трагически ощущающем свое существование, и вообще о человеке в положении Гамлета. Долг человека -заплатить муками за чудо жизни. Евангельские образы, высокий библейский слог соединены с народной пословицей, содержащей простую, но очень глубокую мысль: «Жизнь прожить - не поле перейти». Жизнь символична, потому что она значительна во всех своих проявлениях. И предметом поэзии является сама жизнь. Недаром следующим стихотворением цикла является «Март», месяц пробуждения жизни природы.

2. «Март».

- Какими средствами утверждается жизнь в стихотворении «Март»?

Комментарий: Стихотворение «Март», как и «Гамлет», написано пятистопным хореем и содержит четыре строфы. Но трагическое звучание «Гамлета» в последней строке («Жизнь прожить - не поле перейти») сменяется оптимистическим настроением «Марта». Каждое явление природы одухотво­рено, олицетворено, наполнено высшим смыслом: «Солнце греет до седьмого пота, // И бушует, одурев, овраг»; «дымится жизнь в хлеву коровьем»; «здоровьем пышут зубья вил». Назывные предложения третьей строфы, отмеченные радостной, восклицательной интонацией, передают удивление и восторг перед очередным чудом жизни:

Эти ночи, эти дни и ночи!

Дробь капелей к середине дня,

Кровельных сосулек худосочье,

Ручейков бессонных болтовня!

Только у Пастернака мы находим сравнение весны с «дюжей скотницей», у которой «дело... кипит в руках». Прекрасное есть жизнь. Поэтому «пахнет свежим воздухом навоз», он «всего живитель и виновник». Нет низкого, и нет высокого, есть работа, есть вечная жажда жизни и ее бесконечное обновление.

3. Элементы сопоставительного анализа.

- Как связаны стихотворения «Гамлет», «Март» и «На Страстной»?

Комментарий: Стихотворение «Март» скрепляет первое и третье стихотворения цикла своей мнимой просто­той, обыденностью, утверждением простых жизненных ценностей: «...март разбрасывает снег // На паперти толпе калек». Сама природа участвует в событиях Страстной недели: «Вода буравит берега // И вьет водовороты»; «Деревья смотрят нагишом // В церковные решетки...// Сады выходят из оград, // Колеблется земли уклад: // Они хоронят Бога». Обновление жизни, весна природы вызывает Воскресение Христа:

Но в полночь смолкнут тварь и плоть,

Смерть можно будет побороть

Заслышав слух весенний,

Усильем Воскресенья.

Что только-только распогодь,

- Какие еще связи вы видите в стихотворениях цикла?

Комментарий: Цикл «Стихотворения Юрия Живаго» заключает в себе и годичный природный цикл: весна, лето, осень, зима. «Март», «Белая ночь» и «Весенняя распутица» связаны с пробуждением при­роды, пробуждением человеческой жизни, в которой перемешаны «доли // Безумства, боли, счастья, мук». Лето - «Объяснение» - возвращение жизни, ее новый виток:

Жизнь вернулась так же беспричинно,

Я на той же улице старинной,

Как когда-то странно прервалась.

Как тогда, в тот летний день и час.

- Какова роль слов «также», «те же», «вновь», повторяющихся об­разов? (Эти слова и повторяющиеся образы и фразы усиливают впе­чатление гармоничности, цикличности, постоянного возобновления.)

Комментарий: «Лето в городе», «Ветер», «Хмель», «Бабье лето» - пора зрелой любви, буйства жизни - завершаются «Свадьбой»:

Жизнь ведь тоже только миг,

Нас самих во всех других

Только растворенье

Как бы им в даренье.

В стихотворении «Осень» вкус «горечи вчерашней» и «сегодняшней тоски».

4. «Сказка».

- Какие мифологические и символические образы вы заметили? Какова их роль?

Комментарий:  В «Сказке» - вновь обращение к вечным образам, уже мифологическим. В итоге поединка всадника со змеем - «труп дракона» и вечный сон: «душа во власти сна и забытья». Чеканный, застывший символ: всадник, пронзивший змея копьем, и сказочная невозможность сбросить оковы сна. Назывные предложения обозначают вечность:

Сомкнутые веки.

Годы и века.

Выси. Облака.

Единство текучести и неподвижности.

Воды. Броды. Реки.

5. «Август».

- Как связано земное и небесное в этом стихотворении?

Комментарий: В следующем за «Сказкой» «Августе» трагические ноты смерти и расставания, связаны с Преображением Господним:

Прощай, размах крыла расправленный,

Полета вольное упорство,

И образ мира, в слове явленный,

И творчество, и чудотворство.

Обратим внимание на этимологическую и семантическую (смысловую) близость слов «твор­чество» и «чудотворство» и на сближение творцов - художника и Бога.

6. «Зимняя ночь».

- О чем это стихотворение? Какую роль играет рефрен?

Комментарий:  «Зимняя ночь» построена как воспоминание о любви: все глаголы в прошедшем времени. Симметрично расположенный рефрен «Свеча горела на столе, // Свеча горела» завораживает, усиливает впечатление кружения метели, возвращения воспоминаний.

Боль этих воспоминаний в следующих стихотворениях - «Разлука» и «Свидание»:

Но кто мы и откуда,

Остались пересуды,

Когда от всех тех лет  

А нас на свете нет?

И опять евангельский символ - «Рождественская звезда», после которого - «Рассвет», новое обращение к Богу:

И через много-много лет                              Всю ночь читал я твой завет

Твой голос вновь меня встревожил.                      И как от обморока ожил.

Отметим, что «Ты», «Твой» написаны с большой буквы, потому что эти слова начинают стихотворные строки; «твой», «о тебе» тоже должны бы начинаться с заглавных букв, ведь речь идет о Христе. Дело в цензурных соображениях, которыми руководствовался автор, чтобы стихот­ворение было напечатано (оно вышло в альманахе «День поэзии. 1956»).

7. «Земля».

- Найдите образы, связывающие это стихотворение с другими сти­хотворениями цикла.

Комментарий: В стихотворении «Земля» -снова весна, завершен годовой, вечно обновляющийся цикл:

И та же смесь огня и жути

На воле и в жилом уюте,                  И тех же белых почек вздутья

И всюду воздух сам не свой.                       И на окне, и на распутье,

И тех же верб сквозные прутья,       На улице и в мастерской.

В картину весеннего «приволья» и «нахрапа» вклинивается смесь «огня и жути», «человечес­кое горе», и опять звучит мотив «призвания», «долга»:

Зачем же плачет даль в тумане,        Чтоб не скучали расстоянья,

И горько пахнет перегной?              Чтобы за городскою гранью

На то ведь и мое призванье,             Земле не тосковать одной.

8. Стихотворения, завершающие цикл.

- Какова главная мысль этих стихотворений?

Комментарий: Последние четыре стихотворения: «Дурные дни», «Магдалина» (I и II), «Гефсиманский сад» уже полностью говорят о вечном бытие лирического героя. Страданиями, сомнениями «Гамлета» («Если только можно, Авва Отче, // Чашу эту мимо пронеси») открывается цикл и в «Гефсиманском саду», то есть на том же месте, в тот же час, заканчивается, завершая, таким образом, один из бесконечных жизненных циклов. Все уже написано в «книге жизни»:

«Сейчас должно написанное сбыться,

Пускай же сбудется оно. Аминь».

И все-таки каждый раз на муки во имя жизни идут добровольно:

«Ты видишь, ход веков подобен притче

И может загореться на ходу.

Во имя страшного ее величья

Я в добровольных муках в гроб сойду.

Я в гроб сойду и в третий день восстану,

И, как сплавляют по реке плоты,

Ко мне на суд, как баржи каравана,

Столетья поплывут из темноты».

«Христос для Пастернака - это Бог, отказавшийся от своей Божественности, подверженный таким же переживаниям и сомнениям, что и обыкновенный человек... Судьба Христа оказывается прообразом тысячи других судеб, прообразом тех ситуаций, когда человек осознает: идти избранным путем к гибели - значит осуществить себя, уклониться - значит потерять себя...» (С. Стратановский)

- Как вы считаете, какую роль выполняют стихи Юрия Живаго, включенные Пастернаком в текст романа?

- Как вы считаете, уровень мастерства, сказывающийся в стихах Юрия Живаго, характерная для них образная система дают основания утвер­ждать, что их написал большой и глубокий поэт Борис Пастернак?

 Вывод

Жизнь человека в романе Пастернака дается не в рамках его социаль­но-исторического конкретного существования, а в системе ценностей че­ловечества, и это позволяет увидеть характер во всей его сложности и глу­бине, в ретроспективе и перспективе вечности. Это и создает уверенность в бесконечности обновления жизни, в возможности жизни вечной.