Презентация. А. Н. Островский. Творческий путь. Драма "Гроза".

Литературе вы принесли в дар целую библиотеку художественных произведений, для сцены создали свой особый мир. Вы один достроили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Гоголь. Но только после вас мы, русские, можем с гордостью сказать: «У нас есть свой русский драматический театр. Он по справедливости должен называться «Театр Островского».

Из письма И.А.Гончарова А.Н.Островскому

В. Г. Перов. Портрет

А.Н. Островского

(1877)

Памятник

А.Н. Островскому около Малого Театра в Москве

Создатель русского реалистического театра.

Александр Николаевич Островский

(1823г.-1886 г.)

Его знаменитые произведения:

«Свои люди – сочтемся!»

«Бедность не порок»

«Доходное место»

«Гроза»

«Лес»

«Бесприданница»

«Без вины виноватые»

А.Н. Островский родился в Москве, вырос в Замоскворечье, в купеческой среде. Его отец занимался частной судебной практикой. Сам Островский закончил гимназию, а затем, недоучившись на юридическом факультете Московского университета, с 1843 по 1851 служил, занимая различные, но каждый раз невысокие посты в судебных учреждениях.

В 1843 г. Островский поступил в Московский совестный суд, а в 1845 перешел на службу в канцелярию Московского коммерческого суда, в которой прослужил до 1851. Это дало ему хорошее знание темных сторон жизни.

Первая из его опубликованных пьес «Свои люди – сочтемся!» («Банкрут»), напечатанная в 1850, произвела сильное впечатление на публику.

Пьеса была запрещена к постановке, а сам драматург отдан под надзор полиции.

Пьеса вызвала одобрительные отклики H.В. Гоголя, И.А. Гончарова.

Герои первой пьесы вышли прямо из жизни купеческого Замоскворечья

1856 г.

Сближение со «Славянофилами» в 50-ые гг. С кругом журнала «Москвитянин» с его редактором, поэтом и критиком Аполлоном Григорьевым .

Островский активно работал, выпуская ежегодно по пьесе. В 1850-е исповедовал почвеннические идеи, восхищаясь русской жизнью и широтой русской души и противопоставляя их рассудочной сухости Запада. Во многом под влиянием почвенничества взгляд драматурга на мир в это время стал менее мрачным, в его пьесах, в отличие от более ранних, появились персонажи, несущие свет и любовь.

Глубокое знание быта изображаемой среды, яркая жизненность и правда изображения, своеобразный, живой и красочный язык, отчетливо отражающий в себе ту настоящую русскую речь – вот черты, присущие драмам Островского.

С 1856 года Островский - постоянный сотрудник журнала "Современник" - сближается с деятелями демократической русской журналистики. В годы общественного подъема перед крестьянской реформой 1861 года вновь усиливается социальная критика в его творчестве, острее становится драматизм конфликтов.

Писатели журнала «Современник»: слева направо сидят – И. А. Гончаров, И. С. Тургенев, критик А. Дружинин, А. Н. Островский. Стоят Л. Н. Толстой, Д. В. Григорович.

Достижения этой поры творчества Островского увенчивала драма "Гроза" (1859), навеянная, в частности, впечатлениями автора от поездок по городам верхней Волги в 1856 и 1857 годах.

Драма – воспроизведение на сцене жизни человека в ее многообразных проявлениях.

«Гроза»

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Общественный сад на высоком берегу Волги, за Волгой сельский вид. На сцене две скамейки и несколько кустов.

Обратите внимание. кто из героев видит красоту мира, а кто не обращает на нее никакого внимания.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Кулигин сидит на скамье и смотрит за реку. Кудряш и Шапкин прогуливаются.

Кулигин (поет). "Среди долины ровныя, на гладкой высоте..." (Перестает петь.) Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу.

Кудряш. А что?

Кулигин. Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется.

Кудряш. Нешто!

Кулигин. Восторг! А ты "нешто"! Пригляделись вы либо не понимаете, какая красота в природе разлита.

Кудряш. Ну, да ведь с тобой что толковать! Ты у нас антик, химик.

Кулигин. Механик, самоучка-механик. Кудряш. Все одно.

Молчание.

Шапкин. Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет.

Кудряш. Пронзительный мужик!

Шапкин. Хороша тоже и Кабаниха.

Кудряш. Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, а этот как с цепи сорвался!

Так появляются хозяева жизни городка Калинова. Один – прямой «ругатель», и обывателям кажется, что он-то и невыносим. Но на самом деле гораздо хуже произвол под видом «благочестия». Такое поведение называется ханжеством – это стремление получать свою выгоду, впустую упоминая имя Господа и все время прикрываясь заботой о сохранении этого самого «благочестия».

Шапкин. Уж будто он тебя и не ругает?

Кудряш. Как не ругать! Он без этого дышать не может. Да не спускаю и я: он слово, а я десять; плюнет, да и пойдет. Нет, уж я перед ним рабствовать не стану.

Кулигин. С него, что ль, пример брать! Лучше уж стерпеть.

Кулигин - смирившийся

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Явление в драме – всякое появление нового героя на сцене

Те же. Дикой и Борис.

Дикой. Баклуши ты, что ль, бить1 сюда приехал? Дармоед! Пропади ты пропадом!

Борис. Праздник; что дома-то делать.

Дикой. Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: "Не смей мне навстречу попадаться"; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб, стоишь-то? Тебе говорят аль нет?

Борис. Я и слушаю, что ж мне делать еще!

Дикой (посмотрев на Бориса). Провались ты! Я с тобой и говорить-то не хочу, с езуитом. (Уходя.) Вот навязался! (Плюет и уходит.)

Перед нами образец самодурства – той общественной силы, которую Островский открыл в русской жизни, наблюдая данную силу еще в годы службы в суде в Замоскворечье. Самодур опирается на авторитет, традицию, власть «старших», установившийся порядок, патриархальные нравы.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Кулигин, Борис, Кудряш и Шапкин.

Кулигин. Что у вас, сударь, за дела с ним? Не поймем мы никак. Охота вам жить у него да брань переносить.

Борис. Уж какая охота, Кулигин! Неволя. Слово неволя – важное для драмы, это один из ее мотивов.

Кулигин. Да какая же неволя, сударь, позвольте вас спросить? Коли можно, сударь, так скажите нам.

Борис. Отчего ж не сказать? Знали бабушку нашу, Анфису Михайловну?

Кулигин. Ну, как не знать!

Кудряш. Как не знать!

Борис. Батюшку она ведь невзлюбила за то, что он женился на благородной. По этому-то случаю батюшка с матушкой и жили в Москве. Матушка рассказывала, что она трех дней не могла ужиться с родней, уж очень ей дико казалось.

Дико казалось – дикий – непросвещенный, фамилия персонажа Дикой. Он наследник диковатых героев «Недоросля», таких как Скотинин.

Кулигин. Еще бы не дико! Уж что говорить! Большую привычку нужно, сударь, иметь.

… бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием.

Кулагин. С каким же, сударь?

Борис. Если мы будем к нему почтительны.

Кулагин. Это значит, сударь, что вам наследства вашего не видать никогда.

Бабушка тоже была самодуркой. Почтительность не является категорией, которую можно доказать в суде.

Система образов драмы

Смирившиеся

Разум, здравый смысл, просвещение, проповедуемые Кулигиным, - высокие ценности. Но Кулигин не может их самоотверженно защитить. Он смирился.

Обратите внимание на то, чьи стихи цитирует Кулигин. Какой великий ученый 18 в. ему близок. Чем был памятен 18 в.? Как называется это время в истории России?

Сама фамилия Кулигин образована от фамилии русского ученого-самоучки Кулибина.

А вот еще один смирившийся, вынужденный подчиняться самодуру –дяде, потому что такое завещание написала бабушка. Денежные отношения в этой пьесе не выходят на первый план, но в отношениях дяди и племянника они играют заметную роль.

В разговоре Кулигина с Борисом мы слышим характеристику обывателей города Калинова («Жестокие нравы, сударь, в нашем городе…»

Кулигин, как греческий хор, выносит объективное суждение.

Кулигин

Система образов драмы

Система образов драмы

Дикой Дикой не играет в сюжете важную роль, но его образ важен для понимания общей атмосферы, царящей в городе.

Кудряш Он груб, вульгарен, готов действовать так же, как и те, против кого он выступает .

Уже в первом действии, в первых сценах Островский - сатирик и "бытовик" - рисует затхлую атмосферу провинциального городка с ее грубостью, ханжеством, властью богатых и "старших".

Дикой и Борис

Обыватели города Калинова

Борис и Кудряш

Входят Феклуша и другая женщина.

Феклуша. Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле' живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростью и подаяниями многими! Я так довольна, так, матушка, довольна, по горлышко! За наше неоставление им еще больше щедрот приумножится, а особенно дому Кабановых.

Уходят.

Мы только что слышали совсем другую характеристику местных нравов и понимаем, что правда на стороне Кулигина. Важно еще и то, что дом Кабановых для Феклуши – она некий «идеолог» этого мирка – центр своеобразного рая. В этом-то доме и произойдут дальнейшие действия, полностью подтверждающие правду Кулигина.

Борис. Кабановых?

Кулигин. Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем.

Кулигин дал исчерпывающую характеристику ханжества.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Борис (один). Жаль его разочаровывать-то! Какой хороший человек! Мечтает себе – и счастлив. А мне, видно, так и загубить свою молодость в этой трущобе. Уж ведь совсем убитый хожу, а тут еще дурь в голову лезет! Ну, к чему пристало! Мне ли уж нежности заводить? Загнан, забит, а тут еще сдуру-то влюбляться вздумал. Да в кого? Так возникает завязка – Борис влюблен в замужнюю женщину из патриархального мира.

Островский - драматический поэт - дает почувствовать привлекательность другого мира: мира природы, Волги, красоты. Так и готовится появление на сцене Катерины.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Кабанова, Кабанов, Катерина и Варвара.

Кабанова. Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала.

Кабанов. Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!

Кабанова. Не очень-то нынче старших уважают.

С первого появления Кабановой мы слышим в ее словах страх перед неведомым новым временем, когда перестанут слушаться тех, кто имеет власть в патриархальном мире. Страх по-древнерусски– гроза.

Дальнейшее развитие действия в этом явлении выводит на сцену единственного человека, который позволяет себе сопротивляться, возражать, отстаивать свое право. И таким человеком оказывается замужняя купеческая жена – женщина из наиболее (после крепостного состояния) несвободного сословия. Так готовится неизменная трагедия – отстаивать какое-бы то ни было достоинство в патриархальном мире чревато обязательным столкновением с этим миром.

Островский покажет такое столкновения на бытовом уровне – на уровне семьи. Но само столкновение отражает главные вопросы русской жизни накануне 1861 года – времени отмены крепостного права.

Кабанов. Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.

Тихон Кабанов при всей своей ничтожности и слабости все-таки человек, который ощутил какие-то новые веяния. И тогда Марфа Игнатьевна разъясняет ему правила, по которым надо жить.

Кабанова. Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.

Марфа Игнатьевна носит имя Марфа – в Евангелии от Луки, в сцене посещения Христом Вифании, где живут Марфа и Мария – сестры Лазаря, которого позже воскресит Иисус, - есть удивительный диалог. Марфа жалуется, что сестра сидит с Иисусом и слушает его речи, а она, Марфа хлопочет по хозяйству. И тогда Иисус говорит:

Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё.

То есть Марфа не видит истинных ценностей, она думает, что главное - хлопоты на кухне и хозяйство, а подлинные ценности в спасении души. Так и Марфа Кабанова хлопочет о многом, но упускает главное.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Катерина и Варвара.

Катерина. Так ты, Варя, жалеешь меня?

Варвара (глядя в сторону). Разумеется, жалко.

Катерина. Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)

Варвара. За что ж мне тебя не любить-то?

Катерина. Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.

Молчание.

Катерина Знаешь, мне что в голову пришло?

Варвара. Что?

Катерина. Отчего люди не летают?

Варвара. Я не понимаю, что ты говоришь.

Катерина. Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела.

Разница между Варварой и Катериной не только в том, что одна готова к полету, к стремлению вырваться на волю, взлететь, но и в самом строе речи. Катерина, подобно Ярославне из «Слова о полку Игореве», говорит поэтическим языком, и именно поэзия делает ее речь убедительной и верной по значению.

В словах Катерины мы слышим и отзвук знаменитой «сказки старой калмычки» из «Капитанской дочки»: спор ворона и орла.

И никто в городке Калинове не сможет понять Катерину. Мог бы Кулигин, но смирившийся самоучка ей ничем не сможет помочь.

Катерина (вздыхая). Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.

Варвара. Ты думаешь, я не вижу?

Катерина. Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу.

В рассказе Катерины мы слышим, что она извлекла лучшее, что было в церковной жизни, в службах, в иконописи – она извлекла из них красоту, мы бы сказали эстетическое начало. И во снах ей являлись удивительные сцены.

А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облако, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют.,

Ее сны полны иконописными картинами, красотой, гармонией, светом – лучшим, что можно найти в иконописи.

Но оказывается и красота не выдерживает рядом с произволом, с неволей, с унижением.

Варвара. Да ведь и у нас то же самое.

Катерина. Да здесь все как будто из-под неволи.

… .Катерина. Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или... уж и не знаю.

Варвара. Что же с тобой такое?

Катерина (берет ее за руку). А вот что, Варя: быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Гроза –страх.

Образ Катерины

Мотив – 1) устойчивая тема, проблема, идея в творчестве писателя или в литературном направлении

2) сквозной образ в литературном произведении.

В «Грозе» мы все время слышим устойчивый ряд мотивов: мотив воли и неволи, покорности, греха и наказания, закона и произвола, возмездия и смерти суда и милосердия..

Катерина. Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись...

Варвара. Только не с мужем.

Катерина. А ты почем знаешь?

Варвара. Еще бы не знать.

Катерина. Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другого люблю?

Катерина сама понимает, что хочет жить по своей воле. Но за это придется платить. Ее отличает именно эта готовность заплатить за свое своеволие. Ее натура не позволяет смириться с произволом в семейной жизни и эта же натура продиктует решимость в любовных отношениях.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Те же и Барыня.

Барыня. Что, красавицы? Что тут делаете? Молодцов поджидаете, кавалеров? Вам весело? Весело? Красота-то ваша вас радует? Вот красота-то куда ведет. (Показывает на Волгу.) Вот, вот, в самый омут.

Варвара улыбается.

Что смеетесь! Не радуйтесь! (Стучит палкой.) Все в огне гореть будете неугасимом. Все в смоле будете кипеть неутолимой. (Уходя.) Вон, вон куда красота-то ведет! (Уходит.)

В словах старой барыни религиозный мир обретает ветхозаветные черты строгого суда и неумолимого наказания. И воспитанная на религиозной картине мира. Катерина, уже не способная видеть сны с чудесными «образами» (иконами), теперь все время думает о другой стороне религиозного сознания – о страшном суде.

Варвара. Я и не знала, что ты так грозы боишься. Я вот не боюсь.

Катерина. Как, девушка, не бояться! Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то,– вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить!

Катерину страшит не сама смерть, а смерть без покаяния. Этот диалог подтверждает, что Катерина - по-настоящему верующий человек: не ханжа, не лицемерка. Она действительно считает себя страшной грешницей. Ее натура – подлинно широкая, русская, не знающая границ как в стремлении на свою волю, так и в религиозном покаянии. Это делает ее настоящей героиней пьесы. И именно поэтому она окажется обречена.

Глаша. А ты, Феклуша, далеко ходила?

Феклуша. Нет, милая. Я, по своей немощи, далеко не ходила; а слыхать – много слыхала. Говорят, такие страны есть, милая девушка, где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят. В одной земле сидит на троне салтан Махнут турецкий, а в другой – салтан Махнут персидский; и суд творят они, милая девушка, надо всеми людьми, и, что ни судят они, все неправильно.

Мотив суда – важная составляющая русской литературы: судят Чацкого, призывает к суду лирический герой «Смерти поэта» Лермонтова, на милосердие уповает Пушкин в «Капитанской дочке». Но суд в мире, где верят в людей с песьими головами, не будет милосерден.

Варвара. Ты какая-то мудреная, бог с тобой! А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.

Катерина. Не хочу я так. Да и что хорошего! Уж я лучше буду терпеть, пока терпится.

Варвара. А не стерпится, что ж ты сделаешь?

Катерина. Что я сделаю?

Варвара. Да, что ты сделаешь?

Катерина. Что мне только захочется, то и сделаю.

Варвара. Сделай, попробуй, так тебя здесь заедят.

Катерина. Что мне! Я уйду, да и была такова.

Варвара. Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена.

Катерина. Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!

Этот диалог настолько показателен для определения характера Катерины и различия между Катериной и Варварой, что не требует комментария. Обратить внимание нужно только на то, что Катерины сама чувствует в себе силу своего характера. Эта сила сродни стихийному проявлению природных сил и роднит Катерину с Татьяной Лариной, которая влюбилась, когда «пришла пора» – то есть весна ее жизни. Пушкина интересовало, почему между героями оказалось невозможно счастье, Островского интересует, как поведет себя женщина с таким характером в таких обстоятельствах.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Кабанова. Ну, ты помнишь все, что я тебе сказала. Смотри ж, помни! На носу себе заруби!

Кабанов. Помню, маменька.

Кабанова. Ну, теперь все готово. Лошади приехали. Проститься тебе только, да и с богом.

Кабанов. Да-с, маменька, пора.

Кабанова. Ну!

Кабанов. Чего изволите-с?

Кабанова. Что ж ты стоишь, разве порядку не забыл? Приказывай жене-то, как жить без тебя.

Катерина потупила глаза.

Кабанов. Да она, чай, сама знает.

Кабанова. Разговаривай еще! Ну, ну, приказывай. Чтоб и я слышала, что ты ей приказываешь! А потом приедешь спросишь, так ли все исполнила.

Кабанов (становясь против Катерины). Слушайся маменьки, Катя!

Кабанова. Скажи, чтоб не грубила свекрови,

Кабанов. Не груби!

Кабанова. Чтоб почитала свекровь, как родную мать!

В этой удивительной сцене надо отметить, что Марфа Игнатьевна говорит о Катерине, как о постороннем, третьем лице, хотя Катерина стоит рядом. Она для Кабановой – вещь в доме, часть установленного порядка. Но никак не человек.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Кабанов и Катерина (стоит, как будто в оцепенении).

Кабанов. Катя!

Молчание.

Катя, ты на меня не сердишься?

Катерина (после непродолжительного молчания, качает головой). Нет!

Кабанов. Да что ты такая? Ну, прости меня!

Катерина (все в том же состоянии, покачав головой). Бог с тобой! (Закрыв лицо рукою.) Обидела она меня!

Для всех, кроме Катерины – «обида на вороту не виснет». Катерина так не может. А дальше она просит Тихона взять ее с собой. Ничего не мешало Тихону сделать это, но он тоже рвался на волю, только платить за это не готов.

Интересно, что Катерина дважды просит мужчин взять ее с собой и оба раза получает отказ. Жизнь просто выталкивает ее в то состояние греха, которое ее пугает. Но в замечательном монологе о ключе – то есть о ключе «от счастья женского» (по словам Н. А. Некрасова) в конце второго действия Катерина честно признается себе, что нечего кого-то винить в своем грехе.

Катерина

Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то!.. Бросить ключ! Нет, ни за что на свете! Он мой теперь... Будь что будет, а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорее!.

А перед этим она говорила, что хочет бросить ключ, но тут кто-то прошел, и первый порыв – спрятать ключ в карман. Значит, она думала именно об этом.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Улица. Ворота дома Кабановых, перед воротами скамейка.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Кабанова и Феклуша (сидят на скамейке).

Феклуша. Последние времена, матушка Марфа Игнатьевна, последние, по всем приметам последние. Еще у вас в городе рай и тишина, а по другим городам так просто содом, матушка: шум, беготня, езда беспрестанная! Народ-то так и снует, один туда, другой сюда.

Кабанова. Некуда нам торопиться-то, милая, мы и живем не спеша.

Словно не слыша, что творится в доме, Феклуша продолжает снабжать своих слушателей «сказками» о райской жизни, в которой они живут. А вот в других местах – в Москве, в Персии, в Турции – там все не то и не так. Страх перед чужим – черта, роднящая калиновских обывателей с героями «Сна Обломова» с обломовцами.

Феклуша. … А вот еще, матушка Марфа Игнатьевна, было мне в Москве видение некоторое. Иду я рано поутру, еще чуть брезжится, и вижу, на высоком-превысоком доме, на крыше, стоит кто-то, лицом черен. Уж сами понимаете кто. И делает он руками, как будто сыплет что, а ничего не сыпется. Тут я догадалась, что это он плевелы сыплет, а народ днем в суете-то своей невидимо и подберет. Оттого-то они так и бегают, оттого и женщины-то у них все такие худые, тела-то никак не нагуляют, да как будто они что потеряли либо чего ищут: в лице печаль, даже жалко.

Казалось бы, речь Феклуши построена как и речь Катерины, на образной системе, плавная, мелодичная, выразительная. Но почему-то производит комичное впечатление. Дело в том, что Феклуша из патриархального мира извлекла не поэзию, которая в нем есть, а только его самые темные стороны: безграмотность, отсутствие стремления к прогрессу, страх перед любыми формами современности .

Кабанова. И хуже этого, милая, будет.

Феклуша. Нам-то бы только не дожить до этого,

Кабанова. Может, и доживем.

В этом минидиалоге Кабанова становится немного смешна, и ее даже жалко. Она не хочет дожить до времен, когда рухнет ее собствтвенный мир. При этом она все делает для того, чтобы он рухнул в ее собственной семье.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Дикой.

Кабанова. Что это ты, кум, бродишь так поздно?

Дикой. А кто ж мне запретит!

Кабанова. Кто запретит! Кому нужно!

В диалоге двух хозяев жизни мы еще раз слышим их властность, грубость, произвол. При этом Дикой рассказывает, как кланялся мужичонке и падал в грязь перед ним. Но все это не искупает того, что они в городе поддерживают невыносимые для человека формы жизни.

Варвара (закрываясь платком). Знаешь овраг за Кабановым садом?

Борис. Знаю.

Варвара. Приходи туда ужо попозже.

Борис. Зачем?

Варвара. Какой ты глупый! Приходи: там увидишь, зачем. Ну, ступай скорей, тебя дожидаются.

Борис уходит.

Не узнал ведь! Пущай теперь подумает. А ужотко я знаю, что Катерина не утерпит, выскочит. (Уходит в ворота.)

Островский буквально ставит эксперимент: как поведет себя Борис в ситуации любви к замужней купеческой жене, как поведет себя Катерина, узнав, что Борис ее любит. Кто из героев готов заплатить за свое чувство, чем заплатить?

СЦЕНА ВТОРАЯ

Ночь. Овраг, покрытый кустами; наверху –забор сада Кабановых

и калитка; сверху – тропинка.

"Вы не были еще на представлении, но вы знаете этот великолепный по своей поэзии момент - эту небывалую доселе ночь свидания в овраге, всю дышащую близостью Волги, всю благоухающую запахом трав, широких ее лугов, всю звучащую вольными песнями, "забавными", тайными речами, всю полную обаяния страсти веселой и разгульной и не меньшего обаяния страсти глубокой и трагически-роковой. Это ведь создано так, как будто не художник, а целый народ создавал тут!»

Аполлон Григорьев о драме «Гроза».

ГРОЗА

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

На первом плане узкая галерея со сводами старинной, начинающей разрушаться постройки; кой-где трава и кусты за арками – берег и вид на Волгу.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Несколько гуляющих обоего пола проходят за арками.

1-й. Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?

2-й. Гляди, сберется.

1-й. Еще хорошо, что есть где схорониться.

Входят все под своды.

1-й. Что бы это такое, братец ты мой, тут нарисовано было? Довольно затруднительно это понимать.

2-й. Это геенна огненная.

1-й. Так, братец ты мой!

2-й. И едут туда всякого звания люди.

1-й. Так, так, понял теперь.

2-й. И всякого чину.

1-й. И арапы?

2-й. И арапы.

1-й. А это, братец ты мой, что такое?

2-й. А это литовское разорение. Битва – видишь? Как наши с Литвой бились.

1-й. Что ж это такое – Литва?

2-й. Так она Литва и есть.

1-й. А говорят, братец ты мой, она на нас с неба упала.

2-й. Не умею тебе сказать. С неба так с неба.

Этот диалог обывателей продолжает мотив неприятия и страха всего чужого, который мы слышали в речах Феклуши: Литва с неба упала, люди с песьими головами, в Москве черт плевелы сыплет на головы, в Персии и Турции все судьи неправедные.

Чуть позже произойдет столкновение Кулигина с Диким. Кулигин, словно предчувствуя трагедию, хочет сделать в городе громоотводы, чтобы гроза – страх, перестали мучить людей. Но Дикой, проявляя дикий произвол, накричал на Кулигина и оскорбил его. Особенно замечательно, что Кулигин цитировал Державина, а Дикой именно за эти слова пригрозил сдать его в полицию.

Катерина (подходит к стене и опускается на колени, потом быстро вскакивает). Ах! Ад! Ад! Геенна огненная!

Катерина, отстраняясь от безумной барыни, подошла к галерее, где нарисован Страшный суд

Кабанов, Кабанова и Варвара окружают ее.

Все сердце изорвалось! Не могу я больше терпеть! Матушка! Тихон! Грешна я перед богом и перед вами! Не я ли клялась тебе, что не взгляну ни на кого без тебя! Помнишь, помнишь? А знаешь ли, что я, беспутная, без тебя делала? В первую же ночь я ушла из дому...

Кабанов (растерявшись, в слезах, дергает ее за рукав). Не надо, не надо, не говори! Что ты! Матушка здесь!

Кабанова (строго). Ну, ну, говори, коли уж начала. Катерина. И все-то десять ночей я гуляла... (Рыдает.)

Кабанов хочет обнять ее.

Кабанова. Брось ее! С кем?

Варвара. Врет она, она сама не знает, что говорит. Кабанова. Молчи ты! Вот оно что! Ну, с кем же? Катерина. С Борисом Григорьичем.

Удар грома.

Ах! (Падает без чувств на руки мужа.)

Кабанова. Что, сынок! Куда воля-то ведет! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался! А может Кабанова права – надо было еще больше воли отнять у Катерины и запереть ее «за железную дверь»? Или надо было дать ей больше воли и она не изменила бы мужу?

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Декорация первого действия. Сумерки.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Кулигин (сидит на лавочке), Кабанов (идет по бульвару).

Кулигин (поет).

Ночною темнотою покрылись небеса. Все люди для покою закрыли уж глаза... и пр.

(Увидав Кабанова.) Здравствуйте, сударь! Далеко ли изволите?

Кабанов. Домой. Слышал, братец, дела-то наши? Вся, братец, семья в расстройство пришла.

Кулигин. Слышал, слышал, сударь.

Кулигин. Мудреное дело, сударь. Мудрено вас судить.

Кулигин отказывается быть кому-то судьей. Остальные от этого не откажутся.

Кабанов. Нет, постой! Уж на что еще хуже этого. Убить ее за это мало. Вот маменька говорит: ее надо живую в землю закопать, чтобы она казнилась! А. я ее люблю, мне ее жаль пальцем тронуть. Побил немножко, да и то маменька приказала. Жаль мне смотреть-то на нее, пойми ты это, Кулигин. Маменька ее поедом ест, а она, как тень какая, ходит безответная. Только плачет да тает, как воск. Вот я и убиваюсь, глядя на нее.

Кулигин. Как бы нибудь, сударь, ладком дело-то сделать! Вы бы простили ей, да и не поминали никогда. Сами-то, чай, тоже не без греха!

Кабанов. Уж что говорить!

Кулигин. Да уж так, чтобы и под пьяную руку не попрекать. Она бы вам, сударь, была хорошая жена; гляди – лучше всякой.

Самоучка Кулигин оказывается ближе к христианскому мировоззрению, чем внешне религиозные ханжи в городе. Он говорит о милосердии и прощении.

А Катерина и впрямь была бы Тихону замечательной женой, если бы Тихон сумел ее хотя бы немного понять теперь. Варвара ушла из дома – и это почти окончательный приговор Марфе Игнатьевне и ее представлениям о жизни.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Катерина (одна). Нет, нигде нет! Что-то он теперь, бедный, делает? Мне только проститься с ним, а там... а там хоть умирать. За что я его в беду ввела? Ведь мне не легче от того! Погибать бы мне одной!

Катерина не только никого не осуждает, но думает о том, что ввела в беду Бориса, хотя для него никакого строгого наказания не будет. Его отправляют по торговым делам в Сибирь. Но он слаб, - и не сможет взять с собой Катерину. В XIX в. в купеческой семье развод был невозможен и жену можно было искать с полицией. Но в Сибири они могли бы наладить человеческую жизнь. Но Борис на это неспособен. А Борис, прощаясь с Катериной, осуждает других, хотя часть вины на нем самом.Прощаясь с Борисом, Катерина говорит, чтобы он давал нищим в дороге деньги. Вспомним:

Не правда ль? Я тебя слыхала:

Ты говорил со мной в тиши,

Когда я бедным помогала

Или молитвой услаждала

Тоску волнуемой души?

Татьяна и Катерина похожи своим внутренним миром, лучшими человеческими качествами – простодушием, милосердием, добротой, нежеланием приносить другим зло.

• Тоску волнуемой души? Татьяна и Катерина похожи своим внутренним миром, лучшими человеческими качествами – простодушием, милосердием, добротой, нежеланием приносить другим зло.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же и Кулигин.

Кулигин. Вот вам ваша Катерина. Делайте с ней, что хотите! Тело ее здесь, возьмите его; а душа теперь не ваша: она теперь перед судией, который милосерднее вас! (Кладет на землю и убегает.)

Кабанов (бросается к Катерине). Катя! Катя!

Кабанова. Полно! Об ней плакать-то грех!

Кабанов. Маменька, вы ее погубили, вы, вы, вы...

Кабанова. Что ты? Аль себя не помнишь? Забыл, с кем говоришь?

Кабанов. Вы ее погубили! Вы! Вы!

Кабанова (сыну). Ну, я с тобой дома поговорю. (Низко кланяется народу.) Спасибо вам, люди добрые, за вашу услугу!

Все кланяются.

Кабанов. Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться! (Падает на труп жены.)

В начале пьесы Кулигин искал вечный двигатель. Этот вечный двигатель –Волга, своим течением увлекающая ход пьесы и придающая ему эпическое звучание. Катерина бросилась в Волгу, стремясь взлететь, как птица, и смыть с себя свои грехи. И ее неискаженное тело – «как живая», - говорит, о том. что она чиста и ее душа действительно взмыла вверх. Даже если в это и не верить.

Драма «Гроза», в конце которой живые завидуют мертвым, может быть названа настоящей русской трагедией, настолько столкновение жизненных позиций в ней невозможно было примирить.

Островский в течение многих лет пытался переменить всю систему работы драматических театров, писал многочисленные проекты, надеясь убедить власть в необходимости срочных действий. В конце концов, в 1886 уже тяжело больной Островский был назначен заведующим репертуарной частью московских театров. Островский с энтузиазмом взялся за долгожданное дело.

В. Г. Перов

Портрет А. Н. Островского

Он надеялся освободить театр от бездарной, любительской игры. Островский надеялся начать формировать репертуар из серьезных пьес, не поступаясь интересами искусства в угоду кассовым сборам. Мечтал он и о возрождении театральной школы, которая должна была готовить профессиональных актеров. Однако смерть 2 (14) июня 1886 в Костромской губернии не позволила ему провести в жизнь давно задуманные реформы.