Проект "Битва за Марухский и Клухорский перевал" Шверова Ирина, ученица 10-в класса МБОУ СОШ № 1

Муниципальное общеобразовательное учреждение

Средняя образовательная школа №1

Г. Новочеркасск

Исследовательский проект

Операция «Эдельвейс». Битвы за Марухский и Клухорский перевалы.

Автор: Шверова Ирина

10 «В» класс

Руководитель: Топилина Г.В.

Учитель истории и обществознания

Новочеркасск

2017

Содержание

1. Введение……………………………………………………………………3

1. Цель проекта

2. Актуальность проекта

3. Почему я выбрала этот проект

1. Основная часть…………………………………………………………….4

1. География района ведения боевых действий……………………………...4

2. Операция «Эдельвейс». Главные силы…………………………………….5

3. Организация войск Красной армии………………………………………...7

4. Начало битвы за Кавказ……………………………………………………..8

5. Планы и расположение сторон на момент начала боевых действий на Закавказском фронте………………………………………………………..9

6. Туапсинское направление………………………………………………….11

7. Сентябрь-октябрь 1942г……………………………………………………14

8. Перерыв между боевыми действиями…………………………………….15

9. Бои за Марух и Клухор…………………………………………………….16

10. Боевые действия на Эльбрусе…………………………………………....20

11. Зима 1942-1943 гг………………………………………………………...30

12. Боевые действия на перевалах Марух и Клухор в период с августа по декабрь 1942 – 1943………………………………………………………..32

13. Итоги…………………………………………………………………...…35

1. Заключение……………………………………………………………….40

2. Литература и источники…………………………………………………41

3. Приложение………………………………………………………………43

1. Введение

1. Цель проекта: составить пособие для изучения проблемы значимости операции по обороне Кавказа

2. Актуальность проекта

В школе детям рассказывают о подвигах советского народа в годы ВОВ. Они смотрят фильмы о блокаде Ленинграда, Сталинградской битве, о подвигах, совершенных в родных краях. Но об операции по обороне Кавказа никто не знает. Действительно ли она не значила многого? В этом проекте я постараюсь ответить на данный вопрос.

1. С самого детства я каждый год приезжаю на Кавказ. Многие местные жители еще помнят войну, часто о ней рассказывают детям. Изучая историю этого края, невозможно пропустить годы великой Отечественной войны. На Кавказе находится очень много памятников, на местах боевых действий еще можно найти снаряжение и советских, и немецких солдат. Но мало кто действительно знает об их подвигах.

Основная часть

1. Одной из целей немецкого командования был захват Кавказа. 21 ноября 1941 года был захвачен Ростов-на-Дону, не без оснований считавшийся воротами Кавказа. 27 ноября армии Южного фронта нанесли мощный удар по ростовской группировке противника с севера, востока и юга и 29 ноября освободили город. Немцы были вынуждены поспешно отступить на правый берег реки Миус. Так, в этом же году они пробовали прорваться на Кавказ через Крым, но обе их попытки провалились.

Прежде чем перейти к описанию боевых сил и самих сражений, нужно познакомиться с географией Кавказа. Главный Кавказский хребет протянулся огромной грядой на 1200–1300 километров от Апшеронского полуострова на Каспии до берегов Черного моря. Хребет условно делится на три части: Восточный Кавказ — от Апшеронского полуострова до горы Казбек (около 500 км), Центральный Кавказ — от Казбека до Эльбруса (около 200 км) и Западный Кавказ — от Эльбруса до Анапы (около 500 км). Наиболее высокая часть хребта — центральная. Средняя высота гор достигает здесь 4 км. А вершины Эльбрус, Казбек, Дых-Тау, Каштан-Тау, Пик Пушкина, Джанги-Тау, Мижирги имеют высоту более 5 км.

Самая высокая гора — Эльбрус. Высота его западной вершины 5642 метра, восточной — 5621 метр. Снеговая линия на Кавказе проходит на уровне 3200 метров.

В районе южной границы центральной части хребта через перевал Крестовый пролегает Военно-Грузинская дорога, а через перевал Мамисон — Военно-Осетинская дорога. К западу от Эльбруса, через перевал Клухор, проходит Военно-Сухумская дорога. Эти дороги строились в XIX веке, и сами названия говорят об их стратегическом значении.

На северных и южных отрогах Главного Кавказского хребта идут через перевалы дороги и тропы из одного ущелья в другое, и именно через них можно зайти во фланг или в тыл противника.

Массив Эльбруса расположен несколько к северу, в стороне от Главного Кавказского хребта. Он соединен с ним перемычкой, на которой находится перевал Хотю-Тау. Через него из Карачая по ущелью реки Кубань идет дорога в Кабардино-Балкарию — в Баксанское ущелье, ведущее к Нальчику. На этой перемычке, рядом с перевалом, лежит обширное снежное поле.

К юго-востоку от Эльбруса, на Главном Кавказском хребте, три перевала: Чипер-Азау, Донгуз-Орун и Бечо. Через них вьючные тропы ведут в Сванетию. Это наиболее простые перевалы Центральной части Главного Кавказского хребта.

К северо-западу от Эльбруса, на Главном Кавказском хребте, расположены перевалы Чипер-Карачай, Морды, Гондарайский, Нахар, Клухор, Марух. На пять из них дороги идут от Теберды и Учкулана. Основная дорога на Марухский перевал начинается из станицы Зеленчукской. Все эти перевалы в разной степени проходимы для вьючного транспорта. Все эти перевалы имеют выход на Военно-Сухумскую дорогу в разных ее участках.

До войны к Клухорскому перевалу с юга из Сухуми и с севера из Теберды вели автомобильные дороги, которые доходили только до подступов к перевалу. Центральный участок дороги через перевал был пригоден местами для колесного и вьючного транспорта, но лишь на летнее время.

1. Планируя летнюю кампанию 1942 года, немецкое командование принимает решение занять экономически важные районы СССР. «Моя основная мысль — занять область Кавказа, возможно основательнее разбив русские силы… Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну…» - эти слова Адольфа Гитлера на совещании в Штабе группы армий «Юг» 1 июня 1942 года помогают понять, какое значение немцы придавали захвату Кавказа. Был разработан план захвата – «Эдельвейс», по которому проникнуть в Закавказье собирались тремя путями: обойти Главный Кавказский хребет с запада и востока и одновременно всеми силами горнопехотных частей преодолеть перевалы, но до этого захватить Северный Кавказ. Главными силами этой операции являлись группа армии «А» под командованием Вильгельма Листа, 1-ая танковая армия под командованием Эвальда фон Клейста, 4-ая танковая армия Германа Гота, 17-я армия группы армий «А» Рихарда Руоффа, Люфтфлотте-4 генерал-фельдмаршала Вольфрама фон Рихтгофена и 3-я румынская армия генерала Петре Думитреску. Осуществление плана по захвату Кавказа возлагалось на группу армий «А», которая насчитывала 167 тысяч солдат и офицеров, 1130 танков, 4540 орудий и минометов, до 1 тысячи боевых самолетов. Общая численность войск группы армий «А», предназначенной для выполнения операции, по состоянию на 1 августа 1942 года уже составляла: офицеров — 12 719, чиновников — 3898, унтер-офицеров — 72 817 и рядовых 378 502 человека.

Для ведения боевых действий на высокогорных перевалах Главного Кавказского хребта группе армий «А» был придан 49-й горнопехотный корпус под командованием генерала горных войск Рудольфа Конрада, который вошел в 17-ю полевую армию. В 49-й корпус входили отборные 1-я и 4-я горнопехотные дивизии и эскадрилья дальней разведки B/F 121, а 97-я и 101-я легкопехотные (егерские) дивизии входили в 44-й егерский корпус генерала артиллерии де Ангелиса. 1-я горнопехотная дивизия вермахта под командованием генерал-лейтенанта Губерта Ланца, в советских источниках называемая «Эдельвейс», и 4-я горнопехотная дивизия генерала Эгельзеера были гордостью армии. 1-ая дивизия состояла исключительно из немецких альпинистов. Ее символом был цветок эдельвейс. 4-ая дивизия состояла же из австрийцев, жителей горной области Тироль, прирожденных альпинистов и охотников. Ее символом было изображение горечавки.

Все горнопехотные полки соответствовали образцу 1941 года: состояли из трех батальонов, противотанковой и штабной рот. Батальон насчитывал около 900 человек и подразделялся на три роты по 150 человек. Рота, в свою очередь, делилась на взводы, имеющие 12 ручных, 2 станковых пулемета, 3 50-мм миномета, 2 81-мм миномета, 3 ПТР Pz.B39. Кроме линейных подразделений в состав батальона входила рота тяжелых вооружений и пулеметная рота. В роте тяжелых вооружений был артиллерийский взвод с двумя 75-мм пушками и минометный взвод (6 81-мм минометов), а в пулеметной роте — пулеметный взвод с 12 пулеметами и саперный взвод. В противотанковой роте горнопехотного полка насчитывалось 9 37-мм и 2 50-мм орудий.

В 1-й горнопехотную дивизию входили три горнопехотные роты (12 ручных и 2 станковых пулемета, 3 миномета), рота тяжелого оружия (6 минометов, 2 горных пехотных орудия), рота поддержки (4 станковых пулемета, саперный взвод). В каждом полку дополнительно имелся взвод пехотных горных орудий — 2 горных пехотных орудия. В противотанковом дивизионе — три батальона. В артполку — три легких дивизиона и во всех дивизионах — по три батареи. В 4-й горнопехотной дивизии в артполку был дополнительно третий горный дивизион трехбатарейного состава, а вместо самокатного батальона был разведывательный из двух самокатных рот (9 ручных и 2 станковых пулемета, 3 миномета) и роты тяжелого оружия (6 минометов и 3 противотанковых орудия).

Горные стрелки имели при себе небольшое количество личных вещей, как, например, игла и нить для починки одежды. Для передвижения в горах им было необходимо брать с собой только самые нужные вещи: так, например, многие стрелки оставляли даже каски в обозе. Так же им были нужны специальные альпинистские принадлежности, которые они носили в особом рюкзаке. Каждому стрелку выдавалась небольшая печка (размером с портсигар), в которой жгли сухой спирт. Пищу готовили на сливочном масле или другом жире, который хранился в бакелитовых банках.

В июле 1942 было сформировано два отдельных высотных горнопехотных батальона, предназначенных для ведения боевых действий в высокогорье. Кроме горнопехотных частей в вермахте так же существовали егерские полки. Они предназначались для ведения боя на полевой местности, где мало дорог. Для удобства передвижения они использовали конные повозки.

Германское командование очень ценило специальные горнопехотные соединения: даже в самые тяжелые моменты их почти не вводили в бой в условиях равнины. Важно учесть и то, что многие офицеры таких соединений имели довольно солидную горную подготовку и обладали опытом ведения боев, приобретенным в период действий немецкой армии в горах Норвегии и на Балканах. На Кавказе использовались и специальные горные соединения союзников нацистской Германии — Румынии и, возможно, Италии, в армиях которых с давних пор готовили специально обученные соединения для действий в горных районах названных стран.

1. Организация войск Красной армии была совершенно иной. В июле 1941 года состав РККА насчитывал 19 горнострелковых и 4 горнокавалерийские дивизии.

Основой дивизии были 4 горнострелковых полка, которые делились на роты, а не на батальоны. Дивизионная артиллерия состояла из 24 гаубиц, 16 или 24 дивизионных пушек, 8 противотанковых пушек, 12 минометов и 48 минометов (всего с малокалиберными минометами 120). Автомобильный транспорт (203 автомашины) дополнялся вьючным (3160 лошадей).

1. Битва за Кавказ началась 25 июля 1942 года.

Задача не пропустить врагов к Черному морю была доверена 46-ой армией Закавказского фронта. Ее начальником был генерал-майор В. Ф. Сергацков, членом Военного совета был бригадный комиссар В. Н. Емельянов, начальником штаба — полковник А. П. Рассказов. Перед ними была поставлена цель занять оборонительные рубежи на главном кавказском хребте, реках Урух и Терек, а так же создать оборонительную линию Грозный-Махачкала-Баку. В состав этой армии входили: 9-я горнострелковая, 394-я стрелковая, 20-я горнострелковая дивизии и 51-я стрелковая бригада, которые образовывали 3-й стрелковый корпус. 20-я горнострелковая защищала местность от перевала Белореченского до перевала Аишха, 51-я стрелковая бригада вместе с 394-й стрелковой дивизией — от перевала Санчаро до Эльбруса. В зону 394 сд входили Клухорский и Марухский перевалы. На участке от Эльбруса до перевала Мамисон защиту держала 63-я кавалерийская дивизия, штаб которой расположился в Сванетии. Позже ее сменила 242-я горнострелковая дивизия. Оборона Мамисонского перевала и Военно-Осетинской дороги была поручена 351-й стрелковой дивизии, а на Военно-Грузинской дороге, в районе Казбеги, находился штаб 267-й стрелковой дивизии, охранявшей Крестовый перевал. Первоначально за оборону перевалов отвечал генерал-майор A. A. Ходеев.

Полоса обороны 46-й армии в августе 1942 года была огромной и очень разнообразной по характеру местности, она начиналась от южного побережья Черного моря и тянулась до высокогорных областей. В состав армии входили следующие соединения: 9-я горнострелковая, 394-я стрелковая, 20-я горнострелковая дивизии и 51-я стрелковая бригада, объединенные в 3-й стрелковый корпус. Входившие в его состав соединения обороняли районы побережья от Поти до Гудауты и от Гудауты до Лазаревской. Кроме того, 20-я горнострелковая держала оборону от перевала Белореченского до перевала Аишха, 51-я стрелковая бригада вместе с 394-й стрелковой дивизией — от перевала Санчаро до Эльбруса. В зону ответственности 394 сд входили Клухорский и Марухский перевалы. На участке от Эльбруса до перевала Мамисон оборонялась 63-я кавалерийская дивизия, штаб которой расположился в Сванетии. Эта дивизия, ранее сформированная на территории Таджикистана, по приказу Ставки ВГК в мае 1942 года прибыла в Закавказье. Командовал 63 кд генерал-майор K. P. Белошниченко. Позже ее сменила 242-я горнострелковая дивизия. Оборона Мамисонского перевала и Военно-Осетинской дороги была поручена 351-й стрелковой дивизии, а на Военно-Грузинской дороге, в районе Казбеги, обосновался штаб 267-й стрелковой дивизии, охранявшей Крестовый перевал. Один из полков 351-й стрелковой находился в Кутаиси в распоряжении штаба 46-й армии. Первоначально непосредственно за оборону перевалов отвечал зам. командующего войсками фронта генерал-майор A. A. Ходеев.

1. Подготовке перевалов к обороне командование Закавказского фронта не уделяло особого значения. Горные цепи считали неприступными для противника. Их охраняли силы от роты до батальона, поэтому силы 46-й армии не хватало для выполнения столь сложной задачи. Северные склоны Кавказа не оборонялись, там не проводилась разведка. Основные силы находились в районе Черного моря, а на перевалах были лишь отдельные отряды. Четкой и надежной связи между ними не было. Эти отряды не имели особой подготовки, у них не было карты территории и опыта ведения боя на горной местности и полностью отсутствовала горная экипировка. Л. П. Берия, представитель Государственного Комитета Обороны, категорически не соглашался перебросить ни всю 9-ую горнострелковую дивизию на перевалы, ни ее отдельные части. 121-й стрелковый полк этой дивизии был отправлен на Клухор без его ведома. В августе из района Черкесска был отправлен 49-й горнопехотный корпус, единственный корпус, который состоял из хорошо обученных альпинистов. Лишь в экипировку его личного состава входили удобная крепкая горная обувь и верхняя одежда, палатки, спальные мешки, походные спиртовые индивидуальные кухни и примусы, темные очки. Снаряжение состояло из ледорубов, «кошек», веревок, скальных и ледовых крючьев и карабинов, горных спасательных средств. Высокогорные части обеспечивались также специальным высококалорийным питанием.

Немецкое командование планировало одержать победу на этом фронте к концу сентября, так как до наступления холодов оставалось 8 недель.

Согласно указанию ОКВ от 12 августа 1942 года генерал Конрад поставил перед дивизиями 49-го горнопехотного корпуса следующие задачи:

— 4-й горнопехотной дивизии действовать на правом фланге, захватить перевалы у истоков Большой Лабы. Сосед справа — 44-й егерский корпус.

— 1-й горнопехотной дивизии действовать на левом фланге, захватить перевалы в истоках Теберды и Кубани. Выделить отряд охранения на левом фланге в Баксанское ущелье и на перевалы Эльбруса.

По Военно-Сухумской дороге двинулся горнопехотный отряд фон Хиршфельда. Эта группа была укомплектована двумя лучшими ротами 98-го и 99-го горнопехотных полков и имела дополнительно специальное тяжелое вооружение. После того как 11 августа немцами был захвачен крупный промышленный поселок Микоян-Шахар (сейчас это Карачаевск), отряд фон Хиршфельда неотступно преследовал отступающие советские войска. 14 августа немцы устроили «частную битву на окружение» за овладение поселком Теберда. В результате этой операции советские войска потеряли много техники и вооружений. Отряду фон Хиршфельда досталось 23 орудия (среди них 7 тяжелых), два танка, 96 грузовиков и много стрелкового оружия. Вечером в расположение этой боевой группы прибыл генерал Конрад и лично приказал продолжать наступление.

Боевые действия на высокогорных перевалах Центрального Кавказа стали составной частью второго этапа (18 августа — 28 сентября) оборонительного сражения на Северном Кавказе, продолжавшегося с 25 июля 1942 года до 3 января 1943 года.

На перевале Донгуз-Орун огромной снежной лавиной был снесен отряд в составе сорока шести бойцов и командиров, двигавшихся с грузом боеприпасов и продуктов. Двадцати шести бойцам удалось, хотя и с большим трудом, самостоятельно высвободиться из-под снега, а остальные остались в снежном плену. И произошло это потому, что спасшиеся не знали правил розыска людей, погребенных лавиной. Не обнаружив никого из товарищей на поверхности, уцелевшие бойцы вернулись в часть и сообщили о трагедии. Прибывший на место падения лавины спасательный отряд во главе с альпинистами откопал почти всех погребенных. Но помощь пришла слишком поздно… И подобных потерь в тот период было немало.

В ноябре 1942 года была создана школа военного альпинизма и горнолыжного дела — ШВАГЛД. Первым начальником школы был капитан В. Андреев, его помощником стал воентехник 1-го ранга И. Черепов. Обучением альпинизму руководил капитан Е. Абалаков, занятия по горнолыжному делу вел лейтенант П. Родионов, методический материал разрабатывал политрук Е. А. Белецкий. Все эти руководители являлись мастерами и заслуженными мастерами спорта.

Подбор высококвалифицированных преподавателей, постоянная забота и внимание к школе со стороны отдела боевой подготовки фронта, и, в частности, его начальника полковника С. Шестакова, — все это способствовало успешной подготовке командиров для горных войск.

К концу 1942 года была создана целостная и жизнеспособная система подготовки боевых горных подразделений Красной армии.

1. Несмотря на неудачи в прорыве советской обороны на перевалах Главного Кавказского хребта, германское командование, реализуя указания Гитлера, вновь и вновь пыталось прорваться в Закавказье. Очередная попытка наступления через хребет по железной дороге, идущей в Туапсе, была предпринята в период с 25 сентября по 23 октября 1942 года (первый из нескольких этапов Туапсинской оборонительной операции).

При этом военное германское командование использовало в этой операции линейные части горнопехотных дивизий, 79-й и 94-й горно-вьючные артиллерийские полки, 1-й высокогорный батальон, 48-й саперный батальон, переброшенные на новый участок из районов Клухора и Эльбруса. Теперь командование группы армий «А» для выполнения задачи по овладению Туапсе в составе 17-й полевой армии вермахта генерал-полковника Руоффа создало две ударные группировки: первая — в районе южнее Нефтегорск, Хадыженская в составе 46-й пехотной, 97-й (204, 207 егп, артиллерийские, саперные части и др. подразделения) и 101-й (228, 229 егп, артиллерийские, саперные части и др. подразделения) егерских дивизий и дивизионной группы горнопехотных войск «Ланц» под командованием генерал-лейтенанта Г. Ланца; вторая — в районе н/п Горячий Ключ в составе 1-й мобильной словацкой дивизии, 198-й и 125-й пехотных дивизий вермахта. Из них была создана ударная группировка «Туапсе».

Егеря, остановленные нашими войсками на южных склонах этих перевалов, отказались от дальнейших попыток прорваться в районе Сухуми к морю, о что подтверждала переброска подразделений 1-й и 4-й горнопехотных дивизий из районов Клухора, Маруха и с других перевалов этой части Кавказского хребта на туапсинское направление.

В этой операции «Туапсе» противостояла Черноморская группа войск Закавказского фронта (18, 47, 56-я армии), оборонявшаяся на фронте в 250 км. Для усиления соединений Красной армии, действовавших на этом направлении, было организовано два оборонительных района: Пшадский и Туапсинский. В район боевых действий были переброшены 328-я и 408-я стрелковые дивизии, 10-я и 119-я стрелковые бригады и танки. Подступы к Туапсе обороняли бойцы 83-й горнострелковой Туркестанской дивизии, переброшенной по приказу Ставки ВГК из иранского города Мешхед в состав Черноморской группы войск. Командовал 83 гсд ветеран Среднеазиатского военного округа полковник A. A. Лучинский. В состав 83-й горнострелковой дивизии входили 45, 100, 150, 428-й горнострелковые полки, 67-й артиллерийский полк, 86-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 42-й кавалерийский эскадрон, 139-й саперный батальон, 137-й отдельный батальон связи, 40-й медико-санитарный батальон, 555-я отдельная рота химической защиты. Но 83 гсд непосредственно стала участвовать в боевых действиях только 22.11.1942 года.

В Туапсинской оборонительной операции боевые действия развернулись в полосе обороны 18-й армии. Она была готова к 25 сентября встретить 17-ю полевую армию противника. Для поддержки соединений 18-й армии выделялась 5-я воздушная армия под командованием генерал-лейтенанта авиации С. К. Горюнова.

Пшадский и Туапсинский оборонительные районы были укреплены и усилены войсками 18-й армии. На внешнем и внутреннем обводах этих оборонительных районов командование Черноморской группы войск создало 26 батальонных районов обороны и 17 отдельных ротных опорных пунктов. Перед началом Туапсинской оборонительной операции 18-й армией командовал генерал-лейтенант Ф. В. Камков, членом Военного совета армии был бригадный комиссар Я. В. Гольденштейн, начальником штаба — полковник П. М. Чирков.

Еще в начале сентября 1942 года, учитывая возможность удара противника на прибрежном лазаревском направлении с целью отвлечь часть сил 18-й армии с основного туапсинского направления, по указанию командующего Закавказским фронтом была создана группа войск лазаревского направления под общим командованием генерал-майора В. А. Гайдукова. Для армий Черноморской группы войск с конца сентября 1942 года туапсинское направление стало главнейшим.

После массированной двухдневной авиационной обработки боевых порядков и коммуникаций 18-й армии немецкие войска 25 сентября перешли в наступление (операция «Аттика»), однако встретили упорное сопротивление Красной армии. В задачи противника входило: раздробить оборону 18-й армии, окружить ее основные силы и уничтожить их по частям. С этой целью, отказавшись от фронтального удара, не увенчавшегося успехом, германское командование решило взять в клещи соединения наших войск. Осью этих «клещей» являлось Туапсинское шоссе. Но и этот маневр не имел успеха. Противник вынужден был отказаться от «клещей» и перешел к нанесению локальных ударов с целью захватить важнейшие узлы сопротивления частей 18-й армии вдоль железной и шоссейной дорог Хадыжевская — Туапсе, Однако и на этот раз не добившись выполнения поставленной задачи, 27 сентября противник ввел в бой против 18-й армии дивизионную группу генерала Ланца. Цель этого удара — прорыв на направлении г. Гунай, в обход позиций 32-й гвардейской и 236-й стрелковых дивизий, оборонявшихся на этом направлении.

Четыре дня 383-я стрелковая дивизия под командованием Героя Советского Союза генерал-майора К. И. Провалова героически отражала яростные многократные атаки врага. 10 дней стойко отбивала атаки противника 32-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора М. Ф. Тихонова. Гвардейцы 32-й дивизии, о которой с восхищением отзывались даже немцы, сковали значительные силы противника из 44-го егерского корпуса и лишь на одиннадцатый день, после тяжелых боев с превосходящими силами противника, вынуждены были оставить станицу Хадыженская.

Как только советское командование выявило немецкое наступление вдоль дороги на Туапсе, оно сразу же подвело сюда дополнительные резервы. С 28 по 30 сентября эсминец «Незаможник» и сторожевик «Шторм» доставили из Поти в Туапсе 8 тыс. человек из 408-й стрелковой дивизии.

К исходу дня 30 сентября немецким войскам удалось на отдельных участках вклиниться в оборону 18-й армии на 5–10 км в глубину. Для отражения ударов дивизионной группы «Ланц» советское командование создало ударные группы за счет войск, действовавших в стороне от туапсинского направления. Это решение было продиктовано необходимостью не ослаблять войска, оборонявшие туапсинское направление. К этому времени противник захватил н/п Маратуки, Гунай, Котловина. 4–6 октября соединения 18-й армии отразили все атаки войск противника и 7 октября контратаковали его вклинившиеся части. В результате к 9 октября враг был остановлен на всех направлениях. Итак, попытка войск противника прорваться к Туапсе была сорвана именно благодаря стойкости и самоотверженности воинов 18-й армии.

7. В этот период в соединениях группы армий «А» противника и особенно в дивизиях 17-й полевой армии и 49-го горнопехотного корпуса постепенно происходило снижение дисциплины и боеспособности. Германское Верховное главное командование и командование группы армий «А» уже не планировало широких наступательных операций.

К 10 октября 1942 года положение войск 17-й полевой армии и 49-го горнопехотного корпуса противника стало крайне напряженным. Это вызвало тревогу германского командования за свои войска, которые находились на перевале Санчаро и на других перевалах Главного Кавказского хребта, на туапсинском и грозненском направлениях.

Тем не менее, германское командование после ударов советских войск в сентябре - начале октября 1942 года все еще не имело реального представления о силах и возможностях Красной армии и продолжало недооценивать их. За редким исключением, представители высшего командования вооруженных сил нацистской Германии считали, что Красная армия на Кавказе истощена и командование советских вооруженных сил не в состоянии планировать сколько-нибудь серьезные контрнаступательные операции. Исходя из этого, командование группы армий «А» предполагало создать «тыловую оборонительную позицию на зиму». Об этом начальник оперативного отдела штаба группы армий «А» сообщил на совещании в штабе 17-й армии. Он заявил, «что фронт 1-й танковой армии в этом случае будет простираться до Черкесска, где должна быть установлена непосредственная связь с 17-й армией».

Германское командование в этот период прилагало все усилия, чтобы удержать в своих руках хотя бы захваченные участки высокогорных перевалов Главного Кавказского хребта в качестве плацдармов для весенних наступательных операций группы армий «А». Планируя зимовку альпийских войск 49-го горнопехотного корпуса на высокогорных перевалах, немцы стремились создать сплошной фронт севернее высокогорного хребта, связывающий линией обороны соединения 1-й танковой армии с войсками 49-го горнопехотного корпуса и вплоть до района Туапсе с соединениями 17-й полевой армии, через Черкесск. 10 октября 1942 года генерал Йодль затребовал от начальника оперативного отдела подробного донесения о размещении на перевалах частей сводной горнопехотной группы генерала Эгельзеера. На вопрос начальника штаба группы армий «А» о том, «как будет организовано зимой снабжение остающихся в горах частей, начальник штаба 17-й армии ответил, что в этом направлении должно быть еще много сделано, в частности, предусматривается сооружение многочисленных канатных дорог».

В результате проведенных в октябре 1942 года совещаний был составлен план размещения войск группы армий «А» и их снабжения на зиму 1942–1943 годов. Такой же план составило командование 17-й полевой армии, который 12 октября по телефону был передан в штаб группы армий «А» и в тот же день получен и передан в оперативный отдел Генерального штаба.

Позиции горных егерей располагались от 2 до 4 тысяч метров, тогда как граница лесов доходила только до 1800 метров. Северные склоны гор обрываются очень резко, южные — более покаты. Позиции проходили по пикам, скалистым гребням, ущельям, ледникам и осыпям. Самыми высокогорными были немецкие позиции Кара-Кайя (3893 м), Аксаут (3908 м), на перевале Аманаус на Белала-Кайа (3919 м), Домбай-Ульгене (3915 м) и Нахарском перевале с Гвандрой (3988 м). У эльбрусской гостиницы «Приют Одиннадцати» на высоте 4300 м были оборудованы самые высокие позиции в немецкой военной истории. Под Азау-Баши на высоте 3800 м находилась артиллерийская позиция.

1. Наступила кратковременная пауза между боями. В эти дни командующий 18-й армией генерал-лейтенант Ф. В. Камков докладывал Военному совету Черноморской группы войск об обстановке, сложившейся на фронте перед армией. По состоянию на 13 октября 1942 года перед фронтом 18-й армии действовали немецкие 1, 4, 97-я и 101-я горнопехотные и егерские, 46-я пехотная дивизии, 1-я моторизованная дивизия словаков. Эта группировка противника была усилена специальными батальонами из корпуса особого назначения «Ф».

2. Во второй половине августа вермахт прорвался к основным перевалам Главного хребта Большого Кавказа и встретил ожесточённое сопротивление 46-й армии генерал-лейтенанта К. Н. Леселидзе (Закавказский фронт).

Начался отзыв альпинистов из всех воинских частей в войска Закавказского фронта. Примерно тогда же для обороны перевалов была направлена группа альпинистов из состава отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН), сформированной в войсках НКВД из добровольцев-спортсменов различного профиля и находившейся под Москвой в распоряжении Ставки Верховного Главнокомандования. Решением штаба Закавказского фронта эти альпинисты были оставлены для организации горной подготовки. В то же время командование 46-й армии дало указание использовать для обороны на перевалах альпинистов, уже находившихся в ее соединениях.

Зона боевых действий охватила значительную территорию Западного и часть Центрального Кавказа — самый высокогорный, труднодоступный район. Бои развернулись на шести важнейших горных направлениях: Белореченском, Умпырском, Санчарском, Марухском, Клухорском и Эльбрусском. В тактическом плане по этим направлениям 49-й горнопехотный корпус вермахта должен был выйти к Черноморскому побережью в районе Адлер — Гудаута — Сухуми и в долину реки Риони, к Кутаиси, содействуя движению 17-й полевой армии по абхазскому и аджарскому побережьям Черного моря. Таким образом германское командование намечало перерезать основную приморскую коммуникацию, по которой шло снабжение Черноморской группы войск Закавказского фронта. По Военно-Грузинской дороге намечалось продвижение 2-й румынской горнопехотной дивизии, которая должна была прорваться на Тбилиси и соединиться там с войсками 17-й полевой армии вермахта.

Между тем части 1-й немецкой горнопехотной дивизии «Эдельвейс» из корпуса Конрада продолжали продвигаться к перевалам и уже достигли юго-западных отрогов Эльбруса и Клухорского перевала, а 4-я горнопехотная дивизия пробилась к Сухуми на 30 км за несколько дней.

Наступление противника на клухорском направлении осуществлялось силами передовых отрядов обер-лейтенанта Нойхаузера и капитана Пессингера, выдвигавшихся несколькими колоннами из района Хузрук, Теберда, вслед за разрозненными отрядами 242-й стрелковой и 30-й кавалерийских дивизий. Вместе с отступавшими войсками через перевалы устремилось гражданское население, которое спасалось от зверств нацистов. Вместе с ними проникало немало немецких шпионов и диверсантов, которые сеяли панику и старались дезорганизовать тыл советских войск. В связи с этим командующему 46-й армией были даны указания «закрыть все перевалы и тропы и никого через них не пропускать».

К моменту подхода противника Клухор РККА обороняла подразделения 1-го батальона 815-го полка 394-й стрелковой дивизии. Одна рота расположилась на седловине перевала, а две — на его южных склонах. 2-й батальон этого же полка находился в селении Ажары в средней части ущелья реки Кадор, 3-й — в Сухуми. 15 августа до двух полков противника с разных направлений атаковали 1-й батальон 815 сп 394 сд, который под давлением численно превосходивших сил врага отошел на южные скаты перевала.

Немцы наступали несколькими колоннами. Преодолев скалистые склоны, доступные только для обученных частей, они обошли с флангов наших оборонявшихся бойцов, неожиданно атаковали одну роту, находившуюся на перевале, потеснили ее на южные склоны и (17 августа вечером) захватили перевал. Самая высокая точка (2816 м) на Военно-Сухумской дороге была в немецких руках. Группа Нойхаузера получила двухдневный отдых, а группа Пессингера пошла по пятам за отступающими советскими войсками.

Неудача, которая постигла оборонявшихся, объяснялась двумя причинами: во-первых, незнанием гор, т.к. многие солдаты впервые находились в подобной местности вообще, и, во-вторых, неподготовленностью перевала к обороне. Оборонявшиеся считали, что скальные склоны непроходимы, а сам перевал, где шла тропа, надежно заперт ими. Но они ошиблись, что позволило занять вражеским стрелкам положение в тылу.

«Ввиду того, что большинство командного состава войск фронта, — писал впоследствии в своей книге „Битва за Кавказ“ Маршал Советского Союза A. A. Гречко, — не имело опыта боевых действий в горах, оборона и система ее огня организовывались, как правило, только непосредственно на перевале, вместо того чтобы выносить огневые средства на ближние и дальние подступы к нему. Ряд направлений, допускавших подход к перевалам не только отдельных групп, но и целых подразделений противника, не был обнаружен и никем не оборонялся. Это явилось следствием того, что детальная рекогносцировка районов, примыкающих к перевалам, не производилась. Более того, на позициях оставлялось лишь наблюдение, а сами гарнизоны располагались на южных скатах хребта, в населенных пунктах и кочевьях, удаленных от перевалов…»

Связь по ущельям рек Клыч и Кадор от Сухуми до перевала была налажена слабо, и в штабе армии узнали о боях на перевале только 16 августа. В помощь защитникам перевала были посланы 3-й батальон 815-го полка 394 сд, учебный батальон 394-й стрелковой дивизии, отряд Сухумского пехотного училища и отряд НКВД.

Автомобильная дорога из Сухуми, проходившая по ущелью, кончалась в Захаровке. Отсюда до перевала было еще около 80 километров. Продвижение больших воинских групп шло медленно. В это время противник продолжал теснить подразделения 815-го полка. Подкрепление подошло тогда, когда был уже занят участок ущелья реки Клыч до водопада. Немного ниже от него по ущелью, в 13 километрах от перевала, находилась промежуточная туристская база «Южная палатка», состоявшая из нескольких небольших деревянных строений. Отсюда передовые отряды противника, уже из 4-й горнопехотной дивизии, используя теперь свое преимущество наступающих сверху, устремились к слиянию Клыча с Гвандрой, в район селения Генцвиш, находившегося в 30 километрах от Клухора по дороге в сторону Сухуми.

Вот что пишет по поводу этих событий в своих воспоминаниях Р. Конрад:

«16 августа, поднимаясь на Клухорский перевал, на развилке горных дорог я встретил командира 1-й горнопехотной дивизии, возвращающегося с рекогносцировки занятого противником перевала. „Обход перевала с запада почти завершен. Завтра мы его возьмем“, — доложил генерал-лейтенант Ланц. Он был уверен в успехе.

Накануне, 15 августа, командиру одной из частей 1 гпд — фон Хиршфельду удалось ввести противника в заблуждение. Дважды переходили его солдаты бурный, сковывающий движения, доходящий до пояса поток ледниковых вод на большом высокогорье. Им удалось обойти отсечные позиции врага. Теперь фон Хиршфельд стоял лицом к лицу с главными силами противника, владевшего седловиной перевала. Обходный отряд фон Хиршфельда силой до двух рот с тяжелыми пулеметами и гранатометами после многочасового восхождения, подвергаясь ежеминутной опасности, овладел господствующим над местностью крутым западным гребнем перевала. Отсюда можно было вести постоянное наблюдение за занятым противником перевалом.

Вскоре положение защитников перевала ухудшилось: опасаясь быть полностью отрезанными от своих и уничтоженными, с наступлением темноты они попытались отойти. В этих условиях фон Хиршфельд провел еще одну атаку, на этот раз с фронта, и в ночном бою овладел перевалом. Но он был недоволен ходом боя, ведь его целью было полное окружение и уничтожение противника. Эта задача не была выполнена…»

Против защитников перевала Клухор генерал Конрад послал полк майора Залминтера. О его действиях он пишет: «В последующие дни майор Залминтер в условиях нарастающего вражеского сопротивления прорвался к выходу из труднопроходимого, длиной 15 километров ущелья. 23 августа он выслал в обход 2–3 роты егерей под командованием Пессингера на крутые горные склоны с запада и высокие склоны, где никогда еще не ступала нога человека, с задачей ударить по противнику, оборонявшему выход из ущелья, с тыла…»

Однако противник не ограничился наступлением на Клухор. Немецкие части вышли на соседний с ним перевал Марух и двигались в сторону Хотю-Тау, занимая перевалы на Главном Кавказском хребте от Клухора к Эльбрусу. Этими действиями германские войска прикрывали свой фланг и тылы частей, продвигавшихся к Эльбрусу, и одновременно создавали угрозу тылам наших соединений, находившихся на Военно-Сухумской дороге.

Что касается действий на Клухорском и Марухском перевалах, то дороги, проходившие через них, сходятся в одном селении — Чхалте. Поэтому от успеха действий на одном направлении в значительной мере зависела судьба другого направления. Это учло командование 49-го горнопехотного корпуса, совершая при штурме Клухора обходной маневр через Марух.

Свое наступление на перевалы немцы сопровождали воздушной бомбардировкой Сухуми. Их самолеты совершали авиаудары по войскам Красной армии, двигавшимся к перевалам.

Положение в районе Клухорского перевала было критическое. В штаб 394-й стрелковой дивизии, части которой обороняли Клухор, выехали тогда еще командир 3-го стрелкового корпуса генерал-майор К. Н. Леселидзе, члены Военного совета фронта, народный комиссар внутренних дел Грузии А. Н. Саджая. Ими был принят ряд мер, позволивших предотвратить сдачу перевалов.

Марух заняли для обороны подразделения 810 сп 394 сд. Продовольствие и боеприпасы нашим войскам, оборонявшимся на Клухорском и Марухском перевалах, стали более регулярно доставлять вьючным транспортом или сбрасывать с самолетов У-2. К перевалам на помощь нашим частям двигался хорошо подготовленный для действий в горах 121-й полк 9-й горнострелковой дивизии РККА под командованием майора И. А. Оршавы. 394 сд был передан отряд моряков под командованием старшего лейтенанта Лежнева (208 человек), который с боями с 23 августа продвигался к Марухскому леднику в район водопада.

Из германских горнопехотных частей, наступавших по Военно-Сухумской дороге, были сформированы и направлены через перевалы 3 специальных отряда общей численностью в 300 человек. Они должны были обойти по склонам ущелья фланги советских войск, встретиться у селения Генцвиш и, уничтожив штаб советских войск, начать активные действия. В отрядах имелись даже легкие минометы. Общее руководство осуществлял упоминавшийся в мемуарах Конрада германский офицер Пессингер.

Немецкая тактика, скорее всего, удалась бы, если бы к штабу в районе Генцвиш не вышел в это же время 121-й горнострелковый полк. Германские солдаты были перебиты, а значительная часть немецких горных стрелков попала в плен.

Среди тяжелораненых немцев оказался один умирающий от ран офицер, в документах которого была обнаружена спортивная медаль альпиниста и горнолыжника, за 100 восхождений на сложные вершины.

День 27 августа стал переломным в ходе боев на клухорском направлении. Именно тогда у селения Генцвиш советские подразделения сорвали попытку трех отрядов горных егерей разгромить штаб 394-й дивизии, окружить части под Клухором и поставить в тяжелое положение советские войска на Марухском перевале. Если бы противнику удалось выполнить задуманное, он получил бы возможность осуществить основными силами прорыв к морю, к Сухуми.

Боевые действия на клухорском направлении были тесно связаны с боевыми действиями в районе Эльбруса.

1. 18 августа немецкие горные егеря капитана Грота (13-я рота 99 гпп 1 гпд, высокогорная рота 1 гпд и 5 человек из 4 гпд) вышли на южные склоны Эльбруса и захватили перевалы Хотю-Тау и Чипер-Азау. Германские солдаты были настолько уверены в прочности своего положения, что стали переименовывать перевалы, горные вершины, населенные пункты. Так, перевал Хотю-Тау они назвали «Перевал генерала Конрада».

Восхождение на вершину Эльбруса требовало определенных знаний и опыта. Поэтому впереди основных сил противника, двинувшихся после взятия города Микоян-Шахар (впоследствии Карачаевск) в направлении Эльбруса, шел специальный отряд капитана Грота, составленный из альпинистов 1-й и 4-й горнопехотных дивизий 49-го горнопехотного корпуса.

В то время в верховьях Баксанского ущелья находились небольшие подразделения 63-й кавалерийской дивизии, которые были развернуты на позициях 11 августа.

Основные же силы располагались по другую сторону хребта, в Сванетии. Командовал этим соединением генерал-майор K. P. Белошниченко. В его распоряжение Военный совет 46-й армии направил альпинистов Л. П. Кельса и Ю. Н. Губанова.

Кавалеристы периодически поднимались на склоны Эльбруса — на туристские базы «Кругозор» и «Новый кругозор», расположенные на высоте 3200 метров над уровнем моря. Старый путь представлял собой вьючную тропу. По новой дороге до «Старого кругозора» и по промежуточной к туристской базе «Приют Одиннадцати» — «Ледовой базе» мог подняться трактор. Все базы на Эльбрусе были законсервированы, а на базе «Приют Девяти» продолжала работать метеорологическая станция. Там было четыре сотрудника: два метеоролога и два радиста, у которых и останавливались иногда бойцы 214-го полка из состава 63-й кавалерийской дивизии. В горноспортивной базе ЦДКА, расположенной на поляне Азау, где летом 1941 года начали проводить сборы по горной подготовке командиров Красной армии, находились 20 средних командиров из Бакинского пехотного училища, прибывшие на сборы.

Некоторые из законсервированных альпинистских лагерей Приэльбрусья были открыты вновь, в них велась горная подготовка допризывников Кабардино-Балкарии. В лагере «Рот Фронт» у селения Тегенекли работали инструкторами А. И. Сидоренко, Г. В. Одноблюдов и другие альпинисты-профессионалы.

Перевалы Хотю-Тау, Чипер-Азау в этом горном узле никем не охранялись, и поэтому немцы беспрепятственно вышли на них 15 августа 1942 года. Видимо, капитан Грот и его офицеры знали географию этого района (точно известно, что за несколько недель до восхождения он облетал район Эльбруса на самолете).

В ночь на 17 августа отряд немецких военных альпинистов отправился с перевала Хотю-Тау на склоны Эльбруса к «Приюту Одиннадцати» и к метеорологической станции. Здесь в то время находились начальник станции А. Ковалев, его жена — метеоролог З. Ковалева и радист Я. Кучеренко. Второй радист станции, В. Кухтин, отправился по делам в Баксанское ущелье. Метеорологи продолжали вести наблюдения и ждали указаний из Пятигорска, так как обстановка становилась все более тревожной.

Рано утром 17 августа они увидели поднимавшихся со стороны «Старого Кругозора» трех советских бойцов. Это была группа разведки. Около 10 часов, когда зимовщики и разведчики расположились позавтракать на скалах у станции, они заметили, что с перевала Хотю-Тау движется колонна вражеских солдат. Часть из них направилась к «Старому Кругозору», другая — к «Приюту Одиннадцати». Когда егеря скрылись за ближайшим склоном, метеорологи и бойцы, учитывая неравенство сил, решили спуститься в Баксанское ущелье, захватив с собой наиболее ценное оборудование. Их союзниками оказались облака, прикрывшие склоны. Люди вошли в облака и двинулись вниз, в обход «Старого Кругозора», не замеченные горными стрелками вермахта.

По немецким данным, «Приют Одиннадцати» (на 200 мест в 40 помещениях; плюс запасы продовольствия и имущества) оборонял отряд из 45 человек 63-й кавдивизии, как указано в германских источниках, «киргизских горных стрелков с русскими командирами». Грот без оружия и с белым платком прошел в расположение советских войск и на ломаном русском убедил командира подразделения (его командный пункт находился на метеостанции), что он и его солдаты окружены со всех сторон, а он (Грот), направлен в качестве парламентера и уполномочен предоставить хозяевам свободное отступление, чтобы предотвратить кровопролитие.

После долгого совещания, которое устроили гражданские метеорологи в своем рабочем штабе, советское подразделение и ученые, захватив оружие, начали спускаться в долину Баксана.

19 и 20 августа был сильный град и пурга. Несмотря на это, команда предприняла тренировочный марш до высоты 5000 метров, чтобы привыкнуть к разряженному воздуху. Вечером 20 августа отряду последовал категорический приказ командира 1 гпд через день покорить вершину Эльбруса.

21 августа группа немецких солдат (6 связок по 3 человека, из них 4 — из 4 гпд, всего 18 человек) под командованием капитана Грота поднялась «на вершину высотой 5633 м», и в 11.00 обер-фельдфебель Кюммерле водрузил там военный немецкий флаг и треугольные штандарты 1 и 4 гпд. Впрочем, военный флаг через несколько часов разорвало ветром. Эти факты преподносились во всех германских газетах и по Берлинскому радио как «покорение Кавказа и его народов». Военных альпинистов сделали в Германии национальными героями. Акцию показывали в выпусках кинохроники «Die Deutsche Wochenschau», их портреты печатали на страницах газет и журналов. Капитан Грот был награжден Рыцарским крестом, каждый из его подчиненных — Железным крестом.

1 сентября 1942 года газета 1-й немецкой танковой армии «Panzer Voran», сильно преувеличивая трудности этого, по сути дела, летнего восхождения, хвастливо сообщала, что отряд под командованием капитана Грота в бушующую снежную бурю водрузил на Эльбрусе военный флаг и вымпел дивизии «Эдельвейс». Много хвалебных статей в адрес участников восхождения было опубликовано в европейских изданиях и после войны.

Захват вершин Эльбруса германская пропаганда возвела в роковой этап для Красной армии, хотя с военно-стратегической точки зрения это действие было ничтожным. Немецкое командование это понимало.

«Это значительное достижение альпинизма, — писал известный военный историк и генерал вермахта Курт Типпельскирх, — не имело ни тактического, ни тем более стратегического значения». Другой бывший германский генерал — Ганс Дерр отмечал: «Штурм вершины Эльбруса высотой в 5630 м был справедливо отмечен как выдающееся достижение, однако военного значения он не имел. Пехотные и горные дивизии западнее Эльбруса заняли горную цепь до рубежа р. Лаба, однако затем на пути к Черному морю застряли в дремучих лесах; они столкнулись с невообразимыми трудностями в ведении боевых действий».

В это время на перевале Хотю-Тау сосредоточилась значительная часть горноегерского полка с артиллерией и минометами, противник занял «Ледовую базу», «Кругозор», «Новый кругозор» и перевалы Чипер-Азау, Чипер-Карачай и Басса. На самом «Приюте Одиннадцати» собралось 120 егерей с минометами и горной артиллерией. На занятых базах и перевалах располагались силы от взвода до одной-двух рот. Эти базы, кроме самого «Приюта Одиннадцати», находились примерно на одной высоте, но были разделены глубокими ущельями. Перевал Чипер-Азау существенного значения для развивающихся военных действий не имел. Ущелье реки Ненскрыры за перевалом Чипер-Азау вело на Ингурскую дорогу, соединяющую Верхнюю Сванетию с побережьем Черного моря. Но это лесистое ущелье не имело сквозных троп и было труднопроходимо даже для мелких групп.

Взятие перевала Чипер-Азау было важно по другой причине. Сразу за ним начинался путь на перевал Басса, расположенный на боковом хребте, разделяющем ущелье Ненскрыры и реки Накры. По ущелью Накры шла хорошая тропа с перевала Донгуз-Орун в Сванетию. Овладев же перевалом Басса, нацисты могли угрожать тылам советских войск, оборонявшим Донгуз-Орун, так как основные силы 63-й кавалерийской дивизии находились тогда далеко внизу по ущелью Накры. К счастью, противник, видимо, недооценил в то время значение этого перевала. Действия егерей были нерешительными и при наступлении со склонов Эльбруса в верховье Баксанского ущелья. Захвати они его и перевал Басса, сразу были бы закрыты выходы через перевалы Донгуз-Орун и Бечо.

Главной базой противника в этом районе стал перевал Хотю-Тау. Немцы начали активно укреплять свои рубежи, ведя одновременно разведку по склонам восточных отрогов Эльбруса параллельно Баксанскому ущелью. Через эти отроги можно было проникнуть в среднюю часть Баксанского ущелья, что существенно осложнило бы положение советских войск. Но серьезных попыток для этого противник так и не предпринял.

В эту сторону направлялись для разведки специальные отряды из 8-го моторизованного полка войск НКВД, в составе которых находились альпинисты Л. C. Кропф, В. П. Никитин, К. В. Федоренко, B. Л. Ломако, Х. Ч. Залиханов, А. И. Сидоренко.

20 августа в центр Сванетии, село Местиа, прибыл отряд в 100 человек из состава 25-го полка внутренних войск. Командовал им младший лейтенант В. Гришилов. Его бойцам совместно с кавалеристами 63 кд поручалась охрана района перевалов Местиа, Твибера, Цаннера, троп, ведущих в Ингурское ущелье и дороги на Зугдиди.

Лишь укрепив перевалы и базы около Эльбруса, немцы впервые попытались спуститься в Баксанское ущелье. Случилось это 18 августа 1942 года. Отряд егерей напал на селение Терскол, которое обороняли 20 командиров из Бакинского пехотного училища. Пятеро из них погибли в бою. Нацисты, потеряв 12 солдат, отошли на склоны Эльбруса (в послевоенное время на месте боя над братской могилой командиров-бакинцев установлен обелиск). Разведгруппа (10 человек) 214 кп 63 кд под командованием техника-интенданта 2-го ранга М. М. Гроца установила наличие противника в районе «Ледовой базы». Он продвигался к Баксанскому ущелью.

Действия противника встревожили командира 214-го полка 63-й кавалерийской дивизии. В Терскол были присланы эскадрон кавалеристов и два взвода войск НКВД — всего 100 бойцов с 3 минометами и 2 пулеметами. А сам 214-й полк срочно приблизился к подступам на перевал Донгуз-Орун с юга. Эскадрон возглавлял старший лейтенант М. И. Максимов, общее командование частями в этом районе осуществлял майор И. С. Ромазов. Немцы с помощью авиации бомбили позиции Красной армии, шли ожесточенные оборонительные бои.

Тогда в 63-ю кавалерийскую дивизию прибыли из штаба 46-й армии опытные спортсмены-альпинисты младшие лейтенанты Леонид Павлович Кельс и Юрий Николаевич Губанов. Кельса командир дивизии направил в 214-й полк под перевал Донгуз-Орун, а Губанова — на перевал Бечо. Позднее Кельса перевели в Терскол.

Здесь, на месте, майор Ромазов с помощью Кельса, отлично знавшего местность, разработал план наступательных действий на склонах Эльбруса. В первую очередь было намечено выбить егерей с базы «Новый кругозор». Опираясь на «Новый кругозор», можно было наступать на «Ледовую базу» и далее на «Приют Одиннадцати». После этого открывалась возможность для наступления на «Кругозор», а также на перевалы Хотю-Тау и Чипер-Азау. Наступать предстояло по очень сложному рельефу, снизу вверх. В связи с этим планировались и фланговые удары по тропам, — и заходы прямо в тыл противника на господствующие высоты. Самым трудным являлся участок наступления на базу «Приют Одиннадцати». Подразделениям надо было двигаться по снежным полям, и негде было укрыться от вражеского огня. Задача осложнялась еще и тем, что наступать предстояло на высоте от 3300 до 4500 метров над уровнем моря, в зоне вечных снегов и льдов, где даже в июле - августе температура может падать до 15–20° ниже нуля.

Экипировав свой отряд альпинистским снаряжением, Кельс подготовил людей к походу. Пока разведчики дивизии под командованием лейтенанта И. Г. Григорьянца проводили разведку базы «Кругозор», отряд Леонида Кельса (35 человек из 214-го кавполка и 9-й роты 8-го полка НКВД под командованием лейтенанта И. Н. Дороганя) направлялся на перевал Басса. 24 августа он получил от командира 214-го кавалерийского полка майора С. И. Степанова приказ выбить противника с этого перевала, откуда немцы обстреливали наши вьючные караваны, двигавшиеся по ущелью Накры из Сванетии к перевалу Донгуз-Орун, и могли выйти в тыл советских войск. Попытки выбить егерей с перевала Басса наступлением в лоб из ущелья Накры оказались неудачными.

Утром того же дня Кельс повел людей на перевал Басса по хребту от перевала Донгуз-Орун, чтобы оказаться выше егерей.

Вот, что он позднее рассказывал об этих коротких по времени, но очень важных в тот период боевых действиях:

«Вечером 24 августа, продвигаясь по хребту в сторону перевала Басса, отряд альпинистов подошел к снежной части хребта, ведущей непосредственно к перевалу. Еще перед ночевкой Кельс послал донесение в полк с просьбой начать в 11.00 демонстрацию наступления на перевал из ущелья Накры.

Следующее утро было облачным, моросил холодный дождь. К 10 часам отряд подошел к скалам, господствующим над перевалом. Видимость была плохой. Часть людей пришлось оставить для прикрытия тыла, а остальные начали подъем.

Демонстрация наступления имела успех. Немцы с перевала открыли огонь по наступающим кавалеристам, но удар отряда Кельса заставил их поспешно отступить в ущелье реки Ненскрыра. Два легких пулемета, автоматы и много боеприпасов стали трофеями альпинистов.

Часа через полтора-два на перевал поднялся командир кавалерийского полка майор Степанов. Он решил оставить здесь группу своих бойцов и заминировать подступы к перевалу со стороны противника, так как наша группировка усилилась — 25 августа к базе ЦДКА, где размещался КП обороны верховьев Баксанского ущелья прибыл отряд бойцов НКВД в составе двух взводов под командованием лейтенанта госбезопасности П. И. Долгополова, 3-й батальон из 8-го краснознаменного моторизованного полка внутренних войск во главе со старшим лейтенантом Р. Ф. Стешенко и 28-й отдельный стрелковый батальон старшего лейтенанта Юшкевича. Кельс с отрядом перешел обратно в Баксанское ущелье, чтобы в дальнейшем начать действовать против егерей, засевших в «Новом кругозоре».

Эта база находится в лощине между гребнем ущелья ледника Терскол и склонами Гара-Баши. Путь от селения Терскол идет туда сначала по сосновому лесу, а затем по травянистым склонам. Выход в лощину через «Волчьи ворота» в крутых скалах узок и труден. Пройти здесь с боем крайне сложно. Кельс знал об этом и потому решил подняться со своим отрядом прямо по склону от селения Терскол на гребень, господствующий над «Новым кругозором».

Они вышли 28 августа. Поднимались осторожно, подстраховывая веревками друг друга. Поздно вечером альпинисты, не замеченные противником, сосредоточились на гребне над базой.

Утром спешенный 2-й эскадрон 214-го кавполка старшего лейтенанта М. И. Максимова начал подниматься по дороге к «Новому кругозору». В небо взлетела ракета. Это был сигнал для начала атаки отряду Кельса. Альпинисты ринулись сверху на домик «Нового кругозора» и ворвались на территорию базы. Вскоре с егерями было покончено.

Кельс со своими альпинистами спустился в Терскол (там оборонительные позиции занимал отряд в 180 человек), а отряд Максимова остался на «Новом кругозоре». Получив подкрепление, он 1 сентября попытался овладеть «Ледовой базой», расположенной на высоте 3800 метров над уровнем моря, но вынужден был отойти, убедившись, что немцы основательно укрепили эту базу и что в лоб ее не возьмешь.

2 сентября на помощь Максимову по указанию командира кавалерийского полка вновь поднялся отряд Кельса.

Советское командование постоянно наращивало группировку войск в районе Эльбруса. 2 сентября в район Терскола прибыл из-за перевала Донтуз-Орун взвод минометчиков, имевший два 120-мм миномета, под командованием младшего лейтенанта H. A. Николенкова. Один миномет установили в лесу у базы ЦДКА, а второй бойцы сумели поднять по ледникам и скалам на вершину Азау-Чегет-Кара, оборудовав боевую позицию на высоте около 3500 метров. Глубоко внизу лежало Баксанское ущелье, а прямо перед бойцами на расстоянии менее 1,5 км возвышалась высота 3200 с расположенной на ней базой «Старый кругозор». Боеприпасы на позицию возили на ишаках. За несколько дней боев наш высокогорный миномет буквально парализовал немецкую оборону. На «Старом кругозоре» были уничтожены два блиндажа и около трех десятков немецких егерей.

7 сентября в верховья Баксанского ущелья прибыли два отряда с батареей 76,2-мм орудий, направленных штабом 37-й армии. Один из них, выделенный 392 сд, возглавлял лейтенант П. М. Костюк; другим — это был 3-й отряд внутренних войск, более чем наполовину состоявший из чекистов и сотрудников милиции Ставропольского края, — командовал лейтенант госбезопасности П. К. Кортунов.

Надвигалась осень, и командование торопило с наступлением на «Ледовую базу». Штурм ее был назначен на 9 сентября. За два дня до этого отряд Кельса, усиленный группой разведчиков лейтенанта Григорьянца, вышел в тыл немцев по ущелью ледника Терскол. Группа Максимова, которой предстояло наступать по дороге, была усилена отрядом НКВД и двумя стрелковыми взводами полка 242-й горнострелковой дивизии, которая в это время подошла в Сванетию на смену 63-й кавалерийской дивизии. Этим подразделениям были приданы два 120-мм миномета, два 50-мм миномета и два 76,2-мм орудия.

Альпинисты Кельса и разведчики Григорьянца, переночевав у ледника Терскол, на следующий день осторожно двинулись вверх по морене. Вторая ночевка была уже в скалах над «Ледовой базой».

На рассвете отряд Максимова, предварительно обстреляв позиции противника из минометов, поднялся в атаку.

Даже сейчас трудно понять, как удалось остаться незамеченным отряду Кельса, который находился ниже «Приюта Одиннадцати», захваченного егерями.

Бой разгорелся. Альпинисты и разведчики осторожно пошли на сближение с противником, не открывая огня. При этом отряд Кельса двигался выше, в обход, чтобы ударить с тыла по обороне немцев и не допустить их отхода к «Приюту Одиннадцати». Старшему лейтенанту Максимову удалось под прикрытием камней сосредоточить значительную часть бойцов на близких подступах к «Ледовой базе». Он готовился к последнему броску.

Нацисты пошли в контратаку. Лучшего момента для удара с тыла трудно было ждать. В первые же минуты удалось уничтожить немецких пулеметчиков. Затем бойцы ворвались в траншеи и открыли огонь с тыла по наступающей цели. Этим и был решен исход боя. Советские бойцы освободили «Ледовую базу», и отряд Леонида Кельса был отозван в расположение кавалерийского полка.

Следующим этапом являлось наступление на «Приют Одиннадцати». Задача эта была, как уже говорилось, крайне трудной. К тому же ее осложняла начавшаяся непогода.

Взвесив все это, командование приказало попытаться войти с фланга на эту базу, подняться выше ее со стороны ущелья реки Ирик, и прислало для этого боевую группу майора И. А. Церетели. Из нее был выделен отряд внутренних войск под командованием капитана А. Юрченко. Ему первому была поставлена задача установить на Эльбрусе советский флаг, выбив немцев из «Приюта Одиннадцати».

В состав этого отряда (около 80 человек) вошли проводники-альпинисты А. Сидоренко, В. Кухтин (ранее начальник альпинистского лагеря «Рот Фронт»), Н. Маринец, Любовь Кропф и австрийский коммунист Рудольф Шпицер. Старший лейтенант А. И. Максимов опять должен был вести своих бойцов на «Приют Одиннадцати» прямо от «Ледовой базы».

Совместные действия двух этих групп намечалось начать 16 сентября, но этого не произошло: отряд А. Юрченко, двигавшийся по ущелью Ирик, поднявшись до снежных склонов, был застигнут бураном, а затем, напоровшись на трещину, вернулся в Баксанское ущелье.

20 сентября оборону на эльбрусском направлении заняла 242-я горнострелковая дивизия РККА полковника Г. Г. Курашвили. Это соединение действовало на фронте протяженностью 120 км — от реки Нескры до перевала Цаннер.

В оперативное подчинение 242 гсд были переданы 5-й и 6-й отдельные горнострелковые отряды, о структуре которых будет сказано ниже.

Боевые действия (еще с 18 сентября) в районе Эльбруса, в долине Нескры, на перевалах Донгуз-Орун и Басса вел 897-й горнострелковый полк майора П. И. Сироткина. Он имел 5 стрелковых рот, роту автоматчиков, пулеметную, 2 минометные и саперные роты, батарею 76,2-мм горных пушек, взводы пешей и конной разведки. В составе полка насчитывалось 1300 бойцов и командиров, большинство из которых были опытными солдатами. Там же находились подразделения из 8-го моторизованного полка НКВД и 28-го отдельного армейского батальона.

На перевале Бечо развернулись подразделения 900-го горнострелкового полка майора Л. Д. Гагиашвили, а горные проходы Местиа, Твибер, Цаннер оборонял 900 гсп совместно с 5-м горнострелковым отрядом.

В резерве находились 903 гсп и 769-й горный артполки, а также некоторые подразделения из 214-го кавполка 63-й кавалерийской дивизии.

Из кавалеристов 214 кп, которые поступили в оперативное подчинение командиру 242 гсд, и бойцов 897 гсп был создан спецотряд численностью «102 человека из числа лучших бойцов 1-го эскадрона 214 кп (30 человек) и остальных из стрелковых рот 897 гсп. На вооружении имелось не менее 25 автоматов, 4 ручных пулемета, 2 50-мм миномета и 5–6 снайперских винтовок». Командиром отряда был назначен заместитель командира эскадрона 214 кп лейтенант Г. Г. Григорьянц.

Командир 242 гсд решил не позже 26 сентября силами 897 и 900 гсп перейти в наступление, 769 гап должен был поддерживать наступающих огнем, а спецотряд Григорьянца — решительным броском захватить гостиницу «Приют Одиннадцати».

Однако когда 26 сентября наши войска перешли в наступление, немцам удалось отразить атаки 242 гсд и приданных ей частей. Обе стороны затащили на высокогорье орудия, огонь которых сводил на нет все атаки и контратаки друг против друга.

28 сентября лейтенант Григорьянц со своим отрядом попытался с «Ледовой базы» приблизиться к «Приюту Одиннадцати», чтобы взять объект штурмом. Но немцы быстро обнаружили группу и отрезали ее от основных сил. Тяжело раненный, лейтенант предпочел плену смерть… Из 102 человек вернулось только 4. Еще 57 человек немцы взяли в плен. Во время перестрелки был ранен и старший лейтенант А. И. Максимов, отряд которого пытался помочь разведчикам… Взять перевалы Чипер и Чипер-Азау не удалось.»

1. Приближалась зима. Гарнизоны КА на Бассе, Донгуз-Оруне и Бечо сократились до 60 человек, а на Местиа, Твибере и Цаннере оставались заставы в 20–25 бойцов. Активные действия с обеих сторон в этом районе прекратились 20 октября без реальных результатов для наших войск. Только авиация 366-го авиационного полка продолжала бомбить немецкие позиции.

База «Приют Одиннадцати», перевалы Чипер-Азау и Хотю-Тау пока оставались у противника. Время от времени нацисты повторяли попытки спуститься на поляну Азау и получали отпор. Для уничтожения всех вражеских частей на Эльбрусе необходимых условий еще не было. Первым из них явилось бы окружение германских войск. Для этого требовалось проникнуть со стороны Военно-Сухумской дороги через перевал Морды в верховье ущелья Уллу-Кам.

Командование 49-го горнопехотного корпуса еще 26 августа решило после подхода приданной артиллерии собрать все отряды в долине р. Архыз и нанести советским подразделениям, находившимся в селении Псху, удар всей группой, «захватить… селение и использовать его как надежную базу снабжения». Но германское командование, выделив передовой отряд от 13-го горнопехотного полка, тогда не смогло достигнуть поставленной цели. «Передовые подразделения при входе в долину реки Бзыби, — отмечал немецкий военный историк, — натолкнулись на просочившийся русский отряд, который… насчитывал 400–500 человек».

Отряд полковника фон Штеттнера был типовым для подобных условий и состоял из:

1. Штаба полка со взводом разведки, врачом и санитарным отделением, тремя высокогорными разведывательными отделениями и саперным взводом 1-й роты 94-го горного саперного батальона;

2. 3-го батальона 91-го горнопехотного полка в составе: штабной роты, состоящей из взвода связи, саперного взвода и взвода легких пехотных орудий (2 легких пехотных орудия калибра 75 мм); роты тяжелого оружия, состоящей из взвода станковых пулеметов, в каждом — по три пулеметных отделения (6 станковых пулеметов), и минометного взвода, состоящего из двух минометных отделений (по четыре 81-мм миномета); трех горнопехотных рот, в каждой по три взвода по четыре отделения (12 ручных пулеметов), в каждой роте — отделение станковых пулеметов (2 станковых пулемета). В каждой роте также находилось одно минометное отделение (два 81-мм миномета). Общая численность 3-го батальона 91-го горнострелкового полка составляла 900 человек, боевая численность — около 550 человек.

3. 2-й батальон 13-го горнопехотного полка — состав приблизительно такой же, как и у 3-го батальона 91 гпп.

4. Приданная артгруппа состояла из штаба и взвода связи, артиллерийского взвода 1-го артдивизиона 94-го горно-вьючного артполка (два 75-мм горных орудия), двух артиллерийских взводов 2-го артдивизиона 94-го артполка (четыре 75-мм горных орудия). Численность артиллерийской группы составляла 250 человек и 80 вьючных животных. Всего же численность боевой группы колебалась в пределах 1200–1300 человек.

В долине реки Бзыбь подразделения боевой группы Штеттнера были окружены и разгромлены сводным полком НКВД, который, с ходу развернувшись в боевой порядок, контратаковал противника и отбросил его на правый берег реки Бзыбь. «Когда командир полка, — вспоминал очевидец, — следовавший за 2-м батальоном 13-го полка, принял наконец решение, что 3-му батальону 91-го полка, окруженному подоспевшим противником, следует через высоту 1759 быстро попытаться овладеть долиной Бзыби, было уже слишком поздно». 28 августа немецкие саперы построили 22-метровый мост через Бзыбь и переправились через реку, но дальше уже существенно продвинуться не смогли. 31 августа Эгельзеер приказал фон Шернеру прекратить наступление.

12. В это же время на Клухорском и Марухском направлениях продолжались кровопролитные бои.

Под Клухором в это время (28 августа 1942 года) находились основные силы 815-го стрелкового полка, подразделения 256-го артиллерийского полка, 220-й кавалерийский полк, присланные недавно для подкрепления подразделения 155-й стрелковой бригады, отряд курсантов Сухумского пехотного училища и только что прибывший 121-й горнострелковый полк.

В районе базы «Южная палатка» располагался штаб полка 1-й горнопехотной дивизии вермахта, подразделения которой наступали на 815-й полк. Обходной маневр оказался для немцев легко осуществимым, так как командир 815 сп майор A. B. Коробов сосредоточил силы только на дне ущелья у дороги. Склоны и проходившие по ним тропы не были прикрыты.

Немецким автоматчикам удалось захватить мост у слияния рек и отрезать 815 сп от штаба дивизии. На гребне у слияния рек плотно расположились наблюдатели и корректировщики противника. Они радировали своим самолетам о появлении наших вьючных караванов.

Большую опасность для диспозиции советских войск представляло пока не занятое ущелье реки Гвандры, в которое противник мог проникнуть и из ущелья реки Клыч, через хребет Клыч.

Не было опасений из-за ущелья реки Чхелты — там на перевале Марух находился 810-й полк и все было пока спокойно, а так же Секен – путь до Военно-Сухумской дороги по нему был очень сложным и длинным.

Выше селения Генцвиш в ущелье располагался командный пункт 394 сд. На КП находился начальник штаба дивизии майор А. И. Жашко с группой штабных офицеров и комендантским взводом. Несмотря на то что 815 сп был в плохом состоянии, а часть 220 кп занималась разведкой ущелья реки Гвандры, получив подкрепление, командование 46-й армии решило взять инициативу в свои руки.

3 сентября 1942 года началась наступательная операция советских войск на Клухорском перевале, в котором главная роль отводилась 394 сд и оперативно подчиненным ей частям. Отряд 220-го кавалерийского полка 63-й кавдивизии, который должен был совершить обходной маневр и захватить важную высоту, вели опытные альпинисты старший лейтенант А. Гусев и лейтенант Н. Гусак.

Наступление в лоб вверх по ущелью реки Клыч, который обороняли 2-й батальон 98 гпп и 3-й батальон 99 гпп 1 гпд, было трудной задачей. Поэтому наше командование решило сочетать его с фланговыми обходами и с выходом в тыл основным силам противника. Командир корпуса поинтересовался у альпинистов, возможен ли переход из ущелья Гвандры в ущелье реки Клыч, где находился немецкий штаб. Они (альпинисты) знали, что недалеко от «Южной палатки» начинается тропа, ведущая в ущелье Гвандры. Этой тропой пользовались сваны для перехода на пастбища в зону альпийских лугов на хребте Клыч и в верховьях реки Гвандры. Там имелось несколько пастушьих хижин, кошей. По этой тропе можно было провести большой отряд с вооружением до батальонного 82-километрового миномета включительно.

Для выхода в тыл немецкому штабу требовалось около полутора суток при условии, что на пути не окажется заслонов. Но сведения, поступавшие от отряда разведки, ходившего в ущелье раньше, были туманны и противоречивы. 220-й кавполк, поднявшийся по ущелью Гвандры почти до кошей, откуда начинается тропа на гребень хребта, противника не встретил. Однако немцы могли с успехом замаскироваться на склонах.

В результате обсуждения сложился следующий план боевых действий на клухорском направлении. Отряд 220-го кавалерийского полка, вести который было поручено Гусеву и Гусаку, должен был проникнуть из ущелья реки Гвандры в расположение штаба полка немцев, находящегося в районе «Южной палатки». Подойдя к «Южной палатке» к 10 часам утра 31 августа, отряд начнет атаку штаба полка. За час до атаки артиллерия 394-й стрелковой дивизии, подтянутая к передовой в ущелье реки Клыч, произведет массированный обстрел расположения штаба и всей обороны противника. 815-й стрелковый полк вместе с его резервными подразделениями нанесет удар по немцам в направлении вверх по ущелью реки Клыч.

Провожал группу комиссар 394-й дивизии П. Я. Сячин.

В 220-м полку, куда альпинисты прибыли для комплектования отряда, они первым делом уточнили возможности перехода через хребет Клыч. В том случае, если противник окажется на хребте, целесообразно было идти двумя отрядами. А вероятность встречи с немцами была велика: там уже находились наблюдатели и корректировщики, поэтому меньший по численности отряд должен был прикрыть фланг основного отряда, который будет двигаться на хребет по тропе.

С меньшим отрядом в составе 25 человек шли лейтенант М. И. Максимов и Николай Гусак. Тропы на их маршруте не было, и бойцам предстояло подниматься по трудной дороге, в верхней части которой могли встретиться крутые скалы.

Лейтенанты Г. И. Хатенов, К. И. Голубев, С. И. Сали и сам Гусев с отрядом в 60 человек должны были проникнуть в глубь ущелья и перейти хребет по тропе через перевал Клыч. Провожать отряды до участка, где начинался подъем на хребет, решил сам командир 220-го кавполка Р. К. Ракипов с эскадроном. Бойцы обоих отрядов тоже были на лошадях.

Во время движения к цели штурмовые группы неоднократно попадали под обстрел противника. Двигались сначала на лошадях, а потом и пешим порядком. Наконец бойцы выбрались из леса и начали восхождение по травянистому склону.

На краю склона, в нескольких метрах от шалаша, находилось сложенное из камней укрытие для пулемета, обращенное в сторону ущелья. Вокруг было разбросано много уже окислившихся гильз — явные следы произошедший здесь стычки.

Прежде чем продолжать путь, требовалось изучить рельеф, чтобы не оказаться под огнем противника, как только уплывет со склона накрывавшее боевую группу облако. Автоматные очереди, прогремевшие недавно в горах, были явным свидетельством того, что немцы не отдадут без боя перевал Клыч.

На Марухском перевале в первом эшелоне обороны располагались части 808-го стрелкового полка, во втором эшелоне — подразделения 810-го стрелкового полка 394-й стрелковой дивизии. С 27 августа по 1-е сентября 1942 года на подступах к Марухскому перевалу завязались упорные бои, а 5-го сентября началось наступление 1-й горнострелковой дивизии «Эдельвейс», направленное на захват седловины, которое к исходу дня завершилось успехом. Там немцами было создано хозяйство «Людвиг». Дальнейшее продвижение немецких войск было остановлено в полутора-двух километрах южнее Марухского перевала частями 810-го стрелкового полка на оборонительом рубеже у горы Марух-Баши, закрывающем доступ в Марухское ущелье. После нескольких дней боёв за обладание этим рубежом, 7 сентября к бойцам 810-го полка пришло подкрепление в виде трёх батальонов из состава 107-й, 155-й стрелковых бригад и 2-го Тбилисского пехотного училища. Боевые действия за этот рубеж шли с переменным успехом весь сентябрь и октябрь 1942 года. Однако 25-го октября советские части захватили ряд ключевых позиций на подходах к перевалу , закрепились на них и уверенно отбивались от контратак противника до конца 1942 года.

1. Сталинградский разгром оказал громадное влияние на все войска противника. В первых числах января 1943 года вместе со всей германской группировкой на Кавказе началось отступление частей 49-го горнопехотного корпуса, которые покидали перевалы Главного Кавказского хребта. Шифрованный план отхода командиры дивизии 44 егк и 49 гпк получили 31 декабря 1942 года. После больших потерь л/с германское командование переименовало группу альпийских частей, называвшуюся «Ланц», в боевую группу «Кресс» (по фамилии генерал-майора Кресса — нового командира 4 гпд). Эта группа, по советским оценкам, состояла из двух горнопехотных и одного моторизованного полков, запасного и усиленного пехотного батальонов, двух артиллерийских дивизионов и мотоциклетного полка. В январе 1943 года еще недавно отлично укомплектованные германские егеря находились в очень плохом состоянии. «Эти завернутые в байковые одеяла, с намотанными на ноги тряпками альпинисты и горные стрелки — бывшие «покорители Кавказа» — позорно отступали, не имея возможности даже забрать с собой свою артиллерию», рассказывает один из старожилов села Хасаут-Греческое.

Лошади и мулы егерей умирали от голода, недоедания и болезней, а полугусеничных тягачей катастрофически не хватало.

На 3 января 1943 года штаб 242-й горнострелковой дивизии боевую обстановку в Приэльбрусье оценивал так:

«Боевое донесение № 01. Штадив 242. Бечо. 16.00.3.1 1943 г.

1. Противник активных действий не вел. С перевала Чипер-Азау на гост. „Приют Одиннадцати“ 2.1 1943 г. вышли 110 лыжников с грузами. 3.1 1943 г. с „Приюта Одиннадцати“ на перевал Хотю-Тау проследовала группа 76 человек с грузами. В Баксанском ущелье, по донесению разведки, в районе Тегенекли — до двух усиленных взводов противника, в районе Терскола, „Дома учителя“ — до усиленной роты и 7 орудий, в районе с. Верхний Баксан — до взвода…

2. Наблюдением замечены три наших самолета, обстрелявшие колонну противника, двигавшуюся с „Приюта Одиннадцати“ на перевал Хотю-Тау. Было выпущено 14 очередей. Самолеты ушли курсом на юг».

Это донесение было составлено по результатам действий разведгрупп старшего лейтенанта И. Хорошайлова из 897 гпп 242 гсд и лейтенанта А. Николаева. Во второй группе (из 14 человек) были два инструктора альпинизма — лейтенанты А. Грязнов и Л. Коротаева, одни из соавторов песни военных альпинистов — знаменитой «Баксанской».

Немцы, несмотря на сильнейшие бураны, покидали Приэльбрусье, видимо, боясь попасть в окружение. Уже 7 января долина Баксана оказалась свободной от противника. Поэтому два полка 242 гсд, части обеспечения и др. подразделения начали перебрасываться в район Туапсе. В Приэльбрусье остался 897 гсп майора Сорокина, усиленный двумя специальными горно-вьючными ротами снабжения (появились в 242 гсд в октябре 1942 года), 5-й и 6-й горнострелковые отряды и отряд 25-го полка внутренних войск.

В ночь на воскресенье 10 января 1943 года немцы покинули верховья Баксанского ущелья, уйдя из него через перевал Хотю-Тау в Прикубанье. Бегство егерей происходило глубокой ночью. А ранним утром с перевала Донгуз-Орун спустился советский горнострелковый отряд численностью 80 человек из 897 гсп под командованием старшего лейтенанта А. И. Николаева. На рассвете отряд вошел в Баксанское ущелье. Радостно встречали своих освободителей жители Иткола и Терскола.

Два дня, 10 и 11 января, до поселка Терскол доносились взрывы со «Старого кругозора», «Приюта Одиннадцати» и перевала Чипер-Азау — немцы уничтожали свои склады и укрепления. В ночь на 12 января последние группы егерей оставили позиции в Приэльбрусье и ушли в сторону Черкесска.

Неделей позже горнострелковый отряд из 30 бойцов, возглавляемый Е. А. Белецким, на лыжах с юга вышел к Клухорскому перевалу. Германских егерей здесь не оказалось, блиндажи пустовали. Решили спуститься в Карачаево-Черкесию и разведать район Теберды. Выяснилось, что враг покинул селение два часа назад, когда узнал, что с Клухора спускаются «крупные» советские подразделения.

Местная больница н/п оказалась переполненной детьми, привезенных немцами из многих санаториев Кавказа (более 2000 человек). У них германские врачи брали кровь для своих раненых, а обессилевших уничтожали. Наши бойцы увидели на кроватях маленькие живые скелеты. Увидев солдат Белецкий приказал расстрелять предателя — заведующего больницей, лично курировавшего отбор.

25 января 1943 года остатки 49-го горнопехотного корпуса частично влились в 1-ю танковую армию генерала Макензена и отступали в направлении на Ростов-на-Дону, а остальная часть разбрелась по северным склонам Западного Кавказа и по долине р. Кубань, так что командование группой «А» не в состоянии было даже определить их точное местонахождение, хотя этого требовал Главный штаб сухопутных войск вермахта.

Для того чтобы эффективно вести противоборство и преследование бегущего с Кавказа 49-го горнопехотного корпуса, в составе советских войск была развернута Отдельная горнострелковая бригада особого назначения (ОГСБОН). Она была сформирована 22 января 1943 года постановлением Военного совета Закавказского фронта по предложению заместителя командующего фронтом по обороне Главного хребта генерал-майора И. А. Петрова. Структурно ОГСБОН была сформирована из 12 отдельных горнострелковых отрядов, ранее входивших в состав 46-й армии, подразделений 13-го стрелкового корпуса Северной группы войск и отрядов, сформированных Черноморской группой войск. ОГСБОН подчинялась непосредственно штабу Закавказского фронта. Штаб бригады размещался в Пятигорске . Впоследствии ОГСБОН собирались использовать для обороны и охраны Главного Кавказского хребта, его перевалов, стратегически важных высот и горных коммуникаций, а также для подготовки военных квалифицированных альпинистских кадров к действиям в горных районах.

Окончательное освобождение от германских войск перевалов Главного Кавказского хребта стало составляющим элементом операции «Горы», которая реализовывалась с помощью войск Черноморской группы Закавказского фронта. Главный удар должна была наносить 56-я армия под командованием генерал-лейтенанта A. A. Гречко. В ее составе находились 83-я и 20-я горнострелковые дивизии. Остальные армии (18, 46, 47 А) должны были сковывать противника по всему фронту, не давая ему перебрасывать резервы на участок прорыва.

Черноморской группе войск из Закавказского фронта противостояла 17-я полевая армия под командованием генерал-полковника Руоффа, в составе которой было 17 дивизий, 5 отдельных полков и 12 отдельных батальонов. Эти войска занимали следующее положение. Рубеж на майкопском направлении (Нижегородская, Церковный, гора Оплепен) занимали 46-я пехотная дивизия и два батальона 4-й горнопехотной дивизии из 49-го горнопехотного корпуса. Рубеж Котловина, высота 977, станция Пшиш, северо-восточные скаты Сарай Гора обороняли остатки 1-й горнопехотной дивизии «Эдельвейс» и 101-й егерской дивизии. На краснодарском направлении (рубеж от северо-восточных скатов Сарай Гора, Киркорова, северо-восточнее склона горы Кочканова) оборонялась 198-я пехотная дивизия. Рубеж Горячий Ключ, высота 221 занимали 125-я немецкая пехотная и 1-я мобильная словацкая дивизии. Рубеж Ставропольская, Азовская, высота 314 обороняли 6-я и 9-я румынские кавалерийские дивизии. На новороссийском направлении (рубеж Черкасовский, Узун, Гостагаевский, гора Долгая, Новороссийск) оборонялись румынские 19-я пехотная и 3-я горнопехотная дивизии, 9-я и 73-я немецкие пехотные дивизии. Кроме того, новороссийский порт обороняли 2 портовые команды. Черноморское побережье от Станички до Анапы обороняла 10-я румынская пехотная дивизия.

Второй эшелон 17-й полевой армии составляла 97-я егерская дивизия, части которой занимали оборону в районе Георгие-Афипская, Северская. Во втором эшелоне находилась также 5-я авиаполевая дивизия, оборонявшаяся в районе Холмская, Ахтырская. В районе Анапы сосредоточился полк 381-й немецкой учебной полевой дивизии.

Соотношение сил разных сторон было с незначительным превосходством советских войск.

Заключение

Операция по обороне Кавказа имела огромное значение, ведь именно из-за нее Третий Рейх не смог добраться до нефти. Моя основная мысль — занять область Кавказа, возможно основательнее разбив русские силы… Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну…» - как уже было приведено в начале, говорил Адольф Гитлер.

Помимо большого стратегического значения, нельзя не упомянуть про подвиги солдат, которые сражались на этих направлениях. Кто-то был в горах впервые, кто-то не имел опыта ведения боя, в начале лишь один корпус был подготовлен к боям на высоте. Хотя бы те подвиги, которые совершались солдатами, уже заслуживают быть услышанными.

Источники и литература

1. д/ф «Kameranden unterm Edelweiß», Вольфганг Гортер, 1943г,

1. Документы Центрального Архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО) и Архива института Военной истории МО РФ.

2. История Второй мировой войны 1939–1945. М., Воениздат, 1973–1976. 618 с. с ил. и к.

3. Фуллер Дж. Вторая мировая война 1939–1945 гг. М., 1956.638 с.

4. Краснознаменный Закавказский. Очерки истории Краснознаменного Закавказского округа. М., Воениздат, 1969. 448 с.

5. Краснознаменный Туркестанский. М., Воениздат, 1976. 438 с.

6. Боевая техника и оружие. 1939–1945. Коллектив авторов. М., Воениздат, 2001. 592 с.

7. Оружие победы 1941–1945. Под общей редакцией В. Н. Новикова. М., «Машиностроение», 1985. 304 с.

8. Вышли на фронт «Катюши»: Воспоминания ветеранов гвардейских минометных частей/Сост. Шмакрв В.А. М., «Московский рабочий», 1982. 304 с., 2 л. ил.

9. Гречко А. А. «Битва за Кавказ». М., Воениздат, 1973. 496 с.

10. Ибрагимбейли Хаджи Мурат. Крах «Эдельвейса и Ближний Восток». М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1977. 319 с. с ил. и карт.

11. Завьялов A. C., Калядин Т. Е. «Битва за Кавказ». М., Воениздат, 1957. 216 с.

12. Ленский А. Г. Сухопутные силы РККА в предвоенные годы. Справочник. Санкт-Петербург. 2000. 194 с.

13. Шишкин К. Вооруженные силы Германии. 1939–1945 годы. Справочник. Санкт-Петербург, 2003. 184 с.

14. Кащеев Л. Б. Советская артиллерия 1941–1945. Киров, 2000. 60 с.

15. Иванов А. Артиллерия СССР во Второй мировой войне. Санкт-Петербург, Издательский дом «Нева», 2003. 64 с.

16. Иванов А. Артиллерия Германии во Второй мировой войне. Санкт-Петербург, Издательский дом «Нева», 2003. 64 с.

17. Гнеушев В., Попутько А. Тайна Марухского ледника. М., 1966. 204 с.

18. Гусев A. M. «Эльбрус в огне». М., Воениздат, 1980. 208с. с ил.

19. Опрышко О. Л. Заоблачный фронт Приэльбрусья. М., Воениздат, 1976. 149 с. с ил.

20. Мощанский Илья «Стоять насмерть». «Вече», 2010, 384с. с ил.

21. Die Deutsche Wochenschau - 1942-01-29 - Nr. 595

22. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D1%80%D1%83%D1%85%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%B0%D0%BB

23. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B8%D1%82%D0%B2%D0%B0_%D0%B7%D0%B0_%D0%9A%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0%D0%B7_(1942%E2%80%941943)

24. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F_%C2%AB%D0%AD%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%B2%D0%B5%D0%B9%D1%81%C2%BB

Приложение

1. Гора Кара-Кая, перевал Северокаракайский (понижение справа на фото) и Красная горка(еще правее) - места боев на подступах к Марухскому перевалу.

2. Остатки укреплений немцев на тропе, ведущей на перевал Халега, в районе которого располагался их лагерь "Людвиг". На заднем плане вершина Кара-Кая, на восточном склоне которой(на фото слева за грядой) находится Марухский ледник.

3. Памятники советским солдатам возле озера Патронного. На заднем плане седловина перевала Халега, ведущего в Марухское ущелье.

4. Немецкие солдаты на Кавказе.

5. Карта Главного Кавказского хребта.

6. Памятная плита на месте лагеря "Людвиг". Рядом проржавевшие остатки снарядов и оружия.

7. Немецкий егерь у «Приюта Одиннадцати», кадр из д/ф «Товарищи под знаком Эдельвейса».