Разработка классного часа "С.Д.ЭРЬЗЯ"

«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно,
не уважать оной есть постыдное малодушие»
А.С. Пушкин

В истории Мордовского края есть много имён писателей, историков, деятелей науки и культуры, политиков, которые могут послужить достойным примером нынешнему поколению. И возможно, сейчас рядом с нами живут такие люди, о которых уже завтра напишут в учебниках истории.

Человек не может жить без своих корней, без знания своей истории. Он не сможет твёрдо и уверенно пронести по жизни свои идеалы, сохранить верные ориентиры в окружающем мире без ощущения постоянной связи с ушедшими поколениями, с их традициями, обычаями, духовными ценностями.

Степан Дмитриевич Эрьзя.

Среди плеяды имен выдающихся мордовских художников, писателей, актеров, ученых, музыкантов ХХ века лишь имя скульптора Степана Дмитриевича Нефедова - Эрьзи достигло высот мировой известности.

Творчество мордовского скульптора Степана Нефедова, окрыленное именем родного ему народа — Эрьзя, можно по праву считать одной из самых удивительных страниц мирового искусства XX века.

Эрьзя Степан Дмитриевич  (наст. фам. Нефедов) родился 27 октября (8 ноября) 1876, в д. Баево Алатырского уезда Симбирской губ., ныне Ардатовский район Мордовии. Он был родом из крестьян мордовского племени эрзя, языческие верования в котором сохранялись еще и в 19 в. — эрзя поклонялись священным деревьям, чтили души камней, родников и рек. Однако сам Степан Дмитриевич был православным уже в третьем поколении.

С детства его окружала великолепная природа родного края - дремучие леса, живописная речка Бездна, превращавшаяся весной в бурный стремительный поток, ее крутые скалистые берега, а также необозримые пространства полей и холмов. Одним из самых сильных впечатлений, оставшихся от детства стали произведения народного гения - добротные деревянные дома, украшенные затейливой резьбой, изумительные по изяществу и яркости отделок костюмы односельчанок, удобные и вместе с тем поражающие легкостью и мастерством исполнения всевозможные предметы, которыми каждый день пользовались в крестьянской избе - кувшины, ложки, сундуки-пари, прялки. Таким образом, в основу формирования уникального художественного дара Степана Нефедова легло все то, что было исконно присуще искусству древнего мордовского народа. Тяжёлый крестьянский труд с раннего детства, и как спасение от него – природа, наполнявшая восторгом впечатлительную душу нелюдимого, казавшегося окружающим угрюмым мальчика.

Из речного ила лепил Степан свои первые скульптуры, лежа на полатях, рисовал углем на стенах и потолке портреты родных и знакомых; растворял в конопляном масле растёртые разноцветные камешки и писал первые пейзажи. Вместе с отцом зимними вечерами вырезал из сучьев и корневищ причудливые фигурки и с интересом смотрел, как отец, единственный в селе грамотей – самоучка, по праздникам переписывал псалтырь

.

Видя интерес мальчика к творческому труду, отец отдал его учиться в церковно-приходскую школу села Алтышева, где Степан, оставаясь равнодушным к наукам, большую часть времени проводил в срисовывании картинок из книг, которые ему давал учитель. Иллюстрации Степана Нефёдова к басням Крылова так понравились учителю, что он оставил их себе на память.

После школы последовало обучение столярному мастерству и мастерству стекольщика. Но он мечтал о художественном поприще. Отцу не хотелось лишаться работника, но переломить сына он не смог и, выделив из скудного семейного бюджета три рубля, отпустил Степана в Алатырь для обучения иконописи.

Мытарства по иконописным мастерским Алатыря, а затем Казани стали для Степана Нефёдова большой жизненной школой, и, главное, дали ему необходимые знания техники живописи, научили мастерству в этой области.

Трудно было пробиться инородцу к образованию в царской России, а уж к вершинам искусства – тем более. Но большой талант, огромное трудолюбие, целеустремленность и воля помогли Степану Нефедову, В 1902 году он поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.

Мы мало знаем о нём как о живописце.

Легко уязвимый, он не любил, когда педагог что-нибудь исправлял в его эскизах, поэтому в классе он больше смотрел, а работал по памяти дома, ночью.

В 1906 году молодой художник отправляется для пополнения своего художественного образования в Италию.

Там он окончательно стал называть себя Эрьзей (вставив мягкий знак в слово эрзя), считая, что таким образом заявляет миру о своем маленьком народе (на это прозвище он откликался и прежде, двойной фамилией Нефедов-Эрьзя иногда подписывал свои ученические работы).

барок В 1910 Эрьзя переехал во Францию. Выставки в Милане, Ницце и Мюнхене имели большой успех. Музей в Ницце закупил его работы, приобретали их и частные коллекционеры. В 1913 в Париже состоялась первая персональная выставка. В этот период мастер создает множество скульптурных заказных портретов, дававших значительный доход. Обладая феноменальной способностью мгновенно запоминать пластику модели, он выполняет эти работы с невероятной быстротой — всего за один-два сеанса.

В 1912 был создан скульптурный портрет Марты — его любимой женщины. Этот образ (таинственная полуулыбка, грациозный наклон головы), а также характерные приемы лепки (огромная масса фактурно обработанных волос и контрастно сглаженное лицо) в дальнейшем будет повторяться во многих женских головках мастера. В портрете «Норвежской женщины» (1914) — не очень молодой и не очень красивой женщины — скульптору удалось с необыкновенным мастерством передать сложное душевное состояние: то ли страдания, то ли счастья.

Он очень скучал по своей родине.

В 1926 поселился в Аргентине. Жил в небольшом двухэтажном домике на окраине Буэнос-Айреса; регулярно выставлял свои работы на местных выставках, на собственные средства издал брошюру о своем творчестве. Единственным материалом в этот период для скульптора была древесина кебрачо и альгарробо, растущих только в южноамериканских лесах. Необыкновенно твердая (кебрачо в переводе — «руби топор», а альгарробо — «сожги топор»), она требовала кропотливой, тяжелой работы. Мастер использовал наросты и наплывы, а также корни деревьев, соединяя клеем нужные куски. Так были созданы голова-маска «Моисея» (1932), скульптурные портреты матери и отца, ро «Льва Толстого» (1930), «Мужика» (1944), а также множество головок юных красавиц с полированными до глянца личиками в обрамлении огромной копны волос.

иск В 1950 Эрьзя возвратился в СССР. Зафрахтованный советским правительством корабль привез почти все его скульптуры (более 300), а также множество кусков древесины квебрахо и альгарробо для будущих произведений.

Он сумел сохранить и привезти на родную землю свои про­изведения — плод многолетней напряженной работы, порой невыносимо тяжелой, но всегда радостной. И в своей по­следней — московской мастерской скульптор продолжал упорно трудиться, боясь отложить резец хоть на мгнове­нье, ведь именно искусство всегда оставалось единственным смыслом всей его жиз­ни.

Но хорошо известного за границей Эрьзю мало кто помнил на родине, о которой постоянно думал стареющий скульптор. Долгое время находясь на чужбине и живя в одиночестве, он справедливо тревожился за судьбу

своих произведений.

Персональная выставка скульптора, организованная в 1954 в Москве, имела огромный успех. Возрождения и барокко, приобщаясь к наследию.

Степан Эрьзя умер в 1959 году в Москве в своей мастерской, его похоронили в Мордовии, навеки соединив его прах с родной землей. Но искусство этого удивительного скульптора, не знающее границ, отныне принадлежит всему человечеству.

Но хорошо известного за границей Эрьзю мало кто помнил на родине, о которой постоянно думал стареющий скульптор. Долгое время находясь на чужбине и живя в одиночестве, он справедливо тревожился за судьбу своих произведений.