Специфика жанра новеллы в творчестве А.И. Куприна

Специфика жанра новеллы в творчестве А.И. Куприна

Жанровые искания писателя А.И.Куприна в области малой эпической прозы двигались в русле литературного процесса рубежа XIX-XX веков, характеризующегося склонностью литературного процесса серебряного века к жанру новеллы.

Выделение в творчестве А.И. Куприна произведений жанра новеллы и новеллистических жанровых форм довольно трудно. Поскольку в русском литературном процессе рубежа веков имело место явление взаимопроникновения жанров, то попытка дифференциации рассказа и новеллы крайне сложна вообще, а в творчестве А.И.Куприна в особенности.

Большинство исследователей его творчества практически не выделяют жанр новеллы в качестве самостоятельного, а считают разновидностью рассказа.

Если в монографии Л.В. Крутиковой утверждалось, что первые новеллы молодого писателя – это «довольно шаблонные «рассказишки», то в духе дешевого мелодраматизма, либерального обличительства, слезливого сочувствия униженным и оскорбленным, то в духе модных роковых страстей, альковных похождений или патологических явлений человеческой психики» [1], то последующие исследователи творчества Куприна предпринимали попытки выделить жанр новеллы среди малой прозы писателя. Например, Д.А. Горбов, Б.В. Михайловский, Ф.И. Кулешов, А.Г. Соколов, О.Н. Михайлов, С.А. Ташлыков.

Сам А.И. Куприн крайне редко уточнял жанровую принадлежность своих произведений и не делал различия между рассказом и новеллой.

Исследователь Д.А. Горбов отмечал наличие в жанровой системе писателя «краткой бытописательной новеллы» [2, с.207]; Б.В. Михайловский подчеркивал, что писатель мастерки разрабатывал «пуантированную» новеллу - «новеллу перипетии, новеллу с неожиданным переломом, поворотом обстоятельств к противоположному» [5,с.57].

Опираясь на все ранее проведенные исследования новеллистического творчества писателя, О.Н. Михайловым была сделана попытка обобщить некоторые типологические особенности новеллы А.И. Куприна: четкий, подчас занимательный сюжет, изображение героев в незаурядных для них обстоятельствах, отправление от «случая из жизни», анекдота. «Малозначительный сам по себе факт, насыщаясь подробностями, приобретает дополнительную глубину и емкость».

Преобладающими признаками, позволяющими разграничить новеллу и рассказ, по мнению исследователя С.А. Ташлыкова, являются также особенности фабулы и особенности композиции.

В основе новеллистической фабулы, то есть материала, который лег в ее основу, может быть либо исключительное событие, происшествие, либо анекдот, либо заимствованная ситуация, использование переходящего –«бродячего сюжета».

Именно характер фабулы и предопределяет такие особенности композиции, как монособытийность сюжета, неожиданность сюжетных ходов, пуантированность развязки. Свойствами новеллистического жанра для купринской новеллы (острофабульной) являются многособытийность, неожиданность сюжетных ходов и пуантированность развязки.

К.И. Чуковский раньше всех подметил в творчестве писателя наличие закономерности для ряда произведений Куприна – использование исключительного случая. О рассказах «Черный туман», Наталья Давыдовна» К. Чуковский говорил, что их темы «…экзотичны... они черпают свое бытие не из типизации явлений, а из индивидуализации их». Корней Иванович отметил одну из главных особенностей творчества А.И.Куприна, позволяющих дифференцировать новеллу и рассказ, и это, то, что «в основе новеллы лежит исключительная, «экзотичная» ситуация, в основе рассказа - типичная, то, что бывало уже «сорок раз». Границы между двумя понятиями «исключительность» и «типичность» весьма условны, ведь любая исключительная ситуация может стать типичной, однако, можно считать ее в качестве жанрообразующей в новеллистических произведениях А.И.Куприна.

В основу первого литературного произведения А.И.Куприна «Последний дебют» (1889) легла история самоубийства актрисы на сцене театра. Самоубийство на сцене - исключительная ситуация, следовательно, первая литературная проба автора была в жанре новеллы. Тема смерти у раннего Куприна становится ведущей в целом ряде его ранних новелл.

Следующее, одно из ранних произведений писателя «В зверинце» (1895) было опубликовано в прессе уже с подзаголовком «Новелла А.Куприна». Произведение повествует о трагедии в цирке, которое произошло во время представления в клетке львов, и закончилось смертью укротителя и зверей, что так же является исключительной ситуацией, следовательно, «В зверинце» можно отнести к жанру новеллы.

Роковая развязка в новелле «В зверинце» готовится всем ходом повествования и для читателя не является неожиданной. Трагедия близка, в тексте идет троекратное упоминание вкуса крови на языке зверя, далее короткая реплика о льве, исковеркавшем ногу старшему брату дрессировщика. И последний штрих – остановка на пути к клетке, дурная примета – «укротитель никогда не должен останавливаться ни на одну секунду, потому что зверь следит за ним глазами с самого выхода его из уборной» [т.1, с. 111]. Развязка ситуации наглядно свидетельствует о мастерстве писателя-новеллиста. Куприн отбрасывает все лишние подробности о подготовке льва к прыжку, сам прыжок и действие происходит мгновенно. «Что затем произошло - никто не мог дать себе отчета. Послышался потрясающий крик Карла, ужасный рев Цезаря и львицы, три оглушительных выстрела, испуганные крики зрителей и безумный, отчаянный старческий вопль: «Карльхен! Карльхен! Карльхен!» [т.1, с. 112].

Исключительная фабула заложена и в другом раннем произведении А.И.Куприна - «Наталья Давыдовна» (1896). Она выражается в словах главной героини: «Слыть чуть ли не святой, а по ночам распутничать» [т.1, с. 198]. Классная дама в институте благородных девиц, пользующаяся уважением директрисы и всего высшего начальства, посвящающая службе двадцать часов в сутки, сочетающая все возможные добродетели, - и искательница приключений, женщина, в течение шестнадцати лет предававшаяся разврату, которое «могло изобрести ее необузданное воображение». Здесь сталкиваются две сущности, взаимоисключающие друг друга - святая и развратная.

Все три ранние новеллы А.И.Куприна, острофабульные с использованием исключительной ситуации, по своей композиции весьма далеки от углубленного психологизма, в ней фиксируется поступок, а не его побудительные мотивы.

«Отталкивание» А.И.Куприна от бытового или исторического анекдота отмечалось такими исследователями творчества писателя как В.Н.Афанасьев, А.А.Волков, Л.В.Крутикова, Б.М.Козлов, О.Н.Михайлов и др.

Новеллы А.И.Куприна, имеющие в своей основе бытовой или исторический анекдот («Царский гость из Наровчата», «Однорукий комендант», «Тень Наполеона»), восходят к традициям классической новеллы. Бытовой анекдот положен в основу произведений писателя «Куст сирени», «Негласная ревизия», «Брегет», «Кровать», «Ужас» и др. С историческим анекдотом связаны - «Царский гость из Наровчата», «Однорукий комендант», «Тень Наполеона».

Тесную связь новеллы с анекдотом подтверждал известный литературовед М.А.Петровский: «...исходя, скажем из анекдота, как своего рода обнаженного ядра новеллы, «можно» характеризовать последнюю как развертыванье, как художественную экстенсификацию анекдота» [7,с.70].

От бытового (армейского) анекдота отталкивается «Куст сирени» (1894). Поручик Алмазов после очередной сдачи практической работы по инструментальной съемке местности в Академии приходит домой расстроенный и не в духе. Оказывается, накануне он сидел над этой работой допоздна, сделал на чертеже местности кляксу и, чтобы скрыть ее, нарисовал на месте пятна куст. Престарелый профессор, принимая работу, начал утверждать, что никакого куста на этой местности не произрастает. Алмазов начал спорить и оспаривать свою точку зрения. В итоге, наутро было решено вместе посетить то место, где должен находиться несуществующий куст. Жена поручика Алмазова - Верочка, услышав такой рассказ, собирает все свои драгоценности (семья не богата деньгами), тотчас же закладывает их в ломбард и едет с мужем к садовнику. Именно ей принадлежит идея посадить на том месте, где у поручика получилась клякса на чертеже, настоящий куст. Приехавший наутро профессор с недоумением смотрел на внезапно появившийся куст и в конце концов зачел работу Алмазову, решив, что он сам уже стареет и ему пора на покой.

При сопоставлении фактов профессор, ранее обвинивший поручика в небрежности, приносит ему свои извинения. Комизм ситуации заключается в том, что «один из лучших профессоров» Академии не может на этой местности отличить недавно посаженную садовую сирень от берёзы [11].

Новелла «Негласная ревизия» (1894) о несостоявшейся ревизии финансовой деятельности героя в отношении некоего чиновника Персюкова, благодаря хитроумного авантюрного поведении жены чиновника с использованием женских чар. Герой новеллы гордость начальства и надежда всего департамента», строгий и справедливый чиновник Иван Петрович, ревизуя Персюкова, не только неожиданно влюбляется в его жену, но и идет на должностное преступление, оставляя в её руках анонимное письмо, послужившее поводом для ревизии.

Ревизия - игра, и Персюковы играют по новым, известным только им двоим правилам, и обыгрывают ревизора-специалиста, считающий, что «его провести не так-то легко». Иван Петрович, не подозревает, что и ужин, и неожиданный «отъезд» Персюкова, и разговор у камина, и «неопределенное, мечтательное выражение» глаз Валентины Сергеевны, и вызывающий дерзкий смех, и порывистые пожатие руки были частью задуманной и блестяще осуществленной игры, к которой чиновник, отлично знающий, по его словам, «человеческую натуру», был совершенно не готов.

Герой новеллы «Кровать» (1896), Леонид Антонович случайно приобретя на аукционе двуспальную, «массивного красного дерева» кровать с «бронзовыми горельефами» в стиле рококо, утрачивает спокойствие и наскоро женится на кривобокой старой девице, «сварливой, скупой, невежественной, глупой и боязливой», становится отцом двух детей. Спокойная и размеренная жизнь «старого обеспеченного холостяка, закоренелого в своем ленивом эгоизме, молчаливого врага женщин», приносится в жертву «страстишке к антикварным вещам» [т. 2, с. 39]. Примечательно, что теперь обладатель антикварной кровати большую часть своей жизни проводит во второразрядном ресторане, оставляя его «далеко за полночь». Эта анекдотическая новелла восходит к раннему Чехову [10].

В «Ужасе» (1896), основанном на бытовом анекдоте, писатель повествует о встрече таможенного чиновника с дьяволом, которым оказался застигнутый в непогоду полузамерзший австрийский купец. Здесь А.И.Куприн использует традиционную форму «рассказа в рассказе». Рассказчик - «господина в ушастой шапке и пледе поверх пальто» вызывает пристальный интерес, поскольку все, о чем он говорит, действительно происшедшее с ним событие: «Я в продолжение всего лишь нескольких минут был одержим «ужасом сверхъестественного» [т.1,с. 445]. Польщенный вниманием слушателей к своей особе, он излишне подробно описывает многие детали, описания, и нагоняя ужас придает его рассказу достоверность и убедительность. Встреча с купцом, неподвижно сидящим возле телеграфного столба и подмигивающим левым глазом, вызывает у рассказчика чувство «нечеловеческого ужаса».

Развязка неожиданна, ведь «дьявол», это человек, австрийский купец, шедший «с переходного пункта на вокзал, но по дороге его разбил паралич. Он кое-как дотащился до столба и сидел около часу, да еще вдобавок обморозился так, что не мог шевельнуть ни рукой ни ногой». В довершении к этому, в достоверность рассказа, герой «поднял шапку. Его волосы были белы как снег» [т.1,с. 449].

В период эмиграции А.И.Куприн обращался к историческим анекдотам. К таким произведениям можно отнести «Тень Наполеона» (1928), в основе которого находятся реальные события, когда в столичных газетах 1912 года часто появлялись сообщения о поисках царским правительством современников Отечественной войны 1812 года для привлечения их к празднованию столетия Бородинского сражения.

Одной из особенностей новелл А.И.Куприна является заимствованность фабулы. Она может быть истолкована как обратная сторона анекдотичности, но в первую очередь в творчестве писателя имеется в виду литературная заимствованность, книжность.

К произведениям с заимствованным книжным началом можно отнести «Последний дебют» (1889), «Впотьмах»(1893), «Наталью Давыдовну» (1896), «Странный случай» (1896).

В.Н.Афанасьев в своей монографии «Александр Иванович Куприн» убедительно доказывает, что и «тема рассказа, и ее воплощение свидетельствовали о влиянии книжных образцов», что персонажи были взяты не из жизни, а «из газетных романов того времени», что сама центральная ситуация «подсказана не жизнью, а литературой». Исследователь опровергает точку зрения, что «Последний дебют» был написан под впечатлением от смерти актрисы Е.П.Кадминой, покончившей жизнь самоубийством, доказывая, что между написанием произведения и фактом самоубийства лежит значительный - восемь лет - временной промежуток. Кроме всего этого факт самоубийства Е.Кадминой послужил основой для ряда произведений, - отмечает В.Афанасьев: «Клары Милич» И.С.Тургенева и пьесы А.Суворина «Татьяна Репина», появившейся в начале 1889 [1].

Ситуацией необыкновенного и исключительного характера является самоубийство на почве неразделенной любви. К этой теме А.И.Куприн обращался многократно, особенно в своих ранних новеллах: «Последний дебют» (1889), «Странный случай» (1896), «Allez!» (1897).

Любовную новеллу создает не описание счастливой любви, а любовная история, в которой есть препятствия, порой не преодолимые. Именно такая любовь создана в произведении А.И.Куприна «Последний дебют». Любовь Лидии Гольской, актрисы театра, к директору и антрепренеру этого театра Николаю Петровичу безответна. Новелла состоит из цепи противоречий. Одно из них заключается в том, что ситуация, в Лидией Гольской, трагическим образом совпадает с драмой на сцене, которая разыгрывается среди «старых и гнилых кулис», могущих упасть и разбить кому-то голову, под «истерзанными в клочки облаками» по всем канонам провинциального театра: судорожные движения, «долженствовавшие изображать гнев», замогильные голоса, рыдание, заламывание рук. Другое - признание Гольской приобретает характер мелодрамы, фарса, поскольку она прибегает к тому же набору средств, который используют актеры: «...рыдала, ломая руки... умоляла о любви и о пощаде, призывала его на суд божий и человеческий и снова безумно, отчаянно рыдала». Следующее противоречие - равнодушие окружающих (с.46).

Другая новелла писателя с аналогичной фабулой - «Странный случай» (1896). В нем молодой начинающий писатель Сойманов влюбляется в замужнюю женщину – Нину Аркадьевну. Герой постоянно видит перед собой, ревнуя всех « и мужа вашего, и этого красавца – итальянского певца, и того гвардейца, который из-за пылкой любви к вам отстрелил себе мизинец, и сумасшедшего инженера, растратившего из-за вас…» (с.431). Любовь безоответна, он говорит что любит, она сомневается, в доказательство своей любви герой кончает жизнь самоубийством, травится синильной кислотой. Нина Аркадьевна, узнав о смерти Сойманова, героиня только «испуганно вскрикивает».

«Allez!» (1897) резко отличается от новелл «Последний дебют» и «Странный случай». Куприн использует ту же фабулу, что и в предыдущих новеллах, но к ее решению подходит совершенно по-другому. В основе сюжетной схемы лежит история первой любви юной циркачки Норы. 16-летняя девушка влюбляется в заезжего клоуна Менотти – первого в ее жизни человека, который обратил на нее внимание. Трагичность судьбы Норы в том, что Менотти – ее первая, доверчивая и искренняя любовь.

Сироте-циркачке, не знавшей, что такое любовь вообще, любовь была необходима как воздух. Нора возводит Менотти на пьедестал, видя в нем «почти бога». Менотти же через год пресыщается Норой и сходится с другой актрисой цирка. Не представляя своей жизни без Менотти, отвергнутая и обманутая возлюбленным, Нора решается на отчаянный шаг. Она подходит к окну и из последних сил она выкрикивает «Allez!» и прыгает вниз. В произведении предельно реалистично описаны цирковые нравы, которые Куприну хорошо были известны. В нем показано искреннее сострадание автора к «маленькому человеку», оно обличительно направленное и свободно от мелодраматизма и литературных штампов. Даже внешний эффект - самоубийство Норы, выбросившейся из окна с криком «Allez!», - психологически оправдан и достоверен.

Исследователь Б.В.Михайловский писал о Куприне как о «мастере новеллистической композиции…его произведения всегда имеют упругий новеллистический каркас, в отличие от рыхлости, бесформенности произведений многих натуралистов, они живо заинтересовывают читателя своей занимательной сюжетностью. Композиция новеллы у Куприна почти никогда не имеет нейтрального характера, случайного характера, она всегда тесно связана с особенностями содержания» [5, с.57 ].

А.И.Куприн не является приверженцем единственной композиционной схемы. Он находится в постоянном поиске, на это указывает и многообразие жанровых новеллистических форм. В ряде новелл Александр Иванович нацеливает читателя на восприятие необыкновенной ситуации. Автор подготавливает читателя, отвлекая его от основного сюжета, не имеющего к главному событию никакого отношения. В тексте это носит характер описания пейзажа, развернутой портретной характеристики. Так происходит в «Последней ревизии», «Игрушке», «Ужасе», «Бонзе».

В основу развития сюжета ранних новеллистических форм произведений А.И.Куприна положена острая динамичная ситуация. Она предполагала наличие неожиданных сюжетных поворотов, способных держать читателя в постоянном напряжении, и пуантированной развязки.

А.И.Куприн, переменивший в начальный период своей деятельности множество профессий, много путешествующий и много видевший, не всегда мог в полной мере обобщать увиденное, типизировать, распознавать за проявлением частного общее. Следовательно, он довольно часто использовал в ранних новеллах заимствованные, книжные фабулы. В основе этих новелл лежит исключительный случай, о котором автор узнавал из устных и литературных источников.

К новеллам с заимствованным сюжетом можно отнести «Брегет» (1897), в основе ее - факт самоубийства корнета Десятова в 1860 года, свидетелем которого мог быть сам Куприн.

Для раннего периода творчества А.И.Куприна характерно создание «психологической новеллы». К ней он относит таки новеллы, как «Психея», «Ясь» («Славянская душа»), «Безумие», «Забытый поцелуй», «Воробей», «Нервы» («Мясо»), «Ужас», «Странный случай», «Наталья Давыдовна», «Первый встречный», «Полубог», «Начальница тяги» [ ]. ( Кулешов Ф.И. Лекции по истории русской литературы конца XIX - начала ХХ в.-Мн.).

С.А. Ташлыков в своей работе «Малые эпические жанры в творчестве А.И.Куприна (К проблеме жанровой динамики)» к чисто психологическим новеллам относит «Сентиментальный роман» и «Осенние цветы», а все вышеперечисленные «правильнее назвать их психологизированными новеллами, поскольку психологизм начинающего автора был неглубоким, неубедительным, порой привносился извне; зачастую писатель был не в ладах с психологической правдой образа» [8].

«Интересны высказывания самого писателя, объясняющие и оправдывающие недостоверность психологических развязок ряда произведений: «Думает, думает человек, никому своих мыслей не поверяя, да вдруг и удерет такое, что только руками разведешь.... Какими темными загадочными путями протекает их мысль к этим удивительным результатам - бог весть», «жизнь во всей своей полноте гораздо неправдоподобнее самого изощренного вымысла», «кто поручится, где ... кончается фактическая сторона, где начинается давнишняя, обратившаяся в привычную истину сказка и где, наконец, граница, на которой та и другая причудливо мешаются» [8].

В дальнейшие периоды своего творчества А.И.Куприн значительно реже стал обращаться к новелле.

В период эмиграции А.И.Куприн вновь обращается к жанру новеллы, среди них «Однорукий комендант», «Тень Наполеона», «Царский гость из Наровчатова», «Кисмет», «Геро, Леандр и пастух», «Четверо нищих», «Ольга Сур», «Дочь великого Барнума». В них Куприн вновь «оживляет в памяти факты, большей частью уже использованные ранее», обращается к фабулам, опирающимся на анекдот, легенду, миф. Однако этим новеллам свойственна некоторая искусственность формы, вызванная кризисом содержания, обусловленного самой эмигрантской действительностью. Об этом периоде творчества сам Куприн писал: «Кокон моего воображения вымотался, и в нем осталось пять-шесть оборотов шелковой нити» [8,4].

В сферу жанровых экспериментов раннего периода творчества Куприна, попадают две формы: письмо и новелла, в результате чего возникает гибридный жанр – новелла-письмо или эпистолярная новелла.

Современники Куприна довольно часто обращались к эпистолярной форме, среди них можно выделить Л. Андреева («Два письма»), З. Гиппиус («Голубое небо»), М. Кузмина («Из писем девицы Клары Вальмон к Розалии Тютель Майер»), А.Амфитеатрова («Жар-птица»), Ф. Сологуба («Ванда») и др.

А.И.Куприн использовал дневниковые и эпистолярные формы в ряде своих произведений - «Психея», «Прапорщик армейский», «Гранатовый браслет», «Морская болезнь», «Хорошее общество», «Мирное житие», «Река жизни», «Поединок», «Жидкое солнце». Эпистолярных же новелл в чистом виде у А.И.Куприна всего шесть: «Путаница» (1897), «Первый встречный» (1897), «Сентиментальный роман» (1901), «Осенние цветы» (1901), «Белая акация» (1911), «Дурной каламбур» (1929).

Произведение А.И.Куприна - «Путаница» - острофабульная новелла со всеми ей присущими признаками. Это небольшой рассказ человека, которому сломал жизнь пустой розыгрыш. Рассказ о довольно страшной истории человека ехавшего в одном купе поезда с двумя потутчиками, который от скуки согласился на розыгрыш, состоявший в следующем: один из попутчиков возьмет роль сумасшедшего, другой останется при нем, а третий пойдет к кондуктору с просьбой изолировать психбольного. Герой не подумал о последствиях и сильно пострадал. Ему досталась по жребию роль психбольного. Пострадал так, что исправить последствия этого розыгрыша стало невозможным, потому что он оказался в психлечебнице. Это случилось после того как утром двое компаньонов сошли с поезда, а он проснулся в 9 утра и около него уже сидел сторож. На очередной станции героя поместили в психбольницу. Финал рассказа трагичен - героя признали неизлечимым, он сначала был одержим манией преследования, а затем впал в идиотизм.

В новеллах «Первый встречный», «Осенние цветы» и «Сентиментальный роман» основа сюжета составляет «любовь с препятствиями». Таковым для героя «Первого встречного» становится принадлежность его возлюбленной к высшему свету. В новеллах «Осенние цветы» и «Сентиментальный роман» героини сталкиваются с другого рода препятствиями: одна обречена вести комфортную светскую жизнь в петербургском обществе, а другая неизлечимо больна, и находится между жизнью и смертью. Исключительность их положения в том, что одна героиня может излагать все, что ей хочется, пользуясь правом отъезжающей навсегда, а другая умирающей. Обе героини вспоминают события прошлого, как самые ярким явлениям в их жизни. Эти содержательные особенности относят данные произведения к жанру психологической новеллы.

В новеллах «Белая акация» и «Дурной каламбур» писателем использована анекдотичная фабула. Герой новеллы «Белая акация» одурманен запахом цветущей акации и женится на девице, которую впоследствии, в письме называет «женщиной» из семейства «собаковых», а себя называет восторженным влюбленным идиотом, «старым мулом, слепой лошадью на молотильном приводе, дойной коровой» [т.5, с.476]. В «Дурном каламбуре», написанном уже в эмигрантский период творчества, героиня рассказа цирковая наездница Ольга Сур вступается за честь своего отца и наказывает обидчика ударом хлыста. Этот эпизод предварен ностальгией и воспоминаниями автора о старом русском цирке. Здесь присутствует композиция - «рассказ в рассказе». В этом произведении вставная новелла об Ольге Сур дана в форме письма очевидца и участника давних событий.

Из вышеизложенного можно утверждать, что в новеллистической фабуле произведений писателем положен либо исключительное событие, происшествие, либо анекдот, либо заимствованная ситуация, использование переходящего - «бродячего сюжета». Большой пласт новелл можно отнести к психологизированным новеллам: «Осенние цветы», Сентиментальный роман», «Славянская душа», «Первый встречный» и др.

Жанровые искания А.И.Куприна привели к созданию межжанровой разновидности новелла-письмо (эпистолярная новелла), которая возникает в результате взаимодействия жанров. Воздействие письма идет преимущественно по линии формы, а содержательной основой, остается новеллистическая фабула.

Специфическими чертами в творчестве А.И.Куприна обладают острофабульная и психологизированная новеллы. Результатом жанровых исканий писателя стали новелла-письмо, и новелла-легенда.