Строки, обожженные войной

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

Лицей-интернат для одаренных детей с углубленным изучением химии –

филиал федерального государственного бюджетного образовательного учреждения

высшего образования

«Казанский национальный исследовательский технологический университет»

(ЛИ ФГБОУ ВО «КНИТУ»)

Сценарий «Строки, обожжённые войной…»

Подготовили и провели:

ученики 8А,8Б, 8В.

Воспитатель: Алдарова Р.А.

Представлена презентация «Строки, обожжённые войной»

Воспитатель:

У времени есть своя память – история. И поэтому мир никогда не забывает о трагедиях, о жестоких войнах. Сегодня мы расскажем Вам о поэтах, которые в годы Великой Отечественной войны были вашими ровесниками или чуть старше. Они имеют право на нашу память. Представляем поколение поэтов 40-х годов только двумя именами – Юлии Друниной и Булата Окуджавы. Их объединяют не только годы войны и День Победы, они оба родились 9 мая 1924 года. Поэзия фронтового поколения вошла в историю литературы XX века как страница подвига.

Правда войны – она в их стихах.

Я родом не из детства — из войны. 
И потому, наверное, дороже, 
Чем ты, ценю я радость тишины 
И каждый новый день, что мною прожит. 

Я родом не из детства — из войны. 
Раз, пробираясь партизанской тропкой, 
Я поняла навек, что мы должны 
Быть добрыми к любой травинке робкой. 

Я родом не из детства — из войны. 
И, может, потому незащищённей: 
Сердца фронтовиков обожжены, 
А у тебя — шершавые ладони. 

Я родом не из детства — из войны. 
Прости меня — в том нет моей вины...

Ю. Друнина

Воспитатель.

10 мая исполнилось бы 95 лет одной из самых красивых и романтических поэтесс – Юлии Владимировне Друниной. Она прожила жизнь настолько яркую и трагическую, что её биография могла бы лечь в основу романа или сценария к кинофильму – столько она вместила в себя испытаний, подвигов и страстей. Красивой Юлия Друнина родилась, но жизнь свою красивой, хотя и трудной, сделала сама.

Юлия Владимировна родилась 10 мая 1924 года в Москве, в интеллигентной семье: отец – учитель истории Владимир Друнин, мать – Матильда Борисовна, работала в библиотеке, говорила на трёх иностранных языках и давала уроки музыки. Дочь с самых ранних лет приобщали к культуре. Читала девочка много, отец давал ей классиков, от Гомера до Достоевского, сама она, правда, тянулась к Дюма и Чарской – у них находила запредельную отвагу и искренность чувств.

Стихи Юля писала с детства. Посещала литературную студию при Центральном Доме Художественного воспитания детей, помещавшуюся в здании Театра юного зрителя. В конце 30-х годов участвовала в конкурсе на лучшее стихотворение. В результате стихотворение «Мы вместе за школьной партой сидели…» было напечатано в «Учительской газете» и передано по радио. Отец Юли тоже писал стихи и издал несколько брошюр, в том числе о Тарасе Шевченко. И он, сам как поэт не состоявшись, не верил в литературное призвание дочери. Позже она вспоминала: «И никогда я не сомневалась, что буду литератором. Меня не могли поколебать ни серьёзные доводы, ни ядовитые насмешки отца, пытающегося уберечь дочь от жестоких разочарований. Он-то знал, что на Парнас пробиваются единицы. Почему я должна быть в их числе?..»

Как и всё её поколение, Юля мечтала о подвигах и отчаянно жалела о том, что сама ещё так молода, что ни в чём не может поучаствовать, ей казалось, что всё самое главное проходит мимо: «Спасение челюскинцев, тревога за плутающую в тайге Марину Раскову, покорение полюса, Испания — вот чем жили мы в детстве. И огорчались, что родились слишком поздно… Удивительное поколение! Вполне закономерно, что в трагическом сорок первом оно стало поколением добровольцев…». Она была из одного поколения с молодогвардейцами и Зоей Космодемьянской. Она была так же светла, наивна и изначально готова к подвигу и даже к гибели во имя Родины, как и они. По статистике, среди фронтовиков 1922, 1923 и 1924 годов рождения к концу войны в живых осталось три процента. В поэме «Памяти Клары Давидюк», посвященной радистке, погибшей в тылу врага, героически и романтически подорвавшей одной гранатой себя и своего смертельно раненного возлюбленного на глазах у группы фашистов, Юлия Друнина написала – ну, совершенно как бы про себя:

Застенчивость. Тургеневские косы.

Влюбленность в книги, звезды, тишину.

Но отрочество поездом с откоса

Вдруг покатилось с грохотом в войну…

1941 год внёс свои страшные коррективы в судьбу страны, о стихах пришлось забыть. Она сказала о себе: «Я родом не из детства, из войны...» И это казалось правдой. Будто не было детства. Будто сразу – война, первое и самое яркое впечатление жизни. В 1942 году, в самый тяжёлый период войны, только что окончив школу, семнадцатилетней девчонкой Юлия Друнина против воли родителей добровольцем уходит на фронт. «Школьным вечером, хмурым летом, бросив книги и карандаш, встала девочка с парты этой и шагнула в сырой блиндаж…» Она радовалась, что попала на фронт, что ей удалось поучаствовать в великих сражениях, но насколько тяжело это было каждый день, изо дня в день… В госпитале, в 1943 году, она написала свое первое стихотворение о войне, которое вошло во все антологии военной поэзии:

Я столько раз видала рукопашный,

Раз наяву. И тысячу — во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Она знала о войне – всё… А было ей тогда только девятнадцать. После очередного ранения и контузии она была комиссована – за 6 месяцев до окончания войны. В Москве Юля – награжденная Орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу» – оказалась в конце декабря, как раз в середине того учебного года, и сразу же пришла в Литинститут. В начале 1945 года в журнале «Знамя» напечатали подборку стихов молодой поэтессы Юлии Друниной. Так началась ее «литературная карьера».

Стихотворение Юлии Друниной читает Фатхуллина Зарина 8а

Машенька, связистка, умирала

На руках беспомощных моих.

А в окопе пахло снегом талым,

И налет артиллерийский стих.

Из санроты не было повозки,

Чью-то мать наш фельдшер величал.

…О, погон измятые полоски

На худых девчоночьих плечах!

И лицо — родное, восковое,

Под чалмой намокшего бинта!..

Прошипел снаряд над головою,

Черный столб взметнулся у куста…

Девочка в шинели уходила

От войны, от жизни, от меня.

Снова рыть в безмолвии могилу,

Комьями замерзшими звеня…

Подожди меня немного, Маша!

Мне ведь тоже уцелеть навряд…

Поклялась тогда я дружбой нашей:

Если только возвращусь назад,

Если это совершится чудо,

То до смерти, до последних дней,

Стану я всегда, везде и всюду

Болью строк напоминать о ней —

Девочке, что тихо умирала

На руках беспомощных моих.

И запахнет фронтом — снегом талым,

Кровью и пожарами мой стих.

Только мы — однополчане павших,

Их, безмолвных, воскресить вольны.

Я не дам тебе исчезнуть, Маша, —

Песней

возвратишься ты с войны!

Ефремова Лиза 8 В « Мой отец»

Нет, мой отец погиб не на войне —

Был слишком стар он, чтобы стать солдатом,

В эвакуации, в сибирской стороне,

Преподавал он физику ребятам.

Он жил как все. Как все, недоедал.

Как все, вздыхал над невеселой сводкой.

Как все, порою горе заливал

На пайку хлеба выменянною водкой.

Ждал вести с фронта — писем от меня,

А почтальоны проходили мимо…

И вдалеке от дыма и огня

Был обожжен войной неизлечимо.

Вообще-то слыл он крепким стариком —

Подтянутым, живым, молодцеватым.

И говорят, что от жены тайком

Все обивал порог военкомата.

В Сибири он легко переносил

Тяжелый быт, недосыпанье, голод.

Но было для него превыше сил

Смириться с тем, что вновь мы сдали город.

Чернел, а в сердце ниточка рвалась —

Одна из тех, что связывают с жизнью.

(Мы до конца лишь в испытанья час

Осознаем свою любовь к Отчизне.)

За нитью — нить. К разрыву сердце шло.

(Теперь инфарктом называют это…)

В сибирское таежное село

Вползло военное второе лето.

Старались сводки скрыть от старика,

Старались — только удавалось редко.

Информбюро тревожная строка

В больное сердце ударяла метко.

Он задыхался в дыме и огне,

Хоть жил в Сибири — в самом центре тыла.

Нет, мой отец погиб не на войне,

И все-таки война его убила…

Ах, если бы он ведать мог тогда

В глухом селе, в час отступленья горький,

Что дочь в чужие будет города

Врываться на броне «тридцатьчетверки»!

Воспитатель:

«Все трудности военной и послевоенной жизни Юля переносила стоически – я не услышал от нее ни одного упрека, ни одной жалобы. И ходила она по-прежнему в той же шинели, гимнастерке и сапогах еще несколько лет…» Юлия Друнина была участницей Первого Всесоюзного совещания молодых писателей в 1947 году, тогда же получила рекомендацию в Союз Писателей. Но реально вступить в Союз ей удалось еще не скоро… А ту первую публикацию в «Знамени» помнили, стихи Друниной вызвали широкий резонанс – и это в то время, когда чуть ли не все стихи писались на военную тематику! – и ей предложили издать первый сборник. Ее первая книга стихов «В солдатской шинели» вышла в 1948. Имела успех.

Юлия Друнина — Геологиня. Читает Бахарева Софья 8 Б

Ветер рвет светло-русую прядку,

Гимнастерка от пыли бела.

Никогда не была ты солдаткой,

Потому что солдатом была.

Не ждала, чтоб тебя защитили,

А хотела сама защищать.

Не желала и слышать о тыле —

Пусть царапнула пуля опять.

…Побелела от времени прядка,

И штормовка от пыли бела.

Снова тяжесть сапог, и палатка,

И ночевка вдали от села.

Снова с первым лучом подниматься,

От усталости падать не раз,

Не жалела себя ты в семнадцать,

Не жалеешь себя и сейчас.

Не сочувствуйте — будет обидой,

Зазвенит в ломком голосе лед,

Скажет: «Лучше ты мне позавидуй!» —

И упругой походкой уйдет.

И от робости странной немея

(Хоть суров и бесстрастен на вид),

Не за юной красоткой — за нею

Бородатый геолог следит…

«Солдатские будни», читает Мубаракова София 8 В

Только что пришла с передовой

Мокрая, замёрзшая и злая,

А в землянке нету никого,

И, конечно, печка затухает.

Так устала — руки не поднять,

Не до дров, — согреюсь под шинелью.

Прилегла, но слышу, что опять

По окопам нашим бьют шрапнелью.

Из землянки выбегаю в ночь,

А навстречу мне рванулось пламя.

Мне навстречу — те, кому помочь

Я должна спокойными руками.

И за то, что снова до утра

Смерть ползти со мною будет рядом,

Мимоходом: «Молодец, сестра!» —

Крикнут мне товарищи в награду.

Да ещё сияющий комбат

Руки мне протянет после боя:

— Старшина, родная! Как я рад,

Что опять осталась ты живою!

Воспитатель:

Война пробудила когда-то её душу – и бередила память до последнего дня:

Я порою себя ощущаю связной

Между теми, кто жив

И кто отнят войной...

Я — связная.

Бреду в партизанском лесу,

От живых

Донесенье погибшим несу.

Библиотекарь:

Обязательно найдите и прочитайте документальное повествование Юлии Друниной «С тех вершин» (Юлия Друнина. Я только раз видала рукопашный. – М.: «Дружба народов»,2000. – 320с.) Это одно из самых пронзительных книг о войне.

Мужество и чистота – это два крыла, благодаря которым можно не только подняться над бытом, но и одолеть смерть.

Мы родились два раза.

И вторым был День Победы –

Как забудешь это?..

И с той поры, далёкой той поры

Нет для меня святее даты, нету!

Все наши праздники люблю и чту.

Но День Победы это День Победы.

Душа летит в такую высоту –

Летит за невернувшимися следом.

Юлия Друнина

Воспитатель:

Булат Окуджава, как и Юлия Друнина пошел на фронт добровольцем. Пошел не из жажды приключений, а воевать с фашизмом. Был патриотически настроенным мальчиком, но и романтиком тоже. Его романтизм скоро, буквально через несколько дней улетучился: оказалась война это тяжелая и кровавая работа.

«Был ранен, мотался по госпиталям, потом снова передовая. Остался жив. Я ранен войной на всю жизнь…»

Булат Окуджава.

Воспитатель:

Поэтическая биография Булата Шалвовича Окуджавы — это и исповедь и проповедь… Его песни прорываются к незримой глубине и простым, понятным языком могут поведать нам о том, что не лежит на поверхности: о радости и печали, горестях разлук и ярких встречах, несправедливости и праведности… Любовь, печаль, надежда и мужество — главное, что живет в стихах Окуджавы, в его песнях, его неповторимом голосе.
Булат Окуджава пережил все, что выпало на долю нашей страны. Отец его в годы сталинского террора был расстрелян, мать провела почти двадцать лет в лагерях. А сам Булат, как только началась война, ушел добровольцем на фронт и был тяжело ранен. Он знал все тяготы и боль войны не понаслышке. Именно поэтому многое из его песен, стихов, прозы посвящено этой страшной теме. Сам Булат говорил: «Все мои стихи и песни не столько о войне, сколько против нее. Я увидел, что война — это суровое, жестокое единоборство, и радость побед у меня постоянно перемешана с горечью потерь, очевидцем которых я был». Такое трезвенное и реалистичное отношение к войне, к жизни, взаимоотношениям между людьми, боль за судьбу страны и народа рождает пронзительные строки:

Земля изрыта вкривь и вкось.
Ее, сквозь выстрелы и пенье,
я спрашиваю: «Как терпенье?
Хватает? Не оборвалось —
выслушивать все наши бредни
о том, кто первый, кто последний?»
Она мне шепчет горячо:
«Я вас жалею, дурачье.
Пока вы топчетесь в крови,
пока друг другу глотки рвете,
я вся в тревоге и в заботе.
Изнемогаю от любви.

Ахмадуллина Диляра 8В читает «Раскрываю страницы ладоней…»

Раскрываю страницы ладоней, молчаливых ладоней твоих,

что-то светлое и молодое, удивленное смотрит из них.

Я листаю страницы. Маячит пережитое. Я как в плену.

Вон какой-то испуганный мальчик сам с собою играет в войну.

Вон какая-то женщина плачет — очень падают слезы в цене,

и какой-то задумчивый мальчик днем и ночью идет по войне.

Я листаю страницы, листаю, исступленно листаю листы:

пережитого громкие стаи, как синицы, летят на кусты.

И уже не найти человека, кто не понял бы вдруг на заре,

что погода двадцатого века началась на арбатском дворе.

О, ладони твои все умеют, все, что было, читаю по ним,

и когда мои губы немеют, припадаю к ладоням твоим,

припадаю к ладоням горячим, в синих жилках веселых тону…

Кто там плачет?.. Никто там не плачет… Просто дети играют в войну!

Воспитатель:

Его видение войны всегда было личностным, без особого пафоса, но всегда осуждающим. Он вспоминал, что его первые стихи были о войне, а из некоторых получились песни. Правда, марши ему не удавались, в основном это были грустные песни, он считал, что на войне ничего весёлого нет. В его произведениях именно война подло забирала из жизни молодых, красивых, только начинающих жизнь людей.

Шадрина Анна читает «До свидания, мальчики»

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:

стали тихими наши дворы,

наши мальчики головы подняли —

повзрослели они до поры,

на пороге едва помаячили

и ушли, за солдатом — солдат…

До свидания, мальчики!

Мальчики, постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,

не жалейте ни пуль, ни гранат

и себя не щадите, и все-таки

постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:

вместо свадеб — разлуки и дым,

наши девочки платьица белые

раздарили сестренкам своим.

Сапоги — ну куда от них денешься?

Да зеленые крылья погон…

Вы наплюйте на сплетников, девочки.

Мы сведем с ними счеты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,

что идете войной наугад…

До свидания, девочки!

Девочки, постарайтесь вернуться назад.

Воспитатель:

И поэт испытывает любовь… К Отечеству, к народу, к родной земле. И эта любовь заставляет его голос звучать искренне, а его жизненный путь делает подобно пути пророка…
Счастлив тот, чей век недолог, пальцы злы, смычок остер — музыкант, соорудивший из души моей костер. А душа, уж это точно, ежели обожжена, справедливей, милосерднее и праведней она.
Это четверостишие из песни Окуджавы «Музыкант» раскрывает в полноте призвание поэта, музыканта, творца. Миссия его — зажечь в сердцах искорку добра, любви, сострадания, жажды живого, настоящего. Булату Окуджаве это удалось в полноте. Поэт ушел из жизни в 1997 году. Однако его голос продолжает звучать в аудиозаписях, в исполнении других музыкантов и просто в сердцах людей, которые продолжают собираться на праздники, конференции, спектакли по его пьесам, вечера, посвященные любимому поэту, музыканту, исполнителю…

Библиотекарь:

То, что Окуджава писал о войне, – это не лозунги, а фронтовые будни вчерашних мальчишек, очень рано повзрослевших. В 1970 году в фильме режиссёра Андрея Смирнова «Белорусский вокзал» прозвучала песня на стихи Окуджавы «Нам нужна одна победа». Задача, которую поставил перед ним режиссёр, была непростой. Булат Шалвович привык писать с позиции человека, который уже живёт в мирное время, а здесь её исполняли от лица сидящего в окопе. Он нашёл верные слова и музыкальные интонации, а известный композитор Альфред Шнитке, работавший в съёмочной группе, аранжировал музыку Окуджавы в марш, и сегодня звучащий на наших парадах в честь 9 Мая. Более того, нельзя представить праздник Победы без этой песни:

Софья Рождественская и Кристина Ракова (8 А) поют песню Булата Окуджавы из кинофильма «Белорусский вокзал»

Здесь птицы не поют, деревья не растут,
И только мы к плечу плечо врастаем в землю тут.
Горит и кружится планета,
Над нашей Родиною дым,
И значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех, мы за ценой не постоим,
Одна на всех, мы за ценой не постоим.

Нас ждёт огонь смертельный
И все ж бессилен он,
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш десантный батальон,
Десятый наш десантный батальон.

Лишь только бой угас, звучит другой приказ,
И почтальон сойдет с ума разыскивая нас.
Взлетает красная ракета,
Бьет пулемёт неутомим,
И значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех, мы за ценой не постоим,
Одна на всех, мы за ценой не постоим.

Нас ждёт огонь смертельный
И все ж бессилен он,
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш десантный батальон,
Десятый наш десантный батальон.

От Курска и Орла война нас довела
До самых вражеских ворот, такие, брат, дела.
Когда-нибудь мы вспомним это
И не поверится самим,
А нынче нам нужна одна победа,
Одна на всех, мы за ценой не постоим,
Одна на всех, мы за ценой не постоим.

Нас ждёт огонь смертельный
И все ж бессилен он,
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш десантный батальон,
Десятый наш десантный батальон.