Сценарий театральной постановки по одноименной повести Мустая Карима "Радость нашего дома"

В постановке принимали участие дети, занимающиеся в школьной театральной студии «Фантазия» МБОУ ОК «Перспектива».

Руководитель студии: Олейникова Алена Викторовна, учитель русского языка и литературы

(деревенская изба) проекция

Бабушка:- Вставай, Ямиль, вставай! Смотри, какие вкусные лепешки испекла твоя мама.

(Ямиль поднимается, быстро умывается и садится на свое место за столом. Над большим самоваром поднимается пар. Бабушка разливает чай. Мама все еще хлопочет у печки, затем тоже присаживается к столу. После чая мама подзывает к себеЯмиля и тихонько гладит по плечу:

Мама:- Сын мой, Ямиль! Я уезжаю в далекий город, а ты слушайся бабушку, хорошо?

Ямиль: - Хорошо

Бабушка:- Будь осторожна, доченька, смотри вперед и оглядывайся назад. Недаром говорят: в дальнем пути человека надет сорок бед.

(Мама не отвечает. Она снимает с вешалки свою шубу, берет теплую белую шаль и начинает одеваться. Бабушка подает ей вещевой мешок. Потом мы все трое садимся и долго молчим. Только бабушка что-то тихонько шепчет про себя.Вдруг мама поднимается с места, обнимает сначала бабушку, потом меня и, прощаясь, говорит)

Мама:- Будьте живы-здоровы!

(Мне становится очень жаль маму. На дворе темно и холодно. Сейчас зима, а мама отправляется в далекий путь! Вот она, такая маленькая и тоненькая, быстро-быстро идет к двери. На пороге еще раз оборачивается, улыбается нам, говорит "до свиданья" и открывает дверь. Вот она вышла во двор. Я слышу ее шаги, она ступит ногой - снег скрипит: скрип... скрип... скрип... Вот открылись и закрылись ворота, Теперь уже снег скрипит на улице. Шаги удаляются, они делаются все тише, тише. Скрип... скрип... )

Мы с бабушкой остаемся вдвоем и долго молчим. Потом я спрашиваю:

Ямиль:- Бабушка, что такое "сорок бед"? Бабушка вздыхает:

Бабушка:- Не знать бы тебе ни одной, сынок!

(ПИСЬМО, КОТОРОЕ ТРУДНО ПРОЧЕСТЬ

Мама все не едет. Однажды утром, когда бабушка вышла подоить корову, пришла тетя Гюлхылу, письмоносец. Она оставила для мамы газету из Уфы. В этой газете я разбираю только два слова, они написаны крупными буквами: "Красная Башкирия". Тетя Гюлхылу дала мне еще небольшую, сложенную вчетверо бумажку.)

Гюльхылу:- Это телеграмма от матери (сказала она и ушла.)

(Я держу в руках телеграмму и не знаю, что с ней делать. Что это такое - телеграмма? Хорошее что-нибудь или плохое?)

Ямиль:- Бабушка, а бабушка! - кричу я и бегу к ней навстречу. - Принесли телеграмму!

Бабушка:- Кто? Откуда?

(Бабушка смотрит по сторонам. Я отдаю ей бумагу и вижу, как дрожат ее руки.)

Бабушка:- Боже мой, только бы не похоронная... - говорит она.

Ямиль:- Нет, бабушка, тетя Гюлхылу сказала - телеграмма от мамы.

(Бабушка торопливо одевает Ямиля и посылает за дедушкой Мансуром).

Бабушка: - Иди, сынок, позови дедушку Мансура

Я вхожу в ворота. Дедушка Мансур подметает двор.

Ямиль:- Дедушка! Принесли телеграмму, иди скорей!

Дедушка Мансур, ни о чем не спрашивая, входит к себе в дом. Когда дедушка Мансур идет к нам давать советы, он всегда надевает белый чекмень и подпоясывается красивым красно-голубым поясом. Иногда он приходит не один, а берет с собой и бабушку Фархунису.

Сегодня они тоже входят к нам вдвоем, взявшись за руки.

Мансур:- Здравствуй! Как здоровье? Как поживаешь, сестра? (усаживает свою старуху на сундук.) - Телеграмма, что ли, пришла, сказал Ямиль. Откуда пришла, от кого?

Бабушка:-Ямиль говорит - от Кюнбике, но мы не можем узнать, что в ней написано, - беспокоится бабушка.

Мансур:- Ну-ка, дай ее сюда. Телеграмма, сестра, - это письмо, которое посылают по проводам. Видно, Кюнбике послала.

Он долго осматривает бумагу со всех сторон.

Бабушка: - Прочитай уж, пожалуйста. Сердце у меня не на месте - боюсь, не похоронная ли это! Ведь на войне мои дети.

Мансур:- Что это не похоронная, знаю наверняка, сестра, но вот прочитать не могу. В молодости везде я побывал, всяким ремеслам учился, и в Оренбурге был, и в Стерлитамаке, а вот разбирать написанное не научился.

(Бабушка снова берет у него из рук телеграмму, то наденет, то снимет очки - так ей хочется прочитать написанное.)

Фархуниса:- Не беспокойся, кума, не беспокойся, если это весть о Кюнбике, то, должно быть, хорошая.

Бабушка:- Фархуниса слепая, потому что ее глаза не видят, а мы с тобой, Мансур, с глазами - тоже слепые. Больно и горько. В тот год, когда начали строить колхоз, хотели меня хорошие люди научить читать и писать, а я отказалась. Говорила: "Старикам это ни к чему!" А вот теперь сиди, как глупая. Если б умела писать, сама бы сыновьям посылала свое благословение.

Бабушка Фархуниса поднимает голову и к чему-то прислушивается.

Фархуниса:- Кума, это не ребята ли проходят по улице? Ты бы пригласила кого-нибудь из них, они прочитали бы эту бумажку.

Бабушка:- Ой, правда! Чего мы так растерялись, когда есть у нас школьники! А я и позабыла про них!

Она смотрит в окно, потом, накинув шаль, быстро выходит. Возвращается бабушка с Махмутом.

Бабушка:- Сыночек, прочти-ка вот эту бумажку, сегодня Гюлхылу ее оставила нам, - говорит бабушка.

Я смотрю во все глаза на Махмута. Он гордо берет бумажку:

Махмут:- Это телеграмма от тети Кюнбике. В ней написано по-русски.

Мансур: - Это-то мы и сами знаем.

Бабушка: - Читай, сынок, читай.

Махмут:- Тетя Кюнбике пишет: "Шестнадцатого приедем, пусть на станцию шлют лошадь. Привет всем".

Бабушка сразу засуетилась:

Бабушка:- Раздевайся, Мансур!.. Что же ты сидишь, кума! Раздевайся, попьем чайку!..

Она вдруг останавливается посреди комнаты:

Бабушка:- А которое сегодня число?

Махмут:- Сегодня пятнадцатое, завтра шестнадцатое. Вот... и больше тут ничего не сказано.

Бабушка:- Садись, сынок, и ты садись! - С медом попьем чайку!

Махмут:- Спасибо, бабушка, мне в школу пора

Бабушка включает радио. У нас радио днем говорит и поет по-русски, а вечером по-башкирски. Сейчас оно говорит по-русски.

Мансур:- Непонятная у тебя привычка, сестра. Ты ведь по-русски ничего не понимаешь, а каждый день слушаешь радио: когда ни приду, оно у вас говорит.

Бабушка:- Так ведь это, Мансур, сама Москва говорит. Когда слышишь голос Москвы, легко на душе, - отвечает бабушка. - Хоть я не понимаю слов, но знаю - это слова надежные.

Бабушка сдувает пепел с закипевшего самовара и ставит его на стол. Значит, теперь они уже будут пить чай.

ВОТ ОНА, МОЯ СЕСТРИЧКА!

У наших ворот останавливаются сани председателя колхоза - дяди Якупа. Мы с бабушкой прильнули к окну. С облучка слезает человек, одетый в тулуп. Я узнаю его. Это бригадир - дед Бадамша. В санях ктото шевелится, мелькает белая шаль моей мамы. В одно мгновенье бабушка выбегает во двор. Где же мои валенки? Один я нахожу сразу, а другого нет как нет. Мне хочется заплакать, потом я, кажется, уже и плачу. Пожалуй, от моих слез валенок прячется все дальше.

Слышно, как открываются ворота. Я вспрыгиваю на сундук и приникаю к окну.

Вот там мама моя... Мама вернулась, мамочка моя!

А какую же это маленькую девочку ведет она с собой? Бабушка берет девочку на руки. Дальше терпеть нет сил. Я прыгаю с сундука и в одном валенке выбегаю па крыльцо.

Ямиль: -Мама, мама приехала (Мама хватает меня на руки.)

Мама:- Глупенький, разве зимой бегают босиком!

(Я ничего не отвечаю и только крепко-крепко прижимаюсь лицом к облепленной снегом шали.

Мы входим в дом, меня и маленькую девочку ставят друг против Друга.)

Мама:- Вот, Ямиль, я привезла тебе сестру, ее зовут Оксаной. Помоги ей раздеться.

(Мне становится очень весело. Я обнимаю Оксану, заглядываю ей в лицо. Наконец-то у меня есть сестричка! Я не знаю, что делать от радости... Хочу поднять сестричку, но у меня не хватает сил. Бабушка и мама, улыбаясь, смотрят на нас. Бабушка гладит меня по голове)

Мама:- Не поднимай ее, Ямиль, ведь она такая же большая, как и ты.

Я снимаю с Оксаны пальто, теплую шапочку. Волосы у моей сестры не рыжие, как у Фагимы, а русые, на платье нарисованы не кружочки, похожие на глаза гуся, а бабочки с красными крыльями. И ростом она выше Фагимы. Почти с меня. А имя - Оксана! На всей улице ни у кого нет такого имени. Только почему же она все молчит?

Ямиль:- Мама, пусть Оксана скажет мне что-нибудь. Пусть скажет: брат!

Мама:- Она замерзла, сын мой, пусть немного отогреется, тогда все скажет. Ладно?

Ямиль:- Ладно...

Я беру сестру за руку и подвожу ее к сундуку. Потом достаю из-под кровати ящик со всеми моими игрушками. У меня вещей порядочно: каменный конь, деревянное ружье, маленькая тележка, ракушка, желуди, камешки, лист бумаги с наклеенными на нем картинками. А еще красновато-зеленый попугай и ножичек с железной ручкой. Вот сколько у меня игрушек! Я их все разложил на сундуке перед Оксаной.

Ямиль:- Бери, бери - все это отдаю тебе. Когда настанет лето, я соберу еще много красивых вещей.

Оксана опускает свои голубые глаза и молчит. Она стесняется меня. Но почему же она стесняется?

Я смотрю на бабушку, на маму. Они обе сидят около печки на скамье и, улыбаясь, смотрят на нас. Потом мама подходит и крепко обнимает нас обоих. В глазах у нее такая радость!

Мама:- Играйте, голубки мои, играйте, - говорит мама.

Когда моя мама обняла Оксану, сестричка засмеялась и стала смелее. Она протянула руку, потрогала желуди,, подержала ракушку. Потом осторожно взяла за хвост красно-зеленого попугая и чуть-чуть встряхнула его. Но сколько ни тряси, он теперь не гремит. Я уже давно сделал в его животе дырочку и вытряхнул все камешки.

Сестра моя что-то сказала, но я не понял ее слов и сейчас же переспросил:

Ямиль:- Что ты сказала, Оксана, что?

Но она не повторила, только широко раскрыла свои голубые глаза и стала смотреть на меня. Я почему-то испугался.

Тогда мама села рядом со мной и говорит:

Мама: - Ямиль, твоя сестра жила в далеком городе. В том городе по-башкирски не говорят. Потому и Оксана не умеет. Но ты ее научишь, ладно?

Ямиль:- Ладно. А почему в том городе не говорят по-башкирски? А как же говорят там? Далеко ли тот город? (моя сестра вдруг подбегает к маме и прячет у нее на груди свое лицо) Может быть, она боится меня? - Мама, скажи Оксане... я ведь ее не обижаю, я ее никогда не обижу, а, мама...

Мама отворачивается в сторону. Она всегда делает так, когда на ее глазах слезы.

Бабушка:- Идемте, дорогие гости, попьем чаю. Самовар остывает..

Нас с Оксаной сажают рядом, на самое видное место. Я отдаю сестре свою маленькую чашечку:

Ямиль:- Бери насовсем, Оксана! Я не возьму ее у тебя обратно!

Дедушка Мансур уже услышал о приезде мамы и Оксаны, он пришел к нам вместе с бабушкой Фархунисой.

Мансур:- Если шестилетний приезжает с дороги, шестидесятилетний должен прийти повидаться с ним: так учили нас старики, ( говорит с порога дедушка Мансур.)

Вскоре приходят еще гости – дядя Шагит, Сагида и другие. В этот день в гости к нам приходили все люди с нашей улицы. Они брали Оксану за руки, ласкали ее.

Мишшкей:- Вот и у Ямиля теперь есть сестра. Какое красивое дитя! - Пусть будет здорова и счастлива.

Тетя Минликей дает нам обоим по горсти сушеной черемухи. Таскира, дочь деда Бадамши, приносит Оксане магазинную куколку в платьице и с платочком на голове. Оксане очень нравится эта кукла. Она учит ее ходить и прыгать.

До самого вечера все приходят люди. Когда в доме много народу, мне всегда очень весело. Вам, наверно, тоже?

Потом гости разошлись. Я сижу на коленях у мамы, а бабушка расчесывает Оксане волосы.

Бабушка:- Волосы у дочки стали жесткими, надо завтра баню истопить.

Оксана: - Ямиль... ( вдруг говорит Оксана. Ямиль пугается в первую минуту.)

Оксана:- Ямиль...

(Ямиль спрыгивает с маминых колен и берет Оксану за руки).

Ямиль:- Скажи еще! Скажи!-(Она улыбается мне, но молчит.)

Бабушка:- И птица учится петь постепенно. Оксана тоже научится говорить, дитя мое.

На дворе темнеет. Оксане уже хочется спать. Мама составляет стулья и стелет ей постель.

Бабушка:- Сегодня уж поспит так, а завтра мы внесем ей кроватку.

Оксана ложится и сразу засыпает. Ямиль садится около и все смотрит на свою сестричку. Потом кладет голову на краешек ее подушки и тоже засыпает. Сквозь сон слышет, как мама осторожно раздевает и укладывает его в постель.