«В донесениях не сообщалось......»
Сценарий выступления агитбригады поискового отряда «Экспедиция 116»,
посвященного Дню неизвестного солдата и Битве за Москву
2015 г разработан учителем истории Гатауллиной Д.В.
Сценарий составлен на основе воспоминаний солдат Великой Отечественной войны , сражавшихся на Зайцевой горе и стихов бойца — фронтовика Александра Лесина
Все действие — на фоне видеофильма со звуком- музыкой
Ведущий: В воскресенье 22 июня 1941 года в Казани было солнечно и очень жарко. Город опустел: большинство горожан на выходные уехали отдыхать на остров Маркиз*, кто-то проводил выходные в Парке Горького… Вернувшихся вечером домой ждало страшное известие: Война! Затаив дыхание, люди еще и еще раз слушали речь наркома иностранных дел Молотова:
«Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке наши города… Красная Армия и весь наш народ поведут победоносную отечественную войну за родину, за честь, за свободу…Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
(Жительница РТ): В 1941 году перед началом войны я, молодая учительница, отработав два года в Актанышском районе, получила назначение в сельскую школу деревни Кудашево Агрызского района. Решила съездить на несколько дней в Казань. Здесь у меня прошли студенческие годы, остались подруги, родные и мой жених Гата Багаутдинов. И здесь я и узнала о вероломном нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. Я очень испугалась, срочно собралась, со всеми попрощалась и поехала на вокзал. С трудом купила билет и уехала домой. В поезде все разговоры были только о войне...Уже на следующий день рано утром на фронт ушли сотни татарстанцев. В Казани бойцов провожали под марш «Прощание славянки» со сборного пункта республиканского военкомата на улице Свердлова (авт-сейчас ул. Петербургская воспоминания Такмили Багаутдиновой)
(житель): В этот день мы с матерью и старшей сестрой Мугаллимой отправились на сельский Сабантуй в Тумутуке. Отец остался дома. На том празднике мы и услышали о начале войны.– Эх, сынок, заберут на фронт отца и твою сестру, – заплакала мать. Тогда мне было 15 лет. Предчувствие матери оправдалось: сестру, только что выучившуюся на врача, мы проводили той же ночью. А в 1942 году призвали и отца. Он погиб в боях за Смоленск. 6 ноября 1943 года, когда я еще учился только в десятом классе, пришла повестка и мне. ( авт-воспоминание Фаррагата Галимова, Азнакаево)
(житель города) :Был июль 41-го года. Папу призвали, но на фронт отправили не сразу. В октябре того же года, мы с мамой поехали к папе в Бугульму. Там был сбор военных отрядов для отправки на фронт. Обратно домой мы ехали на поезде с папой и прятались целый день в вагонах с лошадьми, потому что за эти семейные прощания нас могли расстрелять ( авт-воспоминание СМСитнова)
(военный): А я уже был военным, но нашу дивизию разоружили буквально накануне приказали сдать стрелковое оружие под предлогом перевооружения. А обратно не дали — так и пошли воевать с одной винтовкой на троих. Почему немцы так быстро захватывают наши земли? Боюсь об этом говорить, но неужели в нашем руководстве есть вредители, а в армии предатели? Уже в августе 1941 года в Западной Украине мы были окружены и я попал в плен (авт- по воспоминаниям В Селюк)
(военный) : Помню, 22 июня, когда пришла горькая весть о начале войны, я и многие другие мои сверстники сразу же побежали в Кировский военкомат города Казани. Там уже было видимо-невидимо народа. Все просились на фронт, и мы, и девчата из Порохового завода тоже написали заявления: «Прошу зачислить добровольцем в ряды Красной армии, чтобы бить проклятых фашистов и освободить нашу любимую Родину…”
Памятным днем июня
в ближайший военкомат
Пришла добровольцем юность-
Родины верный солдат
Как нелегко оторваться
От милых маленьких рук
Когда тебе только двадцать
К тому же неполных, друг!
К тому же не поезд дачный-
Военный ждет эшелон
А рядом полгорода плачет
Невест, матерей и жен.
Скорее, скорее, скорее
Пары набирай, паровоз
мякнут сердца, слабеют
От этих прощальных слез.
Нары скрипели и гнулись
Под головой — вещмешок...
Сколько ты вынесешь, юность
Было тогда невдомек.
Юность моя ты вот как
выглядишь со стороны:
В тяжелых ботинках
В обмотках невероятной длины
В шинелишке серого цвета
( попробуй блеснуть красотой!)
В пилотке белесой, потертой
Зато — со звездой
(авт- стих. бойца 146 СД А.Лесина)
Родившись под северным небом
Под жесткой метельной звездой
Крестьянским мы вскормлены хлебом
И вспоены той же водой
Нам в шалостях не потакали
Не холили наши года
С ребячества мы привыкали
К нелегкой походке труда
(авт- стих. бойца 146 СД А.Лесина)
( Информация на экране: Газета «Красная Татария» 1941 год: О том, как Казань готовилась к обороне, рассказывается в репортаже «Батальон вышел в поле»:)
-« В суровые дни войны город пробуждается необычно рано. На тихие обветренные улицы чуть свет высыпает все мужское население, способное носить оружие. На ходу подтягивая ремни, одетые поверх пальто, люди спешат к сборным пунктам.
Направляемся к Ленинскому саду, где ровно в семь часов утра собрались бойцы батальона Всеобуча, созданного при Бауманском Райвоенкомате. Среди присутствующих люди средних лет, рабочие-стахановцы, служащие наркоматов и учреждений, преподаватели школ и институтов… Большое оживление царит в штабе. Здесь подготовили более 250 учебных винтовок, 150 противогазов, 10 чучел для рукопашного боя, большое количество ручных гранат, шанцевого инструмента.
В штаб входят три девушки в белых халатах, за спиной у них санитарные сумки. Это слушательницы районных курсов медсестер, они составляют санитарный отряд батальона. Заканчиваются последние приготовления к занятиям. Бойцы во главе с командиром батальона, инженером авиатехникума вступают в военизированный поход. С винтовками на плече, с гранатами у пояса они идут по улицам.
… Весь народ берется за оружие, чтобы истребить немецких оккупантов».
( авт -видео о Лесине — фото и станция Шумерля)
(Боец):
Погоди немного, память
Дай мне оглядеться
Знаю нынче от тебя мне
Никуда не деться!
Ты сейчас раздвинешь годы
И опять доставишь
На попутной на подводе
К этим вот составам
Сколько станций, сколько станций
Пролетело в дыме
А вот с этой — не расстаться
Не проехать мимо
Позабудется не скоро
от родных околиц
Уезжал в далекий город
Сельский стихотворец
Как мечтал он как хотел он
И его чтоб слово
Всю Россию облетело
не хуже другого
Только вместо песен юность
Нашу огласила
Загремевшая в июне
Бранной меди сила!
Ведущий: На фронтах Великой отечественной войны воевало около 700 тысяч человек из Татарстана – это призванные с 1939 по 1945 год. Только из Казани было призвано примерно 100 тысяч человек. Не вернулись с войны 404 тысячи человек, из них примерно 40 тысяч попали в плен и о их дальнейшей судьбе мы не знаем. Таким образом, примерно 360 тысяч наших земляков погибло, из них 190 тысяч пропали без вести, то есть о месте их захоронения до сих пор неизвестно.)
(Боец):
Когда метель нас в перехлест брала
И трескались от стужи камни
Она сестрой, нет, домом мне была
А может целой родиной была мне
Теперь висит как прошлое мое
И кажется порою одинокой
Но как мне дорог серый цвет её
Сукно её, истертое до срока
Люба складка! Стоит подойти
Рукой потрогать старые петлицы
И начинают в памяти дымиться
Костры привалов на большом пути
(Боец): Экипировали нас не сразу. Я долго еще ходил в своем черном студенческом пальто, с месяц даже воевать пришлось в нем, а потом выдали гимнастерку, шинель и ботинки непомерно большого размера. Винтовку тоже выдали не сразу. У меня, кроме двух гранат Ф-1, личного оружия долго не было. Мы готовились к боям — стреляли и учились ходить на лыжах.
(Боец): В начале апреля 512 полк 146 стрелковой дивизии на железнодорожных эшелонах прибыл на станцию Барятинская Моссальского района Калужской области. Бартинская была освобождена 11 января 1942 года и мы получили приказ - перерезать Варшавское шоссе, выбить фашистов из деревни Фомино и овладеть высотой 268,9, сменив на переднем плане 173 стрелковую дивизию. В пути кто был помоложе и поглупей говорили о том, как они разобьют фашистов, а кто постарше и уже воевал в первой мировой — молчали. Некоторые спали, а другие не сомкнули глаз, потому что боялись ночных налетов на эшелоны.
(Боец):Варшавское шоссе служило, по выражению гитлеровского генерала Блюментрита, «единственной жизненной артерией», питавшей части юхновской группировки немцев. Варшавское шоссе десятки раз переходило из рук в руки. Но каждый раз немецкое командование подводило резервы и восстанавливало положение. Большие потери в живой силе и технике несли та и другая стороны.
(авт -по книге Сергея Михеенкова «В донесениях не сообщалось. Жизнь и смерть солдата Великой Отечественной» и воспоминаний участников боев на Зайцевой горе)
(Боец): Батальоны ушли вперед
И над полем, спокойным впервые
Снеговая поземка метет
Занося валуны вековые
Словно надолбы валуны
Да, хотелось бы лет через двадцать
Не в снегах, а в музее войны
С валуном фронтовым повидаться
Вспоминая судьбу свою
Братски обнял бы древний камень
Он хранил нас в открытом бою
Прикрывая крутыми боками
(Боец):я безусым вставал солдатом
Не прятал от пуль головы
на 250ой Версте от Москвы
Вставал, как и прежде суровым
К себе, но прежде — к врагу
В апреле сорок второго
Остался мой след в снегу
На двести пятидесятой
У маленького сельца
На двести пятидесятой
Взрывались наши сердца
Зеленью лес опушен
Воздух секут стрижи
Вот они — вдоль опушки
Начальные рубежи
(Боец): Мы со станции пешими колоннами отправились в район боевых действий.
Во время передвижения мы видели вместо деревень, торчащие из под снега печные трубы. В условиях весенней распутицы, болотистой местности и бездорожья обозы и кухни отстали. Наступил голод, который мы испытывали все время. Мы стали поедать дохлых и убитых лошадей. Было ужасно противно есть эту конину без соли. Пили болотную воду и воду из луж растаявшего снега, где нередко лежали трупы. У нас были пробирки с таблетками хлора, но пить воду с хлором было еще противней. (авт — воспоминание Аллер)
Ведущий: Ещё 5 апреля части 173-й стрелковой дивизии во взаимодействии со 108-й танковой бригадой на короткое время овладели д.Фомино-I (ныне – Зубровка), но удержать деревню не смогли. В упорных боях с большими потерями 13 апреля части нашей 146-й стрелковой дивизии удалось выбить гитлеровцев из Фомино и занять Зайцеву гору. Но только на сутки. 14 апреля нам пришлось её оставить, потому что подвести боеприпасы было невозможно - немцы постоянно обстреливали. В полном распоряжении у немцев было Варшавское шоссе. Лесистый участок позволял беспрепятственно скрытно маневрировать, быстро перебрасывать живую силу и технику по шоссе. Мы же занимали подножье южного склона высоты 269,8. Позади простиралось болото Шатинский мох - мы были у немцев всегда на виду. Боеприпасы и продовольствие на руках доставлялись со станции Барятинская на расстояние 25 – 30 километров. А наши танки не могли пройти Шатино болото.
(Боец):
Ты не знаешь, ничего не знаешь:
Над тобой — сплошная тишина!
Что такое, например, взрывная
С ног сшибающая волна
Что такое переждать бомбежку
В избяной могильной пустоте?
Рамы вылетают из окошек
Ходят ходуном пролёты стен
Мир как будто бы всё уже уже
Замыкается... Попробуй встать!
А они над крышей кружат, кружат
Черные стервятники в крестах
А потом с каким -то диким воем
С двух сторон бросаются в пике
И тогда прощаюсь с тобою
Вдруг поняв , что жизнь на волоске
(Боец): Каждый день с утра до наступления темноты наши позиции непрерывно подвергались артиллерийским и минометным обстрелам, которые точно корректировались висящим над нами самолетом-корректировщиком «РАМА». Почти каждый день происходили массированные авиационные налеты. После сильной бомбежки из самолетов на бреющем полете открывался пулеметный обстрел наших окопов. На кладбище Фомино-2 расположились немецкие снайпера, которые не давали высунуть голову из окопов. (Аллер)
( Боец): Ночью мы не спали, занимались укреплением обороны. В это же время была возможность вынести тяжело раненных и принести к нам на передовую жидкую водичку горохового концентрата и 1- 2 сухаря на человека. Численный состав батальона на передовой из нескольких сотен за 2--3 недели сократился до нескольких десятков человек. Радиосвязь на передовой отсутствовала из-за того, что немцы ее четко пеленгировали, тем самым обнаруживалось расположение наших командных и наблюдательных пунктов. Проводная телефонная связь, несмотря на постоянные обрывы из-за артиллерийских и минометных обстрелов, работала нормально. (Аллер)
(Боец) Ночами мы подтаскивали снаряды и мины к передовым позициям. Боеприпасы носили из тыловых складов. Я ходил на подноску два раза. Берешь две мины для полкового миномета калибра 120 миллиметров, перевязываешь их за хвосты веревочкой, перекидываешь через плечо и дуешь к передовой. Позади нас примерно на пять – шесть километров простирались обширные торфяники. Весной они превратились в сплошное болото. Вот в глубине этого болота и находились наши склады. Пройти к ним можно было только пешком. Так что на себе таскали и боеприпасы, и продовольствие, и всякое другое снаряжение.
(Боец)
Черный ветер злую грусть нагонит
Будет выть, метаться, бушевать
При дороге друга похороним
Молча: мертвым не нужны слова
А его любимой- той, заветной
С чьим письмом он на врага ходил
Что ей написать в письме ответном-
Сделать так, чтоб не был мир постыл?
Помогают писаря из штаба
Пишут кратко, чтобы горе сжать:
Пал в атаке... cлавной смертью храбрых
Там — то( ставят имя рубежа)
(Боец) Нам, взводу связи, досталась залитая водой траншея и блиндаж. Блиндаж низкий, в нем можно было только сидеть. Холодно. Занавесили мы вход плащ-палаткой, затопили буржуйку. Стало тепло, даже жарко. «Давайте, братцы, кипяточку поставим»,– предложил кто-то. Я крайним к выходу сидел. Взял пару котелков, вышел, зачерпнул из ближней лужи. Вода вроде чистая, никто не забраковал мою воду. Мы тогда на кипяток воду из луж да из воронок и брали. Прокипятишь – и готово. Утром, когда рассвело, выбрался я из блиндажа и вижу: в луже, где я воду брал, вытаял немец. Видимо, он тут еще с зимних боев лежал. Я оторопел. Тем временем выбрался из блиндажа и весь наш взвод. Стоят, тоже немца разглядывают. Кто-то из ребят, вроде как в шутку, спросил: «Антипов! А ты ночью не из этой ли лужи воду брал?» Все засмеялись. «Из этой» – говорю. Вначале мой ответ тоже приняли за шутку, а потом, когда я подтвердил… Эх, что тут поднялось! Кто побежал два пальца в рот совать, кто заматерился. Но потом успокоились, разбрелись по траншее. А я стоял и смотрел. Немец распух, лицо синее, пилотка к волосам примерзла. Так я в первый раз на фронте увидел врага.
(Боец): Воевал я с марта сорок второго по май сорок пятого. Но боев страшнее, чем под Зайцевой горой, не видел. Помню, подвели нас к ней. Несколько суток – ни крошки во рту. Окопы рыть нельзя. Под снегом – болото, хлябь. В снег зароешься и сидишь. А снег от пули не защита. Но снег был глубокий. И – мороз! А мы в ботинках и обмотках. Холодно – невыносимо. В снегу, в норе своей, надышал так, что сверху закапало. Внизу настелил еловый лапник. И до того у меня ноги замерзли, что терпения уже нет никакого. Что делать? А перед нашими позициями убитые лежат. До нас в этом снегу другой полк стоял, почти весь полег в атаках. Людей поднимали и поднимали в атаку, пока некого уже не осталось поднимать. Прямо перед моей норой, гляжу, лежит боец в валенках. Валенки добротные. В мою сторону так и торчат из-под снега. Дождался я ночи и пополз к нему. Стащил с него валенки. А что делать? Не умирать же от холода.
(Боец):
Отсюда до немцев — две перебежки
Можно ползком, наискосок.
А если у проволоки не мешкать
Так это — всего лишь один бросок.
Да только тут не в расчетах дело!
Не надо слов на ветер бросать!
Смертями насыщена до предела
Безымянная полоса
С подступов ближних, с подступов дальних
Стволы и глаза её стерегут
Её называют в штабах нейтральной
Ничейной сами солдаты зовут.
Ничья. А не твой ли далекий прадед
Здесь корчевал вековые пни
Ладил жильё, возводил ограды?-
Наша она искони!
Глядим на неё из окопных ячеек
И не таим друг от друга: страшна
Но сколько же быть ей, лежать ей ничейной?
Наша она!
(Боец): Убитые лежали перед нашими норами плотно, через пять – семь шагов. Иногда друг на друге. Все поле перед нами в трупах. Пехота под Зайцевой горой долго не воевала. Если наступали, то через несколько дней или ранен, или убит. Смотришь, рота пошла в атаку. Пошла. Пошла… Мы, минометчики, поддерживаем ее огнем. Чуть погодя – откатились. Немцы ударили изо всех стволов. У них там оборона сильная была и грамотно расположенная. Откатилась наша рота, а в ней уже и взвода нет. Да и те переранены все, в крови, в бинтах.
(2 бойца):
В центре России оно — в подмосковье
Прижалось к горе, как родинка к лицу
Памятью каждый из нас прикован
К этому маленькому сельцу
Мерой всех испытаний жестоких
Для нашей дивизии было оно
У кого Сталинград У кого — Севастополь
А у нас — Фомино
Перевалить через Зайцеву гору!
Варшавское перерезать шоссе
Но кроме приказа был ещё голод
И был промозглый апрельский холод
В заболоченной полосе
Встать бы и смять эту гору в лепешку
Да голой рукой попробуй , возьми
Когда на тебя обвалом бомбежки
Бомбежки, бомбежки с восьми до восьми
Мы вылезали из ям осклизких-
В свежих воронках посуше дно
И вот уж взрывною волною слизан
Последний камень печной Фомино
Теперь лишь на карте одним названьем
осталось село и остался приказ
Оледенелыми ветками ночью позванивал
Ветер, короб шинели на нас
Вторую неделю озлобный ветер
И волны разрывов со всех сторон-
До исступленья ! Свели на третью
Остатки полков в один батальон
Десть дивизий травой повиликой
К свету, к людям пробились давно
На этом жертвенно — великом
Братском поле под Фомино
Сколько же нас, погибших негромко
Но жизнь за отчизну отдавших давно?!
Да будут святы для наших потомков
По всей России пол Фомино!
(Ведущий): Боевые действия в р-не Зайцевой горы начались войсками 50 Армии с 26 марта 1942г и шли почти не прерывно до 28 апреля 43 года. В этих боях за Варшавское шоссе принимали участи следующие части 58, 69, 116, 146, 173, 239, 290, 298, 336, 385 стрелковые дивизии 11, 108, 112 танковые бригады. Потери составили от 50 до 70% личного состава. Убито, раненено и пропало без вести около 60 тыс человек . Это только за месяц боёв, дальше оборона и Подкоп под высоту 269,8 - результат практически никакой. Высоту взяли в марте 1943г, когда немцы начали свою операцию «Буйвол», по сокращению фронта от Ржева. Оставляли усиленные заслоны, они планово отошли на заведомо подготовленный рубеж
7 марта 1943 г. войска 50-й армии перешли в наступление на 52-километровом фронте от Трушкова (Мосальский район) до Высокой Горы (Барятинский район). 12 марта они заняли Зайцеву Гору, 13 марта – д.Фомино-II и высоту 269,8, Горелое, Прасоловку. Правда, Прасоловку к вечеру вновь удалось отбить немцам.14 марта советские войска освободили Милятинский Завод, снова освободили Прасоловку, вели бои за Орловку, Поделы, Бельскую, Яковлевскую, Липовку, х.Даниловский. В тот же день части 413-й стрелковой дивизии освободили пос.Милятино. 16 марта были освобождены Орловка, Поделы и Бельская.
(Кадет):
На Зайцевой горе
Над Зайцевой горой плывут туманы.
Над Зайцевой горой – лишь тишина.
И кажется неправдой и обманом,
Что обжигала жизни здесь война.
А я стою, молчу у монумента,
В былое уплываю с тишиной.
Ищу глазами жадные приметы,
Что и поныне не забыты мной.
Да, это здесь, под этим небом низким,
Вставала дыбом русская земля.
Теперь, увы, не счесть по обелискам
Всех, кто полег за эти вот поля.
А ныне копны гору обступили,
Как будто вырастают из земли,
Как шлемы тех солдат, что здесь почили,
Тех, что за эту землю полегли.
А из-под шлемов – пристальные взгляды
Сквозь хвою, листья, сочную траву…
И словно вопрошают те солдаты:
- Как, нынешний, на свете я живу?
От прошлого мне никуда не деться.
Оно взывает постоять за Русь.
И, мужеством здесь причащая сердце,
Я каюсь, присягаю и молюсь.
4 700
9 354 
