Ценностная природа художественного времени в «Слове о полку Игореве»

Пилюгина Елена Павловна,

учитель русского языка и литературы Тяжинской средней школы № 1

имени Героя Кузбасса Н.И. Масалова

Ценностная природа художественного времени

в «Слове о полку Игореве»

На ценностный характер любого эстетического явления указывает, размышляя о связи категории формы и содержания, М.М. Бахтин. По определению ученого, «форма есть выражение активного ценностного отношения автора-творца и воспринимающего (со-творящего форму) в к содержанию ¹, содержанием становится «действительность познания и этического поступка, входящая в своей опознанности и оцененности в эстетический объект»². Определение темпоральной ценностной природы складывается из взаимодействия отношния ко времени изнутри поэтического мира, то есть этической оценки героя, рассказчика или повествователя, и авторской оценки, объемлющей и пронизывающей целое художественного произведения. Таким образом, можно говорить о формальном и содержательном аспекте художественного времени: есть художественная форма времени (авторский способ темпорализации, то есть время как нечто изображающее) и изображаемое время жизни героя.

Определенный образ времени, в его содержательном аспекте, складывается уже в первой части «Слова», в которой повествователь рассуждает о способе изложения событий, перенятом им у Бояна. Манера Бояна заключается в «свивании» обеих половин времени: «О Боян, соловей старого времени! / Вот бы ты походы те воспел, / скача, о соловей, по мысленному дереву, / летая умом по подоблачью, / свивая славу обеих половин сего времени / рыща по тропе Трояна через поля на горы»³.

Время, в представлении Бояна, состоит из половин – «передней» (прошлое) и «задней» (настоящее и будущее). В своих произведения Боян «свивает» половины времени в целое время. Нужно сразу отметить объективный характер времени в «Слове о полку Игореве». Характеристики времени как прошлого, настоящего и будущего основаны на представлении человека, являющегося центром времени (прошлое - позади человека, будущее - перед человеком, предстоит ему, настоящее совпадает с человеком). Выделение «передней» (настоящее и будущее) и «задней» половин времени исключает из него человека, они даны только по отношению к самому времени⁴. Объективное, существующее помимо человека время и целостно и разделено. Характеристика части времени как половины указывает на изначальную целостную природу времени. Боян свивает половины времени, значит, само время как будто распадается на половины, и нужен человек, чтобы вновь соединить его. Манера исполнения Бояна определяет его отношение ко времени: он делает время единым, свободно перемещаясь из одной его половины в другую (из прошлого в будущее и обратно). Тропа Троянова здесь обозначает времена языческие, сам Боян жил в II веке, времена христианские, но «воспевать славу» Земли Русской он может только в таком глобальном истинном для него времени, в котором настоящее неотделимо от будущего.

Такое же отношение ко времени складывается у повествователя «Слова». Он перенимает манеру Бояна, повествуя о событиях ХII века, его современности: «Не пристало бы нам, братья, / начать старыми словами / печальные повести о походе Игоревом / Игоря Святославовича? / Пусть начнется же песнь / по былинам нашего времени, / а не по замышлению Бояна»⁵ (курсив наш. – Е.П.). Дальше повествователь предполагает, как бы Боян начал повесть о походе Игоревом: «О Боян, соловей старого времени! Вот бы ты те походы воспел.(…). «Не буря соколов занесла / через поля широкие…»⁶, и сразу же дает собственное начало: «Тогда Игорь взглянул на светлое солнце»⁷. Для повествователя важно, как бы о «былях сего времени» сказал Боян. Подобное обращение к Бояну повторяется в тексте «Слова» в конце произведения, когда рассказывается о возвращении Игоря в Землю Русскую: «Сказали Боян и Ходына, / Святославовы песнетворцы / старого времени Ярослава, / Олега – князя любимцы: / «Тяжко голове без плеч, / беда телу без головы» - / Так и Русской земле без Игоря»⁸. Певцы прошлого вместе с повествователем (1187- время написания «Слова») и людьми настоящего (1185 – время изображенных событий) приветствуют Игоря и прощают его. Такова оценка времени, данная повествователем в его прямом слове. Такова в целом природа художественного времени «Слова».

Отношение ко времени как нерасторжимому единству «передней» и «задней» половин просматривается в определении границ событий, о которых говорится в «Слове»: «Начнем же, братья, повесть эту / от старого Владимира (ум.1015) до нынешнего Игоря (1185)»⁹. Рассказывая о походе Игоря, повествователь несколько раз возвращается в прошлое. Например, описывая ратные подвиги Всеволода, он неожиданно, в кульминационный момент главного сражения, вспоминает походы прошлого: «Ярый тур Всеволод! / Стоишь ты в самом бою (…). Были века Трояновы, / минули лета Ярославовы, / были походы Олеговы, / Олега Святославовича. Ведь тот Олег мечом крамолу ковал / и стрелы по земле сеял (…) То было в те рати и в те походы, / а такой рати не слыхано!»¹⁰. Положение повествователя во времени определено отношением автора. Свободное перемещение повествователя во времени создает образ художественного времени. Во-первых, это действительно объективное время: повествователь, рассказывая о событиях настоящего, смотрит на них не с точки зрения настоящего, а с точки зрения глобального, существующего помимо него, объективного времени, в котором были и «века Трояновы, лета Ярославовы, походы Олеговы». Как отмечает Д.С.Лихачев, автор древнерусской литературы «стремится изобразить объективно существующее время, независимое от того или иного восприятия его. Время казалось существующим только в его объективной данности. Даже происходящее в настоящем воспринималось безотносительно к субъекту времени. Время для древнерусского автора не было явлением сознания человека»¹¹. Из этого положения, по мнению исследователя, проистекает закон цельности изображения, последствием которого является однонаправленность художественного времени: «Повествование никогда не возвращается назад и не забегает вперед»¹². Возвращения назад в «Слове» и, например, в «Житии Аввакума» разной природы. В «Житии», как считает Д.С. Лихачев, такая манера повествования обусловлена положением Аввакума, который «видит свое прошлое из настоящего, соотносит случившееся с настоящим, прибегает к прошлому для объяснения настоящего»¹³. Точка зрения Аввакума эгоцентрична. Позиция повествователя «Слова», как и позиция Бояна, надвременна. Они смотрят на мир так, как того требуют поэтические законы древнерусской литературы - не с точки зрения временного, но с точки зрения вечного¹⁴, и именно поэтому могут так легко перемещаться во времени.

Характеризуя художественно-пространственную позицию автора «Слова», Д.С.Лихачев отмечает: ««Господствует точка зрения сверху (ср. «поднятый горизонт» в древнерусских миниатюрах и иконах). Автор видит Русскую землю как бы с огромной высоты, охватывает мысленным взором огромные пространства, как бы «летает умом под облаками», «рыщет через поля на горы»¹⁵. Поэтому мысленный взор автора охватывает огромные пространства¹⁶. Такому пространству «Слова», в котором свободно и легко перемещаются герои¹⁷, соответствует глобальное время, в котором так же легко перемещается повествователь. Благодаря его свободному перемещению, связываются «передняя» и «задняя» половины в целостное время. Роль человека, причастного искусству, божественному по своей природе с точки зрения автора древнерусской литературы, заключается в «свивании» половин времени. Только с позиции глобального целостного времени возможно постижение надвременной сущности происходящего.

Таким образом, в рассуждении повествователя о манере Бояна очень важным становится отношение обоих ко времени – на этом отношении держится их манера изложения событий. Оценка времени как единого целого двух половин времени является этической оценкой повествователя, здесь имеется в виду внехудожественный характер оценки. Повествователь в своем прямом обращении к Бояну характеризует манеру изложения, свойственную Бояну, ему (повествователю) и вообще всем сказителям литературы. Не случайно в этом отношении начало «Слова»: «Не пристало ли нам, братья, / начать старыми словами / печальные повести о походе Игоревом»¹⁸. Как будто он не один рассказывает о походе Игоря, а помогают ему «братья по перу». В таком случае оценка повествователем времени, как и оценка манеры изложения, имеет внехудожественный характер и является плодом религиозной и эстетической рефлексии повествователя. Но актуальной она становится в целом художественного мира «Слова», то есть в свете непосредственной эстетической авторской оценки. Дело в том, что образ времени в «Слове» на всех уровнях складывается из взаимодействия двух половин времени.

Во-первых, двучастную структуру времени можно наблюдать на уровне организации слов отдельных героев. Так, например, Золотое Слово Святослава в первой части включает в себя обращение к князьям-современникам, вторая часть посвящена прошлому – борьбе двух ветвей: потомков Ярослава Мудрого с полоцкими князьями – потомками Всеслава Полоцкого (ум.1068). Заканчивается «Золотое Слово» призывом к объединению князей. Плач Ярославны дан в двух плоскостях – прошлого и настоящего. «На Дунае Ярославнин голос слышится, кукушкой безвестною рано кукует: / «Полечу, - говорит, - кукушкой по Дунаю, / омочу шелковый рукав в Каяле-реке, / утру князю кровавые его раны / на могучем его теле»¹⁹ - первые слова Ярославны обращены к настоящему – последствиям поражения Игоря. Последующие обращения к ветру и солнцу даны в плоскости прошлого – хода битвы, в которой солнце и ветер были врагами Игоря.

Чередование настоящего и прошлого происходит на уровне сюжета. Рассказ о событиях не соответствует ходу событий в реальности. Первым событием «Слова» является солнечное затмение: «Тогда Игорь взглянул / на светлое солнце / и увидел воинов своих / тьмою прикрытых»²⁰. Вторым событием можно считать разговор двух братьев, состоявшийся накануне выхода в поход (солнечное затмение случилось после выступления в поход): «Игорь ждет милого брата Всеволода. / И сказал ему буй тур Всеволод: / «Один брат, / один светлый - / ты, Игорь! / Оба мы - Святославовичи! / Седлай же, брат, / своих борзых коней, / а мои-то готовы, / оседланы у Курска еще раньше»²¹. Далее следует рассказ о выступлении в поход, и второй раз упоминается о солнечном затмении. Подобное нарушение порядка событий происходит, когда рассказывается о сне Святослава. Дело в том, что сон приснился Святославу накануне битвы, но говорится о нем, когда весть о поражении Игоря дошла до Киева и бояре сообщают ее Святославу.

Уже в названии образ времени вбирает в себя настоящее и прошлое: «Слово о полку Игоревом, Игоря, сына Святославова, внука Олега».

Таким образом, мы видим, что и в прямой характеристике времени, данной в слове повествователя, и в оценке автора, проявляющемся в положении повествователя и героев (Святослава, Ярославны), образ времени один. Этическая оценка повествователя и героя и эстетическая (авторская) оценка, на первый взгляд, совпадают. Первая выражена непосредственно. Здесь время – предмет слова. Вторая выражена не отношением ко времени, а положением во времени, то есть посредством ОБРАЗА.

Образу единого времени в «Слове» противопоставлен образ распавшегося, перевернутого, «изнаночного» время, изнаночного в смысле времени перевернутых ценностей: «Борьба князей против поганых прекратилась, / ибо сказал брат брату: / «Это мое, и то мое же». / И стали князья про малое / «это великое» говорить»²². Время усобиц оценивается повествователем как время невеселое, необильное – небогатое: «Уже ведь, братья, невеселое время настало, / уже пустыня войско прикрыла. / Встала обида в войсках Дажьбожа внука, / вступила девою на землю Трояню (…) плеская, прогнала времена обилия»²³; темное время позора, рабства и горя: «На реке на Каяле тьма свет покрыла – / по Русской земле простерлись половцы… / Уже пал позор на славу; / уже ударило насилие на свободу»²⁴. Подобную характеристику времени дает повествователь в своем прямом обращении к читателю, описывая последствия поражения Игоря, вернее, последствия междоусобной борьбы князей, так как рассказывая о битве Игоря (к.ХII в.), повествователь вспоминает сражения Олега (к.ХI в.). О распаде времени повествователь говорит, находясь сам на почве единства, постоянно апеллируя к прошлому. «Изнаночное»²⁵ время противопоставляется веселому, светлому времени славы и обилия, времени единства князей.

Свою характеристику изнаночному времени дает Святослав в «Золотом Слове», сравнивая времена единства князей с временами усобиц: «Те ведь (войско брата Ярослава) без щитов, с засапожными ножами / кликом полки побеждают, / звоня в прадедовскую славу. / Но сказали вы (Игорь и Всеволод): «Помужествуем сами: прошлую славу себе похитим, а будущую сами поделим!» (…). Но вот зло – князья мне не помогают: / худо времена обернулись»²⁶. По мнению Святослава, побеждали русские князья, например, войско Ярослава, «звоня в прадедовскую славу», то есть помня о прошлом, осознавая себя потомками своих отцов и дедов, а главное, принимая славу не как свою собственную, а как славу прошлую и настоящую. Игорь же пытается присвоить себе славу предков и добыть личную славу, тем самым Игорь разделяет «переднюю» славу – славу предков, славу Святослава и «заднюю» славу, личную, собственную славу. Поэтому и время, бывшее единым, где настоящее невозможно без прошлого, как задняя половинка не существует без передней, – в момент попытки приобретения личной славы раскалывается, выворачивается наизнанку. Так оценивается время повествователем и героем – Святославом. Их оценка (веселое – не веселое, беда; слава – позор; обилие – грабежи, поборы, бедствие; настоящее – изнаночное) - этическая оценка жизни изнутри самой жизни. В оценке героев и повествователя «изнаночное» время отрицается. Прямая оценка повествователя и героев близка косвенной, образной авторской оценке, но она не сливается с последней. Эстетическая оценка осуществляется поляризацией единства времени и его распада, причем принимаются и утверждаются оба времени.

В целом художественное время «Слова» - это время, в котором образуют художественное напряжение времена единые («передняя» и «задняя» половины времени) и времена «изнаночные». Причем времена «изнаночные» на авторском уровне связаны с главными изображенными событиями – походом Игоря. Основные события «Слова»: выступление в поход, поражение, плен, последствия похода – время «изнаночное», неправильное, расколотое; побег Игоря, возвращение и сбор князей в Киеве, в церкви богородицы Пирогощей – возвращение истинного единого веселого времени. Сюжет произведения – о возвращающемся блудном сыне - восстанавливает разрыв «старого» и «молодого». Художественное время «Слова» идёт против реального исторического, в котором эпоха усобиц сменяется эпохой единства, – по кругу возвращения. Причиной раскола времени в «Слове» становится вторжение в единое время личного времени Игоря, в котором герой пытается обрести славу, а на самом деле проходит путь падения, позора, плена и возрождения, возвращения в единое время. Несмотря на то, что попытка установления личного времени (я-времени) оборачивается расколом единого родового эпического времени (мы-времени), время похода Игоря, временной славы, поражения и возвращения – приобщения родовому времени, то есть личное время, столь же значимо, как общее родовое время. Именно личное время Игоря становится главным предметом изображения, единое общее время является фоном личного времени. Однако утверждение личного времени возможно только в связи с общим единым временем – как совершение ратного подвига за Землю Русскую и возвращение в русло единого родового времени.

Таким образом, эстетическая оценка времени не оспаривает этические оценки героев и повествователя, но складывается во взаимодействии с последними, объемлет и усложняет их. В этом сложном взаимодействии этической и эстетической оценок обнаруживается ценностная природа художественного времени «Слова о полку Игореве».

Литература

1. Бахтин М.М. Проблема содержания и форма в словесном художественном творчестве / М.М. Бахтин. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975.

2. Лихачев Д.С. Художественное время в «Слове» // Лихачев Д.С. Избранное. – С.-Петербург «LOGOS» 2000.

3. Слово о полку Игореве. (Поэтический перевод Д.С.Лихачева). – М., 1975.

1^ Бахтин М.М. Проблема содержания и форма в словесном художественном творчестве / М.М. Бахтин. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. – С. 59

2^ Там же. – С. 32.

3^ Слово о полку Игореве. (Поэтический перевод Д.С.Лихачева). – М., 1975. -С.49.

4^ «Задним было то, что стоит в конце, позади временного ряда, безотносительно к нашему положению. Это могли быть события последних лет, а иногдадаже и события будущие, если ими должна была замыкаться какая-то цепь событий, какой-то временной ряд» (Лихачев Д.С. Художественное время в «Слове» // Лихачев Д.С. Избранное. – С.-Петербург «LOGOS» 2000. – С.280).

5^ Там же. - С.45.

6^ Там же. – С50 – 51.

7^ Там же. – С47.

8^ Там же. – С.105.

9^ Там же. -С.47.

10^ Там же. -С. 61 – 63.

11^ Лихачев Д.С. Художественное время в древнерусской литературе. – С.42.

12^ Там же. – С.46.

13^ Там же. – С.89.

14^ «Вневременное бытие было особенно интенсивным в произведениях древнерусской литературы» (Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. – С.47.

15^ Лихачев Д.С. Поэтика художественного пространства. // Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. – С.143.

16^ «В этом легчайшем из миров как только кони начинают ржать за Сулою – слава победы уже звенит в Киеве; трубы только начнут звучать в Новгороде Северском, как стяги уже стоят в Путивле – войска готовы к выступлению в поход» (Там же. – С143).

17^ Мир «Слова» Д.С.Лихачев характеризует как «мир легкого, незатрудненного действия, мир стремительно совершающихся событий» (Там же. – С.143).

18^ Там же. – С.45.

19^ Там же. – С.93.

20^ Там же. – С.49.

21^ Там же. – С.51.

22^ Там же. – С.69.

23^ Там же. – С.65 – 69.

24^ Там же. – С.75

25^ Лихачев Д.С. Смех как мировоззрение // Поэтика древнерусскоц литратуры. – С. 348 – 349.

26^ Там же. – С.79.