Цивилизационный дискурс: миссия России и вызовы глобализации

УДК 130.2

Цивилизационный дискурс: миссия России и вызовы глобализации

Мишучков Андрей Александрович, кандидат философских наук, доцент, старший научный сотрудник Управления научных исследований Оренбургского государственного университета, докторант РУДН по кафедре истории философии.

Е-mail: [email protected]

Автор раскрыл проблему кризиса цивилизационной идентичности в условиях вызовов глобализации, роль цивилизационного дискурса в формировании идентичности и в преодоления данного кризиса. Он актуализировал историческую специфику и систематизировал принципы цивилизационного дискурса, которые опираются на традиционные консервативные ценности российского общества. Цивилизационная миссия России связана с ее культурно-историческим прошлым, геополитическим настоящим и включенностью в процессы глобализации в будущем.  Одними из ресурсов и результатов такой исторической миссии стали цивилизационные дискурс и идентичность, как важные элементы общенациональной идеологии.

Ключевые слова: глобализация, цивилизационный дискурс, цивилизационная идентичность, миссия России, нонлиберализм, дискурсы глобализации, неолиберализм, постколониальность, постмодернизм, экуменизм, война идентичностей, модерность, полидискурсивность, глобальные проблемы, цивилизационный диалог.

Осознание духовной цивилизационной миссии обществом и человеком основывается на цивилизационной идентичности – самой общей культурной формы самосознания, объединяющей глобальные сообщества целых стран и континентов через набор идей и ценностей, выходящих за пределы расовых, этнонациональных и религиозных форм идентичностей. Цивилизационная идентичность, являющаяся культурно-историческим геномом, геополитическим ресурсом, определяющим место России в системе мировых отношений, органично включается в систему общенациональной идеологии и играет роль в обеспечении национальной безопасности страны в сфере идеологии и культуры. Цивилизационная идентичность, согласно философу С.В. Трегубу, «представляет собой многомерную открытую динамическую реальность, имеющую свои язык, способ производства, самобытные ценности и духовно-нравственные ориентиры, а также – цивилизационные преемственность и опыт, позволяющие эффективно противостоять вызовам и угрозам бытию и развитию российского социума как цивилизации в условиях нарастающей глобализации»¹. Как концептуальное ценностное ядро менталитета российского народа, цивилизационная идентичность традиционна, являясь как бы хронотопом, сакральной вертикалью самоосознания исторической миссии с опорой на абсолютные ценности, связывающее воедино культурно-историческое прошлое, настоящее и будущее цивилизации. Термин «идентичность» означает с латинского – тождественность, одинаковость, быть частью целого. Это такой духовный стержень, на который нанизываются все остальные ценности и убеждения человека, выражая в наиболее общей форме историческое и духовное призвание человека и общества, в котором он живет.

Президент РФ В.В. Путин в послании к Федеральному собранию 12.12.2013 года отметил значимость цивилизационной идентичности в идеологии России: «В мире XXI века на фоне новой расстановки экономических, цивилизационных, военных сил Россия должна быть суверенной и влиятельной страной. Мы должны не просто уверенно развиваться, но и сохранить свою национальную и духовную идентичность, не растерять себя как нация. Быть и оставаться Россией. …В целом речь должна идти о том, чтобы расширять присутствие России в мировом гуманитарном, информационном и культурном пространстве»². Ключевыми принципами этой идентичности являются русский язык и культура, тысячелетняя история российской цивилизации: «Россия веками развивалась как многонациональное государство, государство-цивилизация, скрепленное русским народом, русским языком и русской культурой, которые для всех нас родные, которые нас объединяют и не дают раствориться в этом многообразном мире»³.

Исторически формирование цивилизационной идентичности в России связано с христианизацией славянских народов и с преемством византийской модели цивилизации в эпоху Московского государства (идея «Москва – третий Рим»). Формула цивилизационной идентичности России изначально была двухуровневая: общехристианская, общеевропейская идентичность и восточнохристианская, православная, евразийская идентичность. Если идея «Великой России» как части Европы с эпохи Петра I выражала первую часть данной формулы, то уходящая парадигма «Святой Руси» – византийское наследие православной цивилизации⁴. Споры славянофилов и западников как в XIX, так и в XX вв. в этом смысле показательны как внутренний диалог по формированию целостного цивилизационного самосознания, включающего как общий (общеевропейский), так особенный (восточнохристианский) его уровень. Западники видели Россию как восточную часть Европы, частью одной христианской цивилизации, догоняющей Европу в плане технического и политического прогресса. Славянофилы, в частности, в лице Н. Данилевского, видели в России уникальный «культурно-исторический тип», имеющий свою византийскую духовную миссию развития. Такое историческое самосознание характерно для россиян и в настоящее время, большая часть считают себя европейцами, но в геополитическом, духовном и территориальном смысле отличными от Европы, то есть евразийцами⁵. Европоцентристский дискурс западников явился в России первым дискурсом глобализации, которому стал противостоять поствизантийский цивилизационный дискурс славянофилов.

Такая цивилизационная раздвоенность характерна в условиях глобализации для многих стран и континентов. Японцы относят себя и к Азии (в силу геополитического положения и культурно-национальной специфики), и к Европе (в силу экономико-политического развития и процессов глобализации); Турция стремится в Евросоюз (общеевропейская идентичность) и остается частью исламского мира цивилизации. Ярким примером последнего времени стало политическое использование «войны идентичностей» в Украине. Неопределившийся в своей цивилизационной парадигме президент Украины В.Ф. Янукович вынужден бежать в конце февраля 2014 г., а страна осталась расколотой на две части: прозападную и пророссийскую. Американский философ Семуэль Хантингтон признает, что повсеместно, в США и России идет процесс «фрагментации национальной идентичности», которой «пришлось уступить место идентичностям субнациональным, групповым и религиозным»⁶ вследствие процессов глобализации, открытости границ и роста миграционных потоков. Глобализация служит как бы обоюдоострым мечом для национальных идентичностей, в краткосрочной политической перспективе она влечет за собой сначала их укрепление, но, в случае ослабления цивилизационных систем поддержки (государства, институтов гражданского общества, образования и СМИ, традиций национальной литературы), культуры национальных идентичностей разрушаются. Европа с концепцией национальных государств и религиозных традиций начинает уступать глобализированной постсекулярной Европе.

У каждого народа есть своя мечта. Американская мечта – «права и свободы граждан» во имя материального благополучия, личного успеха и самореализации; европейская – «общий дом всех народов» на основе технократического общества и либерализма; китайская мечта – «Великая Поднебесная» как «мастерская всего мира». Российская мечта как продолжение византийской – противовес римскому миру, основана на сакральной идее миссии духовности («Святая Русь») на фоне кризиса рационализма, утилитаризма и секулярности. Действительно, «цивилизационный разлом», который потрясает мировое сообщество, проходит не по границам религий, как пишет С. Хантингтон, а по разлому веры и безверия, абсолютных сакральных ценностей и относительных профанных ценностей секуляризированного мира потребительства.

Рассмотрим, на наш взгляд, основные параметры цивилизационного дискурса как средства формирования цивилизационной идентичности и противостояния дискурсам глобализации (неолиберализм, постколониальность, постмодернизм, экуменизм и другие).

Сущностью традиционной религиозности в России (православие и ислам) является принцип монотеизма, он явно антилиберален и, в первую очередь, подвергается либеральной эрозии в массовой культуре. Либералы рассматривают его как проявление опасного религиозного фундаментализма, религиозной экспроприации истины. Но именно этот принцип монотеизма не дает разрушиться всей системе религиозных ценностей, придает им сакральную глубину, связывает этнорелигиозную систему ценностей и убеждений в единое целое, легитимирует его. Экуменизм как либеральная ценность предполагает когнитивную и ценностную тождественность всех религий, их равенство в обладании истины, которая все более релятивизируется и обедняется. Идеологии потребительства (консюмеризм) западного общества, основанной на всевозрастающих материальных потребностях секулярного человека, на наш взгляд, противопоставляется в цивилизационном дискурсе общенациональная идея святости, аскетизма, всевозрастающих духовных потребностей при материальном самоограничении.

Либеральная трактовка свободы совести, основанная на религиозном релятивизме и плюрализме, стирает грани сакрального и профанного в мире ценностей, уравнивает веру и безверие как гносеологическую установку в познании мира духовных ценностей. Такой позиции секулярного скепсиса противостоит установка на цивилизационное утверждение свободы веры в духовные ценности, которая возвышает человека в бытийности абсолютных смыслов и ценностей и противостоит в свою очередь крайностям свободы веры – фанатизму и ксенофобии, различным манипуляциям в сфере веры.

Из либерального культурного релятивизма вытекает также идея мультикультурности – временного сосуществования традиционных культур и массовой глобальной культуры, с последующим растворением первых во второй культуре. Религиозный традиционализм, основан на моральном рационализме (разграничении ценностей добра и зла), в отличие от морального плюрализма (их смешения) утверждает культурный монизм и сохранение всех национально-религиозных культур как цивилизационный императив, их равенство друг перед другом в цивилизационном поле исторического существования, но различает их разную культурно-нравственную значимость, вклад в развитии цивилизации. Если однополярный мир глобализации настроен с позиций неолиберального прогресса к вытеснению и неравенству культур, то цивилизационный дискурс диалога преследует идею презумпции культур, сохранению их цивилизационного своеобразия и уникальности.

Перед современным российским государством встает непростая задача, как в условиях неолиберализма, отсутствия конституционной нормы о «государственной идеологии» (п. 2 статьи 13 Конституции РФ)⁷ сформировать у граждан РФ общегражданскую цивилизационную идентичность, способную конкурировать с другими национально-государственными идеологиями (Евросоюз, США, Китай, Индия, исламский мир). Без такой, ясно сформированной государственной позиции по вопросу национально-цивилизационной идентичности, институциональная структура общества не может быть стабильной, а развитие общества – устойчивым. В. Тишков, член-корреспондент РАН, директор Института этнологии и антропологии РАН, утверждает важность двойной идентичности (национальной и российской) в РФ как задачу власти и понимание объединяющего их гражданского национализма: «Гражданскому национализму противостоит идеология этнического национализма от имени той или иной этнической общности, которая может составлять большинство или меньшинство населения, но которая определяет своих членов, а не всех сограждан, нацией и на этом основании требует «собственной» государственности или привилегированного статуса. Различия между двумя типами национализма существенны: этнический национализм основан на идеологии исключения и отрицания многообразия, а гражданский национализм основан на идеологии солидарности и признания многообразного единства»⁸. Нормальное цивилизационное развитие государств возможно только при сохранении двух уровней идентичности (гражданская нация и этно-нация) в идеологии общества, как это присутствует в других странах (Индия, Китай, Испания, Великобритания, Индонезия, Пакистан, Нигерия, Мексика, Канада и другие). Таким образом, двойная гражданско-национальная идентичность является одной из целей и средств обеспечения цивилизационного дискурса. Актуальным остается в России выработка такой модели государственной идеологии, конституционно одобренной, которая была бы ориентирована на гармоничное формирование всех уровней цивилизационной (общеевропейская, восточноевропейская) и российской (гражданская, национальная) идентичностей в обществе и у граждан.

Важнейшим условием укрепления в мировом сообществе российского цивилизационного дискурса является защита и сохранение русского языка как международного и межнационального языка общения, языка науки и культуры, средства включения российской цивилизации в мировую культуру, укрепления российской государственности. Русский язык как международный занимает в мире четвертое место после английского, китайского и испанского, это единственный ведущий язык межгосударственного значения, который в течении последних двадцати лет стремительно сокращается, более чем в полтора раза – с 312 млн. (1990 г.) говорящих до 260 млн. (2012 г.) говорящих в настоящее время, и тенденция дальнейшего сокращения продолжается⁹. Укрепление имиджа русского языка политическими и культурно-образовательными средствами в странах СНГ и в мировом сообществе является важнейшей задачей РФ.

Первоочередная проблематика цивилизационного дискурса – это приоритет в обсуждении и решение глобальных проблем человечества пред проблемами мондиалистских кругов властных элит, основанных на укреплении своего положения и манипуляции массовым сознанием в мировом масштабе. Можно согласиться с доктором философских наук С.А. Нижниковым в оценке глобальных проблем, решаемых в первую очередь, в нравственной сфере: «Глобальные проблемы, являющиеся одним из следствий глобализации, представляют собой совокупность проблем человечества, от решения которых зависит социальный прогресс и сохранения цивилизации… Обобщив известие о глобальных проблемах современности, их можно свести к трем основным: 1) возможность уничтожения человечества в мировой термоядерной войне; 2) возможность всемирной экологической катастрофы; 3) духовно-нравственный кризис человечества. Интересно то, что при решении третьей проблемы первые две решаемы почти автоматически»¹⁰. Идеология североамериканской, атлантической цивилизации, основанная на универсальности «демократической модели» США и американской исключительности использует принцип двойных стандартов в цивилизационном диалоге. Отказ от такого принципа является одним из значимых качеств российского цивилизационного дискурса. Как констатирует С.А. Нижников: «Демократия сейчас – это «священная корова» однополярной геополитики, результат идеологического диктата одного суверена и его идеологии над миром. Следствие этого – двойные стандарты, деление мира на «ось зла» и «ось добра», «плохих» и «хороших парней»¹¹. Такое видение мира осталось от дискриминационных дискурсов «холодной войны» середины прошлого века. Более ранним реликтом эпохи Нового времени и препятствием к цивилизационному диалогу является концепция евроцентризма. В отношении к современной динамично развивающейся исламской цивилизации она проявляется неолиберальным мифом массового сознания о «непримиримости христианства и ислама», предубеждении в отношении к культурно-политической модернизации исламского общества. Как отмечает Н.С. Кирабаев, «при оценке ислама, особенно это видно сегодня, большую роль играют так называемые стереотипы, которые определяются попыткой описать реалии мусульманского мира в терминах христианской традиции, а также связанные с особой идеолого-познавательной установкой и методологией так называемого европоцентризма»¹². В отношении к России это проявляется непримиримой политикой Брюсселя (ЕС) в отношении к интеграции России в общеевропейскую систему отношений на равных, в устойчивом отношении к России как пограничной периферии Европы.

Одним из дискурсов глобализации являющийся вызовом российской идентичности стал постмодернистский дискурс. Он основан на морально-религиозном плюрализме смыслов, что деконструирует (изменяет в корне) систему идентичностей, делая недействительными основы цивилизационного существования (в частности, абсолютность смыслов в христианстве и исламе). Для цивилизационного дискурса в диалоге культур становятся технически неприемлемыми приемы такой деконструкции смыслов: неопределенности, фрагментарности, отказу от канонов, ироничности как форме разрушения, утрате «Я» и глубины; обращенности к пограничным ситуациям, к игре, травести, пастиш, бурлеску, карнавализации, маргинальности, перформенсу; опоре на имманентность (обнаружение трансцендентного в имманентном). Все эти и другие приемы постмодернизма качественно не характерны для цивилизационного дискурса, который решает главную задачу культуры и духовного освящения человека – отделение мира профанных ценностей и сакральных, формирование цивилизационной идентичности человека на базовом ядре культуры – сакральных ценностях. В цивилизационном диалоге сталкиваются, таким образом, дискурсы разных уровней культур: высокой и низкой, сакральной и секулярной, либеральной (нетрадиционной) и нелиберальной (традиционной).

Другой дискурс глобализации – постколониальности, направлен на представление России как субъекта имперского сознания, с негативной расколотой «мигрирующей» идентичностью граждан (колонист-колонизируемый), в связи с трансграничной культурной дислокацией. Культурная стратегия постколониальности – «экзотизация» России, представление ее как низшей, недоразвитой цивилизацией, угрожающей прогрессивному глобализирующемуся миру, неолиберальным правам и свободам граждан (в частности, ЛГБТ-революции). Согласно Эдварду Саиду, постколониальный проект «культурного империализма» как тенденция глобализации есть феномен многостороннего подавления в колонизируемом обществе, в результате которого глобальная культура вытесняет и подчиняет себе все проявления традиционной культуры – от высокой до низкой, от личного до общественного, от системы ценностей до сферы массовой культуры, сводя их все к имитации¹³. Такие тенденции глобализации (постмодернизм, постколониальность) конкурируют и противоречат в моральном и рациональном смысле цивилизационному российскому дискурсу, традиционно культурно-исторически обусловленному.

Как пишет М.В. Тлостанова о противоречивом характере процессов модернизации: «Одним из таких знаменателей и может стать имперско-колониальная сторона модерности, которая определяет всю логику Нового времени. В этом смысле дискурсы глобализации – это возможность снять оппозицию постколониальность / постмодернизм, продемонстрировав, что оба эти явления есть лишь две стороны одной медали модернизации, как и националистические, фундаменталистские дискурсы. Если воспользоваться наглядной метафорой М. Хардта и А. Негри: фундаментализм – это «удел проигравших в игре глобализации, а постмодернизм – сомнительная награда тех, кто выиграл»¹⁴. Снятие в цивилизационном диалоге такого противоречия как непримиримость крайностей дискурсов глобализации (постмодернизм, постколониальность) и антиглобализации (экстремизм, фундаментализм) возможно через выработку культуры международной системы диалога цивилизаций, основанной, не на войне цивилизационных идентичностей и дискурсов, а на их рационально-ценностной комплементарности. Такой диалог цивилизаций будет успешен при условии полидискурсивности и образовательного сотрудничества, идеологического соответствия традиционной ментальности и идентичности процессам модернизации общества.¹⁵

Подводя итог рассмотрению проблемы российского цивилизационного дискурса в условиях вызовов глобализации, выделим следующие важные его принципы: цивилизационная и религиозная идентичность, основанная на традиционных ценностях российской ментальности; двойной уровень целостности цивилизационной идентичности (общеевропейская и восточноевропейская) и российской идентичности (гражданская, национальная); русский язык как фактор включения российской цивилизации в мировую культуру; полидискурсивность, включенность различных рациональных языковых практик (наука, философия, религия, образование); византийская преемственность и духовно-культурный идеал святости; историческая миссия России как сохранение, защита и служение Европе и всему человечеству в сохранении святынь мировых религий и многополярного мира цивилизаций; принцип морального и религиозного рационального традиционализма (в противовес плюрализму, секулярности и материализму); свобода веры и защита монотеизма; нелиберального интернационализма; включенного участия в антиглобализм, в качестве сохранения баланса цивилизационных интересов; защита и сохранение национальных и религиозных культур в интересах цивилизационного развития в противовес тенденциям мультикультурализма и постколониальности; традиционных ценностей и морального единства российской ментальности (соборности, нестяжание, коллективное ведение хозяйства, правдоискательство, миротворчество, жертвенность, терпение, служение и другие); опора в цивилизационном диалоге на силу моральных аргументов, а не гегемонию и внешнюю силу; отказ от двойных стандартов в морали и политике, открытость интересов; презумпция равенства цивилизаций в их развитии (отказ от деления прогрессивных и непрогрессивных); решение глобальных проблем, а не проблем выживания транснациональных элит (мондиализм); отказ от постмодернистского, постколониалистского, неолиберального и других дискриминационных дискурсов; цивилизационный имидж России, основанный на сильной общенациональной государственной идеологии с высокими духовно-нравственными ориентирами. Такое нонлиберальное понимание сущности цивилизационного дискурса на основе традиционных ценностей российского суперэтноса, на наш взгляд, является важным условием реализации исторической миссии России; средством формирования цивилизационной идентичности; фактором устойчивого и стабильного развития российского общества; условием обеспечения свободы и безопасности страны; сохранения и развития ее самобытности в условиях нарастающих тенденций глобализации, «войны идентичностей»; фактором укрепления имиджа России как великой мировой державы.

Литература:

1. Андреев А. Русская мечта: взгляд социолога. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ruska-pravda.com/ideologiya/47-st-ideologiya/21131-russkajamechta.html.

2. Гранин Ю. Вызовы национальной идентичности в эпоху глобальных трансформаций. // Современный портрет человека: биологическое и социальное. Журнальный клуб Интелрос: «Человек вчера и сегодня». Вып. 2. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.intelros.ru/readroom/chelovek-vchera-i-segodnya/chelovek-2008-vyp-4/12601-vyzovy-nacionalnoy-identichnosti-v-epohu-globalnyh-transformaciy.html.

3. Кирабаев Н.С. Политическая мысль мусульманского средневековья. Монография. [Текст] / Н.С. Кирабаев – М.: Изд-во РУДН, 2005. С.8 – 9.

4. Конституция Российской Федерации. – М.: Проспект, 2009. – С.5.

5. Мишучков А.А. Межрелигиозный диалог в системе высшего образования. [Текст] / А.А. Мишучков // Вестник ОГУ. – 2012. – №7 (143). С. 221 – 227.

6. Нижников С.А. Духовное познание в философии Востока и Запада: Монография. [Текст] / С.А. Нижников – М.: РУДН, 2009.

7. Нижников С.А. Новейшая американская «философия истории» и «демократия» на службе геополитики однополярного мира // Геополитика: теория, история, практика. Современные глобальные и региональные геополитические процессы и практики: Материалы I Международной конференции М.: РУДН, 2012. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://elibrary.ru/download/67206857.pdf.

8. Путин В.В. Послание президента РФ Федеральному собранию: полный текст. ИА REGNUM [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.regnum.ru/news/polit/1603695.html#ixzz2nYdXfyZC.

9. Русский язык на рубеже XX-ХХI веков. [Электронный ресурс]. — М.: Центр социального прогнозирования и маркетинга, 2012. – С.431.

10. Саид. Э.В. Культура и империализм / Перевод с англ. А.В. Говорунова. – СПб: Владимир Даль, 2012.- 736 с.

11. Тишков. В.А. О российском народе и национальной идентичности в России. «Россия в глобальной политике». – 2008. – № 4, июль – август. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.globalaffairs.ru/number/n_11152.

12. Тлостанова М.В. Постсоветская литература и эстетика транскультурации: Жить никогда, писать ниоткуда. [Текст] / М.В. Тлостанова – М., 2004. - С. 222.

13. Трегуб С. В. Цивилизационная идентичность России в условиях глобализации (социально-философский анализ) [Текст] / С.В. Трегуб: автореф. дисс. … канд. философ. наук. Москва, 2008. – С. 6.

14. Хантингтон С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности [Текст] / С. Хантингтон: пер. с англ. – М.: АСТ, 2008. – С. 36.

15. Шаповалов В.Ф. Истоки и смысл российской цивилизации. [Текст] / В.Ф. Шаповалов. М Издательство: ФАИР-ПРЕСС, 2003 г. 2003. С.59.

1. Andreev A. Russkaja mechta: vzgljad sociologa. [Jelektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://www.ruska-pravda.com/ideologiya/47-st-ideologiya/21131-russkajamechta.html.

2. Granin Ju. Vyzovy nacional'noj identichnosti v jepohu global'nyh transformacij. // Sovremennyj portret cheloveka: biologicheskoe i social'noe. Zhurnal'nyj klub Intelros: «Chelovek vchera i segodnja». Vyp. 2. [Jelektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://www.intelros.ru/readroom/chelovek-vchera-i-segodnya/chelovek-2008-vyp-4/12601-vyzovy-nacionalnoy-identichnosti-v-epohu-globalnyh-transformaciy.html.

3. Kirabaev N.S. Politicheskaja mysl' musul'manskogo srednevekov'ja. Monografija. [Tekst] / N.S. Kirabaev – M.: Izd-vo RUDN, 2005. S.8 – 9.

4. Konstitucija Rossijskoj Federacii. – M.: Prospekt, 2009. – S.5.

5. Mishuchkov A.A. Mezhreligioznyj dialog v sisteme vysshego obrazovanija. [Tekst] / A.A. Mishuchkov // Vestnik OGU. – 2012. – №7 (143). S. 221 – 227.

6. Nizhnikov S.A. Duhovnoe poznanie v filosofii Vostoka i Zapada: Monografija. [Tekst] / S.A. Nizhnikov – M.: RUDN, 2009.

7. Nizhnikov S.A. Novejshaja amerikanskaja «filosofija istorii» i «demokratija» na sluzhbe geopolitiki odnopoljarnogo mira // Geopolitika: teorija, istorija, praktika. Sovremennye global'nye i regional'nye geopoliticheskie processy i praktiki: Materialy I Mezhdunarodnoj konferencii M.: RUDN, 2012. [Jelektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://elibrary.ru/download/67206857.pdf.

8. Putin V.V. Poslanie prezidenta RF Federal'nomu sobraniju: polnyj tekst. IA REGNUM [Jelektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://www.regnum.ru/news/polit/1603695.html#ixzz2nYdXfyZC.

9. Russkij jazyk na rubezhe XX-HHI vekov. [Jelektronnyj resurs]. — M.: Centr social'nogo prognozirovanija i marketinga, 2012. – S.431.

10. Said. Je.V. Kul'tura i imperializm / Perevod s angl. A.V. Govorunova. – SPb: Vladimir Dal', 2012.- 736 s.

11. Tishkov. V.A. O rossijskom narode i nacional'noj identichnosti v Rossii. «Rossija v global'noj politike». – 2008. – № 4, ijul' – avgust. [Jelektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://www.globalaffairs.ru/number/n_11152.

12. Tlostanova M.V. Postsovetskaja literatura i jestetika transkul'turacii: Zhit' nikogda, pisat' niotkuda. [Tekst] / M.V. Tlostanova – M., 2004. - S. 222.

13. Tregub S. V. Civilizacionnaja identichnost' Rossii v uslovijah globalizacii (social'no-filosofskij analiz) [Tekst] / S.V. Tregub: avtoref. diss. … kand. filosof. nauk. Moskva, 2008. – S. 6.

14. Hantington S. Kto my?: Vyzovy amerikanskoj nacional'noj identichnosti [Tekst] / S. Hantington: per. s angl. – M.: AST, 2008. – S. 36.

15. Shapovalov V.F. Istoki i smysl rossijskoj civilizacii. [Tekst] / V.F. Shapovalov. M Izdatel'stvo: FAIR-PRESS, 2003 g. 2003. S.59.

1 Трегуб С. В. Цивилизационная идентичность России в условиях глобализации (социально-философский анализ) [Текст] / С.В. Трегуб: автореф. дисс. … канд. философ. наук. Москва, 2008. – С. 6.

2 Путин В.В. Послание президента РФ Федеральному собранию: полный текст. ИА REGNUM [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.regnum.ru/news/polit/1603695.html#ixzz2nYdXfyZC.

3 Там же.

4 В.Ф. Шаповалов. Истоки и смысл российской цивилизации. [Текст] / В.Ф. Шаповалов. М Издательство: ФАИР-ПРЕСС, 2003 г. 2003. С.59.

5 Андреев А. Русская мечта: взгляд социолога. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ruska-pravda.com/ideologiya/47-st-ideologiya/21131-russkajamechta.html.

6 Хантингтон С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности [Текст] / С. Хантингтон: пер. с англ. – М.: АСТ, 2008. – С. 36.

7 Конституция Российской Федерации. – М.: Проспект, 2009. – С.5.

8 Тишков. В.А. О российском народе и национальной идентичности в России. «Россия в глобальной политике». – 2008. – № 4, июль – август. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.globalaffairs.ru/number/n_11152.

9 Русский язык на рубеже XX-ХХI веков. [Электронный ресурс]. — М.: Центр социального прогнозирования и маркетинга, 2012. – С.431.

10 Нижников С.А. Духовное познание в философии Востока и Запада: Монография. [Текст] / С.А. Нижников – М.: РУДН, 2009. - С.19.

11 Нижников С.А. Новейшая американская «философия истории» и «демократия» на службе геополитики однополярного мира // Геополитика: теория, история, практика. Современные глобальные и региональные геополитические процессы и практики: Материалы I Международной конференции М.: РУДН, 2012. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://elibrary.ru/download/67206857.pdf.- С. 158.

12 Кирабаев Н.С. Политическая мысль мусульманского средневековья. Монография. [Текст] / Н.С. Кирабаев – М.: Изд-во РУДН, 2005. С.8 – 9.

13 Саид. Э.В. Культура и империализм / Перевод с англ. А.В. Говорунова. – СПб: Владимир Даль, 2012.

14 Тлостанова М.В. Постсоветская литература и эстетика транскультурации: Жить никогда, писать ниоткуда. [Текст] / М.В. Тлостанова – М., 2004. С. 222.

15 Мишучков А.А. Межрелигиозный диалог в системе высшего образования. [Текст] / А.А. Мишучков // Вестник ОГУ. – 2012. – №7 (143). С. 221 – 227.