Творческая интерпретация рассказа Андрея Сазонова "Клакло

Рассказ Андрея Сазонова «Клакло»: опыт интерпретации

Андрей Сазонов родился в 1967 году в Северодвинске. Делом всей своей жизни считал литературу, а работал в основном грузчиком... Он погиб в 2001 году при пожаре в возрасте 34 лет, не успев ни окончить Литературный институт, ни издать хотя бы одну книгу. Сазонов говорил, что на нём лежит страшное проклятие, из-за него он приносит несчастья всем, кого любит, поэтому вынужден отовсюду бежать, обречён на муку и трагический конец… Нельзя культивировать такие мысли, нужно хотя бы попытаться самому сменить установку – говорили ему близкие. Он же отвечал, что с ним всё уже решено в высших сферах и ничего изменить нельзя… Все надеялись, что эти мрачные речи – хотя бы отчасти – рисовка. Понятно, поэту необходим драматизм, иначе его творчество будет и не поэзией вовсе, а просто игрой слов. Сазонов любил жизнь. Любил читать, размышлять, писать, любил выступать на публике: декламировал он мастерски, любил дружеские посиделки до утра. Женщин любил, и женщины его любили, красавца кудрявого, ясноглазого. Да вот всё как-то криво получалось. Безденежье, неустроенность. А он жил в мире литературы, в мире чувств, образов и смыслов, стремясь постичь тайны бытия и творчества. Сазонов достиг уже того уровня мастерства, когда завораживающие тексты рождались просто на потоке сознания…
В 2003 году в свет выходит небольшой сборник произведений Андрея Сазонова «Сочинения» благодаря бескорыстному труду Андрея Нефёдова. Воплощение своё в нём нашли стихи, пьесы, эссе, главное сочинение Сазонова – поэма «Гедеоновка» и поздние его рассказы – плотная состоявшаяся авторская проза. В нем есть и рассказ «Клакло», возможно, произведение с чьих-то позиций вовсе не гениальное, чрезмерно запутанное, скрытое от возможности поиска истинности смысла.
Действительно, текст строится по законам загадки. А загадка загадывается для того, чтобы её отгадали. В ней всегда есть поучительный смысл. И отгадка открывает этот смысл читателю. Вполне понятно, что читатель в подобном тексте-загадке невольно ищет скрытый от него смысл. Поэтому во всём, что прячется от него автором, он склонен видеть его. Отсюда и ложные ходы. Что и где прячет автор? Некоторые места кажутся абсолютно бессмысленными или противоречащими друг другу. Автор, отправляя свой нескончаемый поток сознания через время, заставляет нас не игнорировать, а зажигает в нашем разуме красные огоньки, как бы говорящие «вникайте». Загадки, завуалированные смыслы, посещают на с первых строк рассказа:
«Теперь-то уже слыхать, как грохочет в крапиве, ломая пудреными пачкучими крыльями присутулившиеся стебли, бабочка. И бесполезно сомневаться: здесь? Не здесь? Мостик через канаву. Бесхозная груда щебня (по правую руку, как идти к ельнику).
О чем эти строки? Действительно ли это лишь природ описательный момент? Чтобы понять автора необходимо стать самим автором, проникнуть в глубину умозаключений, а Сазонов, как известно, был большим интеллектуалом, виртуозно владел словом. В нем не было ни доли поверхностности. Оттенок прямого повествования лишь обманывает читателя, вводит его в состояние заблуждения. Герой говорит, как бы не рассчитывая, чтобы его понимали посторонние. Он скрыт от глаз читателя, как и тот, к кому обращена речь, изначально неизвестен.
Перечисление имён, бессмысленность описываемого «выкладывания камушков», неназванность трёх игроков, указанных неопределённым местоимением «кто-нибудь» в сочетании со значительным «их них» подчёркивает загадочность речи для читателя. Можно предположить, в образе этих незримых трёх скрывается сам Господь (Отец, Сын и Святой Дух), обозначенный ещё в эпиграфе произведения.
А бессмысленное перечисление имён? Ничто иное, как проявление очертаний Святых Мучеников в произведении. Сколько их? Двести пятьдесят? Триста двадцать? Или даже триста восемнадцать? Многие из них изначально придерживались Веры на Земле, но некоторые пришли к Богу и через греховное падение.
Рассказчик пишет, но что именно он пишет – неизвестно, этого текса в тексте нет. Зато предлагается лучший вариант этого несуществующего текста. И автором его предложено отсутствующее в начале повествования лицо – Иероним.
Дружил ли кто с тобой, Иероним?
А ты – друг мне. Мой друг, самый друг.
Неслучайно введение в текст Сазонова именно этого имени. Иероним – святой старец, покровитель и духовный наставник всех переводчиков, выдающийся филолог и он перевёл Библию на латинский язык.
А если бы не я, а Ты? Ты бы написал, наверное, правдивее.
Ты написал бы, как карабкается Оно – выше, выше, подрагивая, точно хвативший отравы таракан по волосам спящих домашних, и как переваливается тряпичное тело через орудие казни пополам себя: «Хл-кла-клы-ку-лу-о».
В этом возможно не существующем рассказе появляется ещё одно неопределённое – «ОНО». И не смотря на зыбкость повествования, читатель улавливает пронизывающий этот рассказ холод, проклятие, из-за которого, возможно, и сам писатель, Андрей Сазонов, вынужден был отовсюду бежать…
Подойдёт ли данный ключ к одой из скважин потаённых смыслов? Можно отгадать весь текст целиком, однако он так и не будет отгадан.
Так заканчивается реальность описываемых героев: Евзавея, Порфирия и начинается настоящее время рассказчика.
Друг мой! Кто я такой, чтобы судить всех тех, с кем Ты когда-нибудь свёл меня?
А осуждает герой одного лишь себя, за слабость, за то, что якшался со злом. А Оно сгущалось, сочилось, бродило по лукавой опаре. И рассказчик вынужден был его есть. Проклятое «хочу есть». Он захлёбывался, ныряя в эти гнои, протискивая сквозь эти черепные коробки.
Духовно богатый внутренний мир, чистота души, которую нельзя скрыть не застёгнутыми брюками или непричёсанной головой, охватывались извне духовными людскими пороками, «злом, тем, что бродит, сбраживает, дрожжи…». «Позволь больше я не пойду туда в гости!».
Зло оставляет свои следы и в следующей части, открывающейся встречей с беззубым плотником Гагановым, введённым незаурядным Андреем Сазоновым, конечно, неспроста. Происхождение «говорящей» фамилии Гаганов можно свести к имени мифологической птицы из народных русских заговоров, символизирующей смерть. Этим открывается простор для мысли: если введённый персонаж олицетворяет образ смерти, то её «сладострастные идеи» явились причиной ожогов на теле рассказчика. Ожоги – греховные побуждения, брожения со злом, мысли о вождении и похоти.
Силы небесные! – взывает герой, начиная экспрессивный собственно психологический портрет в эпизоде «Жена и рассказчик», вырисовывая отсылку к мифу об изгнании человека из рая, после приговора Бога: «проклята земля за тебя; со скорбию будешь питаться от неё во все дни жизни твоей…», «и нарёк Адам имя: Ева (Жизнь), ибо стала она матерью всех живущих».
Мотив о человеке и жене человека Жизни после изгнания из рая персонифицируется в образы рассказчика и «схвативший» его жены, раскрывая ещё один достаточно традиционный мотив бегства «от жизни». Герой пытает сбежать, его ожоги зудят от пороков, в которых ему велели жить. Но жизни отменный нюх… она караулила его… он герой сбегал от неё опять и опять… Но куда сбегает герой? Куда держит свой путь? Сазонов даёт читателю подсказку, которую, по мнению автора, нужно искать в эпиграфе:
«И потом сказал Он: лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых».
И тут же парадоксальное заявление в конце рассказа «... никогда так не близок от погибели человек, как на пути к Богу».

Почему человек, стремящийся к Богу, становится ближе к своей погибели? Потому что чем ближе мы становимся к Богу и узнаем Его, тем сильнее всеобъемлющему злу хотелось бы увлечь нас своими искушениями.. Клакло – это воплощение некого Искушения, Зла, которое испытывает человека на пути к Господу. Оно «карабкается по верхушкам церквей», оно является олицетворением «нечистого духа».
Мы не можем быть победителями в том, чтобы ни разу не совершать ошибок, но мы можем после каждого ожога залечивать раны, устремляться вперед с новыми силами, идти к Богу, претерпевая искушения. Только сохраняя душу в первозданной чистоте, со способностью страдать и сострадать, можно увидеть Бога в явленном нам мире. И только оставаясь человеком в душе, можно создавать воистину гениальные произведения. Правда, плата за плоды от древа познания Добра и Зла высока безмерно…

Библиографический список

1. Бурлов, Александр. Листы и листья / А.Бурлов // Вечерний Северодвинск. – 2003 г. – 25 дек. (№ 52) . – С. 4.

2. Васильева М. Рукописи не горят / М.Васильева // Северный рабочий. – 2002 г. – 6 нояб. – С. 4.

3. Дремов, Евгений. Признание таланта / Е.Дремов // Волна. – 2004. – 16–22 янв.

4. Зелянин, Станислав. «О чем живу? О чем ты, жизнь?»: Первая кн. северодв. поэта и прозаика Андрея Сазонова стала и итоговой / С. Зелянин // Вечерний Северодвинск. – 2003 г. – 11 дек. (№ 50). – С. 5.

5. Зелянин, Станислав. «О чем живу? О чем ты, жизнь?»: первая книга поэта и прозаика Андрея Сазонова стала и итоговой / С. Зелянин // Русского Севера слово. – 2016 г. – Вып. 1 «О жизни и творчестве северодвинского литератора А. Сазонова» (1967–2001).

6. Косопалова, Ирина. Отмечаем рубцовские дни / И.Косопалова // Правда Севера. – 2004 г. – 9 янв. – С. 8.

7. Кронина, Нина. Поэты-лауреаты: В Емецке 3 янв. начнутся ежегод. Рубцов. чтения / Н.Кронина // Северный рабочий. – 2003 г. – 30 дек. – С. 3.

8. Новые лауреаты премии по культуре: Итоги конкурсов на соискание премий ком. по культуре администрации обл. за 2003 г. // Правда Севера. – 2004 г. – 17 янв. – С. 8.

9. Памяти поэта // Правда Севера. – 2001 г. – 15 нояб. – С. 7.

10. Погиб поэт...: [Северодв. поэт, чл. Союза писателей РФ А.Сазонов трагически погиб при пожаре у себя дома] // Северный рабочий. –2001 г. – 13 нояб. – С. 1.

1. Попов, Артем. «Помазан я на слово изначала...» / А.Попов // Северный рабочий. – 2003 г. – 17 дек. – С. 4.

2. Прудникова, Ангелина. Литературные чтения в Неноксе / А. Прудникова // Северный рабочий. – 2003 г. – 26 марта. – С. 5.

3. Прудникова, Ангелина. А жжет ли глагол? или Сорок поэтических фамилий Северодвинска: эссе / А. Прудникова // Букет шиповника. – 2001 г. – Вып. 22. – С. 1–22.

4. Прудникова, Ангелина. Очистился пламенем : очерк / А. Прудникова // Русского Севера слово. – 2016 г. – Вып. 1. – С. 106–107.

5. Сазонов А. «С тобой расстаться в самом деле-беда...» : Стихи / А. Сазонов // Северный рабочий. – 2001 г. – 17 нояб. – С. 5.

6. Сазонов, Андрей. [Заметки] / А. Сазонов ; коммент. А. Прудникова // Букет шиповника. – Северодвинск, 2002 г. – Вып. 23. – С. 26–29.

7. Сазонов, Андрей. Когда мы были дети...: стихи / А. Сазонов; коммент. А. Прудникова // Букет шиповника. – Северодвинск, 2002 г. – Вып. 23. – С. 10–25.

8. Сведения об авторах // Золотое колесо: сб. в 3 ч. Ч. 3 / ред. и сост. А. Прудникова. – Северодвинск, 2010 г. – С. 529–539

9. Соловьева, Ольга. Андрей Сазонов. Сочинения / О.Соловьева // Вечерний Северодвинск. – 2003 г. – 11 нояб. (№ 46). – III.

10. Щербинина, Татьяна. «...И я умру и все отдам»: Три года с нами нет Андрея Сазонова / Т. Щербинина // Северный рабочий. – 2004 г. – 6 нояб. – С. 5.

11. Щербинина, Татьяна. «Тайны, добрые тайны с ликами спящими львов...» / Т. Щербинина // Графоман. – 2013 г. – Нояб. (№ 11). – С. 6.

12. Щербинина, Татьяна. «Тайны, добрые тайны с ликами спящими львов...»: эссе / Т. Щербинина // Русского Севера слово. – 2016. – Вып. 1. – С. 102–105.

2