Образ волка, отображенный в фольклоре и декоративно-прикладном искусстве тюркских народов мира.
На Востоке, у древних тюрков и монголов, волк был главным тотемом, почитавшимся как их прародитель… Этот сильный, свободный и умный зверь действительно мог вскормить и спасти от гибели случайно найденное или унесенное им малое дитя у древних племен. И не только у древних. Факты, когда волчица вскармливала младенца, и он рос подле нее длительный период, известны и в наше время, например из Индии,- об этом в свое время писали многие газеты. У древних людей это, естественно, вызывало благоговение, освящалось и обожествлялось в их глазах. А потому, не случайно, например, древние тюрки называли волка «Kök Kurt», где слово «kök» означает «небо», а также голубой и синий цвета; этот же цвет являлся священным символом самого Бога неба-Тенгри. Этот факт позволяет нам раскрыть смысл и значение имени «Kök Kurt» т.е. «Голубой Волк» (или же «Небесный волк») - бывший у тюрков божественным посланником, спасшим их племена от гибели. Таким образом, как мы видим, волк был возведен в ранг священного животного и высшего небесного божества. Что касается слова «Курт», то оно является корнем слова «куртулуш» и озночает «спасение», «избавление», а отсюда и полное значение имени «Kök kurt» - «Голубой небесный спаситель».
Идея спасительной миссии волка нашла свое отражение в древне-тюркских преданиях и литературных памятниках письменности, таких как «Огуз-наме» и «Эргенекон». Другое название волка, известное нам «böru». Что касается слова «böru» - волк, то оно не тюркского происхождения. Здесь же отметим и немаловажный факт, а именно, что сами тюрки делились на голубых, красных, желтых, причем, голубой означал превосходство в происхождении. Предания о происхождении древних тюрков от Волчицы или Волка зафиксированы в китайских летописях, на которых мы остановимся ниже. Но сначала обратимся к источнику, где сообщается о времени, когда образ Волка уже выступал как спаситель и прародитель тех или иных племен и родов. Как сообщает нам китайский источник до 119 г. до н.э. гуннский вождь совершил набег на короля У-сунъей и убил его самого. Сам летописец пишет: «Короля У-сунъей звали Кун-лю. У отца этого короля на западной границе с гуннами было свое государство. Гуннский властелин напал на него и убил этого короля, бывшего отцом Кун-лю. В то время Кун-лю был очень маленьким. Гуннский властелин пожалел его и бросил в заросшее травой озеро на произвол судьбы. Когда ребенок стал ползти по степи, над ним пролетала ворона. Увидев ребенка, она подлетела к нему и отдала ему мясо, которое несла в клюве. Спустя некоторое время здесь появилась Волчица, которая стала обхаживать его (кружится вокруг него). Волчица приблизилась к ребенку, дала ему в рот сосок своей груди, и, накормив его, снова удалилась. Все это издалека наблюдал гуннский властелин. Он решил, что ребенок является святым младенцем, и отдал его своим приближенным, приказав растить его и содержать в самых лучших условиях. Здесь заметив, что гуннский вождь придал явлению Волчицы сверхъестественное значение, а это указывает на тот факт, что животное уже считалось священным. Ребенок вырос и стал храбрым юношей. Гуннский властелин назначил его командиром одного из отрядов своей армии. Постепенно возмужав и достигнув успехов, пользуясь симпатией и покровительством гуннского властелина, он получил от него в дар государство своего отца и стал его королем.
О Волке (Волчице) как о прародителе древних тюрков.
Согласно первому преданию (по Бей-ши и Суй-шу) предки тюрков, жившие на правом берегу «Западного моря», составляли аймак – бывший отдельной ветвью Дома Хуннов, по прозванию Ашин. Эта ветвь была уничтожена воинами государства Линь. В живых остался только десятилетний мальчик, которого враги, пожалев, не убили. Отрубив ему руки и ноги, они бросили его в травянистое озеро. Здесь его нашла Волчица, которая из «жалости» к нему стала кормить его мясом и спасла от голодной смерти. Узнав об этом, враги решили убить и Волчицу и мальчика. Однако Волчица спаслась и вместе с мальчиком ушла в глубь Алтайских гор. Здесь, в пещере, она родила от него десятерых сыновей. Сыновья Волчицы со временем создали свои отдельные племена. Одного из сыновей звали Ашина, что значит «благородный волк». Он обладал «великими способностями и умом», а потому был признан вождем всего племени. В знак уважения к своей матери – Волчице и как прямое указание на свое происхождение, над воротами своей стоянки он выставил знамя с изображением золотой волчьей головы, а древнетюркские хаканы, ведущие свое происхождение из Дома Хунну, допускали к себе послов только после того, как последние совершали поклонение знамени с его изображением. Китайские хроники шестого века, сообщая о народе Тукью (Kök Turk), указывают, что дружина тюркских вождей носила название Фу-ли, что озночает Волк. Что касается названия «Хунны» или же «Гунны», то настоящее название этого народа было, конечно, не такое. «Хунну» называли их древние китайцы, что по-китайски значит «злые дикари» или «варвары». Ясно, что так называли древних тюрков. На это указывает и Н.Я.Бичурин, когда пишет: «а как предки дулгасского Дома происходят из Дома Хунну, то и хунны народ тюркского же племени. Естественно, что гунны, наводившие ужас на китайцев своими набегами на их государство, сражаясь 1:20 не могли вызвать у последних симпатии к себе, и были в их глазах дикарями. В другой легенде, приводимой Бичуриным, говорится о том, что когда у вождя гуннов родились две дочери необыкновенной красоты, - они были обожествлены его вельможами, а сам предводитель, считая, что люди недостойны его дочерей, решил посвятить их небу. Для этого он построил жилище севернее столицы и поселил своих дочерей, сказав: «Молю Небо принять их». Через четыре года здесь появился Волк, который вырыл себе нору под их жилищем и поселился там. Тогда младшая дочь сказала: «Наш родитель поместил нас здесь, желая предоставить Небу, а ныне пришел Волк, может быть, его прибытие имеет счастливое предзнаменование. Она хотела сойти к нему, но старшая сестра в чрезвычайном испуге сказала: «Это животное, не посрамляй родителей». Но младшая сестра не послушалась ее, сошла к волку, вышла замуж и родила сына. Потомство от них размножилось и составило государство: почему-то люди здесь любят продолжительное пение, или воют подобно волкам. В других регионах, например, в некоторых легендах Камчатки также присутствует связь женщины с Волком, от которого она рожает двойняшек. В дальнейшем, от них и произошли жители острова, в знак чего каждый год, весной, они устраивали большой праздник. На этом празднике они делали из соломы фигуру Волка и водили ее в округе. Затем символически выбирали любую девушку и выдавали ее замуж за этого Волка. Эти легенды и сказания бытовали здесь вплоть до 18 века, когда и были собраны и записаны. Не менее интересна и татарская легенда, откуда мы узнаем, что в древности, когда татарский народ кочевал по горам и лесам, он заблудился, попал в окружении врагов и был обречен на гибель. Тогда появился благородный Белый Волк, который взял татар под свою защиту и вывел их из гор и лесов лишь ему известными тропами. Здесь, как мы видим, Белый Волк выступает в роли спасителя: а белый цвет является символом света и чистоты, знамением власти божественного происхождения и олицетворением Рая, ибо, как известно, у алтайских тюрок этим цветом были наделены боги, живущие на третьем небе и имевшие белый дух.
Этнографические и фольклорные данные о волке.
Итак, идея родства человека с животным, а в данном случае это был Волк, превратила его в главный тотем у Тюркских народов и у Монголов. Их онгоны, как и онгоны вообще, - это дух-тотем, пароль, функции которого унаследованы от тотемов. Алтайские и сибирские онгоны с изображением Волка (или Волчицы) как скульптурные изделия делались из металла, дерева, камня, кости, ткани, вырезались как аппликации из кожи и ткани или же рисовались на них. У алтайских тюрок Волк изображался на бубнах шамана, к Волку обращался он в своих молитвенных песнопениях.Заметим, что в Алтайских горах было немало вершин, именуемых «Волчьей горой». В шедевре древнеуйгурской письменности «Огуз наме» Волк в тексте всюду назван (голубым), (голубоволосым). К примеру, в оригинале рукописи написано: «kök böri bolsungil uran...» - где слово «kök» переводится – «голубой», «небесный, синий». Следовательно, при переводе данных строк они должны читаться следующим образом: «Голубой Волк пусть будет ураном». «Из этого луга появился голубовласый голубогривый большой Волк (самец)». Однако в переводе данного памятника на русский язык А.М. Щербаком, он всюду переведен как: «сивый, сивовласый» и «сивогривый» (Волк) что существенно искажает качества, придаваемые образу этого животного древними тюрками. Обращаясь к своим соплеменникам перед тем как выступить в поход, Огуз-каган говорит: «Я стал вашим каганом, возьмем-ка лук и щиты, тамгою пусть будет вам «благодать», «Голубой Волк» пусть будет ураном». (уран-это боевой клич) И «Голубой (небесный) Волк», явившись из небесного луча как посланник самого Тенгри, а ответственную минуту приходит на помощь к Огуз-кагану, указывает ему путь и ведет войско к победе над врагами. В дастане «Эргенекон» он также выступает как путеводитель и спаситель тюркского племени, попавшего в беду, краткое изложение содержания которого я привожу ниже. «Эргенекон» «Голубые тюрки» в битве с татарами терпят поражение…гибнут все, кроме сыновей Ильхана-Кыяна и Ногуза. Спустя десять дней после сражения, ночью, забрав своих домочадцев и сев на лошадей, они спасаются бегством. Затем, возвратившись к месту стоянки своей армии, где у них в укрытии остались табуны лошадей, верблюдов, быков и стада баранов, они сказали друг-другу: «Если мы здесь останемся, об этом узнает враг. Если мы пойдем к другому племени, мы окажемся в окружении множества чужих и врагов Лучше всего поселимся между горами, куда никто никогда не забредет». Приняв это решение, они погнали свои стада в горы. По дороге они увидели маралицу и пошли за ней. Маралица привела их через горы на равнину. Осмотрев хорошенько местность, они обнаружили, что нет сюда пути, кроме того, по которому они пришли. Двинувшись вперед, они вскоре увидели обширную страну, покрытую лугами, где текли воды и журчали родники, росли фруктовые деревья и обитали животные. Увидев все это, они обрадовались и, поблагодарив Бога, разместились здесь. Зимой они питались мясом животных, одеваясь в их шкуры, а весной пили их молоко. Здесь они оставались 400 лет. У Кыяна сыновей было больше, чем у Ногуза. Сыновей Кыяна называли кынят, а Ногуза- одну часть ногуза, а другую dörülgen. Местность, где они поселились, стала, наконец тесна для тех, а потому вожди собрались для совещания, чтобы найти выход из создавшегося положения. «От наших дедов мы слышали -, говорили они,- что вне Эргенекона были раздольные и красивые места. Наши отцы жили там. Больше не будем бояться и скрываться в горах. Мы должны найти путь и выйти отсюда». Все нашли правильным данное решение. Стали искать дорогу, но не нашли ее. Среди них был кузнец по имени Буртэчино, который сказал: «Я видел одно место, где есть железный рудник. Если мы его сплавим, то найдем выход, дорогу», - сказал он. Придя на указанное место, все убедились в правоте кузнеца. Однажды они заметили Волчицу, которая появилась в этой местности. Когда стали искать, откуда она пришла, Волчица сбежала, а они пошли вслед за ней. Таким образом, они пришли и обнаружили небольшое отверстие для выхода из этой местности, окрестность которой оказалось сплошь из железного рудника. По совету Буртэчино, который принес дрова и уголь, они чередуя их слоями, обложили выход у железного рудника. Затем все это они подожгли и стали раздувать огонь сделанными из шкур семидесятью мехами. Камни и железо расплавились и открылась дорога, откуда мог выйти нагруженный верблюд. 9-го марта они вышли оттуда и в этот же день отпраздновали это событие. Буртэчино взял в руки знамя с изображением волчьей головы. После этого, сразившись с татарами, они отомстили им, нанеся поражение. В связи с этой легендой я позволю себе сделать небольшое отступление и привести очень интересные выводы, которые делает З. Рагозина. Вот что она пишет: «Что шумиро-аккадяне пришли откуда-то, ясно из разных обстоятельств: но не оставалось ни малейшего следа, ни признака каких-либо аборигенов или прежних уроженцев, найденных ими на занятой ими земли. Они принесли туда первые и существеннейшие начала цивилизации: писменность, искусство добывать из земли, лить и ковать всякую руду: они же стали копать каналы, без которых земля, несмотря на свое баснословные плодородие, осталась бы непроизводительным, нездоровым болотом: они же стали делать из глины кирпичи, а из кирпичей воздвигать строения». Имя «Аккад», означающее собственно «горы», невольно наводит на мысль, что эти пришельцы явились откуда-нибудь из горных мест, так как иначе они никоим образом не могли бы дать подобного названия такой низменной, плоской земле, какова халдея: это дано, очевидно, в память прежней родины. Родиной же этой, весьма вероятно, была горная страна на северо-востоке от устьев Тигра и Евфрата, впоследствии известная под именем Элам, но в самой глубокой древности называемая Аншан. Но и это могло быть лишь станцией на пути от еще более дальнего центра, лежавшего притом под гораздо более северной широтой. Шумиро-аккадяне, прожив несколько веков в почти тропическом крае, где пальмы росли целыми рощами, а львы были такою же заурядной дичью, как тигры в джунглях Бенгала, не имели в своей письменности знака, обозначающего ни пальму, ни льва. Последнего они называли лик-маг – большая собака. Металлургических же выражений с соответствующими письменными знаками они имели полный комплект, между тем металлов в Халдее, как известно, нет и следа. Это ясно указывает на то, что в их предполагаемой прародине не было львов и были минеральные богатства. Если же сообразить, что сибирская цепь Алтайских гор искони славилась обилием всевозможных руд, а из алтайских долин бесчисленные туранские племена исходили и рассыпались на юг и на север, а многие до сих пор зажились там полукочевниками, то легко предположить, что оттуда первоначально могли выйти и наши шумиро-аккадяне. Собственные предания многих урало-алтайских народов указывают на то же.
Кастрен в своих исследованиях упоминает поэтическую легенду о каком-то земном рае, где-то в замкнутой долине Алтая, орошаемой многими ручьями и ключами, где, будто бы, проживали их праотцы с самого начала мира или куда Провидение привело их для спасения от какого-то всеобщего избиения. Долина эта была, будто бы, заперта со всех сторон высокими скалами, крутыми и безо всякой даже тропинки, так что после нескольких сот лет, расплодившимся обитателям ее стало невмоготу тесно, и они начали искать выхода, но не находили. Тогда один из них, ковач, осматривая скалы, убедился, что они сплошь железные. По его совету развели чудовищный костер и стали раздувать пламя множеством громадных мехов, и таким образом выплавили себе дорогу сквозь непроходимую преграду. Предание это замечательным образом совпадает с наблюдением, что искусство разрабатывать металлы было исконным достоянием желтого племени, и, кроме того, заставляет невольно вспоминать о библейском Тувалкаине, который был ковачом всех орудий из меди и железа. Что и шумиро-аккадяне обладали этим отличительным мастерством своего племени, доказывает множество предметов и украшений из золота, меди и железа, которые беспрестанно попадаются в наидревнейших могилах их.
Выше из «Огуз-наме» была приведена цитата, где образ волка связывается со светом, т.е. с высшим Добрым началом. Его же образ, в сравнении с ним, служил и для подчеркивания могущества того или иного хана. Например, в киргизском дастане о Манасе, в разговоре с сыновьями Манас-хана употребляются выражения: «мой kök böru soltan». По древним воззрениям некоторых народов Востока, рождение будущих великих владык происходило при необычайных обстоятельствах. Случилось так, что их матери видели необычные сны и при рассказе об их содержании близким и знакомым людям они искали ключ к их толкованию. Так, жена Манас-хана Каныкей-хатун, уснув однажды, увидела прекрасный сон. Толкователи снов, узнав о его содержании, поздравил ее, предсказав, что новорожденный станет подобным страшному голубогривому Волку. Наконец, когда дается имя сыну Манас-хана, вдруг является пророк хызр, в обращении к которому применяют титул «голубобородый». О самом Манас-хане и дастане говорится: «Манас был недаром …, Волчьим слухом был наделен». И о его богатырях: «Есть сорок волков у тебя, восемьдесят четыре стрелка», «Голубогривый Волк» - так именовали самых великих богатырей в киргизских дастанах. Этим же именем называли и отважных вожаков оленьих стад-маралов, а также спасших человека от многих бед опытных собак, которых в Средней Азии именовали «Gök kuyruklu köpek» т.е. «собака с голубым хвостом». Происхождение имени башкирского народа имеет прямое отношение к их национальному тотему-покровителю Волку – «башкир-башкурт». Генелогические легенды у киргизов и туркмен также возводят Волка в ранг их прародителя. У туркмен мы сталкиваемся с Волком и как с персонажем свадебного ритуала «Gök bori». Подобный тотемно-свадебный ритуал существует у узбеков. Что касается имени «Kök kurt», то оно длительное время сохранялось у тюркских народов и дошло до наших дней.
Волчий зуб у турок служил амулетом, предохраняющим от сглаза, а казахи перед своими стойбищами выставляли голову Волка, чтобы сберечь овец. Он был самым значительным и священным животным у якутских шаманов. В якутских сказках «духи-спасители» - 9 сыновей были похожи на волков. Заметим, что число 9 было священным у всех тюркских народов и у монголов. У якутов Волк стал выступать в образе недоброго духа после вытеснения его тотема тотемов Орла. Немаловажным фактом является и то, что большинство поверий о Волке и различных групп узбеков связано с роженицей и стремлением сохранить новорожденного – как бесспорное свидетельство высокой роли образа этого животного в их жизни. К примеру, узбеки – катаган считали, что ношение при себе полового органа, взятого у убитой Волчицы, способствует деторождению. Существовал целый ряд интересных обычаев у узбеков, связанных с новорождением. Так, они завертывали его на некоторое время в волчью шкуру, или же пропускали через разинутую пасть волчьего черепа. К детской колыбели они подвешивали волчий рот, зубы, когти. А узбеки из племени Турк-Барлас, а также узбеки-авглы пришивали оберет на спину и плечи одежды. Волчьи обереги носили при себе и взрослые. В одной из якутских легенд говорится о том, что однажды на земле наступило сильное похолодание. Оказалось, что из отверстия, открытого на небесном своде звездой Улькэр, проникали сильные холодные ветры, в результате чего на Земле все замерзло. И вот объявился великий богатырь, который сделал из 30 пар волчьих шкур лестницу, поднялся на небо и закрыл это отверстие. Как видим, данная легенда наделяет необыкновенными, сверхъестественными качествами волчью шкуру. В алтайских и южно-сибирских сказаниях часто встречается и идея перевоплощения в Волка. Например, из легенды, записанной в Минусинске, мы узнаем, что маленький мальчик, залезший в подземный мир через пещеру сначала встречается со львом и медведями, а затем с 30 девушками, которые неожиданно превращаются в волчиц и нападают на него. По их представлениям, шаман также мог перевоплощаться в Волка. Образ Волка присутствует и в многочисленных народных пословицах и поговорках тюркских народов.
В Анатолии о смелых людях говорили и сейчас говорят: «Он как Волк, а о трусливых – пресмыкаясь, лает». Или же другая, азербайджанская поговорка, относящаяся к чрезвычайно смелым людям: «волчье сердце съел» и «сын Волка будет волком». Есть и такая поговорка: «(смелый) Волк истребил (т.е. достиг возможного), а плоды достались (трусливому) шакалу».
Из алтайского, татарского и хакасского народного фольклора нам известен и образ царственного Волка. Мудрым и справедливым, идущим на помощь в трудную минуту, выступает он в татарской эпической сказке «Белый Волк». Главным покровителем в алтайском героическом эпосе «Ак-Тойгы» является Белый Волк. В этом сказании он превращается впоследствии в старшего брата героя; в татарской сказке «Белый Волк» оборачивается прекрасным молодым человеком. В связи с поклонением древних тюрков небу и звездам, они верили в то, что волки в небесах гонятся и преследуют лошадей. Здесь телегу в созвездие Малой Медведицы тянут 2 лошади, а созвездие Большой Медведицы - 7 волков. Эти 7 волков безостановочно мчатся и гонят 2-х кобылиц Малой Медведицы. В случае, если бы они настигли их, гармония, существующая на Земле и на Небе, нарушилась и наступил бы всеобщий хаос.
В одной из сказок Южной Сибири есть такой эпизод: мальчик, сев на кобылицу, летит на небо. Хан посылает за ним в погоню 12 волков. Можно предположить, что число 12 здесь не случайно, - оно олицетворяет 12 месяцев в году, бегущих друг за другом в погоне за кобылицей - Солнцем. А кобыла же на Востоке, в частности, у тюрков-саков была символом Солнца, так как, по их представлениям, самому быстрому светилу на небе должно было соответствовать самое быстрое животное на Земле. Весьма интересна и якутская сказка о смене фаз Луны. При полнолунии волки и медведи нападают на Луну и съедают ее. При рождении нового месяца, перерастающего в полную Луну, картина повторятся. И так без конца. У древних тюрков одно из созвездий, имеющее соответствующий рисунок расположения и состоящее из 4 звезд, называлось «Волчьим сводом».
3 163
15 277 
