Заголовки-пословицы в пьесах Островского

ЗАГОЛОВКИ-ПОСЛОВИЦЫ В ПЬЕСАХ ОСТРОВСКОГО

Можно говорить не просто о заглавиях, а о поэтике заглавий пьес Островского: в их выборе, бесспорно, дают себя знать некоторые повторяющиеся закономерности.

Во-первых, заглавия оказываются насыщенными определенной символикой, имеющей, по наблюдениям А. Ф. Лосева, бесконечно более множественные смысловые и экспрессивные значения, чем метафора. Например, "Гроза" – это отражение в самом названии пьесы трагической судьбы героини, предопределенности исхода, освещающего своим ослепительным, фатальным светом неизбежности произошедшего обыденную жизнь, и одновременно – образ грозного природного явления, по-своему тоже порой трагически неотвратимого в своих последствиях для человека. Однако в пьесе еще и нравственное состояние этого человека, центральной героини, тоже, как гроза, стремящееся к своей кульминации: в экспозиции – предчувствие грозы, в финале – гроза и гибель героини.

Символически многозначны названия ряда прославленных пьес: "Горячее сердце", "Бешеные деньги", "Волки и овцы", "Таланты и поклонники", "Лес", "Пучина".

Очень часто в качестве заглавий автором использовались народные пословицы и поговорки. Таких произведений множество, это большая часть наследия Островского. Например, "Бедность не порок", "Не в свои сани не садись", "Правда хорошо, а счастье лучше", "Сердце не камень", "На всякого мудреца довольно простоты", "Грех да беда на кого не живет", "В чужом пиру похмелье", "Старый друг лучше новых двух", "Свои собаки дерутся, чужая не приставай", "Праздничный сон – до обеда" и др. Следует отметить, что обращение к этому приему не связано с так называемым "славянофильским" периодом творчества. Драматург прибегал к нему нс только в целях придания пьесам народного колорита, а решая более широкие художественные задачи. Такие заглавия несли в себе дополнительные смысловые значения, так как использовали обобщающие формулы народной мудрости. Название пьесы в этих случаях придавало произведению не просто характерный национальный колорит, но и сообщало ему логику неповторимого, как говорил Пушкин, "образа мыслей и чувствований" народа.

Нередко Островский давал наименование пьесе, беря его из текста произведения: оно или произносилось действующими лицами, или одновременно проявлялось как некий сквозной образ: "Лес", "Бешеные деньги", "Волки и овцы" и др. Заглавия в таких случаях подчеркивают, акцентируют конфликт, движение сюжета, давая ему обобщенное звучание. Драматург добивался того, что уже в заглавиях чувствовалось дыхание идеи произведения, они воспринимались как часть целого, как реминисценции сложных контекстных отношений.

В связи с тем, что заглавие приобретало нередко характер развернутой сентенции, оно воспринималось и в качестве своеобразного эпиграфа, вступая с текстом в сложные ассоциативные связи.

Наконец, такой выбор заглавий вводил пьесу, еще до начала сценического действия, в особую языковую стихию, свойственную произведениям Островского.