ЖАН ЖЕНЕ «СЛУЖАНКИ»
Общая характеристика:
Текст «Служанок» был опубликован в майском номере журнала «Арбалет» с посвящением писательнице и подруге Виолетт Ледюк.
О тексте, получившемся после переработки пьесы во время репетиций с Жуве, драматург замечал, что он был «написан из тщеславия, но в тоске».
В 1954 году Жан-Жак Повер публикует обе редакции пьесы, — в письме к издателю автор высказывает предпочтение ранней — «болтливой», по характеристике самого Жене, — версии «Служанок».
Однако все последующие переиздания «Служанок» будут воспроизводить с небольшими изменениями более краткую «версию Жуве».
Тип конфликта:
Ненавидя свою природу, служанки пытаются преодолеть себя в игре — играя Мадам или друг друга. Жить, играя кого-либо, лишь бы не быть самими собой. Но, вполне в духе будущей абсурдистской эстетики, какую бы задачу служанки ни ставили, они не в силах ее реализовать. Даже скрыть от Мадам, что звонил Мсье, они не могут. Убить Мадам — их великая мечта — они не могут тем более. Даже если они разыгрывают смерть друг с другом, они «не в состоянии довести дело до конца».
Почему они мечтают об убийстве? Свою несвободу и никчемность они могут преодолеть только в бунте, т. е. в убийстве того, кто «нас любит». Но есть и более важный мотив: стать кем-то — значит стать убийцей. Что может быть прекраснее? Ибо мир героев Жене — это мир, в котором все названо своими именами и теряет благопристойные очертания.
Но в том-то и дело, что служанки не способны ни убить госпожу, ни как бы то ни было реализовать свои желания. Новые попытки разыграть преступление оказываются иллюзией, и только в финале Клер совершает самоубийство, делая и Соланж жертвой, ибо она будет обвинена в убийстве сестры.
Таким образом, в пьесе утверждается «кажимость» мира, прозрачность границы между реальностью и игрой. Человек не живет, а играет, изображает себя таким, каким бы он хотел быть, за этим изображением теряется чувство самого себя. В этом контексте особенно показательна сцена, предшествующая убийству, когда в ответ на призыв Клер «Соланж, Соланж, приди в себя», ее сестра отвечает: «В тебя!».
Система действующих лиц:
Герои Жене не просто существуют в абсурдном мире, но анализируют свое существование. Осознавая абсурдность своего бытия, его герои оказываются в еще более абсурдной ситуации.
Две сестры-служанки в отсутствие своей хозяйки играют в Мадам и Служанку. В этой театрализации нет никакого практического смысла, и все же изо дня в день одна из сестер изображает Мадам, а другая - свою сестру. Эта игра с перевоплощением одного в другого превращается в каждодневный ритуал, с помощью которого они освобождаются от накопленной любви, ненависти, злости к своей госпоже, друг к другу, к самим себе, строго следя за качеством исполнения и постоянно напоминая друг другу: «не стоит переигрывать». Постепенно их игра врывается в реальную жизнь. Для того чтобы вернуться в реальность, им приходится все настойчивее уговаривать друг друга: «верни себе свое лицо».
Чтобы полностью завладеть судьбой Мадам, служанки пишут анонимные письма, обвиняющие ее любовника в воровстве. Но за неимением доказательств суд отпускает Месье на свободу. Каждый день в своей ритуальной церемонии (они сами ее так называют) служанки репетируют убийство Мадам - совершение реального поступка, которое бы позволило им преодолеть бытие кухни, - и каждый раз они не доводят убийство до конца. Кухня для сестер олицетворяет их мир, как внешний, реальный, так и внутренний, воображаемый, из которого они стремятся вырваться опять же посредством воображения: «все, что исходит из кухни - мерзость». Единственный выход из создавшегося положения они видят в убийстве реальной Мадам. Но они не способны отравить Мадам, так как вообще не способны на реальное действие, на преодоление собственной природы.
В финале героини все же достигают того, что на протяжении всей пьесы кажется недостижимым - совершения поступка, преодоления своей судьбы. Показательно, что сознательно идут к этому, используя игру как инструмент для преодоления собственной судьбы. В конце концов Клер совершает выбор - через самоубийство. Ее смерть приобщает Соланж к ореолу мученицы, которого она сама не достигла бы: Соланж будет обвинена в убийстве своей сестры, которого она не совершала, т. е. за действие, совершенное маской, понесет наказание реальный человек.
Композиционно-структурный уровень:
В первом сценическом эффекте мы видим элегантную даму, совершающую туалет с помощью служанки Клер и; зная, что в пьесе должна быть экспозиция, фиксируем их взаимоотношения. Но неожиданно раздаётся звон будильника, и фиксированная точка исчезает; дама оказывается служанкой Клер, Клер — Соланж; первая сцена традиционной пьесы — часть ритуального действа, то есть пьеса в пьесе.
Особенности поэтики:
Сартр формулирует на языке философии экзистенциализма: «Это миг мерцающего света, и в полумраке достигается изменчивый союз бытия в небытии и небытия в бытии; это прекрасное и порочное мгновение даёт нам осознать изнутри психическое состояние Жене, когда он мечтает: это момент зла. Чтобы окончательно убедиться в том, что видение никогда не перестанет быть видением, Жене стремится, чтобы его фантазии на второй или третьей стадии неосуществления проявились бы в небытии. В этой пирамиде фантазий последнее видение уничтожает все другие»20. Или, как сформулировал сам Жене, к чему он стремился прийти в «Служанках»: «Я пытался установить дистанцию, позволив себе декламационный стиль, который создал бы эффект театра в театре. Я так же надеялся упразднить характеры... заменив их символами, сведя на нет, насколько это возможно, то, что они должны означать, но при этом соответствовать символам, чтобы единственным способом соединить автора с публикой; короче, превратить персонажи в метафоры»21. Таким образом, персонажи — лишь символы, отражения в зеркале, мечта в мечте.
Актриса должна играть женщину, а не быть ею — вот задача эстетики Жене. «Театральной иллюзией должна быть не Соланж, а женщина Соланж», — пишет Сартр. Он понимает, что Жене требует от актеров тотального разоблачения, отказа от себя. Ничего естественного, только воображение, только искусственный мир! Жене ставил перед театром задачу, которую невозможно было выполнить во Франции. Именно поэтому сформулировал концепцию Сартр, а Жене во всех статьях о «Служанках» даже не упоминает о мужском исполнении. И действительно — и в 1940-е, и в 1950-е годы пьесу играли только актрисы. Однако надо иметь ввиду, что такие щекотливые темы, как гомосексуализм и преступность, интересовали Жене прежде всего с точки зрения главного вопроса: до каких пределов простирается индивидуальная свобода, что определяет отношения между людьми.
Жанровое своеобразие:
Некоторые исследователи склонны относить драматургию Жене к пьесам т. н. «театра абсурда». В пьесах Жене, как и в абсурдистских пьесах, «действие всегда логично и последовательно, устремлено к единой цели и идее». При этом действия персонажей и в тех и других пьесах не поддаются объяснению с точки зрения бытовой логики. Драматурги подчеркивают иллюзорность происходящего, абсурдность отношений между людьми. Теоретики театра абсурда говорят, что в основе его лежит главный тезис о "бессмысленности жизни". Почему сегодня так популярен театр абсурда? Потому, что наша жизнь практически полностью соответствует "клиповому " восприятию современного человека, в голове у которого в течение дня смешиваются телевизионные передачи, реклама, сообщения в соцсетях, телефонные смс - все это сыпется на его голову в самом беспорядочном и противоречивом виде, представляя из себя непрекращающийся абсурд нашей жизни.
Способы выражения авторской позиции:
Автор даёт рекомендации к постановке: актёры должны сыграть так, чтобы возник эффект расстроенной психики. Интересным кажется такое восприятие Жаном Жене собственного текста: «…это сказка, то есть аллегорическая форма рассказа, изначальной задачей которого, когда я его писал, было избавление от отвращения к самому себе, при этом я хотел показать, кто я сам есть, и в то же время я старался этого не показывать, а второй целью было создать в зале чувство некоторой неловкости… Сказка… Нужно, чтобы в неё верили и в то же время отказывались верить, но для того, чтобы зрители сумели поверить, актрисы не должны играть реалистично». И эти слова, по сути, можно отнести к каждой пьесе Жана Жене: на подобном противоречии все они и построены – сказка и не сказка, верить и не верить, я и не я одновременно.
Проблема интерпретаций и сценическая история:
В «театре абсурда» акцент сделан на абсурдности мира. Если у экзистенциалистов выход извне и объяснение мира дается через личность, то «абсурдисты» «личность изъяли»5. Таким образом, они не оставили для героя иного выхода, как поиск себя в игре, в попытке стать другим. Для «театра абсурда», самыми яркими представителями которого являются Э. Ионеско, С. Беккет, А. Адамов, характерно чувство затерянности, растерянности, отчужденности. В «театре абсурда» слово - штамп. Один из главных принципов этого направления состоит в разложении языка и в отражении человеческой некоммуникабельности. Время зарождения и существования этого театра - военное и послевоенное - определили ощущение вселенской бури и сбоя времени в абсурдистских пьесах.
7 222
5 294 
