Красносопкинский Сдк

ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ К ЭКЗАМЕНУ

по дисциплине «Народное художественное творчество»

для студентов – заочников 36С, 45С групп

специальности Социально-культурная деятельность

на 2018 – 2019 уч. год

1.Мудрые пословицы помогают оценивать свои поступки и действия других

людей. Русские пословицы охватывают все стороны жизни народа. Они выражают беззаветную любовь к Родине, свободолюбие и трудолюбие русского народа, его храбрость, стойкость в борьбе с врагами, его честность и стремление отстаивать правду до конца. Сам народ прекрасно понимал

значение пословиц в жизни людей. Это и послужило причиной возникновения пословиц: Недаром говорится, что русская пословица ко всему пригодится. Пословица - всем делам помощница. Без пословицы не проживешь. Яркие, сочные, неувядаемое свежие, афористические русские пословицы использовались величайшими мастерами слова в тех случаях, когда нужно было высказать свою мысль очень кратко, точно и выразительно. Выдающийся педагог К. Д. Ушинский писал: «Русская пословица имеет значение при первоначальном учении родному языку, во-первых, по своей форме, во-вторых, по своему содержанию». Л. Н. Толстой, прекрасно понимая специфику пословиц и поговорок как, жанра устного народного творчества, настоятельно рекомендовал педагогам использовать при работе с ними иллюстрации. К уроку подбирается одна картинка, изображающая работу человека или какую-либо его деятельность, например: рыбная ловля, изготовление птичьего домика, сбор урожая в саду и т. п. К одной картинке берётся ряд пословиц, синонимичных по значению, по смыслу: Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Любишь кататься, люби и саночки возить. Хочешь есть калачи, не лежи на печи. А можно взять пословицу и к ней подобрать несколько иллюстраций, раскрывающих её смысл: Семь раз примерь, один раз отрежь. В большом деле и маленькая помощь дорога. За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь. Тем самым не только обеспечивается понимание смысла пословицы, но и осознаётся её обобщённость и многозначность. Кроме того, использование иллюстраций к пословицам расширяет зрительные представления детей, развивает образы мышления, творческое воображение. После такого рода подготовительной работы сопоставление пословиц и иллюстраций к ним может быть проведено учащимися самостоятельно. Стремясь к наиболее яркой выразительности, пословица довольно часто

прибегает к сопоставлению двух предметов или явлений. Сопоставляя предметы или явления, народ их либо сравнивает, либо противопоставляет. Речи как мёд, а дела как полынь. Чужая душа – потёмки.

2. Части, составляющие композицию пословицы, подчеркиваются, выделяются самыми разнообразными приемами: здесь и синтаксический параллелизм («Не все то перенять, что по реке плывет, не все то переслушать, что люди говорят»), и разнообразные формы ассонансов и аллитераций («Укатали бурку крутые горки. Старость - не радость, а смерть - не корысть»), и рифмы («За мухой не с обухом, а за комаром не с топором,» «Зять любит взять, тесть любит честь, шурин глаза щурит» и др.); вместо рифмы встречаются и рифмоиды: «щурит - шурин, мухой - вбухом.

Подобное композиционно-ритмическое деление наблюдается и в пословицах, использующих разнообразные грамматические формы условных сложно синтаксических связей: « За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь». «Дальше в лес - больше дров», «Волков бояться - в лес не ходить», «Не отведав горького, не узнаешь и сладкого».

Народные пословицы и поговорки построены на метафорах. Что ни пословица, то непременно метафора. Про упрямых говорят: «Нашла коса на камень». Болтуна и пустослова остерегут: «Слово не воробей, а вылетит – не поймаешь». Лентяю напомнят: «Лень прежде тебя родилась». Робкого подбодрят: «Глаза страшатся, руки делают». Пугливого успокоят: «У страха глаза велики». Про нерасторопного скажут: «Улита едет, когда-то  будет». А копушу поторопят: «Семеро одного не ждут». Тому, кто желает невозможного, объяснят: «Близок локоть, да не укусишь».

 В тихом омуте черви водятся.

3. Колыбельные песни. Колыбельная – это первый жанр фольклора, с которым ребенок знакомится, придя в этот мир. Малыш еще не умеет говорить, понимать окружающую действительность, но посредством колыбельной песни становится причастным к этому миру. Голос матери звучит ласково и нежно. Она трепетно гладит своего малыша по голове. Примеры детских колыбельных песен: Люли, люли люленьки Прилетели гуленьки, Сели гули на кровать, Стали гули ворковать, Стали гули ворковать, Стали Дашеньку качать, Стали Дашеньку качать, Стала Даша засыпать.

Пестушки. Значение слова «пестушка» происходит от «пестовать», «воспитывать». Мать, которая поет своему младенцу пестушки, выполняет разные действия, показывает, где у малыша ножка, где ручка, и на самом деле незаметно учит его понимать сигналы внешнего мира. Чувствуя ласковые прикосновения материнских рук, ребенок одновременно получает и эмоциональную составляющую взаимодействия, и духовную, и информационную. Чем больше мама уделяет внимания малышу, тем лучше для его развития, тем скорее он запомнит, что ножки нужны, чтобы «топать по дорожке», а ручками можно звонко хлопать в ладошки. Примеры детского фольклора в жанре пестушек можно встретить в любых детских книжках, ориентированных на возраст от нескольких месяцев до полутора–двух лет.

Потешки. Потешки известны как жанр, где создается элементарная игровая ситуация и проигрывается какая–то простая деятельность. Цель потешек – развеселить, добиться от ребенка ответной реакции.

Примеры детских потешек: Идет, идет петушок, Набок колпачок, Красная бородка, Костяная головка, Сам рано встает И другим спать не дает, На заборах сидит, Больше всех кричит.

Детские игры Детский фольклор достаточно многообразен. Многие не знают, что к нему можно отнести и подвижные детские игры. Хороводы, пляски, танцы – это все неотъемлемая составляющая русского народного творчества. Как правило, игры подразумевают большое скопление детей и приемлемы только в детском коллективе. Посмотрите, понаблюдайте за ребятишками, с каким воодушевлением они играют друг с другом.

Дразнилки и поддевки. Какой ребенок ни разу не слышал стишков наподобие «Жадина–говядина»? Едва малыш поступает в детский сад, как на него обрушивается целый ком различных выражений и дразнилок. Часто они употребляются детьми к месту и не к месту, лишь по случайному стечению обстоятельств. Тем не менее, все это детский фольклор. Дразнилки учат социальному общению, и их не стоит запрещать, а тем более - наказывать за это детей. Если запретить им пользоваться поддевками, дети все равно придумают что–нибудь свое. Как это ни странно, подобные стишки помогают почувствовать себя социально значимой личностью. Ребенку гораздо проще общаться со сверстниками, если он знает детский фольклор. Дразнилки исполняют роль своеобразного определителя, позволяющего понять, насколько малыш вхож в коллектив, умеет в нем ужиться и понимает законы его существования. Таким образом, даже самый маленький ребенок, оказавшись в незнакомой групп, быстро разберется, что к чему. Загадки Русский детский фольклор не был бы столь богатым, если бы среди всего его разнообразия не существовало загадок. Что может быть занимательнее и необычнее, чем разгадывание рифмованных (а иногда и не очень) метафорических выражений? Дети очень любят необычные и красивые загадки, посвященные животным, природе, бытовым предметам. Вот каким занимательным может быть детский фольклор! Загадки придумывают сами дети, основываясь на собственных преставлениях о жизни и призывая на помощь богатую фантазию. Стоит сказать, что дети очень быстро запоминают тексты разных иносказательных описаний и ловко вставляют их при необходимости.

Страшилки. Пожалуй, это самая интересная тема как среди младших школьников, так и среди подростков. Известно, что дети часто любят попугать своих сверстников невероятными загадочными историями, после которых страшно засыпать.

Стихи Много поклонников есть и у детских стихов. Такие замечательные детские авторы, как Агния Барто, Самуил Маршак, Корней Чуковский, Сергей Михалков, известны всем и каждому. Их произведения любит весь мир и знает наизусть. Дети легко запоминают забавные рифмованные строчки, которые вызывают улыбку и хорошее настроение. Запоминание стихов тренирует активность мозга, развивает память, мышление, воображение, внимание и речь. Малые жанры детского фольклора особенно любимы детьми.

Песни Детские песни часто звучат на занятиях в детском саду. Под музыку выполняются различные ритмичные движения: танцы, игры и т. д. Все это также относится к категории «детский фольклор». Песни исполняются под самую различную музыку и на самую разнообразную тематику. В основном преобладает тема народного творчества. Детский народный фольклор пользуется особой популярностью. Русские песни разучивают даже с трехлетними детьми, поскольку их тексты очень легко запоминаются.

Считалки. Считалки помогают детям определять очередность в различных играх. Замечено, что вместо того, чтобы просто договориться между собой, кто за кем следует, ребятишки почему то предпочитают считаться. В качестве считалки обычно выступает короткое стихотворение, наделенное динамичностью и представляющее значительный интерес. Может быть, именно такой подход позволяет им иногда избегать лишних споров и разногласий, которые нередко приводят к ссорам внутри детского коллектива. Эти стишки тоже представляют собой детский фольклор. Считалки замечательны тем, что помогают определиться в выборе игры заранее и не тратить время на споры, что очень важно для сохранения внутреннего микроклимата. Кроме того, это просто забавные произведения устного народного творчества, легко запоминающиеся, веселые, добрые. Таким образом, очень полезным оказывается детский фольклор. Считалки как нельзя лучше подходят для любых игр. И только попробуйте начать отговаривать деток пользоваться этим чудесным инструментом! Мало того, что уже через пять минут они все перессорятся, так еще и испортят настроение всем, кто в данный момент окажется поблизости. Примеры детских считалок: Тише, мыши, кот на крыше, а котята ещё выше. Кот пошёл за молоком, а котята кувырком. Кот пришёл без молока, а котята ха-ха-ха.

4.

В древности у славян все поколения семьи жили обычно под одной крышей. Где-то неподалеку находилось семейное кладбище, так что в жизни большой семьи принимали участие и давно умершие предки (культ предков). Каждый человек, живущий в подобной большой семье, ощущал себя прежде всего не индивидуумом, а как член рода. Любой славянин мог назвать своих предков на несколько столетий назад. С предками были связаны многочисленные праздники, некоторые из них сохранились до наших дней (Радуница, родительский день). Предки – чуры, щуры – хранители своих потомков, предостерегали их, являлись им в образе птиц. Каждый род имел вполне определенную репутацию. Члены рода чувствовали ответственность за свою большую семью. Род отвечал перед другими родами за каждого сородича. В роду не бывало брошенных стариков или всеми позабытых детей. Взаимопомощь – неписанное правило для всех членов рода. В любой ситуации человек должен был действовать так, как будет лучше для его рода. Общество, в котором безраздельно господствует Род, называют традиционным. Никакого «индивидуализма» традиционное общество не признает, т.к. главная древнейшая традиция нацелена была на выживание рода. Род был самой первой формой общественной организации и самой живучей. И в более поздние времена предводитель дружины считался отцом своих людей, а воины одного ранга – братьями. В Древнерусском государстве продолжали господствовать примерно те же порядки. Членов дружины такого–то князя летописи именуют «чадью», т.е. «детьми». Воинов князя Василька, например, так и называют «Васильковичами», хотя о физическом родстве нет и речи. В родовом обществе каждый новорожденный должен был еще «доказать» свое право быть членом данного рода. Для этого над ним совершались определенные ритуалы. Взрослые, желающие вступить в тот или иной род, подвергались также многочисленным серьезным испытаниям. Особо серьезному «экзамену» подвергались желающие вступить в воинское братство дружину. Они подвергались испытанию в ловкости, силе, владении оружием, проверялись также их духовные качества, проводился обряд мистического посвящения. Воины селились отдельно от всего племени, в особых домах, посторонние в эти воинские дома не допускались. Этот обычай логически объясняется представлениями древних людей о том, что человек, совершивший убийство даже в бою, сражаясь за свое племя, – «нечистый», он имеет большую уязвимость для злых сил. Поэтому воины не допускались какое-то время после боя к общей жизни племени, жили и питались отдельно, совершая очистительные обряды. Понятие чести было известно славянам под именем правды. Репутация

человека часто была для него дороже, чем жизнь, и определяла его взаимоотношения не только с людьми, но и с духами, богами. Следует различать свою

личную правду и правду рода. Основные нормы поведения позже были записаны в специальных законах, именуемых «Правдами». Так, ложь, лжесвидетельство, нарушение клятвы, измена долгу, трусость, отказ от вызова на поединок, хулительная песнь гусляра, оскорбление наносили ущерб личной чести. За страшные деяния, вроде убийства родича, нарушения законов гостеприимства человек мог быть объявлен вне закона. Наоборот, месть за родича, победа над врагом, удача на охоте, победа в поединке, устройство пира или состязания, преподнесение дара, женитьба, хвалебная песнь гусляра, служба у славного князя ведут к увеличению личной чести. Запятнавший себя бесчестным убийством, не позаботившийся о погребении павшего врага и т.д. рискует обрушить на свою голову кары и людей, и богов. Правда рода определялась суммой «правд» его членов. Правда князя должна быть очень высокой. Запятнавший себя князь изгонялся, на его место ставился другой, непременно достойный. Честь рода повышалась в результате коллективных действий. Например, за правильно устроенные праздники, пышные свадьбы, поминки. Принадлежность к тому или иному роду можно было легко отличить по одежде. Одежда каждого человека содержала огромное количество деталей, много говоривших о его обитателе: из какого он роду, племени, а значит, и как себя с ним вести. До сих пор в русском языке сохранилась пословица: «По одежке встречают, провожают по уму». Убийство члена одного рода членом другого вызывало вражду родов. Мстили не самому преступнику, а его роду. Возможность кровной мести была мощным сдерживающим фактором. Поводов для нее всячески старались избежать. Распространенным способом выяснить отношения, доказать свою невиновность, добиться чего-либо был поединок. Ему обязательно предшествовала вызов, отказаться от которого – значит покрыть себя позором. Не всегда сражались до смерти, чаще был уговор «до первого удара», «до первой раны» и др. Были и ритуальные поединки, а также те, на которые хотели обратить внимание богов. Проходили они без доспехов. Часто противники дрались обнаженными по пояс. Поединок обязательно предшествовал любому крупному сражению.

5

Одной из важных и характерных особенностей киевского цикла служат образы трех богатырей, действия и судьба которых тесно связаны. В образах этих богатырей воплощаются основные осо­бенности богатырства. Это образы Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича. В народном представлении старший из них, самый могучий, богатырь Илья; за ним идет Добрыня, уступающий в некоторых качествах Илье; наконец, Алеша, также отважный защитник Русской земли, однако по ряду особенностей уступающий первым двум богатырям. Они заключили договор о побратимстве, согласии в действиях, помощи друг другу, что твердо выполняется всеми тремя. У всех трех богатырей много общего, однако каждый из них представляет собой особую лич­ность и имеет определенные индивидуальные черты. В образах этих богатырей ясно видна индивидуализация, которая развивается уже в былинах, а получает значительное проявление в истори­ческих песнях, где надо было изображать уже не обобщенные образы богатырей, а определенных исторических лиц.

Формирование киевского цикла былин определялось характерными историческими обстоятельствами. В IX—XI вв. Киев достиг высокого расцвета и могущества; он играл важную роль в борьбе с печенегами и половцами, закрывая им путь в северные русские земли. В этой борьбе осознавались общерусские задачи и складывалось самосознание русского народа. Набеги степных кочевников отражали не только киевляне, но и представители других русских земель, что ярко показано в былинах. Киев в это время объединял почти все русские области и был признанным их центром. Князь Владимир сыграл видную роль в организации борьбы с печенегами; он реформировал управление землями, демократизировал порядки, изменил строй дружины включением в ее состав представителей народных низов; он установил тесные отношения с дружиной, что не раз отмечается в летописи; он совершил ряд победных походов и в своей деятельности пользовался поддержкой народных масс. Подвиги воинов были воспеты в былинах, как и сам князь Владимир — Красное солнышко. Впоследствии киевский цикл былин пережил значительную историческую эволюцию.

6

В былине «Илья Муромец и Идолище поганое» Илья предстает перед нами как могучий и отважный защитник родной земли. Некоторые ученые считают, что эта былина создана под влиянием былины «Алеша Попович и Тугарин». Однако сходство мотивов — еще не доказательство. Былина об Илье и Идолище вполне ]5| самостоятельна.

Как понимать образ Идолища? С кем вел борьбу богатырь?

В этой былине отразилось столкновение защитников христианства с иноверцами (погаными: Идолище Поганое). Идолище с боль­шими силами нападает на Киев, но богатырей, как часто бывает в былинах об Илье, в Киеве в это время не было — они все были в отъёзде. Борьбу приходится вести Илье. Былина, пропетая Т. Г. Рябининым П. Н. Рыбникову, изображает освобождение Ильей Киева от осады Идолищем Поганым.

Идолище рисуется как чудовище, огромное, страшное, про­жорливое.

В ряде ситуаций и эпизодов с этой былиной сходна былина «Илья Муромец и Калин-царь». В ней в образе Калина-царя ученые видят олицетворение монголо-татарской силы. Имя Калин не получило удовлетворительного объяснения; его связывали с названием реки Калки (битва на реке Калке произошла в 1224 г.).

В былине об Илье и Калине Владимир разгневался на богатыря и посадил его в погреба глубокие. Княгиня Опракса сберегла его от смерти, заботилась о нем. В это время к Киеву подступил Калин-царь и стал требовать от князя сдать ему город. Перепуган­ный князь просит отсрочки, но Калин не дает ее. Загрустил, огор­чился Владимир:

Некому стоять теперь -за веру за отечество,

Некому стоять за церкви ведь за божии,

Некому стоять-то ведь за Киев град,

Да ведь некому сберечь князя Владимира Да и той Опраксы королевичной!

Но оказывается, что Илья жив. Просит его Владимир защитить город. Илья соглашается помочь Киеву. Другие богатыри, оби­женные князем, не согласны на это.

В этой былине более подробно, нежели в других, изображаются сцены битв: несколько раз Илья бьет «силу татарскую», несколько раз повторяется описание битвы:

Стал он силушку конем топтать,

Стал конем топтать, копьем колоть,

Стал он бить ту силушку великую,

А он силу бьет, будто траву косит.

Но попадает Илья во вражеский плен. Привели его к Калину- царю, а тот предлагает ему служить у него. Отказался Илья.

А когда вышел из палатки царской, стали его «теснить» ордынцы, а нет у Ильи оружия. Тут Илья поступил так, как поступал и в других случаях, как поступали и. другие богатыри:

Да схватил татарина он за ноги,

Так стал татарином помахивать.

Стал он бить татар татарином.

Помогать Илье стали и другие богатыри. Привели Калина к князю Владимиру. Пришлось Калину сказать князю: j

Буду тебе платить дани век и по веку.

Конфликт между Ильей и князем Владимиром достигает наибольшей остроты в былине «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром». Эту былину В. Ф. Миллер относил к XVII в., когда широко проявилось крестьянское антикрепостническое движение. Если в былине «Илья Муромец и Калин-царь» конфликт носит государственный характер, то здесь — социальный. Ученые считают, что, с одной стороны, социальные противоречия в рус­ском обществе непрерывно нарастали, а с другой — усиливалась «демократизация» образа Ильи.

Причинами ссоры Ильи и Владимира служат различные обстоя­тельства: то Илья-мешает князю отнять., жену у дсшчвро. то црпо- вальники князя-не дают Илье вина, под заклад нательнош-креста. то кня^. не зовет богатыря на пир. Последняя причина встречается чаще дауги5Г~РасЩрдиЯ

А знал-то послать кого меня позвать...

Кабы-то мне да ведь не братец был...

Я убил бы тя князя со княгинею.

Добрыня Никитич. Былины о Добрыне Никитиче считают более старыми, нежели былины об Илье. Основанием для такого заклю­чения служит то, что в летописях сообщаются сведения о дяде

князя Владимира Добрыне, которые совпадают в некоторой мере с ситуациями былинных событий. В группе былин о Добрыне есть такие, которые следует признать поздними, сочиненными для восполнения былинной биографии богатыря. Таковы былины «Рождение Добрыни» и «Женитьба Добрыни». В первой говорится о его чудесном рождении, напоминающем рождение Волха, во второй—о женитьбе на богатырше. Былины эти мало распро­странены и не соответствуют установившемуся в этом жанре образу Добрыни. Облик былинного Добрыни наиболее опре­деленно раскрывается в былинах воинского и новеллистического характера. К первым принадлежат былины «Добрыня и змей» и «Добрыня и Василий Казимирович», ко вторым — «Добрыня п Никитич и Алеша Попович» и «Добрыня Никитич и Маринка».

Содержание былин «Добрыня и змей» сводится к следующему. Богатырь купается в Пучай-реке. Появляется змей—враг Русской земли. Добрыня бьется с ним и побёждае£хсо^ Змей обещает не' причинять зла людям. Однако позже он нарушает обещание, и Добрыня, BcjpgXHB его, убиваех^Соверши в этот подвиг, он осво- бодидлшшкщы россииские. .

- Обрат" змея~[Гсмыслбылины вызывал споры. Одни относили былину к древнему времени и считали ее отражением мифических представлений, другие пытались осмыслить ее исторически.

В летописи упоминается дядя князя Владимира Добрыня, который вместе с Путятой крестил новгородцев; Добрыня крестил мечом, 153 Путята — огнем. Купание Добрыни толковалось как крещение, а образ змея как образ язычества. При этом в параллель приводи­лось иконописное изображение Георгия Победоносца, поражаю­щего змея. Это толкование принимает большинство фольклористов и историков. В. Я. Пропп полагает, что «змей есть художествен­ный образ догосударственного прошлого, повергаемого развитием русской культуры и Русского государства». Но, вероятно, в образе змея есть и отражение набегов степных кочевников.

Змей обещал Добрыне:

А мне не летать больше на святую Русь,

Не носить-то людей да во полон к себе.

В этой былине Добрыня выступает как могучий богатырь:

Они тут дрались да цело по три дни,

А Добрыня сын Никитинич Отшиб у ей двенадцать хоботов.

Убил змею да ту проклятую.

В былине «Добрыня и Василий Казимирович» князь Владимир посылает богатырей отвезти дани-пошлины царю Батуру в землю половецкую. Но богатыри задумали сами получить с Батура дань за двенадцать лет: и злато-серебро, и скатен жемчуг, и соколов, и соболей, и жеребцов. Состязались они с Батуром: и в кости играли, и из лука стреляли. Не мог их обыграть Батур, призвал монгол, велел схватить богатырей, но те расправились и с ними, и с самим Батурой—отдал им он дани-пошлины.

7

Из заголовка сказки нам уже понятно, что ее главные герои это Иван-царевич и серый волк. Данную сказку мы можем отнести как к волшебным, так и сказкам о животных. Так как один из главных героев говорящий волк.

Сказка показывает нам отношение сыновей к отцу с почтением, уважением и любовью. В обращении к нему они использовали такие слова как: родимый батюшка, дорогой батюшка. Также мы видим соперничество между братьями, которые хотят заполучить от царя батюшки право на царство.

В сказке, братья по очереди ходили стеречь сад, что бы поймать жар-птицу и принести царю, но им этого не удалось. Тогда царь приказал братьям отправиться на поиски жар-птицы. Иван-царевич самый младший брат пошел своей дорогой, где его встретил Серый волк и съел коня и стал ему служить. Он выполнял его поручения, трижды серый волк превращается то в Жар-птицу, то в золотогривого коня, то в Елену Прекрасную. В конце сказки старшие братья предают своего брата, забирают царевну и жар-птицу. Но волк приходит к царевичу на помощь и все становится на свои места.

В этой сказке волк изображен положительным героем, а братья царевича оказались отрицательными персонажами. Так как они предали своего младшего брата из-за завести, что у него все получилась. Им не хотелось оказаться перед глазами отца неудачниками и потерять царство.

Картине В.М. Васнецова больше всего соответствует эпизод, когда Серый волк, похитив Елену Прекрасную, догоняет Ивана-царевича, и они отправляются к царю Кусману обменивать Елену на коня. Глядя на эту картину, мы понимаем, что сказка нам рассказывает о дружбе, любви и верности.

Это одна из самых знаменитых русских народных сказок, по мотивам которой были поставлены спектакли, сняты мультфильмы и фильмы. Данная сказка нашла признание в зарубежных странах.

8

Баба-яга

Образ Бабы-яги уходит корнями в древнейшие времена матриархата. Эта вещая старуха, хозяйка леса, повелительница зверей и птиц, охраняла границы «иного царства» — царства мертвых. В сказках Баба-яга живет на краю леса («Избушка, встань ко мне передом, к лесу задом»), а лес у древних людей ассоциировался со смертью. Баба-яга не только охраняла границу между мирами живых и мертвых, но и была проводником душ умерших на тот свет, поэтому одна нога у нее костяная — та, которая стояла в мире мертвых.

В сказках сохранились отзвуки древних легенд. Так, Баба-яга помогает герою попасть в тридевятое царство — загробный мир — при помощи определенных ритуалов. Она топит баню для героя. Затем кормит-поит его. Все это соответствовало обрядам, совершаемым над покойником: омовение усопшего, «покойницкое» угощение. Еда мертвых не подходила для живых, поэтому, требуя еды, герой тем самым показывал, что он не боится этой пищи, что он «настоящий» усопший. Герой временно умирает для мира живых, чтобы попасть на тот свет, в тридевятое царство.

Избушка на курьих ножках

В славянской мифологии традиционное место обитания сказочной Бабы-яги — это своего рода таможня, пункт перехода из мира живых в царство мертвых. Поворачиваясь к герою передом, к лесу задом, а потом наоборот, избушка открывала вход то в мир живых, то в мир мертвых.

Мифологический и сказочный образ необычной избушки взят из реальности. В древности умерших хоронили в тесных домиках — домовинах (по-украински гроб до сих пор называется «домовина»). В сказках подчеркивается теснота избушки-гроба: «Лежит Баба-яга, костяная нога, из угла в угол, нос в потолок врос». Гробы-домовины ставили на очень высоких пнях с выглядывающими из-под земли корнями — казалось, что такая «избушка» и правда стоит на куриных ногах. Домовины ставились отверстием, обращенным в противоположную от поселения сторону, к лесу, поэтому герой просит избушку на курьих ножках повернуться к нему передом, к лесу задом.

Река Смородина и Калинов мост

Река Смородина в буквальном смысле водораздел между явью и навью (миром живых и миром мертвых), славянский аналог древнегреческого Стикса. К растению смородине название реки не имеет никакого отношения, оно однокоренное со словом «смрад». Смородина является серьезным препятствием для сказочного или былинного героя, реку тяжело перейти, как тяжело попасть живому в мир мертвых.

Змей Горыныч

В христианстве змей — это символ зла, хитрости, грехопадения человека. Змея — одна из форм воплощения дьявола. Соответственно, для христианизированных славян Змей Горыныч — символ абсолютного зла. Но в языческие времена змею поклонялись как богу.

Скорее всего, отчество Змея Горыныча не связано с горами. В славянской мифологии Горыня — один из трех богатырей, в еще более ранние времена бывших хтоническими божествами, олицетворявшими разрушительные силы стихий. Горыня «заведовал» огнем («гореть»). Тогда все становится логичнее: Змей Горыныч всегда связан с огнем и намного реже — с горами.

После победы христианства на славянских землях, а особенно в результате набегов кочевников на Русь Змей Горыныч превратился в резко негативного персонажа с чертами, свойственными кочевникам (печенегам, половцам): он сжигал пастбища и деревни, уводил в полон людей, ему платили дань. Логово Горыныча располагалось в «Сорочинских (сарацинских) горах» — сарацинами в Средневековье называли мусульман.

Кощей Бессмертный

Кащей (или Кощей) — один из самых загадочных персонажей русских сказок. Даже этимология его имени спорна: то ли от слова «кость» (костлявость — непременный признак Кащея), то ли от «кощун» («колдун»; с наступлением христианства слово приобрело негативный оттенок — «кощунствовать»), то ли от тюркского «кошчи» («невольник»; в сказках Кощей часто является пленником волшебниц или богатырш).

Кащей принадлежит к миру мертвых. Подобно древнегреческому богу загробного царства Аиду, похитившему Персефону, Кащей похищает невесту главного героя. Кстати, как и Аид, Кащей — обладатель несметных сокровищ. Слепота и ненасытность, приписываемые Кащею в некоторых сказках, — это характеристики смерти.

Кащей — бессмертный лишь условно: как известно, его смерть находится в яйце. Здесь сказка также донесла до нас отзвуки древнейшего универсального мифа о мировом яйце. Этот сюжет встречается в мифах греков, египтян, индийцев, китайцев, финнов и многих других народов Европы, Азии, Африки, Австралии. В большинстве мифов яйцо, нередко золотое (символ Солнца), плавает в водах Мирового океана, позже из него появляется прародитель, главный бог, Вселенная или что-нибудь в этом роде. То есть начало жизни, творения в мифах разных народов связывается с тем, что мировое яйцо раскалывается, уничтожается. Кащей во многом тождествен Змею Горынычу: похищает девиц, охраняет сокровища, противостоит положительному герою. Эти два персонажа взаимозаменяемы: в разных вариантах одной сказки выступает в одном случае Кащей, в другом — Змей Горыныч.

Интересно, что слово «кощей» трижды упоминается в «Слове о полку Игореве»: в плену у половцев князь Игорь сидит «в седле кощеевом»; «кощей» — пленный кочевник; сам половецкий хан Кончак назван «поганым кощеем».

9

Следуя хронологии, далее идет период тотемизма, т.е. фактического поклонения животным образам. Именно с этого времени начинает проявляться в сказках, повестях и иной литературе связанной с действиями животных мотив обмана. С тотемизмом несколько согласуется и набор действующих лиц в сказках. В русских сказках налицо преобладание диких животных над домашними. Основные герои сказок - это лиса, волк, медведь, заяц. Из птиц - журавль, цапля, дрозд, дятел, ворона. Домашние животные встречаются намного реже. Это собака, кот, козел, баран, свинья, бык, лошадь. Из птиц наиболее часто в сказках фигурирует петух. Причем домашние животные в сказках - не самостоятельные персонажи, они взаимодействуют с дикими, лесными животными, которые и играют главную роль в повествовании. Сказок, в которых действовали бы только домашние животные, в русском фольклоре нет вообще. Отсюда можно сделать вывод, что русский анималистический эпос - это эпос диких животных, производная сознания тех времен, когда домашних животных еще не было, либо их роль в жизни человечества еще не была настолько большой, чтобы отметить ее в фольклоре. А раз так, можно предположить, что эпос о животных создавался еще на доклассовой стадии развития общества, является самым древним эпическим пластом. С этим соотносятся и особенности использования в сказках о животных мотива обмана. Заметим, что обман в этих сказках подается не как отрицательный элемент, а как свойство ловкости, находчивости, тонкого изощренного ума персонажа. Обман не осуждается рассказчиком и слушателями, а над обманутым персонажем смеются. Происходит это потому, что в эпоху создания сказок обман воспринимался как средство борьбы за существование. Таким образом, со сказок о животных, возможно, начался вообще сказочный эпос как таковой, а прочие сюжеты - бытовые, волшебные, - и уж точно сатирические - появились намного позднее. Конечно, это никак не значит, что отдельные сюжеты сказок о животных не могут тоже быть более поздними по происхождению.

В композиции и мотивах сказок о животных единства не наблюдается. Можно выделить лишь несколько отрывочных характерных признаков таких сказок, в которых присутствует мотив обмана:

1. Сюжет представляет собой набор элементарных действий, приводящих к ожидаемому (или неожиданному) концу. Многие сказки построены на коварном совете одного персонажа другому, при этом конец для персонажа получается совершенно неожиданным, а для слушателя - вполне ожидаемым, что усиливает его комичность. Отсюда шуточный характер многих сказок и сюжетная необходимость в коварном персонаже (чаще всего - лиса), и глупом, одураченном (волк или медведь).

2. Мотив неожиданного испуга тоже оказывается значимым для повествования. Напугивание в сказках - это частный случай обмана. Обычно более слабый персонаж пугает более сильного, грозного. Последний в таком случае остается одураченным.

главному герою, а тот им пренебрегает, попадая при этом в сложные, опасные, а иногда - нелепые ситуации. В конце герой понимает, что добрым советам нужно следовать.

4. Можно также отдельно указать сюжетный ход, когда животное что-то роняет. Это также широко используемый элемент сюжета, служащий как этапом его развития ил преломления, так и нравоучительным моментом, развязкой. Пропп В.Я. Русская сказка (Собрание трудов В.Я. Проппа) Научная редакция, комментарии Ю.С. Рассказова - Издательство "Лабиринт", М.; 2000.

В сказках о животных сохранились следы того периода примитивного ведения хозяйства, когда человек мог только присваивать продукты природы, но еще не научился их воспроизводить. Основным источником жизни людей в то время была охота, а хитрость, умение обмануть зверя играло важную роль в борьбе за выживание. Поэтому заметным композиционным приемом животного эпоса является обман в его разных видах: коварный совет, неожиданный испуг, изменение голоса и другие притворства. С опытом древних охотников связана постоянно упоминаемая загонная яма. Умеющий перехитрить, обмануть - побеждает и получает выгоду для себя. Русская сказка закрепила это качество за одним из своих центральных персонажей - лисой.

В сказках часто фигурируют представители дикой фауны. Это обитатели лесов, полей, степей: лиса, медведь, волк, дикий кабан, заяц, еж, лягушка, мышь. Разнообразно представлены птицы: ворон, воробей, цапля, журавль, дятел, тетерев, сова. Встречаются насекомые: муха, комар, пчела, муравей, паук; реже - рыбы: щука, окунь.

Наиболее архаичный сюжетный пласт животного эпоса относится к доземледельческому периоду. В этих сказках в основном отражен реальный древний быт, а не мировоззрение людей, которое тогда было в зачаточном состоянии. Прямые отзвуки верований, обожествления зверя, обнаруживаются в единственной сказке - "Медведь на липовой ноге". Поверья восточных славян о медведе, разнообразные сведения фольклора, этнографии и археологии свидетельствуют о том, что здесь, как и у многих других народов, медведь действительно был обожествлен. Сказка "Медведь на липовой ноге" напоминает о существовавшем некогда запрете наносить ему вред. Во всех остальных сказках медведь одурачен и высмеян.

Русские сказки о животных связаны со смехом и даже с натуралистическими подробностями, которые, по наблюдениям В.А. Бахтиной, "воспринимаются как фантастические и носят глубокий содержательный характер. Эта смеховая народная фантастика, обыгрывающая телесный низ, физиологический акт голода, еды и нечистот, служит одним из средств характеристики персонажа.". В животном эпосе сохранились следы профессионального искусства скоморохов - бродячих артистов-увеселителей, разыгрывавших обычно и "медвежью потеху". Не случайно часть репертуара сказок о животных оказалась прямо противоположной задачам народной педагогики. По своему грубому, хотя и остроумному эротическому содержанию такие сказки стали предназначаться исключительно для мужской аудитории, примкнув к определенной группе анекдотических сказок.

Позже под влиянием литературы (в частности, с проникновением в Россию в XVIII в. переводов басен Эзопа) в русском животном эпосе заметно усилилась сатирическая струя, появилась тема социального обличения, подсказываемая самой жизнью.

К примеру, сказка о лисе, вознамерившейся "исповедать" петуха, подверглась ряду литературных переделок в рукописных, печатных сборниках и в лубке. В результате в народное исполнение этой сказки проникли элементы книжного стиля, сатирически имитирующие речь церковнослужителей.

Сатира, нашла свое дальнейшее развитие в устном анекдоте с персонажами-животными. В целом сказки о животных широко отражают человеческую жизнь. В них запечатлен крестьянский быт, богатая гамма людских качеств, человеческие идеалы. Сказки образно обобщили трудовой и жизненный опыт людей. Выполняя важную дидактико-познавательную задачу, они передавали знания от взрослых к детям. Отражение межэтнических процессов в устной прозе.

Сказки о животных существенно отличаются от литературной басни. В баснях аллегория рождается умозрительно, дедуктивным путем, поэтому всегда однонаправлена и абстрактна. Сказки же идут от жизненной конкретности, сохраняя при всей условности своих персонажей их живое обаяние, наивное правдоподобие. Сказки соединяют в образах животных человеческое и звериное с помощью юмора, веселья. Как бы играя словом, забавляясь, сказочники наблюдательно и метко воссоздавали черты реальных обитателей родной фауны. В процесс словотворчества вовлекался и ребенок-слушатель, для которого знакомство с окружающим миром и обучение речи превращалось в увлекательную игру.

А.М. Смирнов провел сопоставление вариантов сказки "Терем мухи". "Весь художественный смысл ее, - писал исследователь, - дать по возможности меткое обозначение, ярко изобразить предмет, в одном-двух словах подчеркнуть его характерную сущность". В поэтической речи сказочника новые слова часто возникали под действием аллитерации, рифмы, ритма - ради словесной игры. Вместе с тем сказка "Терем мухи" содержит многочисленные примеры смыслового происхождения новых слов: каждое животное вызывало свой ряд впечатлений, и это разрабатывалось в вариантах сказки ее разными исполнителями. Педагогической направленности сказок о животных соответствуют и другие их особенности. Игровое исполнение сочеталось с ясной, дидактически обнаженной идеей сюжета, художественной простотой формы. Сказки имеют небольшой объем и отчетливую композицию, универсальным приемом которой является встреча персонажей и драматизированно разыгрываемый диалог. Писатель и фольклорист Д.М. Балашов отметил, что в детских сказках "медведь говорит низким, грубым голосом, бабка - тоненьким голоском, и т.п. Такая манера не свойственна при рассказывании "взрослых" сказок".