Для лингвистического анализа я выбрала стихотворение Беллы Ахмадулиной «Другое».
Изабелла Ахмадулина родилась в Москве 10 апреля 1937 года. Ее родители были интеллигентными и состоятельными людьми. Отец будущей поэтессы, Ахат Валеевич, до войны был комсомольским, затем партийным работником. Он был фронтовиком, дослужился до майора, впоследствии работал в должности замминистра таможенного комитета. Мама девочки, Надежда Макарова Лазарева, была переводчицей в КГБ, ее звание – майор. Большую роль в жизни девочки сыграла бабушка, Надежда Митрофановна. Именно она подобрала для своей внучки такое звучное, красивое, необычное имя. В 30-е годы прошлого века в Советском Союзе очень трепетно относились к Испании, наша страна помогала ей в борьбе с фашизмом. Первые стихи юная поэтесса пишет уже в школьные годы. К 15-летнему ее стиль невозможно было не узнать. В 18 лет ее стихи опубликовали в журнале «Октябрь». Но произведения Ахмадулиной нравились далеко не всем. Уже через два года в газете «Комсомольская правда» появилась статья, где поэтессу упрекали за манерность, старомодность, которые не соответствовали оптимизму хрущевской оттепели.
Стихи Ахмадулиной кажутся такими легкими, невесомыми, но за каждой ее строчкой стоит огромный труд. Именно поэтому ее произведения читаются на одном дыхании. Ее следующие сборники «Метель», «Стихи», «Свеча» выходили один за другим. Огромное впечатление на поэтессу оказала поездка в Грузию. Беллу поразила эта древняя страна, ее великая культура, а Грузию удивила сама Ахмадулина, она покорила ее жителей своей восточной красотой и необычными стихами. Эта любовь стала обоюдной. Вскоре поэтесса публикует свой новый сборник «Сны о Грузии».
Стихотворение «Другое» было написано в 1966 г. К середине 60-х годов надежды на обновление, на возрождение угасли. Для литературы этого времени характерны утрата веры в будущее и в возможность социальных преобразований, поэтому уж целый год стихи не слагаются, а раньше в творчестве было «другое что-то».
Б.Ахмадулиной «Другое».
Что сделалось? Зачем я не могу
уж целый год не знаю, не умею
слагать стихи и только немоту
тяжелую в моих губах имею?
Вы скажете – но вот уже строфа,
четыре строчки в ней, она готова.
Я не о том. Во мне уже стара
привычка ставить слово после слова.
Порядок этот ведает рука.
Я не о том. Как это прежде было?
Когда происходило – не строка –
другое что-то. Только что? – Забыла.
Да, да, другое, разве знало страх,
когда шалило голосом так смело,
само, как смех, смеялось на устах
и плакало, как плач, если хотело?
Уже первые слова стихотворения привлекают наше внимание:
Что сделалось? Зачем я не могу
уж целый год не знаю, не умею
слагать стихи…?
В стихотворении поэт разговаривает с самим собою и со всем миром. Он ищет причину «немоты тяжёлой». Не находит. Вновь ищет… Может быть, поэтому так трудно постичь суть поэзии? Ведь каждое из стихотворений – душа автора, его боль и надежда, грусть и радость, мечта и реальность. В этом стихотворении Б. Ахмадулина не использует малоупотребительные слова. Здесь нет ярких и броских поэтических образов, требующих расшифровки. В чём же причина такого сильного эмоционального воздействия этих строк? Прежде всего, очевидно, в их удивительной простоте и правдивости.
Повествование ведётся от 1-го лица. В том, что автор делится с читателем своими сокровенными чувствами, убеждают следующие личные местоимения: я не могу, я не о том, во мне уже стара привычка ставить слово после слова. Автор избрал форму непринуждённого, доверительного монолога, в ходе которого делится своими размышлениями с читателем, повествуя о том, что случилось («Что сделалось?»), вспоминает эпизоды из своей жизни («Как это прежде было?»).
Это произведение обладает особой структурой повествования: повествователь и герой здесь тождественны, объектом изображения служит авторское «я». Речь повествователя содержит особые слова – сигналы припоминания (знало, шалило, смеялось, плакало), вводящие описание ситуации в прошлом и свидетельствующие об избирательной работе памяти (забыла). Речь повествователя, содержащая воспоминание, включает его оценки, отражает различные его эмоции.
По своему словарному материалу язык стихотворения «Другое» прозаически простой и понятный. Стихотворение воспринимается как обычный современный текст, без каких-либо затруднений. И всё же замедленное и пристальное чтение текста обязывает сделать несколько пояснений. В стихотворении есть два лексических архаизма –уста, ведать. Это собственно-лексические архаизмы, так как слова вытеснены в пассивный словарный запас словами с другой непроизводной основой.
Собственно-лексические архаизмы традиционны для поэзии. Ахмадулина, ориентируясь на традиции, тоже обращается к этим весьма выразительным лексическим ресурсам.
Архаизмы органично входят в ткань лирического произведения, участвуя в образовании неповторимого поэтического стиля, и употребляются для поэтизации речи, создания высокой экспрессии. Употребляя слова, обозначающие части человеческого лица и тела (губы, рука), Ахмадулина в большей степени отдаёт дань традиции.
Обратим внимание на первую строфу этого стихотворения, где фигурирует слово губы, противопоставленное с экспрессивной точки зрения слову уста. Вариант губы имеет в контексте ярко выраженную отрицательную эмоциональную окраску:
Что сделалось? Зачем я не могу
уж целый год не знаю, не умею
слагать стихи и только немоту
тяжелую в моих губах имею?
В стихотворении доминирует слово уста. Такое его положение отчасти объясняется существованием логической связи между такими образами, как уста и слово:
Да, да, другое, разве знало страх,
когда шалило голосом так смело,
само, как смех, смеялось на устах
и плакало, как плач, если хотело?
Традиционным поэтическим средством у Ахмадулиной выступают абсолютные синонимы. Наличие в стихотворении нескольких слов для обозначения одного и того же понятия оправдывается и обусловливается различием выполняемых ими функций. Синонимы служат выражению тонких смысловых оттенков данного понятия, эмоциональной или стилистической окраски.
Сравним синонимы: уста – губы, знать – ведать. Различие между ними выражается в характерной для каждого слова эмоционально-экспрессивной и стилистической принадлежности: слова знать и губы являются межстилевыми и нейтральными, а слова ведать и уста – устаревшими, поэтическими.
В стихотворении Б. Ахмадулиной преобладают глаголы. Поэт выбирает глагольные словосочетания, так как глагол обладает самыми богатыми валентными, то есть сочетаемостными свойствами, и является наиболее динамичной частью речи.
Взаимообусловленность плана выражения и плана содержания обнаруживается также при определении грамматических признаков глагола (например, категории наклонения и времени). Чаще встречаются формы изъявительного наклонения, обозначающие реальное действие (не могу, не умею, не ведает и др.). Временная отнесённость представлена формами настоящего и прошедшего времени.
Ещё одно яркое средство художественной выразительности – рифма. 14 строк из 16 оканчиваются открытым слогом. Такие окончания считаются плавными, напевными. По точности созвучности рифмы здесь точные и приблизительные, по месту ударения – мужские (1 и 3 строки в каждой строфе) и женские (2 и 4 строки), по взаимному расположению рифмующихся строк – перекрёстные. 12 строк стихотворения пронизано звуком [л]. Такая опора на «нежный» сонорный сообщает всему стихотворению плавность и мягкость.
Интонация всего стихотворения ровна, слог прост и «прозрачен».
Стихотворение Б. Ахмадулиной – это текст, так как объединен единой темой (тема поэта и поэзии, творчества) и идеей (вдохновение, или что-то данное поэту свыше, живёт само по себе, его невозможно заставить что-то сделать без его желания), есть смысловая связность, композиционная завершенность, текст структурно упорядочен, членится на предложения и строфы, прослеживается стилистическое единство (стихотворение относится к художественному стилю речи).
Название стихотворения отражает его идею: поэт понимает, что он может творить (не просто рифмовать слова, а ТВОРИТЬ), только благодаря чему-то, что даётся, наверное, свыше.
Да, да, другое, разве знало страх,
когда шалило голосом так смело,
само, как смех, смеялось на устах
и плакало, как плач, если хотело?
Используя олицетворение в данном отрывке , автор подчеркивает, что это «что-то» существует само по себе, как нечто живое. Автор не может дать точное определение этому явлению, и называет его словом «другое», то есть нечто иное, чем то, что испытывает автор в данный момент. Из названия вытекает и тема: поэзия , творчество не зависимы от внешнего мира, только благодаря чему-то Другому покоряется Муза и рождаются шедевры. Нельзя заставить истинного художника творить по заказу, по чьему-то велению.
Стихи о поэзии, самом процессе творчества, занимают творчестве Ахмадулиной очень большое место. Вера в слово (и верность ему), в нерасторжимость «словесности и совести» у Ахмадулиной столь сильна, что настигающая немота равносильна для нее небытию, утрате высокой оправданности собственного существования . Неслучайно, единственный на всё стихотворение эпитет относится именно к немоте: тяжёлая.
Название стихотворения можно назвать философским, т.к. каждый понимает его по-своему, оно даёт почву для размышления.
Идее поэтического вдохновения как чего-то , данного свыше, подчинено всё в этом произведении : от использованных средств до выбора формы.
Сгущение сонорных [н] и [м] в начале стихотворения (я не могу, не знаю, не умею, немоту, в моих , имею) устанавливает смысловые связи этих слов со словом НЕМОТА. Сгущение звуков [с] и [т] во второй половине стихотворения (страх, так смело, само, смех, смеялось на устах) отсылает нас к словам СЛОВО и УСТА (контекстуальные синонимы слова ТВОРЧЕСТВО). Таким образом, благодаря аллитерации в стихотворении можно отметить и антитезу. Автор противопоставляет творческую немоту непосредственно творчеству.
Антитеза подчёркивается и выбором ритма и рифмы. Всё стихотворение написано в сочетании простой парной мужской ( рука - строка ) и женской (умею – имею) рифмы. Но если вначале стихотворения рифма и точная (умею – имею), и неточная (могу-немоту), то во второй половине стихотворения, когда речь идёт о том, как ЭТО было раньше, когда было творчество и вдохновение, используется только точная рифма. Это делает стихотворение гармоничным, плавным, напевным. Кроме того музыкальность стиха достигается и использованием ассонанса: плавного повторения звуков [а], [о] и [у].
Что сделал[а]сь? Зачем я не м[а]гу
уж целый год не зна[j,у], не уме[j,у]
слагать стихи и тольк[а] нем[а]ту
тяж[о]лу[j,у] в м[а]их губах име[j,у?
Грань между высокой поэзией и рифмоплётством, между творческим упадком и творческим подъёмом автор проводит и , гармонично сочетая простые обыденные слова ( не могу, целый год, не знаю, не умею, забыла, губы, рука, страх, смех, плач) с устаревшими поэтическими (слагать, ведает , прежде , уста). Кроме того автор использует и разные по стилистической принадлежности синонимы ВЕДАТЬ-ЗНАТЬ, УСТА-ГУБЫ.
Лексические средства изобразительности подчёркивают и идею стихотворения. Употребляя антонимы (смех-плач, страх-смелость), ставя рядом однокоренные слова ( смех – смеялось; плакало – плач) , а также сравнивая плач и смех с их прямым назначением, автор подчёркивает независимость, непосредственность творчества.
Морфологический уровень стихотворения тоже подчинён общему замыслу. Употребление указательных и неопределённых местоимений (о том, этот, это, что-то), глаголов в форме прошедшего времени, среднего рода (сделалось, происходило, знало, шалило, смеялось, плакало, хотело) подчёркивает название «Другое», то есть нечто, что-то независимое от поэта, данное ему свыше.
Употребление отрицательных частиц (не могу, не знаю, не умею, не о том, не строка ) говорит о непринятии героиней того состояния в котором она пребывает в данный момент.
Стихотворение написано от 1 лица в форме монолога-размышления, раздумья. И в то же время автор обращается и к читателям (…Вы скажете – но вот уже строфа,…) и , очевидно, к Высшим силам (..Что сделалось? Зачем я не могу…).
Этому замыслу подчинён и выбор синтаксических средств.
Множество вопросительных предложений говорит о том, что лирическая героиня не может сама найти ответ на вопрос, который её мучит, и обращается за помощью к невидимым собеседникам и к Всевышним силам…
Во втором предложении логичней было бы задать вопрос «Почему я не могу…?» , но автор преднамеренно употребляет ЗАЧЕМ, тем самым как бы обращаясь к Богу: « С какой целью у меня отнято вдохновение?».
На синтаксическом уровне также автором использует синтаксический параллелизм: «Я не о том». Этот приём позволяет автору подчеркнуть, а читателю увидеть главное – для поэта стихосложение и словотворчество - разные вещи.
Выделить главные слова в предложении и понять автора помогает также инверсия.
Например, инверсия в предложении «..и только немоту тяжелую в моих губах имею?», показывает, как тяжело для поэта молчать, жить без творчества и вдохновения. А в предложении «Порядок этот ведает рука» инверсия помогает понять, что поэт пишет сердцем и душой.
Использование в этом тексте простых (Во мне уже стара привычка ставить слово после слова. Порядок этот ведает рука. Я не о том), неполных (Только что? Забыла), вопросительных (Что сделалось? Как это прежде было?) предложений, рядов однородных членов предложения (Зачем я не могу уж целый год не знаю, не умею слагать стихи и только немоту тяжелую в моих губах имею?) говорит об эмоциональном состоянии героини, о её переживаниях, позволяют понять, как её волнует поднятая проблема.
Вывод
Текст несет неповторимый отпечаток личности автора. Собственный поэтический стиль Б.Ахмадулиной формируется к середине 1960-х. Впервые в современной советской поэзии Ахмадулина заговорила высоким поэтическим слогом. Возвышенная лексика и простота, метафоричность и музыкальность, изысканная стилизация «старинного» слога, и интонационная свобода стиха делают ее поэзию своеобразной и легко узнаваемой.Белла Ахмадулина была талантливой поэтессой и написала огромное количество замечательных произведений. Помимо этого, приняла участие в съемках трагикомедии «Живет такой парень» и мелодраме «Ключи без права передачи». В 60-е годы её творчество произвело настоящий поэтический бум. Поразительным образом Ахмадулиной удавалось собирать полные стадионы. Поклонники любили её произведения, а композиторы превращали их в прекрасные песни, романсы.
253
130 121 
