Штурм Освенцима.
К 50-летию Великой Победы.
Наш односельчанин, офицер запаса А.Н.Тихонов с августа 1941 года до окончательного разгрома врага сражался с немецко-фашистскими захватчиками. Воин прошёл тысячи километров опаленных пожаром войны фронтовых дорог, встретил День Победы в Чехословакии. Был трижды ранен. За умелое выполнение заданий командования, мужество и героизм, проявленных в боях, награждён двумя орденами Отечественной войны I степени, орденом «Красной Звезды», десятью медалями.
В публикуемых ниже воспоминаниях Алексей Николаевич Тихонов рассказывает о боях за овладение гитлеровским концлагерем Освенцим.
В одной из газет моё внимание привлёк заголовок «Память жертвам Освенцима». В небольшой корреспонденции сообщалось, что на бывшее территории концлагеря Освенцим, между развалинами двух крематориев, возводится огромный памятник жертвам фашизма- четырём миллионам узников, замученных гитлеровцами. В сооружении международного памятника принимают участие многие страны Европы. Далее шло описание архитектуры памятника.
Меня, участника штурма этого мрачного застенка по истреблению людей, информация взволновала до глубины души. Каждое слово воскрешало в памяти картину ожесточённых боёв за овладение фашистским лагерем смерти, за освобождение томившихся там мужчин и женщин, которых эсесовцы ещё не успели уничтожить.
Части 322-й Житомирской Краснознамённой ордена Суворова стрелковой дивизии только что выбили немецкие войска из старинного польского города Кракова. И тут по подразделению разнеслась весть: дивизия будет наступать на концлагерь Освенцим.
Командование обратилось к бойцам и офицерам с призывом быстрее овладеть этим огромным пунктом, не дать фашистам расправиться с заключёнными. Политработники рассказали о жестокости, с которой уничтожаются люди в газовых камерах и крематориях. Мы рвались в бой, наши сердца наполнялись гневом. Воины клялись отомстить за муки русских, поляков, чехов и граждан других стран, томившихся в застенках.
Дивизия вела бой на главном направлении. Нашему отдельному истребительному противотанковому артдивизиону была поставлена задача: проложить путь войскам по шоссе.
Двигаясь в авангарде, мы то и дело вступали в ожесточённые схватки с танками и замаскированными батареями врага. Опасность подстерегала за каждым укрытием. Чем ближе приближались к лагерю, тем упорнее гитлеровцы сопротивлялись. Фашисты бросали в бой всё, чтобы не допустить советские войска.
Однако под сокрушительными ударами враг вынужден был отступать. Вот уже показались трубы крематориев, сторожевые вышки, а затем столбы с колючей проволокой. Захваченные пленные показали, что подходы к лагерю заминированы, напичканы огневыми точками, через проволоку пропущен электрический ток.
Можно было укрепления смести авиацией и артогнём. Но это привело бы к гибели многих ни в чём неповинных измождённых мужчин и женщин, находящихся за колючей проволокой и с надеждой ожидавших свободы. Армия-освободительница так поступить не могла. Была предпринята попытка прорваться на территорию лагеря без артподготовки, но осуществить это полностью не удалось.
Немцы воспользовались гуманностью советского командования. Подбросив сильное подкрепление, на отдельных участках перешли в контратаку. А на второй день боёв фашисты совершили одно из самых гнусных преступлений: впереди себя заставили идти толпы узников. Под прикрытием измученных людей они надеялись приблизиться к нашим позициям.
Артиллеристы застыли у пушек, готовые в любую минуту открыть огонь. Но на нас шли люди в гражданской одежде. Не верилось, чтобы невольников выпустили на свободу. Вскоре донеслись русские слова, какие-то непонятные выкрики. «Дорогие освободители! Отцы и братья! За нами фашисты, стреляйте»,- услышали советские воины. Люди разбегались, падали на землю. И тут мы увидели орущих немцев, устремившихся в психическую атаку. На наши огневые позиции мчались танки. Прямой наводкой ударили наши пушки. Не считаясь ни с какими потерями, фашисты повторяли атаку за атакой. Но успеха не добились. Только на узком участке, который занимал наш артдивизион, горели их 13 танков и самоходных орудий, повсюду валялись трупы гитлеровцев. Очень жаль, что на поле боя гибло немало узников концлагеря, но они, предупредив об опасности, пожертвовали своей жизнью ради победы над врагом.
Когда немцы перешли к обороне, узкий участок их переднего края был разнесён авиацией и артиллерией. Проволочные заграждения и другие укрепления взлетели на воздух. В прорыв ринулись советские танки, пехота. Бой закипел на территории лагеря. Трудно было драться. Под огнём оказались тысячи узников. Командование принимало все меры, чтобы спасти этих людей, направить их в безопасное место.
В горячке боя не было времени осмотреть лагерь, подробнее узнать о кровавых злодеяниях гестаповцев. Но и от того, что видели своими глазами и слышали от очевидцев, становилось не по себе. Трубы крематориев уже не дымили, открытые отверстия печей зловеще чернели. В бараках, где ютились заключённые, не было никаких условий для жизни. Всё напоминало о жестокости обращения с людьми.
Забота администрация лагеря заботилась о порядке на складах. Здесь одежда, обувь взрослых и детей, женские волосы были рассортированы, на тюках имелись бирки с адресами городов, куда их надлежало отправлять. Бойцы спрашивали оставшихся в живых: «А где же люди, хозяева одежды?» Со слезами на глазах до невозможности исхудавшие узники отвечали: «Задушены в газовых камерах, сожжены в крематориях, умерли с голода».
Всякое приходилось пережить за долгие дни войны с фашистскими головорезами. Казалось, уже ничто не может удивить солдат. Но увидев чудовищный застенок массового уничтожения людей, воины невольно смахивали набегавшие слёзы. С окаменевшими сердцами мы продолжали метким огнём выбивать гитлеровцев из бараков. Отомстили им за муки и страдания томившихся в лагере людей.
Впереди предстояли новые бои. По фронтовым дорогам наш противотанковый дивизион двинулся дальше на запад. Больше мне не пришлось побывать в лагере Освенцим.
Всё дальше уходят в историю годы борьбы с немецкими фашистами. Но люди не должны, не имеют права забывать о зверствах, которые чинили гитлеровские захватчики. Пусть народам всегда будет напоминать об этом памятник на месте бывшего лагеря смерти.
Из газеты «Степной край» от 10 марта 1995 года.
128 746
80 
