#75 лет Великой Победы #Бессмертный Полк #День Победы.

Анна Бабцева

20 лет, Донецк, Украина

«Ах война, что ж ты сделала подлая:

Стали тихими наши дворы,

Наши мальчики головы подняли,

Повзрослели они до поры,

На пороге едва помаячили

И ушли за солдатом – солдат…

До свидания мальчики! Мальчики,

Постарайтесь вернуться назад…»                   

Отрывок стихотворения Булата Окуджавы

Что может быть страшнее войны? Думаю, что всё самое ужасное, что есть в этом мире, уместилось в слове из пяти букв. Смерть, голод, массовое истребление, изнеможение, нищета, дефицит и многое другое – это всё она. Каждого из нас судьба связала кровавой нитью Великой Отечественной Войны, наши предки стояли бок о бок в тылу врага, прикрывали друг другу спины. Даже, если они не знали имени стоящего рядом воина, – он был самым верным товарищем. Многие потеряли своих сыновей, братьев, мужей, отцов и дедов, многие женщины отдавали себя на растерзания фашистам, лишь бы спасти своё дитя… Многие дети остались сиротами, работали наравне со взрослыми на заводах, помогали солдатам. Кому-то повезло больше, кому-то меньше, но все люди прошлого – неотъемлемая часть нашей истории. Моя семья пережила многое. Мой дедушка был ребёнком войны, прадедушка чудом пережил лагерь смерти, а двоюродный прадедушка – стал героем Сталинграда.

Три разные судьбы породили единую боль, которую я храню в своём сердце и которой я хочу поделиться, несмотря на все переживая и слёзы…

Когда началась Вторая Мировая Война Нестеренко Анатолию Николаевичу было всего три годика. Родился в Могилевской области, Хотинского района, в деревне Забелышин в 1939 году. Из воспоминаний дедушки: «Раньше асфальтированных дорог не было, были грунтовые дороги с песком. Ехала немецкая машина, как мы её называли «козёл», с открытой крышей. Там сидели офицеры, ну и мы, дети, бежали за этой машиной голышом и кидали в них песок. А немцы смеялись, показывали пальцем, но стрелять не стали.» Он помнит, как отступали наши солдаты, помнит, как наступали немцы, помнит, как наши наступали Когда шли ожесточённые бои, они всей деревней прятались в лесу. Стреляли, свистели пули, над головой летали самолёты. Помнит, что сосед был полицай, и как его расстреляли партизаны. В памяти дедушки чётко отпечаталось кровавое пятно. Помнит, что возле дома стояла советская кухня, и там подкармливали детей как немцы, так и наши. Помнит, как партизаны завязали драку с полицейскими, и как мама прятала его под половицы. Освободили Белоруссию в сентябре 1943 года.

Вернёмся на два года назад, в Россию, Брянскую область. Крюковцов Вадим Михайлович, 22 июня 1941 года, в возрасте двадцати восьми лет, попал на фронт в звании политрука в Жирятине. Работы хватало – дезертиры, всякая нечисть. «Немало мы освободили городов и деревень, но под Ржевом нас остановили, - рассказывал прадедушка, - тут мы простояли полгода, а в июле 1942 года армия из-за просчётов командования угодила в «мешок»…» 1 июня 1942 года немцы пошли в наступление, и 39-я армия, в которой находился прадедушка, оказалась в кольце врага. Стали выходить группами. Вадим Михайлович шёл с прокурором 21-й гвардейской стрелковой дивизии. Пробирались лесами, несколько раз попадали под обстрел. Под Смоленском группу кто-то предал. Прорваться через линию фронта не получилось, решили отойти, переждать. Измотанные, голодные, под проливным дождём остановились в берёзовой роще. В это время к ним пристали полковник, представившийся начальником связи кавалерийского корпуса и майор оперотдела корпуса. Это были предатели. По данным мемориала, в июне 1942 года, 21-я гвардейская стрелковая дивизия остановилась ночевать в лесу на территории Калининского фронта. Спали прямо на земле, завернувшись в плащ-палатку. Вадим проснулся от сильного удара в бок, попытался выхватить пистолет у немца, но его выбили из рук. Так вся группа из пятнадцати человек была пленена. Их погнали к немцам, и там прадедушка увидел предателей офицеров. А дальше плен, несколько концлагерей. 15 июня 1942 года. Лагерь военнопленных в Сеще, затем лагеря Борисова, Орши, Прибалтики, Германии. Вадим Михайлович вспоминал, что в лагере для военнопленных кормили баландой, но не издевались. В лагере «Эльзацлатарингия» он вёл разъяснительную работу, уговаривал пленных не работать на немцев. Донос на подрывную деятельность, из уст предателя по фамилии Истомин. Карцер, одиночка… Затем, подсадили человека, пытавшегося выяснить кем является мой прадедушка. Он представился бывшим бригадиром колхоза. Его вызвали из бункера, повязали руки, надели на ноги кандалы и втолкнули в крытую машину. Думал, что всё, пришёл конец – расстрел! Но он оказался в новой тюрьме, а потом его и отправили в лагерь смертников «Маутхаузен». Сотни голодных дней и ночей, изнурительный труд, побои – всё это пришлось пережить моему прадедушке. День и ночь здесь дымились печи двух крематориев – в воздухе постоянно присутствовал тошнотворный запах сжигаемых трупов. Но их количество не уменьшалось, ибо прибывающих под усиленной охраной людей заставляли работать на каменоломнях. Периодически проводили умерщвление газом наиболее слабых лагерников.

Тем временем, оборона Сталинграда была в самом разгаре. Сталинград стал огромным плацдармом, где сошлись противоборствующие силы. Все понимали, насколько важен этот город, и стояли насмерть за каждый сантиметр земли. Во время боёв Сталинград был разрушен практически полностью. По воспоминаниям тех, кто уцелел, после отступления гитлеровцев, в городе было всего два относительно уцелевших здания – это мельница Гергарда, и дом Павлова. Эти здания возвышались над руинами города, в то время как остальные постройки были «не выше колена». Для многих горожан, знаменитый дом в Сталинграде стал символом несломленной воли бойцов, и памятником доблести советских воинов. В доме Павлова закрепилась группа немецких пулемётчиков, а в подвале оставалось около тридцати местных жителей, которые не успели эвакуироваться. Люди без оружия, раненые, они оказывали сопротивление немцам, как могли, пока не пришли советские бойцы. Это здание оставалось фактически единственным уцелевшим на площади, и с него отлично просматривалась местность. 7 сентября 1942 г., группа разведчиков в составе четырёх бойцов, под руководством сержанта Якова Павлова выбила немцев из указанного дома, солдаты заняли все 4 этажа. Почти двое суток группа разведчиков держала оборону и только на третьи к зданию пробилось подкрепление из двадцати семи человек, под начальством старшего лейтенанта Ивана Афанасьева. Среди новоприбывших был мой двоюродный прадедушка Воронов Илья Васильевич. Дом Павлова оказался отрезанным от дивизии. В подвале дома Илья Воронов увидел, как одна из женщин кутает в своё платье грудного младенца. На молчаливый вопрос бойца произнесла: «Мне дитя пеленать нечем». Он принес женщине на пелёнки новые сменные портянки. Надо было пополнять боеприпасы, лечить раненых, кормить бойцов, женщин и детей.Тогда пятеро самых выносливых и смекалистых, в том числе и мой двоюродный прадедушка, предложили рыть траншею к Волге. Рыли по ночам, тайком, прерываясь только на отражение фашистских атак. Траншея помогла наладить телефонную связь. Вокруг дома были поставлены мины, фугасы, проволочные заграждения. В стенах дома были пробиты бойницы. Дом Павлова стал настоящей крепостью. Пятьдесят восемь дней и ночей продолжалась оборона, но бойцы не только оборонялись. 25 ноября они перешли в атаку и штурмом заняли ещё два дома. Однако силы были неравны, немцы забросали оставшихся бойцов гранатами. Воронова ранило в живот и лицо. Пока он перевязывал раны, немцы предприняли ещё одну атаку. Воронов взял пулемёт и начал отбиваться. В это время разрывной пулей его ранило в левую руку. Перевязав её, Воронов продолжал вести огонь по врагу, выдёргивая чеку зубами и бросая гранаты, чтобы отразить атаку гитлеровцев. Фашисты открыли огонь из орудий и минометов. Снаряд попал в пулемёт и вывел его из строя. Это был самый тяжёлый бой, в котором погибло шестьдесят процентов личного состава гарнизона. От разрыва немецких гранат Воронов получил ещё несколько ранений. Истекая кровью, он дополз до Дома Павлова, откуда санитары переправили его через Волгу в госпиталь, где Воронова прооперировали, ампутировав правую ногу. Дом Павлова, при попытке захватить который, Германия потеряла больше своих солдат, чем при завоевании всей Франции, всё таки отстояли. И Илья Воронов, на теле которого врачи насчитали более двадцати пулевых и осколочных ранений, всё таки выжил и через пятнадцать месяцев лечения вернулся на родину.Приехав в 1944 году в родной дом в селе Глинки Шаблыкинского района инвалидом первой группы, Илья Васильевич долго не мог оправиться от военной жизни, привыкнуть к своему новому положению. Да и многочисленные раны давали о себе знать.

А уже 5 мая 1945 года были освобождены узники нацистского лагеря смерти Маутхаузена. В том числе и мой прадедушка Вадим Михайлович, который чудом остался в живых. Когда он уже умирал, лёжа в углу сырого барака, его взял на руки и вынес какой-то солдат. Позже прадедушка узнал, что это был американец. Американская армия в начале мая 1945 года подходила к австрийским границам с севера, со стороны германской земли Баварии. Правый фланг отчаянно сопротивлявшегося фашистского вермахта был опрокинут за Дунай и открылась дорога на лагерь смерти Маутхаузен. В Германии американские и английские войска уже участвовали в освобождении концлагерей, например, таких, как Бухенвальд или Берген-Бельзен. Но то, что американцы увидели в Маутхаузене, поразило даже таких закаленных вояк, как генерала Дуайт Эйзенхауэр, будущего президента США. В Маутхаузене в то время находилось шестьдесят тысяч узников. Они и рассказали, как в концлагере погибали участники антифашистской борьбы, политические и военные деятели оккупированных гитлеровцами стран. «Судьба не единожды чудом спасала меня», - говорил прадедушка. – Но победная весна 1945 года едва не стала последней в моей биографии. Чувствуя приближающуюся агонию, гитлеровцы почти не кормили нас. Меня, полуживого, обнаружили 5 мая занявшие лагерь американцы и, можно сказать, вернули с того света.» Обессилевшего дедушку доставили в американский госпиталь и когда взвесили, ужаснулись – всего тридцать шесть килограмм. Два с лишним месяца Вадим провёл в госпитале, потихоньку набирая силы. Война к этому времени закончилась, и прадедушка вернулся домой в Почеп. Радость встречи с родными была недолгой. На родине его встретили как врага, исключили из партии, репрессировали. Новая боль пронзила его сердце. Через несколько лет он был оправдан, но вступить снова в ряды партии отказался. Обида и разочарование остались в его сердце незаживающей раной, которая постоянно напоминала о минувших событиях.

Что же касается послевоенных лет, то у Ильи Васильевича и его жены Марфы детей не было, но они хотели удочерить мою бабушку Лену, дочь Марфиной сестры Маши, но та отказала. Умер Илья Васильевич 2 января 2006 года, не дожив полгода до восьмидесяти пятилетия. Вадим Михайлович прожил девяносто три года., награжден орденами и медалями. Он оставил этому миру нас - своих четырёх дочерей, восьмерых внуков и шестерых правнуков.Анатолий Николаевич по сей день радует меня своими рассказами, анекдотами, частушками и сказочными историями. Несмотря на сложное и страшное детство, дедушка радуется этой жизни, ценит её и любит. Он говорит, что был слишком маленьким, чтобы запомнить все те ужасающие военные подробности. Может, оно и к лучшему… Как бы то ни было, я горжусь историей своей семьи, я горжусь каждым человеком той войны, который руководствовался нравственностью, мужественностью и сердцем, который пролил свою кровь, пролил свои слёзы во благо Родины. Единственная боль, которую я хочу подарить, да именно подарить, своим потомкам – это память о наших предках, чья плоть стала фундаментом той земли, по которой сегодня ступают наши ноги. Их жертва никогда не будет забыта моим сердцем. «Имеем ли мы право забывать, что стоили нам мир и свобода? Разве не было бы такое забвение предательством перед памятью павших воинов, перед горем безутешных матерей, одиноких вдов, осиротевших детей? Этого нельзя забывать во имя нашей упорной борьбы за мир, которая немыслима без горькой памяти о бедствиях минувшей войны.» -  С.С. Смирнов «Брестская крепость»

Мой прадедушка Вадим Михайлович Крюковцов

Свидетельство узника КЦ "Маутхаузен"

Мой прадедушка Илья Васильевич Воронов

Мой дедушка Анатолий Николаевич

#75лет Победы #Бессмертный Полк #день Победы.

Автор статьи: моя внучка Бабцева Анна. Вадим Михайлович-мой отец, Анатолий Николаевич-мой супруг Статья из книги Памяти ДонГУ

Спасибо большое, дорогие коллеги, друзья, за то, что вы всегда рядом!Пусть над вами всегда будет ясное, мирное небо и ласковое солнце!