Адриан Корте

Живопись

Художник Адриан Корте: не просто красивая картинка

Ряд наших читателей искренне полагает, что простого «чувства прекрасного» более чем достаточно, чтобы разбираться в живописи минувших эпох. То и дело доводится читать приблизительно такие комментарии: «Зачем мне эти ваши рассуждения о картинах, если у меня в наличии тонкий вкус и развитие эстетическое восприятие?» Или даже: «Художник хотел сказать совсем не то, что вы нам тут рассказываете. Он просто хотел создать красивое изображение, а вы всё придумали.» ©

Адриан Корте, «Два персика», 1696, холст, масло, 27,9 х 22,8 см, частная коллекция

Дабы раз и навсегда закрыть эту тему, поясним: вплоть до второй половины XIX века ВСЯ, АБСОЛЮТНО и БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ ВСЯ европейская живопись была не про «красивую картинку», а про стоящие за ней смыслы. Картины были прямыми аналогами книг. Просто книги писались на немецком, французском и на латыни, а картины — на универсальном языке образов, тонов и светотени. По набору же исполняемых функций живопись дублировала собою литературу.

Адриан Корте, «Натюрморт с бабочкой, абрикосами, вишнями и каштаном», 1685, холст, масло, 40,6 х 36,9 см, частная коллекция

Портрет — представлял и комментировал, жанр — поучал или даже иронизировал, пейзаж — возвышал дух и проповедовал. Полотна на исторические и мифологические темы являлись метафорами, накрепко привязанными к социальным, политическим и/или религиозным убеждениям заказчика. Реже — самого автора.

Адриан Корте, «Натюрморт со спаржей и красной смородиной», 1696, холст, масло, 34 х 25 см, Национальная художественная галерея

Даже невинный с первого взгляда натюрморт, предназначенный для публичной демонстрации, в те времена не был банальной зарисовкой на тему лёгкости бытия. Канон «визуальной литературы» предписывал каждому отдельно взятому натюрморту если не роль драмы идей, то уж как минимум — функцию комедии нравов.

Адриан Корте, «Натюрморт с дыней, виноградной лозой, мушмулой, абрикосами, персиком и инжиром», 1688, холст, масло, 58 х 47 см, частная коллекция

Жителям XXI столетия всё это совершенно неочевидно. Они почему-то привыкли судить о мастерах ушедших веков с позиций глобализированного информационного общества сегодняшнего дня. А ведь сейчас за одни-единственные сутки человечество создаёт и воспринимает больше данных, чем было спродуцировано за двадцать предыдущих вместе взятых веков. И данные эти в первую очередь именно визуальные.

Мало кто из «интуитивных ценителей живописи» помнит о том, что лишённое внутреннего морального и интеллектуального аспекта изображение ещё каких-то 150 лет назад было обречено на осуждение, а его создатель — на презрение. Что групповой семейный портрет в доме парижского вельможи не равен по своему смысловому наполнению современной семейной фотографии с курорта, размещённой в соцсетях. А жанровая сцена XVII века — ролику из «Тик-тока» в 2022-м. Что лидером мнений был не художник, музыкант и актёр, а дворянин-аристократ или (на худой конец) особа духовного сана. Чьи интересы, собственно говоря, и обслуживал тогдашний «креативный класс» деятелей искусства, выполняя конкретные общественно-политические задачи. И не дай Боже художнику того же XVII века нажить себе знатных и состоятельных недругов. Оправдания в духе: «Я художник, я не обязан вкладывать созидательный смысл и высокую мораль в свои произведения, я просто так вижу.» бедолага заканчивал бы уже по пути в изгнание.

Адриан Корте, «Натюрморт с висящей гроздью винограда, двумя мушмулами и бабочкой», 1687, холст, масло, 33 х 26,5 см, частная коллекция

Впрочем, мы несколько отвлеклись. Обратимся к натюрморту голландского живописца Адриана Корте под названием «Три персика на каменной столешнице и бабочка Красный адмирал». Малоизвестные полотна этого мастера, не оценённого по достоинству современниками, идеально подходят для нашей цели. Ибо обеспечивают чистоту эксперимента.

Адриан Корте, «Три персика на каменной столешнице и бабочка Красный адмирал», 1693-1695, 31.3 x 23.3, бумага на дереве, масло, частная коллекция

Любители обвинять нас в «притягивании за уши» символической и смысловой составляющей полотен сразу же заявят: «Здесь явно нет никаких секретов. Художник просто рисовал то, что ему понравилось.»

Адриан Корте, «Пеликан и утки в горном пейзаже», 1683, холст, масло, 39 х 48 см, Музей Ашмола

А вот и нет. Сочные персики в европейской культуре с давних пор олицетворяли собою чувственный аспект любви. А бабочка в голландском языке, между прочим, — слово мужского рода. К тому же любому образованному человеку той эпохи, знакомому с классической поэзией, было известно, что бабочка — символ человеческой души. Вернее —символ её хрупкости и непостоянства.

«Красный адмирал» не действует по зову высокого чувства, а просто решает, который из плодов ему более по вкусу. Сами же девы-персики начисто лишены какой-либо свободы выбора. Нисходящая траектория полёта, ведущая прочь от источника света в верхнем правом углу композиции — метафора грехопадения души бабочки. И так далее, и так далее.

Адриан Корте, «Три персика на каменной столешнице и бабочка Красный адмирал», 1693-1695, фрагмент

Словом: пока наши дорогие ценители тёплых текстур и уютных тонов пропускают текст данной статьи и просто любуются картиной, принимая зашифрованную в символах и отсылках драму за милый легковесный сюжет, мы с Вами подходим к окончательной дешифровке послания мастера. Видите ли в чём дело, дорогой читатель: господин Корте был ярым кальвинистом. Ревнителем чистоты библейских догм и активным сторонником протестантской морали. Получив заказ на полотно, он не смог удержаться. И превратил его в назидательную притчу о падении нравов своих высокородных соотечественников.

Адриан Корте, «Три персика на каменной столешнице и бабочка Красный адмирал», 1693-1695, фрагмент

Вот так, уважаемый читатель. Потрудившись применить знания и логику, мы с Вами сумели разобраться в сути живописного послания. Разве это не здóрово — понимать, что на самом деле хотел сказать живописец? Воспринимать живопись такой, какой её задумывали авторы, а не следовать собственным догадкам, большинство из которых в силу отсутствия специальных знаний у адептов «собственного уникального видения» заведомо ошибочны?

Адриан Корте, «Земляника», 1696, бумага на дереве, масло, 16,5 х 14 см, Королевская картинная галерея Маурицхейс

Правильный ответ, на наш скромный взгляд, очевиден. Имеющий глаза — да прочтёт, имеющий логику — да осмыслит. И пусть не прервётся великая связь времён, не сгинут в безвестности и ложных интерпретациях мысли и чувства великих художников прошлого. Они заслуживают быть понятыми. А живопись заслуживает истины.