Ч. Диккенс. «Рождественская песнь в прозе»

Первое издание «Рождественской песни» Диккенса

Предлагая учащимся для чтения и обсуждения это произведение Чарл­за Диккенса, хочется, чтобы они полюбили творчество боль­шого писателя, поняли причины его тревоги, вызванной нравственным состоянием общества, почувствова­ли, как животрепещущи сейчас поднятые им проблемы, и разделили мысль художника, взя­тую эпиграфом к уроку: «Душа, заключённая в каждом человеке, должна общаться с людьми, соучаствовать в их судьбе».

– В рассказе Диккенса есть такие слова: «Даже веками раскаяния нельзя возместить упущенную на земле возможность сотворить доброе дело». Убеждает ли нас писатель в этой мысли? Соглашаемся ли мы с ним, прочитав о судьбе Скруджа? Ответить на этот вопрос я попрошу вас в конце урока.

Начинаем знакомство со Скруджем, героем повести, идя вслед за автором. Обратим внимание на художественные приёмы, помогающие раскрыть главное в его характере: холод, чёрст­вость, скупость.

– Каким предстаёт перед нами герой в начале повести? Какую деталь в его портрете подчёркивает писатель? («Он был холоден и твёрд, как кремень, и ещё никому ни разу в жизни не удалось высечь из его каменного сердца хоть искру сострадания. Душевный хо­лод заморозил изнутри старческие черты его лица, заострил крючковатый нос, сморщил кожу на щеках, сковал походку, заставил посинеть губы и покраснеть глаза, сделал ледяным его скрипучий голос. И даже его щетинистый подбородок, редкие волосы и брови, казалось, заиндевели от мороза».) Отмечаем приём великолепной гиперболизации и метафоризации, присущий писательской манере Диккенса.

Обращаем внимание на то, что портретные детали, свойства характера героя под пером замечательного мастера, каким был Диккенс, проецируются на окружающую обстановку, взаимоотношения с людьми, явления природы («Он всюду вносил с собой эту леденящую атмосферу. Присутствие Скруджа замораживало его контору в летний зной. Самый яростный ветер не мог быть злее Скруджа, самая лютая метель не могла быть столь жестокой, самый проливной дождь не был так беспощаден»). Отдмечаем, что повторение прилагательных в превосходной степени помогает автору подчерк­нуть главное в характере своего героя.

– А в отношениях с людьми не виден ли тот же холод? («Ни один нищий не осмеливался протянуть к нему руку за подаянием. Казалось, даже собаки, поводыри слепцов понимали, что он за человек, и, завидев его, спешили утащить хозяина в первый попавшийся подъезд».)

Далее знакомимся с жизненной философией Скруджа, в основе которой эгоизм, голый расчёт. (Бедняки не имеют права жениться, веселиться, не должны рассчитывать на его помощь: для этого есть остроги и работные дома, и если же бедняки умирают, «это сократит излишек населения».)

Читаем описание погоды накануне рождест­венских праздников («Холодная, унылая, с завесой тумана – такой плотной, что, казалось, её можно пощупать рукой. Туман заползал в каждую щель, в каждую замочную скважину. можно было подумать, что сама Природа открыла где-то по соседству пивоварню»).

– Какую ассоциацию вызывает это описа­ние? (Убеждаемся, что у Диккенса нет случайных деталей: погода перед Рождеством подстать угрюмому, мрачному состоянию Скруджа.)

Закончив работу над экспозицией, познако­мившись со Скруджем, его жизненной философией, приступаем к прочтению центральной (кульминационной) части рассказа, звучащей как нравственная проповедь автора, прибегаю­щего к жанру сказки. Выясняем, с какой целью он использует этот жанр (облегчить изображе­ние морального перерождения героя). Называем примеры сказочных элементов: Духи, видения, ночные полёты над спящим городом, возвраще­ние в прошлое, перенесение в будущее.

Выясняем, для чего появляется на страницах рассказа Дух Марлея, компаньона Скруджа. (Он выражает авторское убеждение и предостереже­ние: «Забота о ближнем, милосердие, сострадание, щедрость» – вот главное в делах человека; «а коммерция – это лишь капля воды в безбрежном океане предначертанных дел». И ещё Марлей хотел возвестить, что для Скруджа не всё потеряно.)

– Может быть, слова эти утратили для нас значение?

– Встречи с Духами. Что они помогли осознать, почувство­вать и понять Скруджу? (При чтении отмечаем, как постепенно меняется герой.)

Дух Прошлого переносит в детство, в пору искренности, чистоты и добра. Мы же вместе с Духом наблюдаем за поведением, изменением в лице Скруджа в момент его появления на родине, в стране своего детства («Ему чудилось, что на него повеяло тысячью запахов, и каждый запах будил тысячи воспоминаний о давным-давно забытых думах, стремлениях, радостях, надеждах», губы задрожали, по щеке покатилась слеза, голос срывался, «все находило отклик в смягчившемся сердце Скруджа и давало выход слезам», которые катились по счастливому восторженному лицу. Герой видит, чувствует творимое добро, «которое стоит целого состоя­ния»).

Дух Настоящего продолжает начатое Духом Прошлого. Писатель будит наше воображение, и вот мы в жилище Боба Крэтчита, клерка Скруджа, когда всё семейство собралось за рождественским ужином. Скрудж, охваченный сочувствием к маленькому больному Тиму, не хочет, чтоб он умер. Но Дух повторяет слова самого Скруджа: «Если ему суждено умереть, пускай себе умирает и тем сократит излишек населения!» Терзаемый раскаянием и печалью, он слышит своё осуждение: «Человек! Тебе ли решать, кто из людей должен жить и кто – умирать?. О боже! Какая-то букашка, пристро­ившись на былинке, выносит приговор своим голодным собратьям за то, что их так много расплодилось и копошится в пыли!» (Какая метафора-ирония, переходящая в сарказм!) И Скрудж согнулся под тяжестью этих укоров и потупился, трепеща.

Оказавшись в доме племянника на празднике, услыхав знакомую мелодию, Скрудж ещё более смягчается («Картины прошлого снова ожили в его памяти. и сердце его смягчалось всё более и более, и ему казалось уже, что внимай он чаще этим звукам в давно минувшие годы, и, быть может, он всегда стремился бы только к добру на счастье себе и людям, и не пришлось бы духу Джейкоба Марли вставать из могилы»). А Дух всюду, где они побывали, «где суетность и жалкая земная гордыня не закрывают сердца человека», учил Скруджа заповедям милосердия.

Дух Будущего приводит героя к заросшей травой каменной надгробной плите, на которой Скрудж читает своё имя, имя того, о ком после смерти никто не скажет: «Этот человек был добр ко мне, и в память того, что как-то раз он сказал мне доброе слово, я теперь позабочусь о нём». И у своей могилы Скрудж в беспредель­ной муке обещает помнить уроки Духов, иску­пить своё Прошлое Настоящим и Будущим.

И вот развязка. Отмечаем: Диккенс не был бы Диккенсом, если бы не поверил словам своего героя, не заставил убедиться ходом повествования нас, читателей, в благотворном влиянии на него всего с ним произошедшего. Как меняется тон повествования? А природа? Вместе с героем не преображается ли и она? («Ни мглы, ни тумана! Ясный, погожий день. Колкий, бодрящий мороз. Он свистит в свою ледяную дудочку и заставляет кровь, приплясы­вая, бежать по жилам. Золотое солнце! Лазурное небо! Прозрачный свежий воздух! Весёлый перезвон колоколов! О, как чудесно! Как дивно, дивно!») Так ликующе-взволнованно восприни­мает её совсем недавно «холодный и твёрдый, как кремень», Скрудж.

– Для чего при описании состояния своего героя автор использует повторы: «довольно посмеиваясь, уплатил за индюшку, и, довольно посмеиваясь, заплатил за кэб, и, довольно посмеиваясь, расплатился с мальчишкой, и, довольно посмеиваясь, опустился, запыхавшись, в кресло и продолжал смеяться, пока слёзы не потекли у него по щекам»?

Послав индюшку Бобу Крэтчиту, Скрудж отправляется на праздник к племяннику Фреду, где проводит «чудесный вечер!» в «чудесном единодушии во всём!», понимая теперь, что «рождественские праздники – дни милосердия, доброты, всепрощения, когда люди. свободно раскрывают друг другу сердца и видят в своих ближних, – даже в неимущих и обездоленных,— таких же людей, как они сами».

Возвращаемся к словам эпиграфа и соглаша­емся с автором. Да, человека делает счастливым общение с людьми, «сочувствие в их судьбе». Делая добро, человек сам становится счастли­вым. Диккенс нас призывает к альтруизму («Скрудж таким стал добрым другом, таким тороватым хозяином и таким щедрым челове­ком. На сердце у него было весело и легко»).

И последнее. Обращаемся к проблемному вопросу, заданному в начале урока. Убеждаемся: автор опровергает сам себя, показав морально переродившегося Скруджа. Можно возместить упущенную возможность сотворить доброе дело! Надо только понять, как важно делать добро! Великий писатель высказывает свою мечту о «наибольшем счастье для наибольшего количе­ства людей».

Про Скруджа же «шла молва, что никто не умеет так чтить и справлять святки, как он. Ах, если бы и про нас могли сказать то же самое! Про всех нас! Да осенит нас всех Господь своею милостью!».

Итоги урока? Они выразились в ответе одной из учениц: «Умница Диккенс: так, между прочим, заставить нас, читателей, взглянуть на себя, на свою жизнь, всё ли в ней так».

Иллюстрация к повести Чарльза Диккенса «Рождественская песнь»

Художник Патрик Джеймс Линч

Источник: Вязанкина Л. А. Ч. Диккенс. «Рождественская песнь в прозе» (VIII класс). – «Литература в школе». – 1994. – № 6. – С. 95-96.

https://www.youtube.com/watch?v=EwqAJdS5ea0