Что имеем - то не ценим? Русская писательница, которую знает весь мир... кроме России?!

У нас о ней не вспоминали более столетия. У нас посмеивались над гимназистками - они любили "Пушкина и Чарскую". Но почему-то никому не было смешно, что их французские ровесники вот уже полтораста лет обожают "Мопассана и де Сегюр". Более того, когда в 90-е годы попытались что-то противопоставить советской детской литературе, наши издатели кинулись переводить именно Софи де Сегюр! А как же - ведь "в цивилизованном мире" она - такой же вечный спутник детства, как у нас Чуковский или Маршак.

Юбилеи отмечают, снимают фильмы и мультфильмы, театральные и балетные постановки. И иллюстрируют лучшие иллюстраторы.

И как-то не вспоминают, что графиня де Сегюр - это София Фёдоровна Ростопчина, петербурженка 1799 года рождения. Ровесница Пушкина.

Все, конечно, помнят ура-патриота графа Ростопчина, московского генерал-губернатора из романа "Война и мир"? София - его дочь.

Её детство в громадном отцовском имении Вороново - это запас впечатлений и наблюдений на всю жизнь. О таком детстве можно бы написать психологический роман.

Отец очень любил своих четверых детей и, обеспечивая их будущее, окружал их исключительно иностранными нянями. Дети болтали на невероятной смеси языков, но отца это не смущало: подрастут - разберутся! Соня "разобралась" к четырём годам: она говорила на французском, английском и итальянском. Прекрасно? Но русская девочка не могла и двух слов связать по-русски!

В основном занималась детьми, задавала тон в их воспитании мать, Екатерина Протасова. Строгая до жестокости тайная католичка (в 1805 году она перешла в католичество официально), она буквально посвятила свою жизнь духовным практикам - и умерщвлению плоти. Своей и чужой.

Дети одной из самых богатых семей в России получали столь скромные порции еды и воды (!), что выпивали воду из собачьих мисок. Оказывается, барышня имеет право только на стакан воды утром - и стакан вечером, иначе она вырастет "сырой, рыхлой и без талии". Воровство кусков - повод для сечения розгами.

Эмоциональная девочка столь остро переживала своё несовершенство, непобедимую греховность, что в пять лет вслух мечтала. умереть: "Бог простит мне - ведь я так несчастна!" И много лет спустя София помнила, как ей однажды повезло - в Пасху она выиграла девять крашенных яиц. Спряталась с выигрышем в своей комнате - и съела. Все.

Уже шестилетняя Соня рассказывала всевозможные небылицы - собственные фантазии, восхищая отца. Понимал, что девочка талантлива, но по-прежнему полностью доверял воспитание - матери.

Будь в поведении Екатерины Петровны хоть капля ханжества и лицемерия - дети не могли бы этого не разглядеть. Но - не было. Строже всего фанатичка-мать относилась к самой себе. Не уважать - не могли.

По настоянию матери Соня в 13 лет тоже стала католичкой. Это произошло в 1812 году, когда отец был занят "поджогом Москвы". По крайней мере он сам уверял, что совершил этот патриотический подвиг.

И как же его оскорбило, что император это подвигом не считал! Более того, дал понять, что Ростопчину пора в отставку.

Ну что ж. отставной губернатор вывез семейство в Париж. Король Людовик Восемнадцатый принял Ростопчина с восторгом, как одного из своих спасителей! И с 1817 года семья поселилась в особняке, принадлежавшем прежде маршалу Нею. И очень скоро девятнадцатилетняя Софи выходит замуж за графа Евгения де Сегюра, правнука маршала.

Детей у неё будет восемь. Наверное, София Фёдоровна поклялась самой себе, что детство её детей будет другим, совсем другим. Никогда она не станет для них божеством, надзирающим и карающим, но сделает всё для того, чтобы стать детям самым близким другом.

По воспоминаниям детей, в доме царила атмосфера "взаимного обожания". Даже тогда, когда здоровье матери, мягко говоря, пошатнулось (в результате - охлаждение мужа), для детей не изменилось ничего. По-прежнему самым суровым наказанием за проступки (неизбежные - дети есть дети) было "передумывание" - виновный должен был провести сутки наедине с собой, в запертой комнате. "Арестанта" кормили, конечно, но только супом и хлебом. И воды вдоволь. Развлечение - только чтение и чистописание.

Ведь пока ребёнок возбуждён и мать разгневана, разговаривать бесполезно: обе стороны будут слышать только себя. А за сутки эмоции улягутся, и можно будет спокойно обсудить, какой вред нанесён людям и себе.

Но страдал виновный не из - за лишения сладкого, а из-за невозможности сегодня слушать мамины рассказы. Рассказам просто конца не было: мама придумала нескольких девочек (реже - мальчиков), и рассказывала всё новые и новые истории об их огромном, как целый мир, детстве. Догадывались ли дети, что озорная, строптивая и довольно вредная малышка Софи - это мамин автопортрет?!

У живой сообразительной девчушки всей родни - только вредная тётка, вооружённая розгой. Когда воспитание выглядит именно так - здоровый организм воспротивится. При внешней покорности (куда денешься?) задача - противостоять "воспитанию!

День за днём вспоминая истории о собственном "открытии мира", происшествия со своими маленькими друзьями и недругами, София Фёдоровна вовсе не делала своих героев сплошными "Томами Сойерами в юбочках". Нет, в норме, при нормальных родителях, малыш ХОЧЕТ стать взрослым, но ему трудно понять и освоить "правила игры". Да и живость - подвижность - энергия - это то, без чего ребёнок - не ребёнок.

Выросли дети, сыновья разъехались по школам, а образованием девочек мать занялась сама. И "мужскую" школьную программу они освоили дома, по собственной системе графини де Сегюр, которую она обнародовала, предложив всем родителям.

Один сын стал епископом, другой - художником.

Одна за другой выходили замуж дочери, появились внуки. И теперь уже внуки, которых родители привозили в имение, требовали от бабушки всё новых "историй"! То, что так нравится уже второму поколению, должно понравиться многим?

И в 57 лет София Фёдоровна впервые записала несколько своих сказок. Для начала - именно "Сказки фей". Знакомый издатель, прочитав рукопись, воскликнул:

- Сударыня, понимаете ли вы сами, что создали шедевр?!

Издательство "Ашет" сразу же заключило с автором договор на баснословную сумму - по 15 сантимов за строчку (целый номер журнала стоил 10 сантимов). И на протяжении двенадцати лет графиня писала по две книги в год, изобретя особый жанр полуповести - полупьесы. Рассказ от автора сменяется диалогами маленьких героев - так гораздо легче читать тому, кто ещё не очень умеет!

Мир дворянской усадьбы на этих страницах - совсем не идиллия, хотя нравы значительно смягчены (в сравнении с детством самой Софи). Но самое удивительное для нас сегодня то, что книги не о вымышленных "примерных детках", а о настоящих, живых. Эти характеры НЕ выдуманы, и имена героям писательница раздала в честь своих детей и внуков. Коллекция происшествий существенно пополнилась историями из ИХ детства!