Геополитика и идеология

Идёт многовековая геополитическая игра между морскими и сухопутными империями. Развитие цивилизации внесло в эту игру свои коррективы. С появлением асфальтированных дорог, железнодорожных путей и авиатранспорта морские перевозки перестали как раньше караваны верблюдов и осликов. Это раньше морские пути были вне конкуренции – теперь всё иначе. Теперь Европа утратила военное преимущество – нельзя уже просто приплыть и пограбить, как раньше. У России появился свой морской путь, хорошо охраняемый. И куда англосаксам вообще вход заказан – Арктика. Тут уж англосаксы особенно на стенку лезут – начинаются странные разговоры.

Соперничество России и Британии – это такая геополитическая старая школа, продолжение Большой игры XVIII-XIX веков. Противостояние английского королевского двора и России имеет многовековую историю. «Англичанка гадит», это ёмко сформулированное выражение в русском языке, отражающее суть внешнеполитической деятельности Великобритании по отношению к России, да и к прочим государствам. Бывшая в недавнем прошлом мировой колониальной империей, Великобритания не гнушалась использовать любые методы для получения материальной выгоды для себя. Одни опиумные войны в Китае достаточно вспомнить, или в Индии колониальные войны.

Политический облик России сформировался её географией, топографией и историей. Истоки российской автократии и консерватизма лежат в огромных российских пространствах, имеющих мало выходов к морям. А также в отсутствии естественных оборонительных границ. Самоудержание стало необходимостью после монгольского наследия и становления России как Евразийской империи с огромным и слабо связанными географическим пространством. Русская цивилизация, которая росла между степной империей Азии и рыцарскими орденами Европы, союзников обрести не могла. Можно было надеяться только на себя. Это не хорошо и не плохо. Просто такой исторический опыт.

В России встречаются Запад и Восток – это является особенностью нашей страны. Европейцы столетиями делают одну и туже ошибку – примеряют свои принципы к российским реалиям. Это непонимание прослеживается и в концепции суверенной демократии без суверенитета. Это подразумевает отказ от западных инструкций и методичек. Поэтому враждебная стратегия европейцев а затем и американцев по отношению к России предполагает согласие Москвы на поступающие из Брюсселя и Вашингтона идеи развития России. Якобы у России нет другого пути. Возвышение в последние годы Востока открывает для России возможность диверсификации своих партнёрских отношений, что сводит Запад с ума. Сохраняется возможность создания союза Германии, России и Китая. Но более вероятно превращение Европы в западный полуостров и задворки Большой Евразии.

Геополитика – это наука, занимающаяся в единстве географические, исторические, политические и другие взаимодействующие факторы, оказывающие влияние на стратегический потенциал государства. Геополитики заметили, что морские цивилизации, культуры которых основанные на мореплавании, чаще всего имеют рыночную экономическую систему и тяготеют к либерально-демократическому укладу в политике. Сухопутные державы, напротив, отдают предпочтение не рыночной, а плановой или частично плановой, экономике и ограниченной демократии, или вообще иерархическому устройству общества

Море характеризуется богатством благодаря мягкому климату – по пять урожаев в год и дешевизной перевозки по морским путям. Суша – это суровый климат, бедное сельское хозяйство, отрезанность от мировых коммуникаций, замкнутость континентальных территорий и богатые природные ресурсы. Поэтому суша постоянно стремится пробиться к морским портам, развивать флот, чтобы отстоять свои ресурсы. Море же стремится отбросить сушу вглубь материка, отрезать их от побережья и отнимать ресурсы. Британия и Соединённые Штаты – классические державы моря. Россия – держава суши. У суши – развитие науки и техники, изменение экономического уклада и другие факторы, которые могут поменять ситуацию и нивелировать многие минусы. Эта территория, до которой у Британии не было никакой возможности добраться, являлась центром России – как великой континентальной державы, её сердцевиной. Или, на английский манер, Хартлендом – срединной землёй. Россия – как сердце мира.

Геополитики задолго до второй половины XX века, предсказали неизбежное противостояние морской англосаксонской, атлантистской цивилизации и сухопутных евразийских держав Евразии. Противостояние атлантизма и евразийства неизбежно по основополагающим культурно-цивилизационным. Геополитика рано или поздно возьмет своё. И между двумя планетарными полюсами обозначится и обострится неизбежный геополитический конфликт. Вспомним крушение Советского Союза. Какие республики бывшего Советского Союза сразу приняли в НАТО, отрезали от России и ввели туда войска? Прибалтийские. Почему? Это выход к морю. И согласно канонам геополитики первые шаги, которые должна делать морская держава – отрезать цивилизацию суши от моря. Создать в прибрежных зонах марионеточные режимы, направленные против цивилизации суши.

«Холодная война» закончилась более тридцати лет назад. Но сегодняшняя ситуация на геополитической арене говорит – все эти годы были лишь небольшой передышкой. Европа и США не вышли из этого противостояния. А просто ненадолго впали в спячку. На протяжении десятилетий американские и европейские страны позволяют себе высокомерный тон в адрес России, пытаются диктовать ей условия. Такая политика со стороны США и Европы привела к тому, что новый «Железный занавес» над Россией уже опустился. Но в этот раз невозможно предсказать, кто победит в таком противостоянии. Ведь и американский век на исходе.

Геополитическая разница между Западом и Россией состоит в смысле жизни и стратегии обеспечения этого смысла. Смыслом жизни русского народа и других коренных народов Росси была некая мессианская идея. И в смысле жизни здесь – полная историческая согласованность. Для нас, русских, высшим смыслом или культурно-цивилизационным кодом является совесть. Наша матрица – совесть, святость, справедливость. Для воинства нашего – честь, святость, справедливость. Российский ислам исповедует похожие принципы – долг, святость, справедливость. Исходя из идеи справедливости, мы идем сражаться и за себя, и за другие народы.

А матрица западной цивилизации – выгода, экспансия, насильственность. У нас смысл жизни – войти в историю своими победами, служением Отечеству. А на Западе знаменитыми становятся люди, у которых самые крупные капиталы. Смысл жизни, особенно в англосаксонских странах, заключается в выгоде. Главное, чтобы человек был успешным и богатым. Неважно, как он этих успехов достиг, как разбогател. Вот в том же Лондоне самые важные памятники поставлены пиратам и разбойникам. Кто-то Родезию в Африке захватил, кто-то Индию колонизировал, кто-то что-то захватывал в Латинской Америке. Расходимся мы и в понимании сферы деятельности. У нас люди привыкли жить продуктами своего труда. А на Западе – тем, что добыли. Народы Европы, сначала в Римской империи, а потом в Романо-Германской, жили за счет того, что они завоевывали другие народы. Да, они много строили и развивали культуру, архитектуру, живопись, науку. Но все же жили за счет завоевания других народов. Я уже не говорю о Британии и Америке.

Сейчас в Европейских странах никто не хочет замечать – геополитический расклад в Европе начал резко меняться. Это подтверждается рядом факторов. Соединённые Штаты сейчас ориентированы на своего главного противника – Китай. Одновременно Евросоюз для Соединённых Штатов становится экономическим конкурентом. И Значение Евросоюза как союзника для США сокращается. Китай же в это время приобретает стратегические плацдармы в самой Европе. К тому же Евросоюз утратил монолитность – Великобритания навязывает свою агрессивную геополитику, идущую в разрез с интересами Франции и Германии.

Мы должны понимать, когда говорим сегодня о связанности между нами и Европой что эта проблема цивилизационная. Ведь стоит вспомнить историю Европа пережила нацизм как колоссальную катастрофу. В одном из Европейских печатных изданий появилась публикация, в которой говорится о том, что Европа не пережила нацизм. Не смогла его пережить. Вся послевоенная история Европы – это рефлексия на тему нацизма. Вся европейская философия – это и Адарно и Арис и Левинас, который был узником концлагеря. Это попытка понять – что произошло. В религии возникли целые направления. Это теология после Освенцима, это богословие свободы. Все эти направления в религии были напрямую связаны с попыткой понять – кто мы и что мы. Большой эффект произвела книга написанная в Европе в начале семидесятых годов вышла книга Лоуренц Рис «Нацисты предостережение истории» и «Все мы нацисты» В ней доказывалось, что любой человек, оказавшийся в то время в Германии, вполне возможно встал бы в их ряды. и сжигал бы людей в газовых камерах.

И именно поэтому в шестидесятые годы громадные молодёжные бунты пытались оторвать историю Европы от истории нацизма. И что произошло? Произошло то, что испугались любой идеологии. Любая идеология стала казаться отсылкой к нацизму. Любая идея, ем более идея какая то жёсткая – стала просто пугать. Ведь всегда есть некоторый социальный слой являющийся носителем этой идеологии – рабочие класс, интеллигенция, кокой-то социальный слой, без которого не бывает идеологии А поскольку нужно было идею искоренить вместе с её носителями – упразднили человека.

Вся идея Мишеля Фуко о смерти человека, состоит в том, что весь пост модерн вырос. Но вместе с водой выплеснули и ребёнка. И вместе с человеком не стало идеологии. Человек превратился в бренд – этакую систему, включающую в себя функциональные, личностные и социальные качества. В Европе есть целый ряд книг, в которых говорится о том, что ты должен стать брендом. Ты должен раствориться в этих брендах. В каких-то марках, в каких-то символах. И всё. В результате показалось, что этого достаточно.

У России была другая история, но здесь с Европой мы схожи. У России была жёсткая идеология. Очень жёсткая идеология. Когда распался, закончился Советский Союз – произошло тоже самое. Вспомним девяностые годы. Это докатилось даже до школы. Не смейте воспитывать – не смейте выяснять, что там было на войне. Дайте информацию – сами разберутся. Была какая-то страшная боязнь любого осмысленного суждения на тему войны, репрессий, на тему нашей истории. В результате таже европейская боязнь заразила наше общество. Не надо нам никаких идеологий, воспитаний не надо. Сами разберутся.

И дальше получилось, что наша национальная идея последние тридцать лет – это поиск национальной идеи. Жажда поиска успешно заменяет саму национальную идею. Возникает вопрос. А вот религия, церковь – она же ведь живёт без идеологии. Там исключительное значение имеет форма, которую приобретает идея. И эта форма всё держит. Это в Советское время этой формой идеология поддерживалась.

Сегодня возникает вопрос, когда нет ни идеи, ни формы. Возможна ли идеология сегодня? Если идеология возможна, то нужно понять, что нас объединяет. Есть ли нечто общее, на чём идеологию можно выстроить. После того как это станет понятно надо будет понятному придать форму. На тех условиях, что действительно все будут готовы это поддержать. И готовы будит объединяться. А дальше огромное значение имеет внутреннее чутьё правильно или неправильно. Важно чтобы это иррациональное, занимающее в нашем сознании большое место было ловко поставлено, умело поставлено на эту базовую почву основных фундаментальных ценностей. Потому что главная болезнь, главная фантомная боль, которая у нас есть – это боязнь идеологии, которой у нас нет.

Мы находимся в состоянии геополитической, политической инерции. И та форма общения с нами, которая избрана Европой, исключает взаимный культурный обмен. Европейцы просто выбрали такую форму общения с нами. И таким образом нами общаются. Нам следует это понять, что другой формы общения и не может быть. Мы русские люди, мы проговариваем всё своими именами всё, что мы говорим. И если мы берём другую риторическую повестку, тогда мы должны для себя определить. Кто мы такие? Мы всё ещё живем в своём прошлом, в девяностых. Эти окаянные девяностые сегодня дружно проклинают все. Но как так вышло, что всё то десятилетие мы терпели не менее окаянного Бориса Ельцина?

Мы тогда приняли свою Конституцию, свои новые законы страны, которая была создана в 1991 году. В том числе и идеологию. Мы её приняли, и мы в этой стране живём. В 1991 году у нас произошла либерально-буржуазная революция. Всего пятнадцать лет назад политические программы на центральном телевидении вёл Савик Шустер, Евгений Киселев, Виктор Шендерович, Матвей Ганопольский. Политическую повестку определял Глеб Павловский. Они ничем от сегодняшнего Алексея Навального не отличались. Такие же речи произносили. Это сегодняшняя Украина, где теперь все эти личности живут и работают. Также работают на телевидении Украины, как прежде работали в России. По тем же политическим лекалам либеральной буржуазии. На уровне риторики мы изменились, начали проговаривать некоторые мысли. Думаю, что после пандемии Россия начнёт леветь. Всё больше смещая акценты в сторону социального государства. Да и весь мир начал обозначать направление движения в эту же сторону социального государства. И Россия это направление движения возглавит. Такое обязательно случится.

Нам нужна не столько национальная, сколько геополитическая идея. Наша справедливая мессианская роль объединяет людей нашей сухопутной цивилизации. Как писал в 1912 году генерал-майор Алексей Ефимович Вандам: «плохо иметь англосакса врагом, ещё хуже иметь его другом». Это надо всегда помнить. То есть хуже войны с англосаксами может быть дружба с ними. Дружить с теми, кто преследует цели уничтожения, ослабления России нельзя. Нужно искать союзников. Нужно дружить с Китаем – хотя духовного единства с ним у нас быть не может. А вот с Индией, например, или с Бразилией у нас есть не только взаимные экономические интересы, но и духовная близость. В этом смысле Индия – самый близкий наш союзник. Но в первую очередь – народы, которые входили в состав Советского Союза. Кроме стран Прибалтики. Мы из формата одной цивилизации – они переболеют своим суверенитетом, и мы сможем сблизиться. Только не надо обманывать друг друга и ставить во главу угла экономические прибыли. Гуманитарная сфера должна быть на первом месте – а рыночная экономика должна отодвигаться на второй план.

Мы тогда приняли свою Конституцию, свои новые законы страны, которая была создана в 1991 году. В том числе ти идеологию. Мы её приняли, и мы в этой стране живём. В 1991 году у нас произошла либерально-буржуазная революция. Всего пятнадцать лет назад политические программ на центральном телевидении вёл Савик Шустер, Евгений Киселев, Виктор Шендерович, Матвей Ганопольский. Политическую повестку определял Глеб Павловский. Они ничем от сегодняшнего Алексея Навального не отличаличь. Такие же речи произносили. Это сегодняшняя Украина где теперь все эти личности живут и работают Также работают на телевидении Украины, как прежде работали в России. По тем же политическим лекалам либеральной буржуазии.

На уровне риторики мы изменились, начали проговаривать некоторые мысли. Думаю что после пандемии Россия начнёт леветь. Всё больше смещая акценты в сторону социального государства. Да и весь мир начал обозначать направление движения в эту же сторону социального государства. И Россия это направление движения возглавит. Такое обязательно случится.

Почему англосаксы так нервничаю и убыстряются? Нервничают они по одной причине. В отличие от того что происходит у нас, англосаксы очень правильно прочитали и восприняли тезисы Владимира Путина по поводу консерватизма. Американцы поняли, что Россия просто внутренней логикой развития будет вынуждена, мы может этого не хотим, но мы будем вынуждены выйти на идеологическое поле. И американцы на идеологическом поле проиграют. Идеология, которая есть у англосаксов – она слаба. Эта причина вынуждает англосаксов ускориться.

Отсюда вопрос. Чет закончилась «Холодная война»? В эндшпиле «Холодной войны» было две парные войны, очень похожие по своей сути друг на друга. Одна война была в 1979 году Вьетнам против Китая – внутри социалистического блока. А вторая была внутри капиталистического блока между Британией и Аргентиной. Это показало нарастание противоречий внутри противостоящих друг другу систем. И из этого англосаксы сделали вывод, что нужно форсировать события. И в социалистическом блоке зашаталась Польша, пошло обострение в Афганистане, другие события. А в Кремле сделали вывод – можно пересидеть. Ну и пересидели.

Всё будет определяться не внешнеполитической риторикой и даже не военно-политическими моментами – восстанавливать ядерное сдерживание мы опоздали. Для этого нужно время, для этого нужна последовательная работа. К сожалению, на данном этапе этот инструмент для нас будет скорее всего недоступен. Всё будет определяться степенью внутренней устойчивости государства. Американцы понимают – они тоже сыпятся. Американцы холят, чтобы мы сыпались быстрее.

Поэтому американцы будут растаскивать наш внутренний организационный ресурс – не самый большой. Американцы будут растаскивать наше общественное мнение по разным карманам. К сожалению это у американцев прока получается. Американцы будут растаскивать целостность нашей политики – мы вступаем в очень ответственный период. Когда у нас в одной точке фокусируются организационные вызовы. Военно-политические вызовы, идеологические вызовы и вызовы политические.

Идеология это о прошлом и о будущем? Ерунда это всё. Идеология не о прошлом и не о будущем. Она о настоящем. Потому что в настоящем содержится имплицитно и всё наше прошлое целиком. Если мы своё прошлое знаем и через знания сюда поместили. Мы здесь сегодня содержим историческое знание. Всё прошлое у нас здесь. И всё наше будущее. Потому что на основе наших актуальных знаний мы будем ставить цели на будущее. И строить планы, проекты как способы решения будущего. Всё это содержится в настоящем. Идеология – это актуальное знание. Идеология как знание, вера и здравый смысл. Или проанализированный опыт. Это три такие сущности, которые определяют, как будет действовать человек. Как он будет ставить цель, как он будет искать решение.

Идеология – это то, что и определяет способ действия человека. Вера, идеология как знание и здравый смысл или проанализированный опыт прошлого. Идеология здесь – важнейшее. Потому что две другие крайности существовать не могут. Элита – это те, кто хочет сформировать зависимость власти от себя. И в тот момент, когда она получает эту зависимость элита становится элитой. Когда говорят, что влияют на власть, то важно слово – влияют. Имеется в виду очень определённое влияние. Которое может сформировать определённое решение. Это действительно, западная сущность элиты. И вот здесь нерв – расхождение нас с ними, с Западной элитой.

События начала января 2022 года – переговоры с США и НАТО о гарантиях нашей безопасности начали менять ситуацию в мире. У нас будет другая внешняя политика – но для другой внешней политики нужна другая внешняя экономика и другая внутренняя экономика. А когда у нас высокие должностные лица выходят на очень такие важные форумы и говорят: «Нам, России что-то дороговато обходится геополитика». Встаёт вопрос – а что России обходится дешево? Девяностые для нас были дешевыми – когда у нас не было геополитики? Дешево они обошлись? Я бы так не сказал. И пока у нас господствует в макроэкономическом блоке некий слой, можно сказать – класс людей, считающих геополитику точкой затрат, а не точкой прибыли, толку у нас не будет.

К сожалению, в наши дни враги много сделали для подрыва наших основ. Необходимо восстанавливать этику совести и восстанавливать общекультурное и образовательное превосходство, которое было в годы СССР, над Западом. Все претензии, которые западный мир выставляет России в настоящее время и выставлял в обозримом прошлом, — это химера, за которой скрывается бескомпромиссность противостояния идеалов, культурных кодов двух цивилизаций. Хозяева западного проекта стремятся установить полное господство над планетой. А для этого им необходимо решить русский вопрос – уничтожить супер этнос руссов. В этом истинная причина многовековой агрессии Европы в отношении России

Вся европейская цивилизация еще со времен Римской империи была основана на грабеже слабых сильными. С уничтожением слабых. С тех пор только изменились инструменты и методы этого грабежа. Да еще научились красиво заворачивать омерзительные и кровавые вещи в словесные привлекательные одежды. И когда очередной оратор с трибуны или телевизора верещит, что с Западом можно и нужно мириться, я понимаю - передо мной враг. Враг моей страны, враг моего народа и меня лично. А как поступают с врагом?

Отсутствие идеологии уже не только мешает развитию. Она уже не позволяет сохранить имеющиеся позиции. России ничего сказать миру. И за Россией не идут. Нам нечего сказать соседям. И они ищут других покровителей. Нам нечего сказать своим согражданам. И потому мы не говорим им то, что они ждут. Даже Донбассу нам нечего сказать. И потому мы стыдливо прячем в землю глаза и бормочем что-то насчёт Русского мира, который по факту утонул в либерализме как в болоте. Мы уже сами себе противны с этим идолом запрета на идеологию. Нас хлещут по щекам, плюют нам в лицо те, кто раньше не смел на нас глаза поднять. А мы терпим - утираемся. И никаких выводов не делаем. Мы на войне. А на войне без идеологии не воюют….