Гротеск в творчестве Виктора Пелевина

Характер гротеска в романе Виктора Пелевина «Омон Ра».

Виктор Пелевин – один из самых популярных и противоречивых писателей современности, – по словам А.Гениса, – «наиболее характерный представитель «постсоветской словесности» [3, 210].

Станислав Гурин отмечает, что «книги Пелевина – настоящая энциклопедия интеллектуальной и духовной жизни России конца ХХ – начала ХХI века. Их можно рекомендовать как пособие по классической и современной мифологии. Его тексты предъявляют серьезные требования к интеллекту и эрудиции читателя. Далеко не каждый даже образованный человек способен расшифровать все интертекстуальные отсылки в его книгах» [5].

Тематика произведений В. Пелевина, по мнению критиков, разнообразна: писатель реанимирует в них многие мифологические сюжеты на материале отечественной жизни. Д.Шаманский заметил следующее: «Если и говорить о «феномене Пелевина», как это делают многие его критики, то прежде всего необходимо согласиться с тем, что этот писатель — дитя и герой своего времени во всех смыслах» [10]. С.Корнев предлагает оригинальный термин для определения «пелевинской школы»: «Русский классический пострефлективный постмодернизм» [6, 250].

Многие критики, в частности С. Гурин, отметили оригинальность творчества В.Пелевина, необычность его произведений: «У Пелевина богатая фантазия, развитое воображение, есть художественный вкус, свой стиль. Он всегда находит новый ракурс, свежий взгляд, оригинальный подход. Он постоянно удивляет, изумляет, иногда поражает и шокирует. Легкость языка не дает читателю утомиться сложными философскими построениями. Игра интеллекта и воображения уравновешивает концептуальную перегруженность текстов. Читатель становится наблюдателем и участником увлекательной игры словами и образами, символами и метафорами, идеями и концепциями. Религии и философии смешиваются со снами и галлюцинациями. Мифы разоблачаются, вновь создаются и снова разоблачаются прямо в процессе чтения» [5]. Это проявилось уже в первом романе Виктора Пелевина «Омон Ра», вышедшем в 1992 году и принесшем писателю известность. Василий Губанов пишет: «Омон Ра вобрал в себя все достоинства, присущие произведениям Пелевина: непредсказуемый сюжет, глубокий смысл и оригинальность символики. Этот роман, как большинство пелевинских книг, оставляет читателю широкое поле для поиска трактовок» [4].

Аналитик Владимир Наумцев задается вопросом, о чем же повествует роман «Омон Ра»: «Конечно, В.Пелевин – не Гоголь, не Салтыков-Щедрин и не Зощенко, но, тем не менее, «Омон Ра» – это сатира, хотя и весьма своеобразная. Здесь присутствует гротеск, правда довольно грубый. Пелевин, как обычно, ёрничает и несёт казалось бы несусветную чушь. Автор использует любую возможность для того, чтобы поглумиться над так называемыми «символами советской эпохи», одним из которых принято считать «советский космос»[8].

«Душевные терзания, поиски ответов на главные вопросы, попытки самоопределения всегда были характерны для человеческой души, – пишет А.П.Павленко. – Эта внутренняя полемика нашла свое отражение в искусстве, где причудливые формы и способы, в которые она облачалась, были лишь инструментом, призванным глубже раскрыть суть, заставить увидеть то, что вроде бы уже приелось и не замечается, заставить задуматься»[9]. В творчестве Пелевина это вылилось в гротеск, который он умело переплетает с реальностью описываемой эпохи.

Гротеск – это художественный прием в искусстве и литературе, изображение человека или картин человеческой жизни в намеренно-преувеличенном или преуменьшенном, уродливо-комическом виде, где реальное переплетается с фантастическим, пугающее, страшное с необычайно смешным и т.д.[2]

По словам Юрия Манна «в зарубежной критике существует точка зрения на гротеск как на произвольную, независимую от реальности «игру фантазии». Но, в действительности, на примере гротеска отчетливо видна связь художественного творчества с общественной жизнью, «злобой дня», с образным мышлением эпохи»[7, 7].

Гротеск лежит в основе всего сюжета романа В. Пелевина «Омон Ра», выливаясь из совершенно реалистичных деталей быта, в которых растет будущий герой.

С самой первый страницы мы видим, как писатель комически изображает персонажа. Автор умело соединяет несоедимое.

Омон – имя не особо частое и, может, не самое лучшее, какое бывает. Меня так назвал отец, который всю свою жизнь проработал в милиции и хотел, чтобы я тоже стал милиционером.

– Пойми, Омка, – часто говорил он мне, выпив, – пойдешь в милицию – так с таким именем, да еще если в партию вступишь.[1, 5]

Имя героя совершенно не вписывается в советскую действительность и никак не гармонирует с достаточно приземленными планами отца.

А вот мечты Омона отличались от отцовских, он хотел стать космонавтом, и вся его жизнь была связана «с мечтой о небе», именно поэтому герой поступил в летное училище им.Маресьева, где, как окажется, курсантам ампутируют ноги. Исторический факт о реальном летчике, лишившемся ног и вернувшемся в строй, Пелевин доводит до крайности, тем самым показывая свое сатирическое отношение к мифам советской идеологии.

Вызывает улыбку на лице читателя и то, как автор показывает бытность армейских служащих. Оказывается, что страна может существовать лишь в двух временных понятиях: послевоенном и предвоенном, и решается это на закрытом совещании военных.

- Значит, - заговорил подполковик тихим голосом, - недавно на закрытом совещании армейских политработников время, в которое мы живем, было определено как предвоенное!

Подполковик замолчал, ожидая реакции - но в зале, видимо, ничего не поняли - во всяком случае, ничего не поняли мы с Митьком.

- Поясняю, - сказал тогда он еще тише, - совещание было пятнадцатого июля, так? Значит, до пятнадцатого июля мы жили в послевоенное время, а с тех пор - месяц уже целый - живем в предвоенное, ясно или нет?[1, 32]

Используя гротеск, Пелевин вызывает у читателя недоумения и в какой-то степени ужас от происходящего в училище:

Из-за множества стоящих впритирку друг к другу коек плац был похож на двор автомобильного завода или тракторного комбината, над ним по сложной траектории порхал придавленный стон - исчезая в одном месте, он возникал в другом, в третьем - словно над койками носился огромный невидимый комар. По дороге желтоволосый лейтенант сказал, что сейчас начнется выпускной вечер, совмещенный с последним госэкзаменом.

А вскоре он сам, первый из полусотни таких же лейтенантов, волнуясь и бледнея, но с неподражаемым мастерством, танцевал перед приемной комиссией «Калинку» под скупую на лишний перебор гармонь летающего замполита. Фамилия лейтенанта была Ландратов - я услышал ее, когда начальник полета вручил ему раскрытую красную книжечку и поздравил с получением диплома. Потом тот же танец исполняли остальные, и под конец мне наскучило смотреть на них [1, 38].

Этой сценой автор хотел показать до какого абсурда может довести необъяснимое стремление к геройству, царившее в Советской эпохе. Пелевин снова вспоминает Маресьева. В какой-то степени этот эпизод и роман в целом можно считать пародией на воспитательные романы советских времен.

Так же намеренно писатель преувеличивает и способы подготовки героев к полету на Луну.

Теперь через день, сменяя Митька, я в лифте поднимался наверх, выходил во двор, раздевался до трусов и майки, залезал в луноход и подолгу, чтобы укрепить мышцы на ногах, ездил кругами по двору, разгоняя кур и иногда даже давя их - конечно, я делал это не нарочно, просто через оптику совершенно невозможно было отличить замешкавшуюся курицу от, например, газеты или сорванной ветром с бельевой веревки портянки, да и затормозить я все равно не успевал [1, 68].

Используя элементарные предметы быта и приниженную лексику писатель намеренно сталкивает возвышенное, героическое и показное фальшивое.

Вот как выглядит сама ракета:

Внешне луноход напоминал большой бак для белья, поставленный на восемь тяжелых колес, похожих на трамвайные. На его корпусе было много всяких выступов, антенн разной формы, механических рук и прочего - все это не работало и нужно было в основном для телевидения, но впечатление оставляло очень сильное. По крыше лунохода шли маленькие косые насечки, это было сделано не специально - просто металлический лист, из которого она изготовлялась, предназначался для пола у входа в метро, а там всегда так делают. Но выглядела машина из-за этого еще таинственней [1, 66].

И снова писатель использует обывательские, бытовые реалии советского времени: «бак для белья», «стальная кастрюля», тем самым показывая фальшивую значимость происходящего. Именно поэтому космонавты в его романе одеты в самодельные «скафандры» сшитые из подручных средств:

Ребята уложились точно в норматив, и нас построили перед макетом, чтобы сделать прощальный снимок. Я не видел его, но отлично себе представляю, как он получился: впереди - Сема Аникин в ватнике, со следами машинного масла на руках и на лице, за ним - опирающийся на алюминевую трость (от подземной сырости у него иногда ныли культи) Иван Гречко в длинном овчинном тулупе, со свисающей на грудь расстегнутой кислородной маской, за ним - в серебристом скафандре, утепленном в некоторых местах кусками байкового одеяла в желтых утятах, Отто Плуцис - его шлем был откинут и напоминал задубевший на космическом морозе капюшон. Дальше - Дима Матюшевич в таком же скафандре, только куски одеяла не в утятах, а в простую зеленую полоску, последним из экипажа - я в курсантской форме. За мной, в электрическом своем кресле - полковник Урчагин, а слева от него - начальник полета [1, 97].

Герои Пелевина собрались покорять космос в самой обиходной одежде того времени: ватнике и тулупе. Пользуясь приемом гротеска, автор показывает несоответствие высокой цели и средств ее достижения.

Таким образом, гротеск, иногда явный, а иногда завуалированный реалиями советской эпохи, проходит через все произведение. С помощью этого приема автор показывает и быт описываемой им эпохи, и обличает мифологию советской действительности и открыто смеется над ними.

Библиографический список.

1. Пелевин В.О. Омон Ра, М.,2011.

2. Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов. – СПб., 2005

3. Генис А. Виктор Пелевин: границы и метаморфозы // Знамя. – М., 1995. №12. – С. 210-214

4. Губанов В. Анализ романа Виктора Пелевина «Омон Ра».// Сайт творчества В. Пелевина. – http://pelevin.nov.ru/stati/o-guba/1.html

5. Гурин С. Пелевин между буддизмом и христианством.// Сайт творчества В. Пелевина. – http://pelevin.nov.ru/stati/o-gurin/1.html

6. Корнев С. Столкновение пустот: может ли постмодернизм быть русским и классическим? Об одной авантюре Виктора Пелевина.// Новое литературное обозрение. – М., 1997. № 28. – С. 244-259

7. Манн Ю. Гротеск в литературе. – М., 1966

8. Наумцев В. Клеветника России (Несколько слов о творчестве В.Пелевина).// Трудовая Самара. – Самара., № от 13.11.2012.

9. Павленко А.П. Мир под маской гротеска в романе В.Пелевина «Жизнь насекомых».// http://www.pglu.ru/lib/publications/University_Reading/2011/VIII/uch_2011_VIII_00029.pdf

10. Шаманский Д. Пустота (Снова о Викторе Пелевине).//Сайт творчества В. Пелевина. – http://pelevin.nov.ru/stati/o-sham/1.html