Коллекции русских писателей: от железных палок до аптечных флаконов

Источник: culture.ru Автор: Анастасия Войко

Аптекарские флаконы, миниатюрные книги и старинные ружья — эти и многие другие предметы коллекционировали русские писатели. Узнайте, почему Некрасова считали «спортсменом, который весь ушел в охотничий промысел», зачем Александр Пушкин бросил в пруд трость из своей коллекции и что Николай Гоголь «берег, как драгоценность».

«Палка у него завсегда железная в руках»: трости Александра Пушкина

Историк и литературовед Петр Бартенев писал: «Пушкин много и подолгу любил ходить; во время своих переездов по России нередко целую стан­цию проходил он пешком, а пройтись около 30 верст от Петербурга до Царского Села ему было нипочем». На прогулки поэт отправлялся с тростью, их Пушкин коллекционировал.

Некоторые из них сегодня можно увидеть в Музее Пушкина на Мойке, 12, и в Михайловском. У Александра Пушкина была деревянная трость с набалдашником из слоновой кости, на котором была вырезана фамилия поэта. Художник Николай Ге изобразил ее на картине «Пушкин и Пущин в Михайловском». В набалдашник другой трости Пушкина была вставлена бронзовая пуговица с костюма Петра I. Ее император подарил прадеду поэта.

В коллекции Пушкина важное место занимали и разнообразные деревянные трости с набалдашниками из драгоценных камней, и железные посохи. Один из таких Пушкин подарил своему другу писателю Алексею Мерзлякову, когда уезжал из Южной ссылки. Долгое время посох экспонировался на выставках в Одессе, а в 1949 году, к 150-летию поэта, его передали в Михайловское.

Когда в 1824 году Пушкин приехал в ссылку в Михайловское, он заказал новый железный посох. Его изготовили псковские кузнецы. Кучер поэта Петр Парфенов вспоминал: «Палка у него завсегда железная в руках, девяти фунтов весу [около 4 килограммов], уйдет в поле, палку кверху бросает, ловит ее на лету, словно тамбур-мажор [главный барабанщик в полку]». В 1835 году Пушкин посетил находившуюся недалеко от Михайловского усадьбу Голубово, где жила его подруга Евпраксия Вревская (в девичестве Вульф). Пушкин пообещал хозяевам имения приехать еще раз и в подтверждение бросил свой посох в пруд. В советские годы работники Михайловского под руководством Семена Гейченко организовали его поиск, но ничего не нашли.

«Берёг книги, как драгоценность»: библиофил Николай Гоголь

Николай Гоголь выписывал почти все выходившие при его жизни журналы, покупал множество книг. Заказывал он не только художественные издания, но и труды по наукам, в которых даже не разбирался.

Во время учебы в Гимназии высших наук в Нежине Гоголь был хранителем книг в студенческой библиотеке-складчине. Ко всем изданиям в ней он относился очень бережно и даже придумал свод правил для посетителей.

Книги выдавались библиотекарем для чтения по очереди. Получивший для прочтения книгу должен был в присутствии библиотекаря усесться чинно на скамейку в классной зале, на указанном ему месте, и не вставать с места до тех пор, пока не возвратит книги. Это мало: библиотекарь собственноручно завертывал в бумажки большой и указательный пальцы каждому читателю и тогда только вверял ему книгу. Гоголь берёг книги, как драгоценность.

Поэт и прозаик Пантелеймон Кулиш, «Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем»

Гоголь был одним из первых в России собирателей миниатюрных книг. В начале XIX века такие книги издавали редко и небольшими тиражами, поэтому стоили они дорого. В коллекции писателя были произведения русских и зарубежных авторов, сборники стихов и научные труды. В 1827 году Гоголь купил «Русскую математическую энциклопедию» Дмитрия Перевощикова. Математика была нелюбимым предметом писателя, и книгу он приобрел только из-за ее небольшого формата — 93 на 120 миллиметров.

«Посылаю тебе тысячу франков на ружье»: охотник Николай Некрасов

Николай Некрасов с детства любил охоту и собирал принадлежности для нее — сумки, кинжалы, капканы. Большую часть его коллекции составляли ружья.

У поэта было больше 50 экземпляров огнестрельного оружия разных эпох и стран. Некоторые ружья он выписывал из-за границы, а иногда просил находящихся в зарубежных странах друзей купить новые охотничьи принадлежности. В 1857 году Некрасов писал Ивану Тургеневу в Париж: «Посылаю тебе тысячу франков на ружье… и еще сто франков, не поленись, пожалуйста, поищи, нет ли каких новых и хороших принадлежностей для охоты ружейной и особенно псовой (с борзыми и гончими), именно: по части рогов, сворок, арапников, кинжалов для прикалывания зверя и тому подобного».

Большей частью своих ружей Некрасов пользовался. Он устраивал охоты в Новгородской губернии и приглашал друзей. В компаньоны поэт брал и крестьян, которым хорошо платил. Охотничьими успехами Некрасов гордился, а всю коллекцию трофеев разместил в петербургской квартире и проводил по ней экскурсии для знакомых.

Кто вошел бы к нему в квартиру, не зная, кто в ней живет, ни за что не догадался бы, что это квартира литератора, и к тому же певца народного горя. Скорее можно было подумать, что здесь обитает какой-то спортсмен, который весь ушел в охотничий промысел; во всех комнатах стояли огромные шкапы, в которых вместо книг красовались штуцера и винтовки; на шкапах вы видели чучела птиц и зверей. В приемной же комнате на видном месте между окнами стояла на задних лапах, опираясь о дубину, громадная медведица с двумя медвежатами, и хозяин с гордостью указывал на нее, как на трофей одного из самых рискованных охотничьих подвигов.

«Марки не бросай, а оставляй для меня»: собрание Антона Чехова

Писатель не покупал марки специально, а вырезал их из конвертов, которые ему присылали из России и разных стран мира. Марки Чехову приносили друзья и родственники. Сестре Марии Чехов писал: «Марки не бросай, а оставляй для меня».

Профессиональным филателистом Чехова назвать нельзя. Он не сортировал свою коллекцию по темам, не собирал конкретные серии, а иногда даже дарил какие-то экземпляры друзьям.

Мой одиннадцатилетний братишка, ученик 2-го класса гимназии, прощаясь, сунул мне в карман осеннего пальто что-то аккуратно завернутое в белую бумагу с просьбой передать эту вещь Антону Павловичу. <…> Там оказался небольшой журнальчик, размером в небольшую детскую книжку. <…> Все было очень тщательно, с любовью сделано, подражая настоящему журналу, со всеми его отделами. <…> Антон Павлович сейчас же послал ему свой рассказ «Каштанка» со своей надписью. Как-то в феврале 1898 года, когда я гостила в Мелихове, пришли от Антона Павловича из Ниццы, где он был в то время, две посылки: одна Марии Павловне и другая на мое имя — посылочка величиной с кубический вершок, тщательно упакованная, зашитая. В посылочке… оказались почтовые марки со всех концов мира, откуда Антон Павлович получал письма. Все это предназначалось моему братишке.

Мария Дроздова, художница, подруга Марии Чеховой

Но к маркам Чехов относился бережно: аккуратно сортировал, а затем упаковывал и складывал в стопки. В Доме-музее писателя в Ялте хранятся 30 пачек, которые Чехов составил незадолго до своей смерти в 1904 году. В 1990-х музейные работники распечатали три упаковки и проанализировали около полутора тысяч марок, которые в них оказались. Большая часть была произведена в России, но встречались и экземпляры из Южной Америки, США и Западной Европы. Всего в коллекции Чехова было больше 30 тысяч марок.

«Падок на лекарства»: аптекарские флаконы Ивана Бунина

Иван Бунин собирал аптечные флаконы, баночки из-под лекарств, фармацевтическое оборудование и врачебные справочники. Часть своей коллекции он использовал по прямому назначению. В некоторых флаконах писатель хранил сушеные травы и настои. Большую часть собрания Бунин раскладывал по многочисленным чемоданам и никому не показывал.

Он был очень падок на всякие патентованные лекарства, едва увидев у кого-нибудь неведомую ему коробочку, старался и для себя заполучить такую же, затем тщательно изучал составные части данного фармацевтического препарата и уверял, что разбирается в лекарствах лучше любого доктора. <…> Его коллекция фармацевтических флаконов и коробочек могла стать предметом зависти любой аптеки, особенно в военное время. Этой своей «коллекцией» человек, враждебный любому виду коллекционирования, заполнил до краев несколько чемоданов.

Писатель мог потратить несколько часов на изучение новых аптечных приборов. Коллекцию Бунин пополнял и до, и после эмиграции.