Нина Константиновна Бальмонт-Бруни(1901 - 1989).

Родилась Нина Бальмонт-Бруни в сытом 1901 году. Ещё никто и представить себе не мог голод Первой мировой войны и ужасы Гражданской. Тринадцать лет до одной войны, шестнадцать до другой — девочке хватило времени, чтобы взять от детства все радости, напитаться силами, которые позже поддерживали её при любом повороте истории. Константин Бальмонт очень любил дочь. Он посвятил «Солнечной Нинике, с светлыми глазками» «Фейные сказки» — сборник стихов о маленькой фее, живущей в волшебном саду. Детство Ниники прошло во Франции.

«Солнечной Ниночке, с светлыми глазками – Этот букетик из тонких былинок. Ты позабавишься Фейными сказками, После блеснёшь мне зелёными глазками,- В них не хочу я росинок. Вечер далёк, и до вечера встретиться Много нам, гномы, и страхи, и змеи, Чур, не пугаться, — а если засветятся Слёзки, пожалуйся Фее».

Нина росла в удивительном окружении. С детства помнила Андрея Белого, Максимилиана Волошина, Микалоюса Чюрлениса, Юргаса Балтрушайтиса, Тициана Табидзе и многих других выдающихся личностей своего времени. Это не могло не сказаться на формировании её душевной организации, на развитии её внутреннего мира. «… Мы жили тихо, скромно, буржуазно», - вспоминала Нина Константиновна атмосферу родительского дома.

С будущим мужем, Львом Бруни, Нина познакомилась, когда ей было одиннадцать. Ему тогда было восемнадцать; он собирался стать художником, приехал в Париж учиться — такая была мода. Там и познакомился с Бальмонтами. Родители Нины были уверены, что перед ними — молодое дарование, и понимали, что пока его надо подкармливать. Так что Бруни приходил к Бальмонтам обедать. А отплачивал тем, что играл с маленькой, бойкой дочкой в позабытые было детские игры. Когда и Бальмонты, и Бруни вернулись в Россию, молодой художник по‑прежнему оставался желанным гостем в семье. Каждое лето он гостил на даче у родителей Нины. Однажды, приехав, только ахнул: Ниника вдруг вытянулась, расцвела девичьей красой. То была уже не совсем девочка, хотя, конечно, ещё и не взрослая девушка. Лев понял, что однажды на ней женится. И, конечно, женился. Только ранняя смерть жениха омрачит счастье и жениха, и невесты. Нина на 40 лет переживёт мужа.

Брак оказался счастливым. Лев Бруни женой восхищался всю жизнь, оставив множество её портретов. Но ранний брак плюс дети Нине не дали развить ни одного из её талантов, которые казались такими многообразными её отцу. Бальмонт ласково звал дочку Ниникой. Последний раз она видела отца в семнадцатом году перед отъездом на Урал. Мать Ниники дружила с Ольгой Николаевной Анненковой, внучатой племянницей Врубеля.

Нина Константиновна родилась в Петербурге. Отец Константин Дмитриевич Бальмонт во втором браке был женат на Е. А. Андреевой. Ее дед Королев прославился кожевенным делом по всей России, доходы от него составили семейный капитал. Этот торговый дом Королевых имел свое отделение в городе Миассе, на южном Урале. Девочку часто возили на отдых к озеру Тургояк.

В конце 1917 года Константин Бальмонт переехал в Москву, а через три года уехал в Париж с очередной женой и маленькой дочкой Миррой, родившейся в 1907 году. Сын Николай(от очередного брака) остался в России на попечении бывшей жены Екатерины, матери Нины… Но в 1924 году молодой поэт умрет в больнице от туберкулёза лёгких.

На летние вакации 1917 года мать увезла шестнадцатилетнюю Нинику на Урал, в посёлок недалеко от Миасса.Сначала на пароходе до Уфы, оттуда поездом. Тогда же в Миасс приехал погостить к родным 27-летний художник Лев Бруни. Девушка нравится молодому художнику Льву Бруни, он старше на семь лет. На рождество Бруни примчался в Миасс, а в мае 1918 года, после окончания Ниной гимназии, молодые поженились там же, в Миассе. Венчал их местный священник о. Павел, и они сразу уехали в казачью станицу Чебаркуль, недалеко от Миасса, где жил друг Льва Александровича анархист Вася Балашов. Свадьбу сыграли довольно просто, по моде времени. Наутро Лев спросил, не приготовит ли Нина завтрак? Она охотно согласилась. Но чего хочет её любимый? Лев не стал искушать судьбу (или нагружать молодую жену) и попросил яичницу. Нина мигом достала яйца и… начала пальчиком расковыривать на одном из них скорлупу. Да, она никогда прежде в жизни не готовила даже яичницы! По счастью, молодой муж был куда самостоятельнее, так что долгое время к плите вставал именно он.

С июня девятнадцатого дочь известного русского поэта и художник Бруни становятся омичами. В городе расквартирована армия под началом адмирала А. В. Колчака. Творческая интеллигенция верила в победу армии, в страхе бежала от большевиков. Довольно быстро Н. К. свела знакомства с другими беженцами из России.

Весной двадцатого года родился первенец. Осенью, всё обсудив друг с другом, молодые решили, что Нина не должна губить свой музыкальный талант. С сентября 1920 г. Бруни живут в Петрограде, Нина Константиновна учится в консерватории. Она пошла в консерваторию. Ребёнок, сын Ванечка, во многом был на Льве. Маргарита Сабашникова, племянница Екатерины Бальмонт, первая жена Макса Волошина, восхищается двадцатилетней кузиной: «Статная, красивая фигура, как у ее матери, и такая же сердечная теплота. Радость жизни, очаровательное лукавство, всевозможные гениальные выдумки – вместе с удивительной способностью формотворчества в идеях, словах, делах. Старец Нектарий из Оптиной пустыни <…> сказал ей: «Тебе дан дар радования, его ты должна разделить с другими». Постепенно жизнь семейства Бруни вошла в определенную колею. Но быт в холодном и голодном городе отнимал много времени: в комнатах температура зимой не поднималась выше +7 градусов, дрова приходилось добывать в гавани из пропитанных водой разбитых барок, да ещё надо было выстаивать в студенческой столовой очереди за пшенной похлебкой. Все устремления семьи были — в искусстве, а приходилось учиться — выживать. Ели часто раз в день, в студенческой столовой, пшённую похлёбку. Дрова добывали, разбивая барки — которые разбивали и растаскивали, конечно, не только они. И всё равно дров было только подогреть воды. Комнаты не протапливались. Решено было съехать в деревню: там можно кур хотя бы держать. Уставшие от безденежья и нерешаемых бытовых вопросов, в декабре 1921 г. Бруни уехали в деревню Стенино под Козельск, где в апреле 1922 г. у них родилась дочь Нина. Живут трудно, впроголодь (в хозяйстве лишь три курицы и два петуха). Семью атакуют болезни. Они едут в Оптину пустынь, живут рядом с монастырем. Лев Александрович подолгу отсутствовал, зарабатывая деньги в Москве.

Можно долго и страшно описывать, как выживали Бруни в деревне. Лев уезжал на заработки в город, Нина училась держать хозяйство. Растапливать печь, полоскать бельё на реке, ухаживать за птицей и скотиной. Всё это — вынашивая новых детей. Нежная кожа рук трескалась и чернела. Лев, возвращаясь с деньгами и покупками, сам очень уставший, болезненный, перехватывал детей, таскал вёдрами воду, не забывал целовать эти намозоленные, измученные женские руки…

Наконец, ему удалось найти постоянное место в Москве. На работе дали и жильё, и Лев привёз в него растущее своё семейство. Жизнь, казалось, налаживалась. У Льва и Нины родилось семеро детей. Двое умерли в детстве. Все семеро были детьми любви. Лев не уставал рисовать свою драгоценную Нину. Обожал её за всё: за её жертвы, за свои жертвы, за весёлый нрав, за огромную силу духа, за общих детей. Тот редкий случай, когда мужчина не принимает всё, что сделает ему женщина, за должное.

Бывая в Москве, жена художника возобновила петроградскую традицию журфиксов, когда в знаменитую «квартиру №5» по четвергам и субботам приходили все желающие. Теперь на Мясницкой по вторникам собирались В.Татлин, В.Фаворский, К.Истомин, С.Маршак, С.Городецкий, Д.Журавлев, Н.Пунин, А.Осмеркин, В.Киселев и другие. Часто играли музыканты Г.Нейгауз и В.Софроницкий. Летом 1927 г. семья переезжает на Рыбную дачу и начинает жить в нормальных условиях. 8 июля 1929 г. у 27-летней Нины Бруни появился на свет четвертый ребенок - сын Андрюша (зимой 1931 г. умер от дифтерита). Мамочка полна жизненных сил, деятельна и чужда какого-либо уныния.

В 1930-е гг. на квартире у Бруни собирался цвет московской интеллигенции того времени, кроме друзей по цеху и музыкантов, сюда часто приходили поэты С.Клычников, А.Тарковский, О.Мандельштам, А.Ахматова. В 1933 г. родилась дочь Наташа (умерла от скарлатины в 1937 г.). Начиная с 1934 г., Лев Бруни ездит со студентами на практику в восточный Крым. В селении Козы (совр. Солнечная Долина), на берегу моря, была основана «творческая колония» Московского института изобразительного искусства. Нина Константиновна всегда была рядом. Художник не любил одиночество, он даже работать предпочитал под выразительное чтение Нины Константиновны. В 1935 г. появился на свет младший сын Василий. В 1940 г. родилась дочь Марианна. В 1938 г. Бруни приобретают у грека Кономопуло небольшой домик на восточной окраине Судакской долины, ставший родовым гнездом. С этого времени в семье установились дачные судакские традиции. Лев Александрович, захваченный крымской природой, с удовольствием плодотворно работает. Нина Константиновна радушно встречает многочисленных родственников и гостей, находя для каждого теплое слово или давая жизненный совет. В начале Великой Отечественной войны Нина Константиновна оказалась с младшими детьми в Судаке. Она сохраняет выдержку в этом всеобщем состоянии неясности и неразберихи. С большим трудом ей удается добраться до Москвы. В 1943 г. семья отправилась в эвакуацию в Алма-Ату. В конце августа 1945 г. Бруни снова в Судаке. В следующем году Нина Константиновна ремонтирует здесь дом, приехавший позже Лев Александрович пишет свои последние судакские акварели. 26 февраля 1948 г. Лев Бруни умер. А ведь к моменту смерти Льва Нина потеряла уже и многих детей. Андрюша умер в два года от дифтерита. Наташа в четыре года — от скарлатины. Лаврентий в семнадцать сбежал на фронт, прошёл множество боёв и после одного из них умер от ран — в девятнадцать. Умер уже и обожаемый папа, поэт Константин Бальмонт — в самом начале войны, в приюте для русских стариков. А в доме у Нины каждого встречала ясная погода и солнечная улыбка. Как бы ни было тяжело на душе, но стоило посетить дом Нины Бруни — и у любой из звёзд хватало кислорода гореть дальше. Здесь не было гонимых. Здесь были жданые и званые.

Когда к Нине Констановне на квартиру в Бибиреве приходили гости(а их всегда было много)часто спрашивали о фотографии за стеклом на книжной полке. Нина Константиновна отвечала: «Борис Зайцев, писатель, он часто заходил к нам в Париже. Зайцев и поэт Юргис Балтрушайтис оказались единственными из литераторов, кто провожал папу в последний путь на кладбище Нуази-ле-Гран». Бальмонт умер в декабре 1942-го в оккупированной Франции.

Нина Константиновна по натуре своей была человеком общительным и гостеприимным. Она любила принимать гостей. А их всегда было много. Сначала все эти талантливые гости вращались, казалось, вокруг набирающего известность художника Бруни. Но, когда Нина овдовела (так рано — в сорок семь лет), творческое кипение в её доме не прекратилось, и центр притяжения стал очевиден даже самым слепым. Кого только не видел этот дом… Асю Цветаеву, Бориса Пастернака, Самуила Маршака, Генриха Нейгауза и многих других. Много лет дружила Нина Константиновна и с Анной Ахматовой.

Нина Бруни пережила мужа на сорок лет, замуж больше не вышла. За свою долгую жизнь она сделала все для того, чтобы имя Льва Бруни осталось в истории русского искусства. Её энергия была неисчерпаема. В одном из писем знакомому она сообщает: «Здесь, в Судаке, у меня очень много работы в винограднике — обломка, подвязка, прополка, я в два приема работаю там по 5 часов в день, иногда по 6… И еще конца не видно, а урожай нынче очень хорош (если птицы не поклюют). Но это очень приятное занятие — полозить между рядами, смотреть между листьев то на море, то на гору Перчем, за которую уходит солнце, думать (увы, размышлять не умею) о своем и слушать восхитительные интонации птичек (они к закату ближе — всегда вопросительные). Но я уже неделю не была в винограднике из-за погоды… Конечно, Судак прекрасен при любой погоде, а тишина здесь поистине благословенная». На костылях, с подвернутой пустой штаниной, в преклонных годах Нина Константиновна умудрялась выполнять всю хозяйственную работу по дому. Судакская дача летом, как обычно, наводняется обитателями. И это не только родственники. Вокруг дома Бруни образовалась московско-питерская колония, населенная художниками, писателями, искусствоведами, музыкантами.

В конце семидесятых случилось несчастье. Возвращаясь из церкви, Нина Константиновна попала под автобус. Ей ампутировали ногу. Все родственники были в ужасе. Внук Нины Лев, живущий в Швеции. Нину Константиновну отправили к нему — делать протез. Но на протез были нужны деньги. Лев нашёл вторую работу, а его бабушка взялась печь и продавать пирожки. Договорились с одним рестораном. Нина Константиновна сидела у окна с пирожками и надписью: «Русская старуха собирает на протез». И — собрали.

Так и жила Нина Константиновна Бальмонт-Бруни – человек необъятной души и горячего сердца. Она умерла 9 ноября 1989 г., в день, когда рухнула Берлинская стена. И горевали о ней многие. И многие над могилой — благодарили. Её было за что. Через четверть века за ней ушел её сын Василий.

Лев Бруни, «Портрет жены» и фотографии Н. К. Бальмонт-Бруни