Новогодние приключения мещанина Дрыкина в Орле

Эта история случилась в славном губернском городе Орле в промежуток между Рождеством и Новым годом сто с лишним лет тому назад. Именно в этот период рождественских каникул и отпусков орловцы активно отдыхали. Кроме прочих, одним из любимых массовых развлекательных мероприятий 1909 года были костюмированные балы-маскарады с ценными призами за лучшие и оригинальные костюмы.

Принцы и богатыри, Красные Шапочки и феи

Всё активнее в те годы стали пропагандироваться специальные чисто детские рождественские маскарады. Мальчики наряжались морскими разбойниками, сказочными принцами или русскими богатырями. Девочки были преимущественно принцессами, Красными Шапочками, феями. Популярны были «народные» мотивы: по бальной зале порхали маленькие цыганочки и восточные красавицы. Приложение к журналу «Нива» («Парижские моды») предлагало для юных леди костюмы «в стиле Louis XV», наряды Коломбины, Шахматной Королевы и даже такого удивительного персонажа, как Пьерина (или Пьеретта) – этакого женского варианта Пьеро, а для мальчиков – просторный, но изящный костюм маленького клоуна, состоящий из блузы и широких панталон палевого атласа. Не менее живописными были и балы-маскарады с участием контингента постарше.

Один за другим такие карнавальные мероприятия прошли в клубе приказчиков, в Орловском дворянском и Орловском купеческом собраниях, в Бахтина кадетском корпусе и Александровском реальном училище.

С размахом провело, к примеру, костюмированный бал 28 декабря Орловское купеческое собрание. Вход туда составлял: для мужчин – 1 рубль, для дам – 60 копеек, но от желающих не было отбоя, поскольку за лучшие костюмы обещали вручить сразу 12 ценных призов: золотые мужские и женские часы, два золотых перстня, золотые серьги, брошь, браслет, жетон, булавку, серебряные портсигар, портмоне и подстаканник.

Последнюю неделю декабря орловцы развлекались по полной программе – и не забывали читать газеты, журналисты которых выискивали самое интересное в жизни праздничного города. Вот такое сообщение появилось в «Орловском вестнике» в те рождественские дни.

Приключение в духе Декамерона

«Третьего дня полициею 1-ой части была задержана скромная на вид монашенка по подозрению в том, что «случайно» захватила чьи-то 10 рублей. Монашенка была доставлена в участок, где жене городового было предложено обыскать её. Каково же было изумление и ужас жены стража, проводившей обыск, когда обнаружилось, что пред нею стоит не монашенка, а переодетый в женское монашеское платье …мужчина. При дальнейшем исследовании задержанная «монашенка» оказалась тульским мещанином Иваном Александровым Дрыкиным. Некоторое время Дрыкин, скрытый под тем же скромным одеянием, под видом спасающейся россиянки жил в местном женском монастыре. Да, оказывается, туляки выдумали не один только самовар, а пошли в отношении проявления своей изобретательности дальше».

А теперь о подробностях, оставшихся за рамками этого сообщения и выяснившихся в полицейской части только некоторое время спустя. Прежде всего, стоит сказать, что в ходе тщательного обыска, сделанного уже после разоблачения Ивана Дрыкина, участковый надзиратель обнаружил в его монашеском одеянии и исподнем белье не 10, а 120 рублей (трёх-, пяти- и десятирублевыми ассигнациями), а также мужские и женские часы, серьги, булавку, запонки и массивный портсигар (все эти вещи оказались золотыми) и большую медную кружку для сбора подаяний. Кстати, нательный крест на задержанном был не скромным деревянным, как положено простым монахам и монашенкам, а тоже золотым.

Ни первый, ни второй допросы Ивана Дрыкина ни к чему не привели: он упрямо твердил, что это его собственные вещи, доставшиеся по наследству от орловской бабки-купчихи, к которой он и приехал в Орёл.

Свято-Введенский женский монастырь, где некоторое время скрывался Иван Дрыкин

«Украли, господа!»

На вопрос о монашеском одеянии тульский «умелец» заявил, что это подарок той самой бабушки, родная сестра которой была монахиней Орловского женского монастыря.

Тем временем, пока продолжалось двухдневное разбирательство с Дрыкиным, в полицейскую часть один за другим явились и оставили заявления представители орловских гильдий приказчиков и купцов, секретарь Орловского дворянского собрания, офицер-воспитатель Бахтина кадетского корпуса и надзиратель Александровского реального училища.

Когда становой пристав первой части прочёл все эти бумаги и переговорил с заявителями, то у него буквально глаза полезли на лоб. Оказалось, что во всех перечисленных местах и учебных заведениях, в которых проходили костюмированные балы-маскарады, в течение вечера обязательно появлялась скромно одетая монашка, просившая подаяние на нужды женского монастыря.

Разгоряченная танцами и представлениями публика не отказывала в богоугодном деле, и везде «скромница» набирала полную кружку мелочи, а то и кто-нибудь бросал ей ассигнацию. Потом на монашку переставали обращать внимание, продолжая веселиться, а к концу бала, когда народ забирал одежду из гардероба, стали раздаваться то там, то здесь удивлённые и возмущённые крики: «Украли, господа!»

А в Орловском купеческом собрании, где только собирались начать процедуру награждения за лучшие маскарадные костюмы, выяснилось, что пропала большая часть приобретённых для победителей ценных призов. Здесь, как и в предыдущих случаях, неподалёку от места происшествия была замечена скромница-монашка.

Иван Дрыкин в роли молитвенницы настолько уверенно себя чувствовал, что на балу в Александровском реальном училище (пятом по счёту в его маршруте в те дни) рискнул поучаствовать даже в конкурсе костюмов и получил от организаторов в подарок серебряный подстаканник.

Как монашка надзирателем стала

Становой пристав Подгорецкий устроил заявителям и мещанину Дрыкину очную ставку. Для этого он заставил туляка снова надеть так любимое им монашеское одеяние. Все пятеро представителей пострадавших уверенно сказали, что у них на балу была именно эта скромница-просительница, а когда им представили настоящий облик мошенника, то удивлению приказчика, купца, дворянина, офицера и надзирателя не было предела.

Вещи, найденные у Дрыкина в ходе обыска, пристав показал заявителям, и большинство предметов было ими опознано.

«Ну что, Дрыкин, отправляю тебя завтра на отсидку, пусть там с тобой уже другие разбираются, – сказал усталый, но довольный Подгорецкий, проводив последнего заявителя. – Ты, кажется, проходимец ещё тот!»

Был поздний вечер 31 декабря, когда становой пристав с чувством выполненного долга отправился домой, где наконец-то можно было позволить себе выпить бутылочку пива (крепких напитков Подгорецкий принципиально не признавал).

Семейное новогоднее застолье Подгорецким удалось в полной мере: посидели, поговорили, поздравили себя, ребятишек и хороших соседей и, умиротворённые, отправились на боковую. Но около трёх часов ночи в дверь дома станового пристава позвонили (новомодный звонок Павел Петрович установил совсем недавно). Прибежал со съезжей (это камера для арестованных при полицейской части) дежуривший в ту ночь городовой Кошеверов. Обходя свою территорию, заметил он, что дверь полицейской части открыта. Заглянул, а там…

Что там, увидел через полчаса и Подгорецкий. Дежуривший ночью надзиратель, охранявший Ивана Дрыкина, был найден запертым в камере на его месте, со связанными руками и ногами, с кляпом во рту и только в исподнем белье. Как всё произошло, надзиратель Суханов рассказал в подробностях. Оказалось, что Дрыкин, несмотря на тщательный обыск, умудрился где-то на теле спрятать несколько ассигнаций и уговорил надзирателя отметить Новый год (дал и сверх того, что стоит бутылка). А когда Суханов вернулся из трактира и подошёл к решётке, протягивая руку с вином, то сразу же отключился от сильного удара. Очнулся только через час, уже в камере, без одежды, оружия и ключей, доставшихся Дрыкину в качестве трофея вместо отобранного у него ранее.

Куда направился теперь уже не монашенка, а лженадзиратель Дрыкин, орловским полицейским выяснить не удалось. Информация о сбежавшем арестанте ушла в соседние губернские полицейские управления, но следы артиста-туляка так и затерялись на необозримых российских просторах.

Станового пристава Подгорецкого после этих событий на некоторое время понизили в должности, и с тех пор он всегда встречал каждый последующий Новый год только на рабочем месте – в полицейской части, строго следя за своими подчинёнными.

Источник: Полынкин А. Новогодние приключения мещанина Дрыкина в Орле. Орловский вестник. № 48 (1110), 24/12/2014. – С. 13.