Панорама искусства Юрия Орехова

Юрий Григорьевич Орехов (20 апреля 1927 – 18 июля 2001)

20 апреля исполнилось 90 лет со дня рождения известного советского скульптора, народного художника РСФСР, лауреата Ленинской и Государственной премий СССР Юрия Григорьевича Орехова. Для нас это имя значимо в первую очередь тем, что Юрий Григорьевич был автором знаменитого памятника Н. С. Лескову, являющегося настоящим украшением нашего города, жемчужиной орловского монументального искусства.

Сегодня мы обращаемся к статье Ю. Г. Орехова «Моя профессия», вышедшей в 1984 году в сборнике «Панорама искусств» (издательство «Советский художник»).

Моя профессия (В сокращении)

Когда человек выбирает профессию, многие факторы сливаются здесь воедино – и закономерные, и случайные, и детские увлечения, и пристрастия юности, и встречи с интересными людьми.

Свою любовь к искусству я веду из детства. Сколько я себя помню – в доме всегда были карандаши, краски, кисточки. Серьёзно живописью никто не занимался, но все любили рисовать – и мама, и мы с сестрой.

Школа подкрепила эту мою увлечённость. Рисование у нас преподавал педагог, окончивший ещё до революции Строгановское училище. Он учил нас рисовать с натуры, соблюдая пропорции, объяснял законы перспективы, учил понимать живопись, любить и видеть цвет. Как увлечённо по очереди мы позировали в классе!

И вот лето 1945 года. Закончилась война. Окончены десять классов вечерней школы. Проходя как-то по Комсомольской площади, я увидел объявление – о наборе в Строгановку. И хотя работ у меня тогда было мало и они были, с моей точки зрения, средние, я решил рискнуть. Меня приняли.

С благодарностью и любовью вспоминаю моих преподавателей – Абрама Лазаревича Малахина, Саула Львовича Рабиновича. Они учили нас видеть и понимать скульптуру, учили любви к материалу, приёмам работы с ним. Это было не столько обучение, сколько воспитание – воспитание искусством. Тогда – в Строгановке – я впервые близко увидел работу скульптора. Мощными, сильными ударами человек преображал материал, и постепенно проступали контуры будущей фигуры. Это близкое знакомство со скульптурой что-то открыло, разбудило во мне.

Искусство скульптуры – это дар божий плюс умелые руки. Я заметил – людям более интересна хорошо сделанная, добротная скульптура: им дорого состояние «рассматривания» – как лицо вылеплено, как рука сделана, как передана поза. Всё это дольше останавливает внимание, передаёт общую атмосферу времени, характер эпохи. Но при этом возникает опасность увлечения мелочами, излишними деталями, которые могут заслонить характер образа. Важно строго и точно отобрать атрибуты, сопутствующие главному в фигуре. Приёмы работы с материалом – это азбука скульптора.

Сейчас наметился большой взаимоинтерес двух профессий – это ощущают многие скульпторы. Но думается, что современная архитектура должна стать ещё более скульптурной. Архитекторы должны почувствовать среду и увидеть её в единстве со скульптурными элементами. А скульптура, в свою очередь, должна выйти на улицу, завладеть парками, скверами, домами. Она ведь и родилась на улице – и это её среда.

Считаю, что мне, к счастью, в работе с архитекторами повезло. С особой благодарностью вспоминаю сотрудничество с Валентином Алексеевичем Петербуржцевым и Александром Владимировичем Степановым. Мы сделали с ними много памятников: Ленину в Азове, Бутлерову в Казани, Лескову в Орле, Гагарину в Гжатске. Они прекрасно чувствуют скульптуру и охотно идут на контакт со скульпторами. Особенно удачным, на мой взгляд, оказался союз в работе над памятником Н. Лескову в Орле. Делали мы его в соавторстве с сыном, скульптором Юрием Ореховым. Удачно складывалась работа и в творческом, и в организационном плане. Увлекательна и благодарна сама тема – писатель талантливый, интересный, многогранный – редко удаётся скульптору получить такую работу. Ещё раз перечитал Лескова и сделал для себя массу открытий.

Мы решили сделать основную скульптурную фигуру и пять групп персонажей – из «Тупейного художника», «Левши», «Очарованного странника», «Леди Макбет», «Соборян». Через личность героев мы пытались раскрыть не только особенности творчества писателя, но его отношение к миру, к людям, его мировоззрение.

Очень помогли нам в этой работе архитекторы – там и не различишь, где скульптура переходит в архитектуру. Фигуры как бы врастают в землю, скульптура незаметно вливается в улицу, уходит в парк. Здесь рассчитан и угол зрения – архитекторы «ведут зрителя» от одной скульптурной группы к другой. Скульптура сливается со средой, в которой она существует.

Доброжелательным к работе было и отношение города. Я заметил, что в Орле вообще очень внимательно относятся к лицу города, к его облику, к его историческому и культурному наследию. Оттуда вышло много замечательных писателей, поэтов – Лесков, Тютчев, Бунин, Фет, Тургенев, – и каждому город старается отдать дань уважения.

Этой работой я остался доволен, хотя, конечно, идеальной её не считаю. Каждая работа, на мой взгляд, нуждается в совершенстве, и идеального памятника создать невозможно. Просто есть работы, где мне удалось полностью – или почти полностью – осуществить замысел. Часто в процессе работы приходят новые идеи, я их использую в дальнейшем. Создавая скульптуру, памятник, нужно учитывать огромное количество обстоятельств – ведь сколько слагаемых сливаются здесь воедино!

Я уверен, что удачно поставленная скульптура может изменить, улучшить характер места, сделать его выразительнее. Как много у нас ещё пустует скверов, парков, которые ждут своего скульптора.

В последнее время я пытаюсь создать серию небольших портретов на колоннах. Так, как они могли бы стоять в галерее, в парке, в сквере – с точной ориентацией на место. Законченные, целиком подчинённые определнному замыслу работы. Так выполнены Пушкин (кстати, с него и началась эта работа), Гёте, Гендель, Бах, Паганини, Кутузов, Пётр I.

Несколько раз в своём творчестве я обращался к теме Великой Отечественной войны – работал над мемориальным ансамблем погибшим в Ялте, делал памятник погибшим воинам в Якутске. Трудно переосмыслить эту тему – многое здесь сливается воедино: и воспоминания юности, и горечь утрат, и величие подвига. Нужно отобрать сдержанные, лаконичные средства, чтобы передать взволнованность и драматизм скульптуры. Думаю, что подходить к этой теме нужно в историческом плане, искать художественные средства в реалиях военного времени.

Каждое время выдвигает свои темы, требующие пластического решения. Сейчас и в изобразительное искусство, и в скульптуру властно входит тема космоса – тема, требующая большой обобщённости и осмысленности. Художники ищут символ, способный вобрать в себя всю масштабность этой темы. Но многое здесь превратилось уже в штампы: изображение ракет, мира, Земли с вращающимися вокруг неё спутниками, знаков зодиака, скафандров переходят из картины в картину. По-видимому, потребуется немало времени, чтобы разработать эту тему в разных аспектах.

Иногда я работаю в соавторстве с другими скульпторами. Это не система, а единичные случаи. И хотя порой работы получаются удачными и радуют меня, я думаю, что в паре творить плохо. Не может возникнуть двух адекватных видений образа одного и того же героя. Значит, в результате должно либо получиться что-то среднее, либо кто-то должен идти на уступки вопреки своему видению образа. Это либо эклектика, либо половинчатость образа.

Разумеется, я не отрицаю, что возможен по-настоящему творческий союз. Я говорю лишь о своём подходе к работе.

Работаю я обычно довольно быстро – за долгие годы выработался определённый темп, ритм. Если я уже приступил к осуществлению одного замысла, то обычно не отвлекаюсь на другие темы, иначе появляются новые идеи, новые образы – и уже невозможно довести до конца изначальный замысел. Но когда изменения касаются деталей – я иду на них.

Конечно, перед началом работы необходимо время на обдумывание. В скульптуре, не обдумав, нельзя начинать что-то делать руками. Камень, гипс, бронза не прощают ошибок. И подчас торопливость на первом этапе может загубить замысел.

Обычно я не делаю маленьких эскизов, а стараюсь представить композицию в целом. Это даёт возможность «прогнозировать» скульптуру в среде, увидеть её со стороны, представить её восприятие. Люблю лепить сразу крупную фигуру – около метра, чтобы лучше представить размер. И если начал работу, то уже не отвлекаюсь на другие темы.

Будущих скульпторов необходимо учить пониманию материала, учить видеть богатые возможности, заложенные в нём, – нас этому учили. Любимый материал для меня – камень. Сдержанный, сопротивляющийся, неподатливый, скрытый на первый взгляд, он только после долгого, тщательного труда раскрывает свои секреты. Многие свои произведения я видел лишь в камне. Это материал, который не даёт торопиться, учит осмысленно подходить к каждой части скульптуры.

Часто в камне я работаю без эскиза. Это учит дисциплине мысли, способности удержать до конца намеченный замысел. Так была выполнена в Болгарии скульптурная группа «Кирилл и Мефодий».

Меня часто спрашивают: а как бы вы решили ту или иную тему? Я не люблю абстрактно фантазировать – вне конкретной среды города. Абстрактные фантазии, по-моему, сплошь и рядом приводят к неудачам. Если нет конкретного предложения, я обычно не думаю над темой. К тому же больших перерывов в работе у меня никогда не было. Всё время везло. Не успевал закончить одну работу – появлялась другая. Сейчас, например, приступаю к памятнику Шишкину в Елабуге. Что будет дальше – покажет время.

Источник: Панорама искусства Юрия Орехова. (Записала Н. Уварова, фото В. Панкова). Орловский вестник. № 13 (1217), 19/04/2017. – С. 8.