Поэтическая тетрадь. Юлия Вихарева. Он.

Он долгих двадцать восемь лет

И двадцать восемь зим, к тому ж,

Хранил в себе один секрет.

И был в семье примерный муж.

Всё было, вроде, как всегда:

Жена готовила обед.

Но приключилась вдруг беда:

Он взял и вспомнил про секрет.

Под шум и кислый запах щей,

Ворчанье Суженой с утра,

Он вспомнил всё до мелочей,

Как будто было то вчера.

Она сидела у окна,

И мягкий чудный лунный свет

Окрасил в бледные тона

Её прекрасный силуэт.

Струились пряди по плечам,

Скользили змейками на грудь,

И он подумал сгоряча:

"Женюсь на ней когда-нибудь! "

Он вспомнил всё до мелочей:

Изгибы линий, мягкость губ

И жар её простых речей,

И за окном огромный дуб.

Сплетенье рук, слиянье тел,

Каскад каштановых волос

И то, как он её хотел -

До исступления, до слёз.

Признаний трепетных поток,

(Как он на ушко их шептал!)

Смешной над ухом завиток,

Что от дыханья трепетал.

Она смотрела на него

Глазами влажными, как ночь.

Слова пьянили, как вино:

"Люблю тебя. Роди мне дочь".

С утра он потерял покой:

То суетился, то скучал.

Потом, закрыв лицо рукой,

Сидел на стуле и молчал.

Жена ворчала, как всегда,

Ругала убежавший суп.

И он отметил, что года

Ей, постаревшей, не к лицу.

Как не идёт ей белый цвет

И пряди крашеных волос…

И целых двадцать восемь лет

Всё как-то было не всерьёз.

Вдруг он вскочил, схватил пальто,

Забыл про шапку и носки.

Все двадцать восемь лет – не то.

Все двадцать восемь зим – тоски.

Нашёл тот дом. У дома – дуб.

Взбежал по лестнице стрелой.

Унять бы дрожь с холодных губ

И трусость гадкую – долой!

Наверное, она сейчас

Пьет чай и кутается в шаль,

И из её прекрасных глаз

Струится тихая печаль.

А, может, принялась вязать?

А, может, кружево плести?

Так много надо ей сказать,

А, главное, сказать "прости".

Открыла дверь. В глазах – вопрос.

Ей было снова двадцать лет.

Каскад каштановых волос,

Знакомый сердцу силуэт.

Над ухом лёгкий завиток,

Как много лет назад, точь в точь.

- Вы не ошиблись? - Нет, не мог.

-Вы Аня?! - Вера. Её дочь. - А Аня?

- Мамы больше нет. Кто Вы?

Он повернулся вспять:

- Я шёл к ней двадцать восемь лет.

- Она ждала Вас… двадцать пять.

Как закружилась голова!

Как сердце ухнуло в груди!

И вспомнил он её слова

С мольбою: «Ты не уходи!»

Он сгорбился. Поплёлся прочь.

Сплетенье рук. Слиянье тел.

Люблю тебя. Роди мне дочь.

А он ведь, вправду, дочь хотел!

Как странно: Ани больше нет.

Заплакал. Бросил в тишину:

- Я буду много-много лет

Любить тебя. Тебя одну.