Жестокий октябрь 41-го

25 августа 1943 года, на второй день захвата большей части Сталинграда, И. В. Сталин саркастически заметил: «Меня поражает то, что на Сталинградском фронте произошёл точно такой же прорыв, какой имел место в прошлом году на Брянском фронте с выходом противника на Орёл. Следует отметить, что начальником штаба был тогда на Брянском фронте тот же Захаров, а доверенным человеком тот же Рухле, и Ерёменко был тот же».

«Вот наступит октябрь, и покажутся вдруг журавли…»

75 лет тому назад журавлей над великой русской равниной народ не видел. С небесного пространства их вытеснили стальные птицы. «Они крестами небо закрестили…». «Мессеры», «хейнкели» и «юнкерсы» с нацистской символикой посеяли в сознании людей страх на долгие годы.

Октябрь 1941-го. Кровавый месяц, жестокий месяц… Октябрь страшнее июня. О врагах наш народ тогда говорил «немец», «фашист», но чаще ещё короче – «он».

К октябрю он захватил огромные пространства советского государства – шесть республик с населением в 60 миллионов. К концу октября он оставил нас без украинского хлеба, без угля Донбасса и Подмосковья, без запорожской и мариупольской стали. В руках врага оказались арсеналы Киева и Брянска. В октябре были сданы врагу крупнейшие промышленные и коммуникационные узлы страны: на юге он отрезал Крым, на севере захлопнулся стальной капкан вокруг Ленинграда; он неожиданно и почти без боёв захватывал города: Запорожье – 4 октября, Брянск – 6 октября, Вязьму – 7 октября, Мариуполь – 8 октября, Донецк – 21 октября, Харьков – 25 октября. А мы говорим – Орёл – 3 октября.

Орёл – точка на карте, город с населением в 110 тысяч человек, с плужными заводишками и шпагатными фабриками. Наибольшую ценность он представлял как областной центр огромной сельскохозяйственной русской провинции с населением в 3,5 миллиона человек и как военно-управленческий центр со штабом Орловского военного округа, мобилизационные ресурсы которого были огромны.

К середине сентября, после захвата Киева, немцы спланировали операцию «Тайфун». Гитлер считал «идеальным решением», когда группа армий «Центр» должна была двусторонним охватом окружить и ликвидировать действующую перед её фронтом в районе Вязьмы группировку советских войск Западного и Резервного фронтов, а в районе Брянска – войск Брянского фронта. Затем, продолжив наступление двумя мощными танковыми группами, окружить и взять в клещи Москву: одна группировка должна была наступать севернее Москвы, в направлении на Ржев и Калинин; другая – южнее, через Орёл и Тулу. С первой задачей гитлеровцы успешно справились: войска трёх фронтов были окружены и ликвидированы. Но Москва устояла. На русском необозримом пространстве, где проявили небывалое мужество красноармейцы сибирских и дальневосточных дивизий, «Тайфун» затих.

Немцев встречали с цветами?

Такой дилетантский вопрос задают часто. Оно и понято: свидетелей оккупации почти не осталось, читают мало, «дезоинтернет» старается вовсю, искажая реальные факты. А они таковы. 3 октября в 17 часов разведгруппа 35-го танкового полка 4-й танковой дивизии, проскочив под железнодорожным виадуком (ныне у завода «Дормаш»), по Кромской (ныне Комсомольской) устремилась к вокзалу, имея задачу: захватить, подготовленные к взрыву мосты через Оку. Через 15 минут танкисты 6-й роты старшего лейтенанта Волькшлегера были уже на станции Орёл, а танки, расположившись на насыпи у железнодорожного моста, перекрыли пути отхода на Москву. Таким образом, предатели, а они были, не могли вручать цветы своим покровителям по той простой причине, что немецкие танки ворвались в город неожиданно для всех и на предельной скорости проскочили к вокзалу.

Почему же так произошло? 30 сентября, согласно плану операции «Тайфун», 2-я танковая армия генерала Гудериана в составе двадцати дивизий перешла в наступление. Промежуточная цель операции – замкнуть в кольцо войска Брянского фронта генерал-полковника А. И. Ерёменко, захватить два важнейших коммуникационных узла: Орёл и Брянск – была достигнута уже 6 октября.

Бронетехника двух танковых дивизий (3-й и 4-й) ХХIV танкового корпуса устремилась на Орёл. Задержать её было уже нельзя. На её пути до самой Москвы практически войск не было. Только у Орла – пушки без пехоты. На рассвете 3 октября был отдан приказ наступать на Орёл. А в это время Москва успела перебросить к городу первую группу воинов-десантников, которые 1–2 октября заняли оборону к юго-западу от Орла, между рекой Окой и железной дорогой Орёл – Брянск. В 5 часов 10 минут 3 октября командир 5-го ВДК полковник С. С. Гурьев получил приказ: осуществить посадочный десант на аэродромах Орла; задержать продвижение танков противника на Тулу; обеспечить сосредоточение 1-го гвардейского стрелкового корпуса.

Орёл сдали без боя?

Ещё один часто задаваемый вопрос. Немцы появились в центре к вечеру 3 октября. А могли появиться около 12 часов дня. Пять часов они прорывали наспех оборудованные рубежи нашей обороны. Об этом говорят отчётные документы и мемуары противной стороны. Из оперативного журнала 4-й танковой дивизии: «Противник – два батальона воздушно-десантной бригады – мужественно обороняется. Танки обстреляны противотанковой артиллерией и закиданы бутылками с зажигательной смесью («коктейль Молотова»). Сгорают два танка. Все уцелевшие танки имеют тяжёлые повреждения. Только благодаря слаженным действиям танкистов и пехоты танкового, мотоциклетного и мотострелкового батальонов войска шаг за шагом продвигаются вперёд».

Штаб сухопутных войск вермахта получает внеочередное радиосообщение штаба Гудерина: «В 17.15 слабым танковым батальоном заняли мост и вокзал в Орле. Бой севернее Кукуевки (район Знаменки)».

Этим слабым танковым батальоном был 2-й. О том, как батальон продвигался к Орлу и вёл бой на южной окраине города, рассказывает в мемуарах Ганс Шойфлер: «Мы строимся и выступаем в боевом порядке «углом назад». Вдруг за кучками земли началось движение. Видим силуэты и вспышки огня. До нас дошло – это линия обороны русских: окопы пехотинцев и ровики орудийных расчётов. Один из русских попадает в нашу машину «коктейлем Молотова». Машина горит. «Покинуть кабину», – кричит наш командир».

Оперативный журнал 4-й танковой дивизии констатирует: «4 октября в предрассветных сумерках боевые действия возобновляются. В 10 часов 12-й мотострелковый полк пересекает аэродром и оттуда очищает от противника оставшуюся часть города… В полдень во время построения укрепительных сооружений вокзал внезапно атакуют восемь русских, большей частью тяжёлых танков. 1-й дивизион 49-го противотанкового артиллерийского полка и две 8,8-сантиметровые зенитные пушки блокируют четыре танка, два из них уничтожает зенитная артиллерия. В бою потерян один танк Pz-IV, погиб командир 4-й роты и его экипаж».

Итак, все те немногочисленные артиллерийские расчёты, которые заняли позиции к югу от Орла, а затем и десантники вступили в неравный бой с частями 4-й танковой дивизии, имевшей на ходу около 60 танков и около 5000 мотопехотинцев. Сковав авангард, а затем и основные силы элитной дивизии, наши бойцы задержали на сутки продвижение врага к столице. За это время были оборудованы три рубежа нашей обороны: на Оптухе, у Первого Воина, у Мценска. Двадцать суток потребовалось врагу, чтобы их преодолеть. Сравним: за это время механизированный корпус Гудериана пересёк всю Польшу и оказался на границе с СССР у города-крепости Бреста. Этого времени хватило жителям города-героя Тулы, чтобы создать неприступную систему обороны для войск 50-й армии, и посему Гудериан не получил из рук Гитлера обещанный жезл фельдмаршала и не суждено было ему командовать парадом немецких войск на Красной площади. Вот так: Орёл спас Тулу, а Тула спасла Москву.

Источник: Егор Щекотихин. Жестокий октябрь 41-ого. Орловский вестник. № 35 (1193), 5/10/2016. – С. 13.