Афоризмы из романа М.Булгакова "Мастер и Маргарита"

«Афоризмы от Булгакова». (Нашли ученики)
* «Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, но веши, о которых мы говорим, от этого не меняются»
* «Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!»
* «Интереснее всего в этом вранье то, что оно — враньё от первого до последнего слова.»
* «Я о милосердии говорю...Иногда совершенно неожиданно и коварно оно проникает в самые узкие щели.»
* «Несчастный человек жесток и чёрств.»
* «Злых людей на свете нет.»
* «...ведь вы мыслите, как же вы можете быть мертвы?»
* «Трудный народ эти женщины!»
* «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убий­ца в переулке, и поразила нас обоих!»
* «Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал.»
* «Трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Нет, философ, я тебе возражаю. Это самый страшный порок.»
* «Согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил.»
* «Человек без сюрприза внутри, в своём ящике, неинтересен.»
* «Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда!»
* «Факт — самая упрямая в мире вещь.»
* «Нет документа, нет и человека!»
* «Зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?»
* «Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.»
* «Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится.»
* «Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!»
* «Рукописи не горят.»
* «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!»
* «Следуйте старому мудрому правилу — лечить подобное подобным!»
* «...умные люди на то и умны, чтобы разбираться в запутанных вещах.»
* «… самый страшный гнев — гнев бессилия.»
* «Мы разговаривали так, как будто расстались вчера, как будто знали друг друга много лет.»
* «Аннушка уже разлила масло.»
* «Ну, что ж, если вам не угодно быть прелестью, что было бы весьма приятно, можете не быть ею.»
* «Никогда не разговаривайте с неизвестными!»
* «Свежесть бывает только одна — первая, она эе и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она уже тухлая!»
* «Что бы делало твоё добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с неё исчезли тени.»
* «Вы судите по костюму? Никогда не делайте этого.»
* «Злых людей на свете нет, есть только люди несчастные.»
* «Я не могу стрелять, когда под руку говорят.»
* «Помилуйте, разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!»
* «Маэстро! Урежьте марш!»
* «Вовсе не удостоверением определяется писатель, а тем, что он пишет! Почём вы знаете, какие замыслы роятся в моей голове? Или в этой голове?»
* «Всякая власть является насилием над людьми.
Настанет время, когда не будет власти ни кесаря, ни какой-либоо иной власти. Человек перейдёт в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.»
* «Люди как люди Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество людит деньги… Ну, легкомысленны… ну, что ж… обыкновенные люди… в общем напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их...»
* «Домработницы всё знают — это ошибка думать, что они слепые.»
* «Я люблю сидеть низко — с низкого не так опасно падать.»
* «Для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте эе вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишён возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворный срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день.»
* «Мало ли чего можно рассказать, не всему же надо верить,»

№1.
Иван спу­стил ноги с по­сте­ли и всмот­рел­ся. С бал­ко­на осто­рож­но за­гля­ды­вал в ком­на­ту бри­тый, тем­но­во­ло­сый, с ост­рым носом, встре­во­жен­ны­ми гла­за­ми и со све­ши­ва­ю­щим­ся на лоб кло­ком волос че­ло­век при­мер­но лет трид­ца­ти вось­ми.

Убе­див­шись в том, что Иван один, и при­слу­шав­шись, та­ин­ствен­ный по­се­ти­тель осме­лел и вошёл в ком­на­ту. Тут уви­дел Иван, что при­шед­ший одет в боль­нич­ное. На нём было бельё, туфли на босу ногу, на плечи на­бро­шен бурый халат.

При­шед­ший под­миг­нул Ивану, спря­тал в кар­ман связ­ку клю­чей, шёпотом осве­до­мил­ся: «Можно при­сесть?» — и, по­лу­чив утвер­ди­тель­ный кивок, по­ме­стил­ся в крес­ле.

— Как же вы сюда по­па­ли? — по­ви­ну­ясь су­хо­му гро­зя­ще­му паль­цу, шёпотом спро­сил Иван. — Ведь бал­кон­ные-то решётки на зам­ках?

— Решётки-то на зам­ках, — под­твер­дил «гость, — но Прас­ко­вья Фе­до­ров­на — ми­лей­ший, но, увы, рас­се­ян­ный че­ло­век. Я ста­щил у неё месяц тому назад связ­ку клю­чей и, таким об­ра­зом, по­лу­чил воз­мож­ность вы­хо­дить на общий бал­кон, а он тя­нет­ся во­круг всего этажа, и, таким об­ра­зом, ино­гда на­ве­стить со­се­да.

— Раз вы мо­же­те вы­хо­дить на бал­кон, то вы мо­же­те удрать. Или вы­со­ко? — за­ин­те­ре­со­вал­ся Иван.

— Нет, — твёрдо от­ве­тил гость, — я не могу удрать от­сю­да не по­то­му, что вы­со­ко, а по­то­му, что мне уди­рать не­ку­да. — И после паузы он до­ба­вил: — Итак, сидим?

— Сидим, — от­ве­тил Иван, вгля­ды­ва­ясь в карие и очень бес­по­кой­ные глаза при­шель­ца.

— Да... — тут гость встре­во­жил­ся, — но вы, на­де­юсь, не буй­ный?   А то я, зна­е­те ли, не вы­но­шу шума, возни, на­си­лий и вся­ких вещей в этом роде. В осо­бен­но­сти не­на­ви­стен мне люд­ской крик, будь то крик стра­да­ния, яро­сти или иной какой-ни­будь крик. Успо­кой­те меня, ска­жи­те, вы не буй­ный?

— Вчера в ре­сто­ра­не я од­но­му типу по морде за­све­тил, — му­же­ствен­но при­знал­ся пре­об­ражённый поэт.

— Ос­но­ва­ние? — стро­го спро­сил гость.

— Да, при­знать­ся, без ос­но­ва­ния, — скон­фу­зив­шись, от­ве­тил Иван.

— Без­об­ра­зие, — осу­дил гость Ивана и до­ба­вил: — А кроме того, что это вы так вы­ра­жа­е­тесь: по морде за­све­тил? Ведь не­из­вест­но, что имен­но име­ет­ся у че­ло­ве­ка, морда или лицо. И, по­жа­луй, ведь всё-таки лицо. Так что, зна­е­те ли, ку­ла­ка­ми... Нет, уж это вы оставь­те, и на­все­гда.

От­чи­тав таким об­ра­зом Ивана, гость осве­до­мил­ся:

— Про­фес­сия?

— Поэт, — по­че­му-то не­охот­но при­знал­ся Иван.

При­шед­ший огор­чил­ся.

— Ох, как мне не везёт! — вос­клик­нул он, но тут же спо­хва­тил­ся, из­ви­нил­ся и спро­сил: — А как ваша фа­ми­лия?

— Без­дом­ный.

— Эх, эх... — ска­зал гость, мор­щась.

— А вам, что же, мои стихи не нра­вят­ся? — с лю­бо­пыт­ством спро­сил Иван.

— Ужас­но не нра­вят­ся.

— А вы какие чи­та­ли?

— Ни­ка­ких я ваших сти­хов не читал! — нерв­но вос­клик­нул по­се­ти­тель.

— А как же вы го­во­ри­те?

— Ну, что ж тут та­ко­го, — от­ве­тил гость, — как будто я дру­гих не читал? Впро­чем... разве что чудо? Хо­ро­шо, я готов при­нять на веру. Хо­ро­ши ваши стихи, ска­жи­те сами?

— Чу­до­вищ­ны! — вдруг смело и от­кро­вен­но про­изнёс Иван.

— Не пи­ши­те боль­ше! — по­про­сил при­шед­ший умо­ля­ю­ще.

— Обе­щаю и кля­нусь! — тор­же­ствен­но про­изнёс Иван.

Клят­ву скре­пи­ли ру­ко­по­жа­ти­ем...

М. А. Бул­га­ков «Ма­стер и Мар­га­ри­та»

 1) . Глава, из ко­то­рой взят фраг­мент, на­зы­ва­ет­ся «Яв­ле­ние героя». Какое про­зви­ще носил этот герой?

№2.

— Всего хо­ро­ше­го, мес­сир, — про­из­нес­ла она вслух, а сама по­ду­ма­ла: «Толь­ко бы вы­брать­ся от­сю­да, а там уж я дойду до реки и утоп­люсь».

— Сядь­те-ка, — вдруг по­ве­ли­тель­но ска­зал Во­ланд. Мар­га­ри­та из­ме­ни­лась в лице и села. — Может быть, что-ни­будь хо­ти­те ска­зать на про­ща­нье?

— Нет, ни­че­го, мес­сир, — с гор­до­стью от­ве­ти­ла Мар­га­ри­та, — кроме того, что если я еще нужна вам, то я го­то­ва охот­но ис­пол­нить все, что вам будет угод­но. Я ни­чуть не уста­ла и очень ве­се­ли­лась на балу. Так что, если бы он и про­дол­жал­ся еще, я охот­но бы предо­ста­ви­ла мое ко­ле­но для того, чтобы к нему при­кла­ды­ва­лись ты­ся­чи ви­сель­ни­ков и убийц. — Мар­га­ри­та гля­де­ла на Во­лан­да, как сквозь пе­ле­ну, глаза ее на­пол­ня­лись сле­за­ми.

— Верно! Вы со­вер­шен­но правы! — гулко и страш­но про­кри­чал Во­ланд. — Так и надо!

— Так и надо! — как эхо, по­вто­ри­ла свита Во­лан­да.

— Мы вас ис­пы­ты­ва­ли, — про­дол­жал Во­ланд, — ни­ко­гда и ни­че­го не про­си­те! Ни­ко­гда и ни­че­го, и в осо­бен­но­сти у тех, кто силь­нее вас. Сами пред­ло­жат и сами все дадут! Са­ди­тесь, гор­дая жен­щи­на!

Во­ланд со­рвал тя­же­лый халат с Мар­га­ри­ты, и опять она ока­за­лась си­дя­щей рядом с ним на по­сте­ли.

— Итак, Марго, — про­дол­жал Во­ланд, смяг­чая свой голос, — чего вы хо­ти­те за то, что се­год­ня вы были у меня хо­зяй­кой? Чего же­ла­е­те за то, что про­ве­ли этот бал нагой? Во что це­ни­те ваше ко­ле­но? Ка­ко­вы убыт­ки от моих го­стей, ко­то­рых вы сей­час на­име­но­ва­ли ви­сель­ни­ка­ми? Го­во­ри­те! И те­перь уж го­во­ри­те без стес­не­ния: ибо пред­ло­жил я.

Серд­це Мар­га­ри­ты за­сту­ча­ло, она тя­же­ло вздох­ну­ла, стала со­об­ра­жать что-то.

— Ну, что же, сме­лее! — по­ощ­рял Во­ланд. — Бу­ди­те свою фан­та­зию, при­шпо­ри­вай­те ее! Уж одно при­сут­ствие при сцене убий­ства этого от­пе­то­го не­го­дяя-ба­ро­на стоит того, чтобы че­ло­ве­ка на­гра­ди­ли, в осо­бен­но­сти если этот че­ло­век — жен­щи­на. Ну-с?

Дух пе­ре­хва­ти­ло у Мар­га­ри­ты, и она уж хо­те­ла вы­го­во­рить за­вет­ные и при­го­тов­лен­ные в душе слова, как вдруг по­блед­не­ла, рас­кры­ла рот и вы­та­ра­щи­ла глаза. «________!________!________! — про­кри­чал ей в уши чей-то на­зой­ли­вый, мо­ля­щий голос. — Меня зовут________!» — И Мар­га­ри­та, спо­ты­ка­ясь на сло­вах, за­го­во­ри­ла:

— Так я, стало быть, могу по­про­сить об одной вещи?

— По­тре­бо­вать, по­тре­бо­вать, моя донна, — от­ве­чал Во­ланд, по­ни­ма­ю­ще улы­ба­ясь, — по­тре­бо­вать одной вещи!

Ах, как ловко и от­чет­ли­во Во­ланд под­черк­нул, по­вто­ряя слова самой Мар­га­ри­ты — «одной вещи»!

Мар­га­ри­та вздох­ну­ла еще раз и ска­за­ла:

— Я хочу, чтобы ________ пе­ре­ста­ли по­да­вать тот пла­ток, ко­то­рым она уду­ши­ла сво­е­го ре­бен­ка.

Кот воз­вел глаза к небу и шумно вздох­нул, но ни­че­го не ска­зал, оче­вид­но, помня на­кру­чен­ное на балу ухо.

— Ввиду того, — за­го­во­рил Во­ланд, усмех­нув­шись, — что воз­мож­ность по­лу­че­ния вами взят­ки от этой дуры ________ со­вер­шен­но, ко­неч­но, ис­клю­че­на — ведь это было бы не­сов­ме­сти­мо с вашим ко­ро­лев­ским до­сто­ин­ством, — я уж не знаю, что и де­лать. Оста­ет­ся, по­жа­луй, одно — об­за­ве­стись тряп­ка­ми и за­ткнуть ими все щели моей спаль­ни!

— Вы о чем го­во­ри­те, мес­сир? — изу­ми­лась Мар­га­ри­та, вы­слу­шав эти дей­стви­тель­но не­по­нят­ные слова.

— Со­вер­шен­но с вами со­гла­сен, мес­сир, — вме­шал­ся в раз­го­вор кот, — имен­но тряп­ка­ми, — и в раз­дра­же­нии кот стук­нул лапой по столу.

— Я о ми­ло­сер­дии го­во­рю, — объ­яс­нил свои слова Во­ланд, не спус­кая с Мар­га­ри­ты ог­нен­но­го глаза. — Ино­гда со­вер­шен­но не­ожи­дан­но и ко­вар­но оно про­ле­за­ет в самые узень­кие щелки. Вот я и го­во­рю о тряп­ках.

М. Бул­га­ков «Ма­стер и Мар­га­ри­та»

1) Жан­ро­вая при­ро­да ро­ма­на «Ма­стер и Мар­га­ри­та» слож­на — ему дают много опре­де­ле­ний.

Най­ди­те и вы­пи­ши­те лиш­нее в опре­де­ле­ни­ях: роман-миф, роман-ми­сти­ка, фи­ло­соф­ский роман, роман-эпо­пея, са­ти­ри­че­ский роман.

2)
Ука­жи­те жанр, к ко­то­ро­му от­но­сит­ся про­из­ве­де­ние М. А. Бул­га­ко­ва «Ма­стер и Мар­га­ри­та».

№ 3.


10 Эмо­ци­о­наль­ная на­пря­жен­ность этого эпи­зо­да, в ко­то­ром Мар­га­ри­та про­хо­дит важ­ное жиз­нен­ное ис­пы­та­ние, раз­ря­жа­ет­ся ре­пли­ка­ми кота:

«Кот воз­вел глаза к небу и шумно вздох­нул, но ни­че­го не ска­зал, оче­вид­но, помня на­кру­чен­ное на балу ухо; … в раз­дра­же­нии кот стук­нул лапой по столу».

Здесь про­яв­ля­ет­ся при­су­щее Бул­га­ко­ву стрем­ле­ние к сме­хо­вой, юмо­ри­сти­че­ской, иро­ни­че­ской язы­ко­вой сти­хии. Как по-дру­го­му в ли­те­ра­ту­ро­ве­де­нии и ис­кус­ство­ве­де­нии на­зы­ва­ет­ся смеш­ное?

Цитаты:
* Узнай героя
Сличение их не может не вызвать изумления. Так, в

первой из них сказано, что человек этот был маленького роста,

зубы имел золотые и хромал на правую ногу. Во второй - что че-

ловек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на

левую ногу. Третья лаконически сообщает, что особых примет у

человека не было.

Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не

годится.

Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и

росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что

касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые ко-

ронки, а с правой - золотые. Он был в дорогом сером костюме, в

заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо за-

ломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в

виде головы пуделя. По виду - лет сорока с лишним. Рот какой-то

кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый по-

чему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом -

иностранец.

Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт,

иностранец покосился на них, остановился и вдруг уселся на со-

седней скамейке, в двух шагах от приятелей.

"Немец", - Подумал Берлиоз.

"Англичанин, - подумал Бездомный, - ишь, и не жарко ему в

перчатках".

** - Но, - продолжал иноземец, не смущаясь изумлением Берлиоза

и обращаясь к поэту, - отправить его в соловки невозможно по

той причине, что он уже с лишком сто лет пребывает в местах

значительно более отдаленных, чем соловки, и извлечь его оттуда

никоим образом нельзя, уверяю вас!

- А жаль!- Отозвался задира-поэт.

- И мне жаль!- Подтвердил неизвестный, сверкая глазом, и

продолжал:- но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет,

то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем

вообще распорядком на земле?

- Сам человек и управляет, - поспешил сердито ответить без-

домный на этот, признаться, не очень ясный вопрос.

- Виноват, - мягко отозвался неизвестный, - для того, чтобы

управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый,

хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить,

как же может управлять человек, если он не только лишен возмож-

ности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно корот-

кий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже

за свой собственный завтрашний день? И, в самом деле, - тут

неизвестный повернулся к Берлиозу, - вообразите, что вы, на-

пример, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою,

вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас... Кхе...

Кхе... Саркома легкого...- Тут иностранец сладко усмехнулся ,

как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удовольствие, -

да, саркома, - жмурясь, как кот, повторил он звучное слово, - и

вот ваше управление закончилось! Ничья судьба кроме своей со-

бственной, вас более не интересует. Родные вам начинают лгать,

вы, чуя неладное, бросаетесь к ученым врачам, затем к шар-

латанам, а бывает, и к гадалкам. Как первое и второе, так и

третье - совершенно бессмысленно, вы сами понимаете. И все это

кончается трагически: тот, кто еще недавно полагал, что он чем-

то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном

ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более

никакого, сжигают его в печи. А бывает и еще хуже: только что

человек соберется с"ездить в кисловодск, - тут иностранец при-

щурился на Берлиоза, - пустяковое, казалось бы, дело, но и это-

го совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возь-

мет - поскользнется и попадет под трамвай! Неужели вы скажете,

что это он сам собою управил так? Не правильнее ли думать, что

управился с ним кто-то совсем другой?- И здесь незнакомец рас-

смеялся странным смешком.

…

"Надо будет ему возразить так, - решил Берлиоз, - да, чело-

век смертен, никто против этого и не спорит. А дело в том,

что..."

Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил ино-

странец:

- да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо

то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще

не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.

…

- Охотно, - отозвался незнакомец. Он смерил Берлиоза взгля-

дом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробор-

мотал что-то вроде:"раз, два... Меркурий во втором доме... Луна

ушла... Шесть- несчастье... Вечер - семь..."- И громко и радо-

стно об"явил:- вам отрежут голову!

Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного не-

известного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:

- а кто именно? Враги? Интервенты?

- Нет, - ответил собеседник, - русская женщина, комсомолка.

- Гм...- Промычал раздраженный шуточкой неизвестного берли-

оз, - ну, это, извините, маловероятно.

- Прошу и меня извинить, - ответил иностранец, - но это

так. Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать

сегодня вечером, если это не секрет?

- Секрета нет. Сейчас я зайду к себе на садовую, а потом в

десять часов вечера в массолите состоится заседание, и я буду

на нем председатальствовать.

- Нет, этого быть никак не может, - твердо возразил ино-

странец.

- Это почему?

- Потому, - ответил иностранец и прищуреными глазами по-

глядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно

чертили черные птицы, - что Аннушка уже купила подсолнечное

масло, и не только купила, но даже разлила. Так что заседание

не состоится.

…