Антонио Гауди. Жизнь и творчество

Гауди: жизнь и творчество.

Гений или сумасшедший?

«Гауди — поэт камня... Гауди превосходит всех «одержимых творцов» силой своего дарования...»

Мишель Рагон ¹

«Гауди — это наше все», до сего дня говорят жители Барселоны. Нет ни одной фигуры в каталонской культуре, которую можно было бы поставить рядом с этим гигантом, словно вышедшим из эпохи Возрождения, где его признали бы своим братом по духу и Леонардо, и Микеланджело!..²

Сейчас почти нет людей, которые не знают, что Испания – это страна, в которой жил и творил великий архитектор XIX – XX вв. Антонио Гауди. Человек с совершенно необычным и ни на что не похожим стилем.

Именно Гауди определил облик современной Барселоны, именно он являлся основоположником нового стиля архитектуры, именно он позволил архитекторам мира по-новому посмотреть на зодчество и раскрепоститься в своем искусстве.

Антонио Гауди – неоднозначная фигура в истории архитектуры. Его творчество и по сей день изучают искусствоведы, спорят о стиле, таком интересном и загадочном, признать который готовы далеко не все.

Детство. Истоки творчества

Антонио Гауди́-и-Корнет – полное имя. Родился 25 июня 1852 года в небольшом городке Реусе, недалеко от Таррагоны, в Каталонии. Детство Гауди прошло у моря. Впечатления о первых архитектурных опытах он пронёс через всю жизнь. Поэтому все его дома напоминают замки из песка.

Мальчик часто оставался в одиночестве. Его внимание надолго привлекали облака, улитка, цветы… Антонио мечтал стать архитектором, но при этом не хотел ничего изобретать. Он хотел строить так, как строит природа, и лучшими из интерьеров считал небо и море, а идеальными скульптурными формами — дерево и облака.

Крепким здоровьем будущий зодчий не отличался; еще в детстве у него нашли ревматизм. Отсутствие возможности играть с другими детьми, раннее одиночество, страсть к долгим неторопливым прогулкам — все это, видимо, помогло Антонио отчетливей услышать в своей душе голос Божий…

Слабое здоровье мальчика сказалось на его занятиях и пристрастиях. Не имея возможности бегать и играть с другими детьми, Антонио подолгу наблюдал за миром природы - волнами, растениями, насекомыми. Тогда и сложилась его мечта – строить так, как строит природа. Потому-то и испытывал он отвращение к традиционным постройкам с прямыми линиями и углами, не расцвеченные игрой света и цвета.

Когда школьный учитель заметил однажды, что птицы могут летать благодаря своим крыльям, подросток Антонио возразил: «Крылья есть и у домашних кур, но летать они не умеют, зато благодаря крыльям быстрее бегают». И добавил, что крылья нужны и человеку, только он не всегда знает об этом.

Молодость. Творческий расцвет

В семидесятых годах XIX века Гауди переехал в Барселону, где после пяти лет подготовительных курсов был принят в Провинциальную школу архитектуры, которую окончил в 1878 году.

Когда Антонио был студентом архитектурного семинара Барселонского университета, его руководитель не мог решить, с кем он имеет дело — с гением или сумасшедшим.

В обыденной жизни замкнутому, малообщительному парню не везло. Во время учебы его считали середняком, но рисовал он великолепно….

Темой учебного проекта Гауди выбрал ворота кладбища, и это были ворота крепости - они разделяли мёртвых и живых, однако свидетельствовали, что вечный покой - всего лишь награда за достойную жизнь.

Окончив архитектурное училище в Барселоне, Антонио один из первых своих заказов получил в городе Матаро; там он встретил и первую любовь, к сожалению (к счастью для потомков?), окончившуюся трагично. Девушка вышла замуж за другого. Он остался холостяком до конца дней и все силы души отдал работе…

Фонари для Королевской площади; уличные туалеты; оформление магазинных витрин… Скромным было большинство заказов, с которых начиналась карьера 26-летнего дипломированного архитектора.

В 1870—1882 годах Антонио Гауди работал под началом архитекторов Эмилио Сала и Франциско Вильяра чертёжником, безуспешно участвуя в конкурсах; изучал ремесла, выполняя множество мелких работ (ограды, фонари и т.д.), проектировал также мебель для собственного дома.

Но, благодаря своим небольшим работам, Гауди был замечен и оценен богатым промышленником, графом Эусебио Гуэлем-и-Басигалупи. Дон Эусебио пригласил молодого мастера к себе для переговоров о возможном обновлении родового поместья…

Так завязались отношения знатного каталонца с никому не известным зодчим из провинции, переросшие в глубокую дружбу, продолжавшуюся до смерти графа в 1918 году. Дворец и парк, особняки и павильоны, — все это, выстроенное на средства Гуэля и для его семьи, стало коллекцией шедевров, принадлежащих Каталонии и всему миру.

Граф сделался благодетелем Гауди, позволив ему обрести свободу самовыражения.

Благодаря крепкой дружбе и всегдашнему согласию с графом, Антонио стал известен в высших кругах столицы, получил других серьезных заказчиков.

Первый частный заказ он выполнил как раз в ту пору, когда знакомство с графом Гуэлем либо еще не состоялось, либо только что произошло.

Летнюю виллу поручил выстроить недавнему дипломанту Мануэль Висенс.

Антонио Гауди растительная тематика, природные мотивы, словно сделано это не руками человека, а самой природой. 30-летний Гауди построил нечто пряничное, мавритански-башенное, расписное и шахматное, с ягодками, листочками, шишечками и клеточками. Случилось это в 1883 году, когда в европейской архитектуре стиль модерн только-только проклевывался, а в Испании даже не намечался. Потому-то Гауди и считают отцом "арт нуво", модерна в архитектуре.

Стены особняка облицованы мозаикой из керамических цветных плиток и камня, на крыше живописного сооружения расположились башни-беседки.

Принципиально новым в архитектуре модерна был отказ от ордерной или эклектически заимствованной из других стилей системы украшения фасада и интерьера.

Вдохновение давала мастеру старинная арабская архитектура. Не только стены, башенки и балконы спроектировал Антонио, он сам разработал оконные решетки, ограду сада, выполнил эскизы богатого внутреннего убранства столовой и курительной комнаты.

В оформлении интерьеров дома проявилась безграничная фантазия Гауди. В столовой возвышается камин, покрытый желтыми и голубыми плитками с цветочным орнаментом. Панели стен и двери выполнены из светлого дерева; по сторонам дверей изображены стоящие в воде цапли и летающие птицы среди кружащихся осенних листьев. Столовая кажется осенним садом, благоухающим цветочными ароматами и спелыми плодами, наполненным шумом воды, щебетом птиц и шелестом деревьев.

Маленькую комнату для курения Гауди оформил в восточном стиле, устроив фальшивый потолок из деталей, напоминающих сталактиты, и расположив на вертикальных конструкциях цветные плитки, а на горизонтальных – орнаментальную вязь арабских изречений.

В саду дома Висенса тему растительного царства продолжила кованая решетка, составленная из пальмовых веток.

Сотрудничество Гауди с графом Гуэлем, столь удивительное и плодотворное, началось со строительства в графском поместье, в округе Гарраф.

По заказу Гуэля Гауди построил дворец Гуэль (1886-1891).Архитектор придал дворцу, зажатому высокими соседними домами, вид готического сооружения с устремленным ввысь узким фасадом. Здание с очень сложным внутренним объемом. Фасад облицован плитами серого мрамора и благодаря своей рациональной основе воспринимается гораздо более масштабным, чем в действительности. Форма обеих  входных арок весьма специфична, поскольку она не похожа ни на готическую стрельчатую, ни на арабскую полуциркульную арочные формы. Форма арок параболическая, поэтому гости могли свободно проезжать в обе арки на экипажах. Центр дворца занят высоким залом, распространяющимся на три этажа. Зал перекрыт куполом с множеством круглых отверстий, отчего создается впечатление небосвода с мерцающими звездами. В зале устраивались музыкальные вечера для гостей Гуэля, и Гауди пришлось спроектировать  орган с системой труб, выходящих на галерею. Остальные комнаты располагаются вокруг центрального зала. Гауди вложил немало фантазий и творчества в их оформление. Особенно примечательны потолки комнат из палисандрового дерева и дуба, украшенные накладными листьями из золота и серебра и инкрустированы слоновой костью и черепаховыми панцирями, потолочные опоры, как правило, отсутствуют. На крыше дворца находится небольшой купол, перекрывающий пространство центрального зала. Он заканчивается заостренной башней, ее окружают восемнадцать каменных скульптур. Интересны флюгеры в виде летучих мышей.

Дворец Гуэля/ Palau Guell

занесен в Мировое наследие

ЮНЕСКО в 1984 году.

Парк Гуэля - одно из самых интересных и жизнерадостных творений из наследия Гауди - было создано в период 1910-1914 годов. Оно было спроектировано по заказу дона Гуэль в соответствии с идеей создания города-сада с 60 домами.

Парк Гуэль. «Бесконечная скамья» Парк Гуэль. Галерея

Были построены: ограждающая стена, пара павильонов при входе, лестница больших размеров и храм дорического стиля, эстакады для машин и пешеходные дорожки, спрятанные в причудливых галереях, парящую над парком площадь, витиеватые лестницы и пряничные домики у входа. Посередине всего возвышается Зал Ста Колонн, который должен был стать рынком. Все в парке струится, все извивается - и дорожки, и мостики, и скамейки, украшенные мозаикой из керамики.

К сожалению, в парке было построено всего два жилых дома. В одном из них в настоящее время находится музей Гауди.

Хотя с точки зрения архитектуры Парк Гуэль несомненно представляет собой огромное достижение, с экономической точки зрения это был полнейший крах, так как из 60 участков, на которых должны были размещаться частные дома, были проданы только два. Парк Гуэль был частным садом до тех пор, пока наследники дона Гуэль не передали его в 20-е годы Муниципалитету Барселоны для превращения его в городской парк.

В создании этого величественного творения Гауди впервые в Испании был применен железобетон. Знаменитая волнистая скамейка на площади великолепна по своей красоте, а для ее отделки были использованы многоцветные изразцы, покрывающие также и ребристые свод.

Каждый замысел Гауди можно назвать многослойным, вся глубина символического значения его построек и скульптур открывается не сразу: вот и для того, чтобы правильно «прочесть» надвратного дракона, следует знать и то, что этот мифический гад входит в состав эмблемы Каталонии — сцены боя святого Георгия со змеем; и то, что извивы чешуйчатого тела повторяют очертания созвездия Дракона…

Там же, возле ворот, высятся обложенные затейливой керамической плиткой входные павильоны, где теперь находится Центр исследований творчества Гауди. Раньше эти строения были конюшней, манежем и домом привратника; они увенчаны экзотическими башенками и куполами, напоминающими не то об Индии, не то о волшебных городах из «Тысячи и одной ночи».

Дома Гауди - один затейливее другого - стали хрестоматией стиля модерн. Первый вклад Гауди в стиль нового квартала - Каса Кальвет (каса - дом, а Кальвет - очередное семейство фабрикантов, на этот раз текстильных) в "Квартале раздоров", на проспекте Грасиа, Гауди дал волю фантазии на полную катушку. Каса Батло - это полный модерн. Каса Мила - следующий шедевр Гауди на проспекте Грасиа.

Вне всякого сомнения, Гауди был самым значительным интерпретатором, мастером и дизайнером стиля модерн. Но он выработал собственные черты своей символистской орнаментики, экспрессивных конструкций и использования пространства.

Для Гауди человек был частью природы, а жилище должно было быть защитным пространством. Поэтому комнаты в его жилищах представляли собой не идущие друг за другом кубы, а ограничены были мягкими линиями, в них небыло углов, острых краев. Он ценил традиционные материалы и любил их ярко расписывать.

В его жилых домах были мусоропроводы, подземные гаражи и передвижные стены. Архитектор сам разрабатывал вентиляционные системы, занимался конструированием дверных ручек, делал рисунки ламп и лестничных пространств.³

Дом Мила, Каса-Мила также включен в список «Всемирное наследие ЮНЕСКО».

Это одновременно и каменная гора и море, покрытое волнами, будто кусок живой природы, вырванный из скал Каталонии, по сути, удобное городское жильё, одновременно и прагматичное, и экспрессивное сооружение.

Это была аллегория его детских впечатлений. Массивные волны катились по фасаду пятиэтажного дома. Ни одной резкой линии, ни одного прямого угла. Словно тупая боль, которая длится и длится, и, кажется, нет ей конца. Рваные балконы из кованого железа застыли редкими кричащими кляксами. Гауди создал мрачный лабиринт человеческой души. Недаром барселонцы окрестили здание "Ла Педрера", что означает каменная пещера. Говорят, что хозяйка дома синьора Мила не любила творчество Гауди и всячески противилась решению мужа отдать заказ на строительство именно ему. Однако в те годы архитектор был очень знаменит, и сеньора согласилась. Когда дом был готов, она всем и каждому говорила, как он хорош и удобен.

"Исчезнут углы, - объяснял свой замысел Гауди. - Солнце проникнет сюда со всех четырех сторон, и возникнет образ рая". Ныне туда пускают посетителей, как в музей. Можно посмотреть одну из роскошных квартир на шестом этаже, а потом подняться на крышу со знаменитыми дымоходами и вентиляционными трубами, тоже ставшими символом Барселоны. Они замерли, словно таинственные монстры в капюшонах. Этой эксцентричной формой Гауди лет на сорок опередил самые смелые достижения сюрреализма. Предвидя поток посетителей, он превратил крышу в террасу и одновременно смотровую площадку. В подвале обустроил конюшни - прообраз будущего автомобильного гаража. Придуманный им принцип стал использоваться впоследствии в многоярусных парковках.

Три внутренних дворика являются характерными элементами оформления, к которым архитектор постоянно обращался, чтобы наполнить помещения в своих зданиях достаточным количеством света и свежего воздуха. Почти в каждом помещении имеется окно, в которое поступает дневной свет, что для того времени было в новинку. Все хозяйские комнаты выходят на улицу либо во внутренний двор квартала, окна хозяйственных помещений и комнат прислуги выходят в три внутренних дворика.

Список «светских» построек мастера можно продолжать долго, Антонио быстро вошел «в моду» у толстосумов и не выходил из нее до конца жизни.
Так, в городе Леоне, по заказу текстильных коммерсантов Фернандеса и Андреса, он соорудил великолепный четырехэтажный дом с конторами, магазинами, апартаментами владельцев и квартирами для сдачи внаем; то ли по желанию заказчиков, то ли по собственному капризу «вечный ребенок» уподобил центр торговли замку с мощной кладкой, готическими окнами и фигурой святого Георгия, поражающего дракона.
В Барселоне гений «позабавился» строительством дома для вдовы промышленника Кальвет-и-Карбонель: здесь ему было угодно применить формы вычурного барокко, с обильным декором, и лично взяться за массу мелочей, включая скульптуры, предметы мебели, дверные ручки и пр.

Мастер оставил нам на холме, господствующем над столицей, небольшую виллу в виде готического замка — дом Бельесгвард, славный витражами сложной звездчатой формы; на проспекте Грасиа — совершенно фантастический дом Батло, с волнистой чешуйчатой крышей наподобие гигантского змея и башней в виде копья, вонзающегося в драконье тело (все тот же патриотический символ!), с балконами, похожими на карнавальные маски, и плиточной облицовкой богатейшей цветовой гаммы.

Дом Батло. 1904-1906 гг.

В "Каса Батло" Гауди изобрел даже дизайн меблировки. Сальвадор Дали писал об этом доме: "Огромная, диковинная, многоцветная, сверкающая и переливающаяся мозаика с искрящейся игрой красок, откуда проступают водные стихии". Изогнутость линий, кровля из черепицы, выложенной в виде чешуи, создают иллюзию трепещущего существа, напоминающего сказочного дракона.⁴

Несмотря на всю «светскость» своих первых строений, Антонио скоро стал известен, как архитектор глубоко верующий, мечтающий возводить храмы. Еще не была завершена работа над дворцом барселонского благодетеля, когда к мастеру обратилась католическая церковь. Ему предложили завершить брошенное предыдущим архитектором здание колледжа Сестер ордена Святой Терезы. Орден дал обет бедности, средства его были весьма скудны: но Гауди сумел и эту скудость превратить в изысканный, строго-утонченный стиль! Длинное пятиэтажное кирпичное здание отнюдь не роскошно, его украшают лишь скромные арки, гербы ордена да башенки с крестом

Собор Святого Семейства (Саграда Фамилиа) в Барселоне

По-настоящему Антонио Гауди хотел только одного: быть зодчим храмов! Знаки горячей любви к земной родине — бесчисленные символы Каталонии, стилизованные гербы и знамена родного края — чуть ли не на каждом творении Гауди сочетаются с крестами, фигурами святых, со знаками родины вечной! Не богатство и щедрость смертных, но силу и милосердие Господа стремился мастер прославить в камне. И делал это с первых своих профессиональных шагов — до последних дней.

…Церковь в рабочем поселке поручил ему выстроить все тот же граф Гуэль. Не столь важны причины, по которым проект так и не был воплощен. Мир лишился еще одного шедевра. Остался лишь макет храма, — но макет, говорящий о многом!

Церковь Колонии Гуэль представлена автором в образе объемной сети, сплетенной из веревок, к концам которых привешены сотни мешочков с дробью — для расчетов напряжения элементов конструкции. Такого моделирования не знала, кажется, ни одна цивилизация. По гибкости и динамизму веревочную модель можно сравнить разве что с импульсными, компьютерными!

Чего больше в этом поразительном творении? Раскованности, раскрепощенности, характерной для всех затей Гауди? Неповторимости его натуры? Или — того состояния души, в котором мастер все менее бывал удовлетворен грубыми земными материалами… все ближе подходил к идеалу небесно-зыбких, но вечных строений, к идеалу, которого, возможно, достиг вполне, лишь бросив уже ненужную старческую оболочку под трамвай и воспарив к Началу Всех Начал?

Это величайшее творение всех времен, отразившее всю сущность стиля модерн и

весь творческий потенциал автора. Этот собор в Барселоне – альфа и омега исканий Антонио Гауди, opus magnum* всей его жизни - труд, которому зодчий отдал свою жизнь до последней минуты!

Он приступал к проекту храма — и одновременно строил «Каса Висенс», сооружал мини-дворец «Каприз» в сказочно-арабском духе для графа Диас-де-Кихано, планировал поместье Гуэля. Но на более позднем этапе, очевидно, уже оценивая каждый свой день, как драгоценность, подаренную Всевышним, Гауди весь отдался собору. От иных, самых выгодных предложений отказывался бесповоротно. С 1914 по 1926 годы жил прямо на стройке, в нищенской конуре, забывал о сне и еде.

Это должно было стать проповедью из камня, свидетельством его католической веры. И, прежде всего, он хотел, чтобы этот храм стал делом его жизни.⁵

Увы, первая и единственная, целиком построенная Гауди, колокольня собора, носящая имя святого Варнавы, была окончена за год до смерти мастера! Еще он успел увидеть, как выглядят в завершении нижняя церковь, апсида, часть галереи и портал часовни Богоматери Росарио.

Невообразимо богат и причудлив Рождественский фасад, украшенный тремя порталами во имя трех христианских добродетелей: Надежды, Веры и Милосердия. Здесь, в окружении самых щедрых и причудливых растительных гирлянд, предстают евангельские сцены. Кипарис, к которому слетаются птицы — аллегория Церкви, как прибежища верующих.

Строительство длилось десятки лет не только из-за своего колоссального объема, задуманного автором. Основатели храма, члены Ассоциации паломников святого Иакова, решили, что их детище будет сооружаться лишь на милостыню и пожертвования граждан. А пожертвования шли медленно. Сам Гауди принимал участие в сборе денег по подписке!

Но знал ли кто-нибудь, что возведение Саграда Фамилиа затянется на века — и тем уподобит современный храм гигантским святыням Средневековья, над которыми трудилось много поколений: собору Парижской Богоматери, соборам в Реймсе и Шартре, Успенскому собору в Киево-Печерской Лавре.

Воистину, не человеку, но Богу завершать подобные проекты. Недаром живет благочестивая легенда о том, что на шпилях готических колоссов строители намеренно не заканчивали самый верх! Быть может, опасались, что небеса примут слишком дерзкую, стремительную башню за новую Вавилонскую?

Когда Гауди спрашивали, когда же будет закончена Саграда Фамилия, он отвечал: "Мой заказчик не торопится". Кое-кто утверждает, что храм Святого Семейства вообще никогда не будет закончен и что тайный замысел Гауди заключался в том, чтоб сделать его строительство вечным. Сейчас над Храмом нависла стрела башенного крана, вовсю идет работа. Применяются самые передовые технологии и материалы, каких не знал Гауди. Компьютерный анализ подтверждает точность его расчетов, которые он проверял с помощью мешочков с песком, подвешиваемых к макету.

Ни один барселонец, даже самый глубокий старик, не видел собора Саграда Фамилиа без строительных лесов. Там они и сейчас… Когда будет уложен последний кирпич, заглажена последняя лепная завитушка на главной церкви Каталонии?

Пожалуй, тогда же, когда родится гений, равный Антонио Гауди, способный поднять духовное наследие титана и приумножить его. А ждать этого, наверное, придется долго…

Колокольни Рождественского фасада были «сданы» лишь после смерти Гауди. Строительство продолжалось неторопливо: и по причинам денежным, и из-за нелюбви гения к подробным чертежам, и вследствие бурных политических событий.

Во время гражданской войны в Испании собор горел; погибли даже те немногочисленные рисунки и гипсовые муляжи, которые завещал Гауди продолжателям своего дела. Работы над фасадами церкви, над многими ее внутренними частями возобновились лишь в 1954 году! Страстной фасад, спроектированный Гауди в 1911 году, начали строить в 1952-м, а его скульптурные украшения появились в 1986-м…

Сегодня Саграда Фамилиа имеет в плане форму латинского креста; в соборе пять продольных нефов** и три поперечных, три входа, его окружает крытая галерея. На каждом из трех величавых фасадов — по четыре башни, вздымающихся более, чем на сто метров; эта дюжина каменных великанов посвящена двенадцати апостолам. Пять грандиозных ребристых, островерхих башен над трансептом*** построены во имя Иисуса Христа и евангелистов. Башня-колокольня Христа достигает 170 метров высоты…

Антонио Гауди, неистощимый на выдумку, реализовал в этом соборе всю свою вулканическую фантазию! Диковинными волнами переливаются, текут крыши церковно-приходских школ, устроенных при храме. Великолепны арки и витражи нижней церкви. Полукруглое завершение храма, где расположен алтарь, — апсида, — стала подножием для множества башенок-пинаклей: на них можно увидеть и сплетение цветов, и лепных ящериц или улиток!..

Излюбленный образ Гауди — каменный лес. Сотнями наверший, башенок и шпилей он расплескался по кровлям Саграда Фамилиа. А внутренность собора, по словам самого зодчего, должна была походить на «лес колонн», озаренный волшебным светом от витражей…

Добровольное монашество

В студенческие годы Антонио полностью окунулся в атмосферу зарождающегося каталонского самосознания (а практически, национализма).

Именно из каталонского религиозного самосознания и сформировалась жизненная философия великого архитектора.

В конечном счёте, сложилось так, что лишь Бог заменил ему личную жизнь.

Он так и не нашёл себе супруги (кстати, как и другой знаменитый человек - сказочник Г.Х.Андерсен).

На всю жизнь он не только остался холостяком, но и стал ярым женоненавистником.

Впрочем, не всё в его жизни было так просто.

В студенчестве он очень откровенно и раскованно радовался жизни. Он наслаждался вкусной едой, любил красиво и модно одеваться. В известных модных магазинах покупал себе шёлковые цилиндры и красивые костюмы, в которых в те годы очень любил щеголять.

Это была эпоха раннего либерального самосознания.

Но с течением времени он потерял интерес и к вкусной еде и к красивой одежде. Выезжал ненадолго и неохотно. Мог много лет подряд носить один и тот же костюм, правда, неизменно вычищенный, - оттого и выглядел нищим.

"Чтобы избежать разочарований, не надо поддаваться иллюзиям", - оправдывал он неприхотливость своего бытия. Но утверждал при этом, что каждый человек должен иметь Родину, а каждая семья - собственный дом. "Снимать дом - все равно что эмигрировать", - говаривал Гауди. Сам он много лет жил в маленьком, построенном, естественно, по его же проекту, особняке в парке Гюэлл (теперь там музей Гауди). Но в последний год жизни оборудовал себе жилье в соборе Святого Семейства (Саграда Фамилия), своем главном детище, чтобы руководить строительством безотрывно.

При любых заработках питался скромнее, чем поденщик: свежим салатом, фруктами и молоком. Впрочем, и такие «блюда» не всегда бывали на его столе. В свои последние годы, целиком отданные строительству собора Саграда Фамилиа, Гауди вообще забывал о еде, и ученики, заботясь о Мастере, буквально совали ему в рот кусок хлеба…
По одной из легенд, греческий философ Демокрит, прожив более ста лет, собрал вокруг себя учеников и с улыбкой объявил им, что намерен покинуть мир. «Я мог бы прожить и дольше, но не стремлюсь к этому». Гении знают что-то о мире, лежащем за порогом физической смерти, — знают или чувствуют недоступное обычным людям… Гауди, одинокий старый художник, расстался со своим изношенным телом легко, словно с окончательно обветшавшим костюмом.

В последние двенадцать лет он обрек себя на добровольное монашество среди лесов Саграда Фамилиа. Оставалось сделать еще один шаг, чтобы зачеркнуть для себя бренный мир. Нет, гибель под трамваем не была намеренной.

Она — признак абсолютного пренебрежения к своей плоти; к изношенному, негодному инструменту творчества. Какие же инструменты получил мастер потом? В каких измерениях, что за дворцы или храмы возводит он теперь?

Смерть Мастера – полет в бессмертие

Барселона жила своей обычной жизнью. В сильно разросшемся за времена Расширения городе был пущен трамвай. Первый ярко-красный вагон поехал по рельсам 7 июня 1926 года. В тот же день под него попал неизвестный нищий старик. Его отвезли в новую больницу Святого Креста - красивый комплекс, построенный в стиле модерн вечным соперником Гауди архитектором Доменек-и-Монтанером неподалеку от строящегося храма Саграда Фамилиа. Старик умер, не приходя в себя, в больничном приюте для нищих. Как всех бродяг, его должны были через несколько дней похоронить в общей могиле. Никто не забеспокоился, когда Гауди не появился на стройке: последнее время он неважно себя чувствовал. Ничего не заподозрила и экономка: он нередко оставался ночевать в храме. Только через три дня его начали искать, но успели лишь спасти от общей могилы.

И ужаснулась Барселона! Только что она чуть было не совершила величайшее в своей истории кощунство. «Бомжем» оказался гениальный основатель всемирного стиля «модерн», создатель архитектурного лица каталонской столицы, гордость испанской земли, зодчий и скульптор Антонио Гауди!..

Барселона оплакивала архитектора, вывесив траурные флаги. За гробом шел весь город. Гауди похоронили в крипте недостроенного собора. Храм продолжают строить до сих пор, но Гауди не оставил чертежей, и его преемникам приходится очень трудно.

Антонио Гауди-и-Корнет был рожден, чтобы сказку сделать былью… Еще при жизни зодчий преодолел региональные границы известности, хотя за минимальными исключениями не строил нигде, кроме родимой Каталонии. Теперь же он и вовсе кумир человечества. ⁶

этот стиль, стиль «модерн» рубежа ХІХ - ХХ веков, был основан и пущен в мир барселонским отшельником Антонио Гауди.

До 1952 года, когда Испания широко отметила юбилей Антонио Гауди, егоимя не упоминалось ни в одном учебнике по истории искусств, и даже специалистам оно ни о чем не говорило. Историческая оплошность? Следствие закрытости самого Гауди? Прогрессивные современники называли его постройки оазисами и драгоценными перлами в обрамлении безликой городской застройки, а самого мастера величали "Данте архитектуры". Зато скептики находили его проекты безумными, ведь они не вписывались в тогдашние представления о зодчестве. Другой гениальный архитектор двадцатого столетия, Ле Корбюзье, посетив Барселону, сказал о Гауди: "Это великий конструктор и строитель XX века". На выставке "Корни нашего века" в Париже в 1961 году был официально признан вклад Гауди в мировую архитектуру. Строитель, скульптор, художник, архитектор, он избегал подражательства, своевольно перемешивая все известные архитектурные стили мирового зодчества.⁷

Стиль Гауди

Будучи студентом Барселонской архитектурной школы, Антонио Гауди был увлечен изучением средневековой архитектуры. Готика сделалась его путеводной звездой, а деятельность средневекового зодчего – идеалом жизни.

В студенчестве Гауди не терпел аналитическую геометрию, но обожал изучать искривление поверхностей. Он очень любил наблюдать за природой, в которой нет однородных по цвету объектов ни во флоре, ни в фауне, ни в мёртвой материи. Вот из этого разнообразия он и черпал свой насыщенный изгибами и красками архитектурный стиль.

Он часто фантазировал по ходу строительства, и мог начинать работу, не имея готовых чертежей.

Модерн ворвался в размеренную жизнь Барселоны так стремительно, как это только возможно для нового направления в искусстве. Одним из его зачинателей был Гауди.

Новый стиль быстро нашел своих почитателей. Ими, как правило, становились неожиданно разбогатевшие ремесленники и купцы, желавшие всем объявить о своем богатстве. Не жалея денег, они заказывали дома и приветствовали самые безумные идеи, лишь бы их жилище не походило на все прочие и выглядело до неприличия дорогим. И надо сказать, что поразить толпу им удавалось. Архитектурные изыски модерна заставляли замедлять шаг и всматриваться в затейливый узор. Это были не просто дома, а настоящие шарады из камня. Антонио Гауди был одним из тех, кто создавал облик Барселоны на рубеже XIX - XX веков.

Гауди выходит за пределы доминирующих исторических стилей в пределах эклектизма 19-ого столетия, объявляя войну прямой линии и навсегда переселяясь в мир кривых поверхностей, чтобы сформировать собственный, безошибочно узнаваемый, стиль.

Три основных составляющих жизни великого Гауди - архитектура, поклонение природе и вера в Бога, крепнущая с годами, тесно переплелись во всех его творениях.

Многие считают Каса Мила самым совершенным творением Гауди в гражданской архитектуре, называют его венцом модерна, утверждая, что если бы из всех модерновых зданий в мире в мире осталось бы только это одно, оно олицетворяло бы модерн в его совершенном виде.

Но самое фантастическое место Ла Педреры - крыша. И она - настоящее воплощение сюрреализма в архитектуре. На крыше выстроилос сюреалистическое воинство, расцвели каменные цветы и грибы фантастических форм. Эльфы и гномы сверху взирают на людей, суетящихся внизу на шумных улицах.

Главный идеолог и сторонник постсовременного искусства Чарльз Дженкинс писал: «Если бы я был принужден указать на совершенно явного постмодерниста, я бы привел в пример Антонио Гауди. Но это невозможно, потому что он был предмодернистом. Я все же считаю Гауди именно пробным камнем для постмодернизма, образцом, с которым нужно сравнивать любые недавно построенные здания, чтобы увидеть, действительно ли они метафоричны, "контекстуальны" и богаты в точном смысле этого...»

Дженкинс говорил о знаменитом мастере не только как об основоположнике, прародителе нового течения в искусстве XX века, но и как о художнике, опередившем свое время на несколько десятилетий.

Многочисленные высказывания последователей принципов модернистского искусства в отношении представителей других течений отличались противоречивостью. Так, Мишель Рагон, знаменитый автор книги «О современной архитектуре», вышедшей в начале 60-х годов XX века, с величайшим восхищением говорит о Гауди: «Гауди — поэт камня... Гауди превосходит всех «одержимых творцов» силой своего дарования...» Столь же лестно автор отзывается и о произведениях, созданных известным зодчим.

Однако далее, следует критика его творческой манеры.

Великий Ле Кербюзье так говорил о творчестве Гауди: «Я увидел в Барселоне Гауди — произведения человека необыкновенной силы, веры, исключительного технического таланта... Его слава очевидна в его собственной стране. Гауди был великим художником...».

И все же долгое время мастера, работавшие в первой половине XX века, не принимали творчество Гауди. Не раз со стороны архитекторов-функционалистов и академистов в адрес мастера звучали обвинения в бесталанности и сумбурности.

Тем не менее и среди функционалистов находились такие, кто видел в творчестве Антонио Гауди будущее архитектурного искусства. Так, известный зодчий Хосе-Луис Серт, опубликовавший в 1955 году работу, посвященную анализу художественных принципов Гауди, писал: «Вполне вероятно, что при дальнейшем развитии современной архитектуры последние опыты Гауди приобретут все большее значение и будут по достоинству оценены. Тогда будет признано величие его роли пионера и зачинателя...»

Ряд академистов также видел в художественных принципах испанского зодчего шаг вперед в развитии мирового архитектурного искусства. Так, в одной из своих статей известный мастер архитектуры Оскар Нимейер (сам, кстати, отдававший предпочтение старинной архитектуре) писал в те годы: «У наиболее одаренных архитекторов рождалось неудержимое стремление к поискам новых форм и решений; стремление, особенно четко заявившее о себе в нашу эпоху дерзаний и побед, которую наша реформистская функциональная архитектура просто-напросто не в состоянии выразить, поскольку она лишена смелости и фантазии. Этим объясняется и обращение к Гауди с его необузданной архитектурой, столь симптоматичной для современной эпохи; этим объясняется и то новаторское движение... отмеченное повышенным интересом к новым прекрасным художественным формам».⁸

Архитекторы, работавшие и работающие в настоящее время в бионическом стиле, отдают должное попыткам использовать природные формы в строительстве, предпринятые еще Антонио Гауди. И это был прорыв! Парк Гуэля, называли «природой, застывшей в камне». шедевры великого мастера дали толчок к развитию архитектуры в бионическом стиле.

Стиль Антонио Гауди заключает в себе черты многих направлений в развитии архитектуры: готики, модерна, сюрреализма. Он базируется также на удивительном техническом таланте автора. Его стиль был толчком в развитии постмодернизма, бионики. Он вдохновлял и продолжает вдохновлять многих одаренных архитекторов во всех уголках земного шара.

1^ Ра гон Мишель. О современной архитектуре. М., Госстройиздат, 1963.

2^ Егор Ларичев. www.vokrugsveta.com/S4/nasledie/gaudi.htm

3^ 100 чудес света. Величайшие сокровища человечества на пяти континентах. М.:»Мир книги», 2006, с.107.

4^ Садчикова Л. Роман с каменной красавицей. Челябинский рабочий, 17.08.2002

5^ 100 чудес света. Величайшие сокровища человечества на пяти континентах. М.:»Мир книги», 2006, с.107.

6^ Велимир Мойст.Чрево Антонио Гауди. Газета.ru, 19.06.2002

7^ Садчикова Л. Роман с каменной красавицей. Челябинский рабочий, 17.08.2002

8^ Источник: "Шедевры Гауди". Хворостухина С.А. Москва. Издательсво "Вече", 2003 г