«Архитектурный доктор» Фриденсрайх Хундертвассер

«Архитектурный доктор» Фриденсрайх Хундертвассер.

"Моим желанием всегда было – нести радость многим людям.

Я хотел поделиться с людьми красивыми и полезными вещами,

которые имеют для них значение и обогащают их жизни.

Эти вещи должны приносить радость тем,

кто ими владеет и должны восхищать их

и вызывать уважение, потому что

вещи открывают новые смыслы...»

«Нельзя учить или учиться искусству. Только природа может научить нас творить. Человек на это не способен». Так считал художник, скульптор и архитектор Фриденсрайх Хундертвассер. Для одних он был революционером в искусстве, для других провокатором – признавался то гением, то без меры эксцентричным фанатиком. Неизменной и бесспорной всегда оставалась лишь неординарность его работ – сначала картин, а затем архитектурных объектов. Все они продолжают быть одними из главных туристических достопримечательностей тех мест, в которых он их создавал. Десятки разноцветных полотен и зданий, отвлекающих от окружающего однообразия, безжалостным истребителем которого Фриденсрайх Хундертвассер был всю свою жизнь. Художник даже носки всегда носил разные, считая, что жизнь и без того скучна, чтобы усугублять ее монотонными мелочами.

Будущий противник монохромности родился в 1928 году в Вене под именем Фридрих Штовассер. Его мать Эльза Штовассер была еврейкой, воспитавшей сына одна – отец, австриец по национальности, умер вскоре после рождения первенца. Полностью растворившись в своем чаде, Эльза растила сына в атмосфере абсолютной свободы. Правда, и Фридрих, весьма рано осознавший, как трудно матери одной, не доставлял ей особых хлопот. Почти все свободное время он уделял рисованию, а параллельно с учебой в обычной школе посещал школу, развивавшую детей по методу Марии Монтессори – там все было основано на свободе самовыражения и индивидуальном подходе к каждому ребенку. Уже тогда в школьной характеристике Фридриха появилась запись: «необычное ощущение цвета и формы».

Впрочем, спокойная жизнь с развивающими занятиями и свободным временем продолжалась недолго – нужно было как-то спасаться от преследований нацистов, и Штовассеры сменили место жительства, поселившись в неприметном доме у Дунайского канала. В последующие годы они нередко будут, скрываясь, проводить много времени в подвале этого дома. Практически все их еврейские родственники, включая бабушку и тетю, за это время будут схвачены, отправлены в концлагерь и убиты. После войны Фридрих какое-то время жил у крестьян за городом, работая за кров и еду. Однако занятий рисунком не бросал.

Для Эльзы рисунки сына, конечно же, были предметом гордости, но ровно до того момента, пока Фридрих не заявил ей о своем намерении стать художником. Она уговаривала его изменить свое решение, приводила в пример многочисленные факты ужасающей бедности художников, но Фридрих был непреклонен. В будущем опасения матери сбудутся – не раз Хундертвассер будет месяцы напролет сидеть без денег, хлеба и иногда и крыши над головой. При этом он никогда не сдавался и шел к своей цели – обогатить мир красотой и гармонией. Даже его псевдоним, имя Фриденсрайх, придуманное им в Японии в 1961 году, дословно означало «богатый миром»

Поступив же после школы в Венскую академию изящных искусств, Штовассер проучился в ней всего три месяца: ему было откровенно скучно. В 1949-м он уехал в Италию, где просто путешествовал и изучал архитектуру. Там же он поменял фамилию – и став Хундертвассером, в 1950-м перебрался в Париж. После этих путешествий, к юношескому возрасту начал оформляться его стиль, на который сначала очень повлияли австрийские экспрессионисты Эгон Шиле и Вальтер Кампманн.

Во Франции он вновь попытался было продолжить обучение, но и на этот раз нескольких дней в Школе изящных искусств оказалось достаточно, чтобы решить больше никогда не возвращаться к учебе. В 1951 году Фриденсрайх уехал в Африку, где у художника и зародился интерес к орнаментальности. Там же была сформирована и его точка зрения относительно архитектуры.

Картины молодой Хундертвассер рисовал такие:
И они нравились, он быстро стал успешным художником: первая выставка прошла в Вене в 1952 году, когда ему было всего 24 года.

На следующий год он рисует свою первую спираль, и это становится его любимой темой.
Почему именно спираль? В том самом 1953 году, когда Хундертвассер изобразил спираль, он впервые произнес: «Прямая линия ведет к гибели человечества». Потом он повторял это неоднократно в манифестах, интервью, текстах и выступлениях:

«Прямая линия ведет человечество к упадку. Тирания прямой стала абсолютной. Прямая линия — это нечто трусливое, прочерченное по линейке, без эмоций и размышлений, эта линия, не существующая в природе. И на этом насквозь прогнившем фундаменте построена наша обреченная цивилизация. Если даже и возникает где-то мысль, что прямая линия напрямик ведет к гибели, ее курсу все равно продолжают следовать».

Concrete utopias for the green city, 1983

Любовь к волнистым линиям и спиралям была настолько серьезной, что однажды он устроил в Гамбурге художественную акцию «Бесконечная линия» — и когда публика собралась, он и два его помощника начали вести на стенах плавные линии, прямо от пола. Через несколько часов они продолжали этим заниматься, народ заскучал и стал расходиться, а администрация забеспокоилась. Но линии продолжали заполнять стены.

Работали художники несколько суток без перерыва, даже ночами, а когда им отключили свет в надежде все это прекратить, стали рисовать при свечах. Наконец терпение властей закончилось, и им запретили продолжать перформанс. Хундертвассер так рассердился, что ему не дали довести линии до центра потолка, где они должны были превратиться в его любимую спираль, что оставил должность приглашенного преподавателя в Высшей школе искусств Гамбурга и покинул город.

Яростная нелюбовь к прямым линиям и прославила его на весь мир — еще до того, как стать архитектором, он стал признанным мастером.

Графика и живопись Хундертвассера многоцветна, геометрична, изобилует вариациями спиральных структур. На первый взгляд может показаться, что она абстрактна, но это не так: за каждой картиной стоит объяснение, целая концепция. Чаще всего он изображает дома и окна.

Выставки Хундертвассера успешны, а круг его художественных интересов поразительно широк — он разрабатывает дизайн монет, делает эскизы почтовых марок и даже флагов.

Он был чудаком и оригиналом, считая, что любая вещь может быть произведением искусства: марка, флаг, фишка для казино, монета, телефонная карта, если идти не от рационализма, прямой линии  и голого мышления, а от чувства, человеческого тепла и участия.

По возвращении в Европу он сформулировал свои мысли в манифесте «Против рационализма в архитектуре». Базовым правилом проектирования зданий он провозглашал минимальный вред экологии и последующее восстановление природы там, где её невозможно сохранить в процессе строительства. Не менее важным, по его мнению, было и придание каждому дому индивидуальности, причем не только внешней, но и внутренней – для каждого расположенного в здании помещения. То есть никаких типовых проектов, ни одной похожей стены, окон, балконов и прочего. Такой подход не вызывал энтузиазма у строительных компаний середины прошлого века – заказов у Хундертвассера не было. Но его самого это не особо печалило. Слава архитектора придет к нему уже после 50 лет. До этого же он организовывал выставки своих картин и скульптур, время от времени эпатируя публику разными поступками

Так, в 1967-м во время мероприятия, посвященного последним тенденциям в мире архитектуры, Хундертвассер порассуждал на тему трех защитных слоев человека – кожи, одежды и стен дома. Последние два, по его мнению, претерпели за короткий срок такие изменения, что совершенно не соответствуют изначальным потребностям человека, в частности – запросу на удобство и экологичность. Призывал же он сохранить хотя бы последний из защитных слоев – кожу. Ну, а для пущей убедительности он и его две ассистентки выступали во время речи абсолютно голыми.

Видимо, подобный перформанс мало кого оставил равнодушным, так как позже Хундертвассера пригласили на телевидение – причем не в развлекательное шоу, а в серьезную дискуссионную программу, посвященную обустройству Вены и застройке ее территорий. В студии все выступавшие чиновники и архитекторы были в серьезных костюмах, а вот Хундертвассер – лишь в одной кепочке на голове. Основной мыслью выступления вновь было его внутреннее убеждение, что ничего нового придумывать не нужно, все, что человеку нужно, уже дано природой – остается лишь увидеть созданные природой проекты и разумно применить ее же дары в строительстве. Современное строительство он считал болезнью, утверждая: «Наши дома болеют с тех пор, как они были созданы градостроителями и стандартизированными архитекторами. Они не заболели, а были задуманы и привнесены в жизнь города уже больными»

Пройдет еще десять лет, пока власти Вены прислушаются к нему и поручат разработку жилого дома. Приступив к его строительству в 1983 году, через три года Хундертвассер торжественно открыл дом, названный именем его создателя. На открытии дома присутствовали более 70 тысяч человек, а одного взгляда на этот дом достаточно, чтобы понять, почему он до сих пор является одним из самых посещаемых туристических объектов Австрии. Играющий всеми красками и цветами, украшенный глазурованной плиткой, а также окнами разных форм и размеров, дом кажется маленьким сказочным миром среди глобальной урбанизации. Его крышу венчают кроны деревьев, растущие прямо внутри здания и взмывающие вверх из окон. А вместо обычных лестничных пролетов жильцы поднимаются по настоящей горной тропе меж обилия зелени и водопадов. И все это при полном соблюдении жилищных норм и требований пожарной и технической безопасности.

Именно этот проект сделал его знаменитым архитектором. Стал он им в 55 лет, когда в 1983 году был заложен первый камень фундамента знаменитого многоквартирного дома Хундертвассера в Вене. Когда дом был готов, от жильцов не было отбоя, хотя арендная плата была чуть ли не самой высокой в Вене. Желающих поселиться там немало и сейчас, хотя многие не выдерживают больше двух-трех лет — жильцам досаждают неровные полы и почти полное отсутствие углов, что затрудняет планировку интерьеров. И вдобавок постоянные толпы туристов вокруг.

Почти сразу же Хундертвассеру предложили переоборудовать находившееся напротив здание мебельной фабрики в музей, а затем и спроектировать мусоросжигательный завод. Промышленные сооружения противоречили принципам Хундертвассера, но на проект он согласился после уверений властей города, что весь дым будет очищен, а тепло от сгорания пойдет на отопление. В итоге в Вене был создан один из самых экологичных заводов, внешний вид которого более походил на сказочный дворец.

Хундертвассер предлагает «лечить» дома, требуя от архитекторов именного этого медицинского подхода. Хундертсвассер утверждает  в своей работе «Архитектурный доктор» (1990):

«Наши дома болеют с тех пор, как они были созданы градостроителями и стандартизованными архитекторами… Все это множество домов, которое мы все терпим в их массе — бесчувственное и неэмоциональное, диктаторское, агрессивное, безбожное, гладкое, стерильное, неприкрашенное, неромантичное, анонимное и до зевоты скучное. Они — иллюзия функциональности. Их удручающая натура такова, что жильцы и прохожие заболевают».

Арифметика Хундертвассера такова: в доме могут жить, например, 100 человек, мимо будут проходить еще 10 тысяч ежедневно, и те, и те будут страдать от депрессивного воздействия фасада, и те, что идут мимо даже больше. Хундертвассер прямо на фотографиях многоэтажек и промышленных бетонных коробок чертит свои предложения по вылечиванию домов. Часть проектов были реализованы. Хорошо известны, например, работы по изменению фасада теплоэлектроцентрали Шпиттелау в Австрии и мусоросжигательного завода Maishima в Японии.

Известность Хундертвассера как архитектора стремительно росла, и в общей сложности с 1980 по 2000 годы им было создано около 36 значимых проектов по всему миру: в Австрии, Японии, Новой Зеландии, Германии, Израиле, Швейцарии, Португалии и США. Каждый его объект поражал, с одной стороны, абсолютной фантастичностью, но с другой – гармоничностью с природой. В Новой Зеландии крыша спроектированного им дома, например, располагалась меж холмами, дополняя зеленую траву своим газоном, по которому без помех разгуливали овечки.

Природа для Хундертвассера была священна – лишь она, по словам самого художника, подпитывала его творчество. Он много путешествовал по самым отдаленным уголкам планеты и даже смерть встретил на борту пассажирского лайнера в Тихом океане в феврале 2000 года.

«Каждый должен иметь возможность строить, и пока у человека не будет этой свободы, современная архитектура не может считаться искусством».

Mouldiness manifesto against rationalism in architecture, 1958

Утверждение права на личное строительство, третью кожу, при всей привлекательности, безусловно, глубоко утопично в условиях быстро растущих городов. Хундертвассер это прекрасно понимал. Но если нельзя дать возможность создать собственный дом, то хотя бы окно должно в полной мере принадлежать человеку, считал он. «Вы имеете право на преобразование вашего окна и стены вокруг него настолько, насколько ваша рука дотянется, и до тех пор, пока ваш дом подходит вам», — гласит ваше оконное право, сформулированное Хундертвассером в 1972 году. Дома в конечном счете состоят не из стен, а из окон, утверждает художник.

«Если вы позволите окнам танцевать, создавая их в различных стилях, и если вы позволите появиться или случиться множеству нерегулярностей на фасадах и в интерьерах, то дома выздоровеют. Дома начнут жить. Каждый дом, какой бы они ни был уродливый и больной, будет исцелен».

При жизни его не раз просили дать советы начинающим архитекторам, на что Хундертвассер, будучи архитектором без диплома, часто отвечал:

«Каждый рисует свой мир самостоятельно. Сам решает, где жить, с кем жить и – самое важное – как жить. Мы создаем собственный дом, наполняем его красками, вещами, запахами, воспоминаниями, надеждами. Порой этот дом великолепен, иногда ужасен, но однозначно неповторим, как неповторим узор на снежинках или листьях. Да пребудут в радости те, кто смог создать что-либо удивительное, новое, вдохновляющее. Да пребудут в блаженстве чудаки, чьи жизнь, поступки и творчество помогают проснуться, встряхнуться, отбросить шоры и взглянуть на этот мир иначе».